Философия и методология науки

В философии и методологии науки производятся рациональные реконструкции структуры и роста научного знания, выявляются принципы, способы, методы, формы познавательной деятельности. Насколько могут быть полны и достоверны такие реконструкции? Их неполнота заключена уже в том, что генезис научного знания происходит не только в результате осознанной эмпирико-рациональной деятельности человека, хотя философия и методология науки стремятся к полной рационализации понимания феномена науки.

Не вдаваясь в подробности, приведу по этому поводу только замечание Уайтхеда: “Антирационализм науки частично оправдан как средство сохранения ее методологии, в некотором смысле это всего лишь иррациональный предрассудок” [Уайтхед, 1990, c. 253], — и далее: “...Методология мышления требует ограничения области абстрактного. В соответствии с этим подлинный рационализм должен всегда выходить за свои пределы и черпать вдохновение, возвращаясь к конкретному. Самодовольный рационализм является, таким образом, одной из форм антирационализма. Он означает остановку мышления на определенном ряде абстракции. Именно так обстоит дело в науке” [там же, с. 263].

Теперь стоит сказать об информативности эмпирического материала, используемого философом и методологом науки. Что ему доступно для анализа? Представим себе упрощенную схему развертывания связки “природа — человеческое знание”: природный объект — познающий природу субъект — творческий подсознательный и сознательный, рациональный и иррациональный интеллектуальный процесс — генерация явной идеи — теоретическая “обработка” идеи — презентация нового знания в оригинальной научной публикации или сообщении (первичный источник) — пересказ нового знания в специальной научной монографии или обзоре — пересказ в историко-научной работе — пересказ в учебнике — пересказ в популярном издании — пересказ в массовых изданиях типа “отрывных календарей” и т.п.

Чем же “питаются” философы и методологи науки? В самых лучших и редких случаях они добираются до первоисточника, но первоисточник — это не описание генезиса идеи ab initio, а рафинированное представление знания, “причесанное” согласно идеалам, нормам, предпочтениям и т.п. автора. Более того, даже искренняя убеж- денность автора идеи в тех или иных ее истоках может быть обманчивой. Каждый человек по своему опыту знает, что не всегда осознает, когда и в связи с какими обстоятельствами у него впервые возникла та или иная идея, а что касается подсознательных процессов, то они не могут осознаваться по определению. Известные анекдоты о провокации нового знания видом падающего яблока (всемирное тяготение) или явившейся во сне свернувшейся в клубок змеи (бензольное кольцо) любопытны, но не более того.

Можно сказать и так. Мы не можем получить удовлетворительных знаний о Китае, не побывав там, мы не можем знать, что такое Китай, не родившись и не прожив там всю жизнь. Физик не может получить удовлетворительных знаний о химии, не поработав химиком, физик не может знать что такое химия, не проработав в этой области всю профессиональную жизнь. Химия — это химические знания плюс ментальность химика; физика — это физические знания плюс ментальность физика; математика — это математические знания плюс ментальность математика.

Словом, большая часть профессиональных философов и методологов науки изучают “бумажную” науку, т.е. науку в ее конечных результатах: бури и страсти, мысли и чувства, обсуждения и дискуссии в научно-исследовательских коллективах или жизни отдельных ученых им практически недоступны.