31. Грамматические идеи в трудах представителей Пражской школы

- Во-первых, уже в тезисах ПЛК было выдвинуто новое деление науки о языке : теория лингвистической номинации, теория синтагматических способов.

- Во-вторых, историки языкознания отмечали и попытки представителей рассматриваемого направления использовать в исследовании грамматики методы, разработанные в фонологии (оговаривая, правда, что речь не идет о механическом перенесении).

- В-третьих, Якобсон выдвигает для падежной системы русского языка следующие оппозиции: 1) объемность – необъемность, 2) периферийность –; 3) направленность – ненаправленность действия.По этим признакам характеризуются падежи русского языка.

- В-четвертых, теория актуального членения предложения - В. Матезиусом. Центральной проблемой был вопрос об отношении предложения к конкретной ситуации высказывания.

- Основным положением названной теории была мысль о том, что предложение может анализироваться двумя способами: путем формального членения, выделяющего подлежащее и сказуемое и раскрывающего грамматическую структуру предложения, и посредством актуального членения, выявляющего ее семантическую структуру («функциональную перспективу»). Это второе членение различает два основных элемента содержания предложения: предмет сообщения (исходный пункт коммуникативной единицы, называемый основой сообщения, или темой) и новую информацию, предназначенную для слушателя («ядро сообщения»)

- При этом Матезиус много внимания уделял выяснению того, каким образом выражаются названные элементы, отмечая, что это зависит от особенности конкретного языка.

32. Проблемы типологической и ареальной лингвистики

- В «Тезисах ПЛК» отмечалось, что наряду с генетическим сравнением необходимо развивать (в том числе и по отношению к родственным языкам) и сравнение структурное, поскольку подобный подход «позволяет вскрыть законы структуры лингвистических систем и их эволюции». Скаличка отмечал, что морфологическую структуру нельзя считать единственным основанием для типологии, указывая, в частности, на возможность сопоставлять фонологические структуры разных языков.

- Языковый союз - представляет собой группу соседствующих друг с другом неродственных (или, во всяком случае, не близкородственных) .«Культурных слов» - языков, обладающих сходными чертами в синтаксической, морфологической, фонологической структурах, имеющих общий фонд.(Например: балканский языковой союз)

- «Мысли об индоевропейской проблеме» Н.С. - наличие шести структурных признаков:

– отсутствие гармонии гласных (под последней понимают единообразное вокалическое оформление слова);

– число согласных, допускаемых в начале слова, не меньше числа согласных, допускаемых внутри слова;

– слово не обязательно должно начинаться с корня;

– образование форм осуществляется не только при помощи аффиксов, но и при помощи чередования гласных внутри основы;

– наряду с чередованием гласных известную роль при образовании грамматических форм играет и внешне не обусловленное чередование согласных;

– подлежащее непереходного глагола трактуется точно так же, как подлежащее переходного глагола.

- При наличии названных шести признаков язык следует квалифицировать как индоевропейский вне зависимости от того, доказано или нет его первичное родство с другими языками этой семьи в традиционном компаративистском смысле.

33. Литературный и поэтический язык. Проблемы культуры языка

Одна из наиболее специфических особенностей пражских структуралистов состояла в том, что, исходя из своей концепции языка как системы знаков, имеющих функциональный характер, они уделяли большое внимание тому, что в «Тезисах» ПЛК было названо «функциональной диалектологией», т. е. вопросом социального употребления языка. В связи с этим – опираясь в какой-то мере на соссюровское противопоставление языка и речи – были сформулированы понятия «функционального языка», определявшегося общей целью нормализованной совокупности лингвистических средств, и «функционального стиля», зависящего от конкретной цели данного использования языка.

в поэтическом языке на передний план выступает функция, делающая «центром внимания саму структуру языкового знака», которую Я. Мукаржовский, много занимавшийся данной проблематикой, назвал «эстетической», а его коллеги именовали «поэтической». В связи с этим вводится – в определенной степени под влиянием русских «формалистов» 1920-х гг. – теория «актуализации» языковых средств, в максимальной степени присущей именно поэтическому языку, тогда как для «коммуникативных» языков, напротив, характерна их «автоматизация». Отсюда делался вывод о том, что поэтический язык обладает своими собственными нормами и даже, как утверждал Мукаржовский, должен рассматриваться как автономное явление, а не как разновидность литературного языка, хотя между ними и существует тесная связь.

«Функционализм» деятелей Пражской школы сказался и в том, что, в отличие от многих своих коллег, причисляемых к структуралистам, они много занимались практическим аспектом языкознания, в частности, вопросами языковой культуры, понимаемой как стремление «развивать в литературном языке, как в разговорном, так и письменном, те качества, которые требует его специальная функция», причем критерием правильности» должен служить прежде всего вопрос о соответствии данного языкового средства данной цели.

В связи с рассматриваемой проблемой пражскими лингвистами (прежде всего Б. Гавранеком) было разработано и разграничение понятий «норма» и «кодификация». Если первая представляет собой совокупность устойчивых (регулярно употребляемых) средств, объективно существующих в самом языке, и закономерности их использования, то вторая есть постижение и установление нормы посредством изучения и познания (по неизбежности исторически ограниченного) закономерностей литературного языка. При этом норма понимается как явление динамическое, тогда как узус (общепринятое в данный период употребление языковых единиц) скорее относится к статике.

Идеи, выдвинутые представителями Пражской школы в сфере изучения литературного языка, также оказались весьма плодотворными и получили дальнейшее развитие в языкознании XX в., подвергшись, естественно, определенному уточнению.

34. Советское языкознание

События, связанные с революцией и гражданской войной, хотя и не привели к прекращению научной деятельности в России, но, естественно, отразились на ней достаточно сильно. Помимо обстоятельств внешнего характера (разруха, голод, блокада), отечественное языкознание понесло в этот период и весьма значительные персональные потери: одни скончались, не выдержав лишений (среди них следует назвать крупнейшего русиста А.А. Шахматова), другие по разным причинам покинули страну. Среди них И.А. Бодуэн де Куртенэ, уехавший в обретшую собственную государственность Польшу, Н.С. Трубецкой, не принявший новой власти и ставший профессором Венского университета и крупнейшим представителем Пражской лингвистической школы, и многие другие.

Однако те традиции, которые были заложены в русском языкознании предшествующего периода, отнюдь не были прерваны. Правда, к началу 20-х гг. перестает существовать в качестве самостоятельного научного направления Харьковская школа, однако идеи самого Потебни, напротив, начинают привлекать к себе большое внимание, в том числе и со стороны ученых, вышедших из рядов других течений русской лингвистической мысли. Аналогичным образом обстояло дело и с Казанской школой, хотя, как уже говорилось, виднейший ее представитель – В.А. Богородицкий – продолжает работать до начала 40-х годов. Зато также связанная с именем И.А. Бодуэна де Куртенэ Петербургская школа представлена в рассматриваемый период именами таких выдающихся языковедов, как Л.B. Щерба, Е.Д. Поливанов, Л.П. Якубинский; из ее рядов вышел и В.В. Виноградов, ставший впоследствии главой отечественной русистики. Своеобразно обстояло дело с Московской школой: наряду с такими «классическими» ее представителями, как Д.Н. Ушаков и М.Н. Петерсон, в 20-е годы активно работал А.М. Пешковский, в грамматических трудах которого постепенно усиливалось влияние идей Потебни и Шахматова.

С другой стороны, в этот же период разворачивается деятельность молодого поколения москвичей, иногда именовавшихся «новомосковской школой» (Г.О. Винокура, А.А. Реформатского, Р.И. Аванесова, P.O. Якобсона и др.). Для многих из этих «научных внуков» Фортунатова было характерно стремление, не отрекаясь от его наследия, развивать и идеи, выдвинутые Бодуэном де Куртенэ, что особенно сказалось при разработке проблем фонологии. Достаточно хорошо были известны русским языковедам и работы зарубежных лингвистов – Ф. де Соссюра (с идеями которого их уже в годы революции познакомил приезжавший в Россию С. Карцевский), А. Мейе, Ж. Вандриеса, Э. Сепира, изданные в 30-е годы на русском языке, и ряда других.

Однако в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств, со второй половины 20-х годов на передний план начинает выдвигаться концепция Н.Я. Марра, известная как «новое учение о языке» и наложившая заметный отпечаток как на развитие отечественного языкознания в целом, так и на личную и научную судьбу многих его представителей.