Часть 2. Естественный мир и знание о нем: познание природы в интеллектуальных коллизиях научных знаний Введение

В начале мы рассмотрели природу научного знания и методы получения нового знания, затем — результат познания мира в виде наиболее фундаментальных знаний о пространстве, времени и ходе всемирной естественной истории. В этой части будут проанализированы процессы генезиса знаний о структуре и функциях неживых и живых естественных систем преимущественно на атомно-молекулярном уровне их рассмотрения. Процессы становления знаний о микромире в истории науки происходили в результате интенсивного взаимодействия различных естественных наук, технологии и техники, общеметодологических и философских знаний. Отсюда и название данной части.

Естествознание — сложная многоуровневая система, развитие и формирование которой происходит отнюдь не только по упрощенной эмпирико-рационалистской схеме: теоретический анализ и обобщение экспериментальных сведений или подтверждение концептуально-теоретических идей экспериментом. Рост и развитие естествознания, или знаний о природе, в не меньшей, а пожалуй, в большей мере связаны с разнообразными процессами взаимодействия знаний, происходящими в интеллектуально-информационной атмосфере деятельности научного сообщества. В этой атмосфере формируются “идеалы научного познания”, “внутринаучные идеологии”, парадигмы и стереотипы научной деятельности, зарождаются новые идеи, происходят селекция научных знаний (как стимуляция, так и подавление), их переосмысление, трансформация, модификация и многое другое. Словом, происходит интенсивный процесс гносеодинамики.

Все эти процессы осложняются не только интердисциплинарностью естествознания и связанными с этим интердисциплинарными проблемами, но и многими субъективными факторами: тенденциозностью тех или иных представителей научного сообщества в подходах к принципиальным проблемам конкретного знания и методологии, нетривиальным функционированием научных идеалов, целей и норм исследований, разными взглядами представителей различных естественнонаучных направлений на мир и принципы его познания. Все это позволяет говорить об общем взгляде на проблему интеллектуальных коллизий знаний при познании мира человеком.

Более того, всякое методологическое исследование науки волей-неволей рассматривает именно интеллектуальную сферу науки, сферу “жизни” готовых научных знаний, что более связано не с гносеологией, а с гносеодинамикой (т.е. не с теорией познания, а с динамикой научных знаний). Действительно, всякое методологическое исследование науки неизбежно основывается на эмпирическом материале, представленном в форме готовых научных знаний. Интимные механизмы взаимодействия исследователя-естествоиспытателя с природой, генезис научного знания ab initio не содержатся в опубликованных научных результатах и остаются для методолога “вещью в себе”. В то же время процесс зарождения новых идей неадекватно или искаженно осознается и их творцами, т.е. “свидетельские показания” авторов новых идей не могут быть приняты как абсолютно достоверные, самое большее — они могут быть приняты как честные и искренние. Впрочем, и это далеко не всегда так, вспомним хотя бы спор о приоритете открытия дифференциального и интегрального исчислений между Лейбницем и Ньютоном. В свете сказанного выше можно говорить о неизбежной тенденции методологов науки к “методологическому позитивизму” или — при попытках избежать этого — к “методологической метафизике”. Вместе с этим можно выделить проблемы гносеодинамики и интеллектуальных коллизий научных знаний как реальный предмет любого методологического исследования, любой формы рефлексии науки вообще.

В данном разделе рассматриваются все основные естественные науки, т.е. он в известной мере “химикоцентричен”. Связано это не с тем, что автор ставит химию над другими науками, а с тем, что химия действительно находится в центре наук в смысле разнообразия пограничных областей знания. Кроме того, такой акцент позволяет выровнять сложившийся дисбаланс общенаучных исследований, традиционно смещенный в область физики, а с недавнего времени и в область биологии. При этом практически все основные пограничные области естествознания входят в предмет анализа настоящей работы.

Исследования большинства философов и методологов, занимающихся проблемами теоретико-методологических реконструкций роста научного знания, обедняются ввиду их традиционной ориентации на эмпирический материал физики, причем преимущественно на материал ее теоретической части. Обращение к другим естественным наукам специалистов названной ориентации происходит реже и “наскоком”. Отсюда как следствие при конструировании теоретико-концептуальных моделей развития науки из предметного поля методологических исследований выпадают многие существеннейшие реалии интердисциплинарных научных процессов: историко-логические процессы взаимодействия научных знаний в их всеобщности; трансдисциплинарная, а не только монодисциплинарная историческая динамика знаний (“гносеодинамика” в терминологии настоящей работы); идейная внутринаучная интеллектуальная атмосфера, задающая активность ученых в интердисциплинарных областях (“внутринаучные идеологии” в терминологии настоящей работы). Эти выделенные проблемы составили концепцию настоящей работы.

Наконец, следует отметить, что эмпирической основой данной работы являются преимущественно не родственные методологические исследования (что обычно выливается в малопродуктивную полемику философов науки за пределами живой естественнонаучной мысли), а конкретные материалы, взятые из специальных естественнонаучных изданий, а также результаты исследовательской работы автора в различных областях естествознания и техники.

Все это позволило усилить позитивную часть исследования и избежать излишней полемичности: достаточно обоснованные и корректные результаты сами по себе подтверждают, опровергают или дополняют те или иные идеи и концепции, выполняя эту функцию вне контекста работы без прямого участия автора.