Тегеранская конференция в столицу ирана Выбор места встречи.

В дипломатической истории второй мировой войны состоявшаяся в Тегеране осенью 1943 года Конференция руководителей трех великих держав, объединившихся в антигитлеровскую коалицию, заняла видное место.

Никого из трех главных участников тегеранской встречи уже давно нет в живых. Последний их них – Уинстон Черчилль, доживший до 90 лет, был в 1965 году с почестями похоронен в своем фамильном имении в Англии. К тому времени прошло более десяти лет, как он отошел от государственных дел. Рузвельт умер в апреле 1945 года, буквально накануне капитуляции гитлеровской Германии. Сталин пережил его на неполных восемь лет. Но в момент тегеранской встречи все трое находились во главе держав антигитлеровской коалиции. Мир, терзаемый небывалой войной, пристально следил за каждым их шагом, вслушивался в каждое их слово. И естественно, что к Тегеранской конференции были прикованы взоры всего человечества. Решений первой встречи «большой тройки» ждали не только народы порабощенной Европы. Результатов конференции трех с тревогой ожидали и державы оси. И от способности трех лидеров антигитлеровской коалиции совместно действовать во многом зависели в то время судьбы цивилизации, жизнь будущих поколений.

28 ноября 1943 г. в Тегеране впервые встретились три человека, имена которых прочно вошли в историю: И. В. Сталин, Ф. Д. Рузвельт, У. Черчилль. Трудно найти людей более несхожих, чем они.

У каждого из этих трех лидеров были свои взгляды на историю и на будущее человечества. Каждый имел свои идеалы и убеждения. Но, несмотря на все это, логика борьбы против общего врага свела их вместе в Тегеране. И они приняли там согласованные решения.

Многие историки считают Тегеран зенитом антигитлеровской коалиции. Мне это мнение представляется справедливым. Но путь к этой вершине был нелегок. Правящие круги Англии и Соединенных Штатов с момента нападения Гитлера на СССР проявляли сдержанность и поначалу весьма неохотно шли на военное сотрудничество с Советским Союзом. В то время как Советское правительство стремилось в наикратчайший срок установить союзнические отношения с западными державами, видя в этом залог успешной борьбы против держав фашистской оси, Лондон и Вашингтон лишь под давлением обстоятельств включались в совместные действия против общего врага, всячески тянули с выполнением взятых на себя обязательств.

Разумеется, в разгар войны руководящие деятели Англии и Соединенных Штатов не осмеливались открыто высказывать свои сокровенные чаяния. Ибо тогда в их же странах общественное мнение было самым решительным образом настроено в пользу активного сотрудничества с Советским Союзом. Правительства Англии и США не могли не считаться с широким движением английского и американского народов за эффективный военный союз с СССР, за решительные совместные действия против общего врага.

Переписка между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем о возможности встречи велась на протяжении длительного времени. Все трое признавали необходимость и важность личной встречи. К тому времени, то есть к осени 1943 года, в ходе войны против гитлеровской Германии наметился явный поворот в пользу союзников. Поэтому уже не только военные, но и политические соображения диктовали настоятельную необходимость встречи трех лидеров антигитлеровской коалиции. Надо было обсудить и согласовать дальнейшие совместные действия для ускорения победы над общим врагом, обменяться мнениями относительно послевоенного устройства.

Серьезные трудности представлял вопрос о том, где должна была произойти конференция. Сталин предпочитал провести ее поближе к советской территории. Он ссылался на то, что активные военные операции на советско‑германском фронте не позволяют ему как Верховному главнокомандующему надолго отлучаться из Москвы. Это был, конечно, веский аргумент. Рузвельт, в свою очередь, ссылался на американскую конституцию, не позволявшую ему как президенту длительное время отсутствовать в Вашингтоне.

Еще осенью 1943 года, когда шла подготовка к Московскому совещанию министров иностранных дел Советского Союза, Англии и США, в переписке между Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем обсуждался вопрос о возможной встрече глав правительств. В принципе была достигнута договоренность провести такую встречу между 15 ноября и 15 декабря 1943 г. Но место встречи, как уже сказано, вызывало серьезные разногласия.

В послании на имя Сталина от 6 сентября 1943 г. Рузвельт заявил, что «мог бы выехать для встречи в столь отдаленный пункт, как Северная Африка». Черчилль, в свою очередь, писал, что предпочел бы встретиться на Кипре или в Хартуме. Однако Сталин уже 8 сентября предложил Иран как наиболее подходящее место встречи «большой тройки». Через два дня Черчилль ответил, что «готов отправиться в Тегеран».

Между тем Рузвельт, руководствуясь, видимо, прежде всего соображениями престижа, продолжал настаивать на другом пункте встречи, предлагая различные варианты.

В послании от 19 октября Сталин писал американскому президенту: «К сожалению, я не могу принять в качестве подходящего какое‑либо из предлагаемых Вами взамен Тегерана мест встречи. Дело здесь не в охране, которая меня не беспокоит».

Далее Сталин объяснил, что в результате успешных операций советских войск летом и осенью 1943 года выяснилось, что они могут и впредь продолжать наступательные операции против германской армии, причем летняя кампания может перерасти в зимнюю. «Все мои коллеги, – продолжал Сталин, – считают, что эти операции требуют повседневного руководства Главной ставки и моей лично связи с командованием. В Тегеране эти условия могут быть обеспечены наличием проволочной телеграфной и телефонной связи с Москвой, чего нельзя сказать о других местах. Именно поэтому мои коллеги настаивают на Тегеране как на месте встречи».

На это послание Рузвельт ответил через неделю. Он по‑прежнему отказывался отправиться в Тегеран, обосновывая это тем, что горы на подходе к иранской столице часто исключают возможность полетов на несколько дней подряд. Вследствие этого самолет, доставляющий из Вашингтона различные документы, требующие срочного рассмотрения президентом, может надолго задержаться. Далее Рузвельт писал: «Я смогу взять на себя риск, связанный с доставкой документов в пункты, расположенные в низменности вплоть до Персидского залива, путем системы смены самолетов. Однако я не смогу рисковать задержками, которые могут произойти при полетах через горы в обоих направлениях в ту впадину, где расположен Тегеран. Поэтому с большим сожалением я должен сообщить Вам, что не смогу отправиться в Тегеран. Члены моего кабинета и руководители законодательных органов полностью согласны с этим».

Изложив свои соображения, Рузвельт назвал новое место встречи – Басру, куда он предлагал протянуть телефонную линию из Тегерана. Это послание было передано Сталину государственным секретарем Соединенных Штатов Корделлом Хэллом, находившимся в то время в Москве. Ознакомившись с посланием президента Рузвельта, Сталин сказал Хэллу, что не может не считаться с приведенными в послании аргументами относительно обстоятельств, мешающих президенту приехать в Тегеран.

– Разумеется, – продолжал Сталин, – только самому Рузвельту может принадлежать решение о возможности его поездки в столицу Ирана для встречи с представителями Советского Союза и Великобритании. Однако со своей стороны я должен сказать, что не вижу более подходящего пункта для встречи, чем указанный город. На меня возложены обязанности Верховного Главнокомандующего советскими войсками, и это обязывает меня к повседневному руководству военными операциями на нашем фронте. При таком положении для меня как Главнокомандующего исключается возможность направиться дальше Тегерана. Мои коллеги в правительстве считают вообще невозможным мой выезд за пределы Советского Союза в данное время ввиду большой сложности обстановки на фронте…

Далее Сталин сказал Хэллу, что у него возникла следующая идея: его мог бы вполне заменить на встрече его первый заместитель в правительстве В. М. Молотов, который при переговорах будет пользоваться, согласно Советской конституции, всеми правами главы Советского правительства. В этом случае вообще отпадают затруднения в выборе места встречи. Сталин выразил надежду, что внесенное им предложение устроит все заинтересованные стороны.

Таким образом сложилось положение, при котором дальнейший отказ Рузвельта приехать в Тегеран мог бы привести к тому, что Сталин вообще не принял бы участия в намечавшейся встрече. Видя это и не желая упустить возможность личного контакта с главой Советского правительства, Рузвельт в конце концов изменил свою точку зрения и в послании от 8 ноября сообщил Сталину, что решил отправиться в Тегеран.

Причины, которые побуждали Сталина настаивать на встрече в Тегеране, были, несомненно, весьма уважительные. Они ясно изложены в приведенных выше документах. Но тут, пожалуй, сыграли роль и традиционные дружеские отношения между Советским Союзом и Ираном, отношения, установленные сразу же после Октябрьской революции по инициативе В. И. Ленина. Советское правительство всегда подчеркивало стремление жить в дружбе со своими южными соседями, в том числе и с Ираном. Советско‑иранские связи строились на взаимовыгодной равноправной основе и носили самый широкий и позитивный характер. К моменту тегеранской встречи отношения между нашими странами были сердечными, хотя им и пришлось пройти через довольно острый этап, последовавший вслед за вероломным нападением гитлеровской Германии на Советский Союз.

Советское правительство предложило устроить встречу в Тегеране, учитывая также и то, что там находились советские войска, введенные в Иран в соответствии с Договором 1921 года в целях пресечения подрывной шпионско‑диверсионной деятельности германской агентуры в Иране. В южную часть страны были введены английские войска для обеспечения англо‑американских поставок, шедших из Персидского залива в Советский Союз. Охрана участников Тегеранской конференции обеспечивалась главным образом силами советских войск и органов безопасности.

Вернувшись в конце ноября в Москву из кратковременной командировки, я узнал, что спорный вопрос о месте встречи «большой тройки» решен и что советская делегация уже отбыла из Москвы поездом, направляясь в Тегеран.