Ознакомительный визит Гарри Гопкинса

Аналогичные оценки возможности Советского Союза противостоять гитлеровской Германии делались и в США. Разница заключалась лишь в том, что вашингтонские военные стратеги называли еще меньшие сроки «русского сопротивления». Рузвельт не очень доверял таким прогнозам и, стремясь получить информацию из первых рук, решил направить в Москву в качестве своего специального представителя Гарри Гопкинса. В то время Гопкинс находился в Англии, и Рузвельт поручил ему отправиться в Советский Союз прямо оттуда. Совершив на английском самолете почти двухсуточный перелет из Шотландии в Архангельск, Гопкинс во второй половине дня 28 июля прибыл в Москву. За несколько дней, проведенных в Москве, он имел встречи с руководителями Советского правительства, получил обстоятельную информацию о положении на советско‑германском фронте, увидел решимость советского народа вести войну до победного конца. Эта решимость произвела на него глубокое впечатление.

Вечером, в день приезда, Гарри Гопкинс был принят главой Советского правительства И. В. Сталиным. В документах Белого дома, составленных Гопкинсом, содержание состоявшейся беседы излагается следующим образом.

Гопкинс сказал, что прибыл в качестве личного представителя президента, который считает Гитлера врагом человечества и потому желает оказать помощь Советскому Союзу в его борьбе против Германии.

– Моя миссия, – продолжал Гопкинс, – не является дипломатической, поскольку я не уполномочен оформить какую‑либо договоренность. Мне поручено лишь выразить убежденность президента в том, что самое важное сейчас – это нанести поражение Гитлеру и гитлеризму. Президент и правительство США полны решимости оказать любую возможную помощь Советскому Союзу, причем как можно скорее.

Далее Гопкинс рассказал о роли, которую он играет в вашингтонской администрации, и добавил, что только что встречался в Лондоне с Черчиллем, который просил передать Советскому правительству те же чувства, которые выразил президент.

– Таким образом, наши взгляды совпадают, – сказал в заключение И. В. Сталин.

Гопкинс коснулся далее вопроса о помощи Советскому Союзу, заметив, что данную проблему следует разделить на две части. Во‑первых, – это вопрос о том, что срочно требуется России от Соединенных Штатов и что Соединенные Штаты могли бы немедленно поставить. Во‑вторых, следует выяснить, каковы потребности России на длительный период войны.

Согласившись с таким разграничением, глава Советского правительства зачислил в категорию непосредственных потребностей прежде всего зенитные орудия среднего калибра с боеприпасами. Требуются также крупнокалиберные пулеметы и винтовки. Говоря о потребностях длительной войны, глава Советского правительства отметил прежде всего высокооктановый бензин, во‑вторых, алюминий для строительства самолетов.

В ходе беседы обсуждался также вопрос о поставке американских самолетов в Советский Союз… Сталин заметил, что Советскому Союзу прежде всего нужны бомбардировщики ближнего действия.

В заключение Гопкинс сказал, что хотел бы подчеркнуть, как высоко ценит народ Соединенных Штатов блестящее сопротивление Красной Армии, и выразил еще раз решимость президента сделать все, чтобы помочь Советскому Союзу в его героической борьбе против германских захватчиков. Сталин попросил передать президенту Рузвельту благодарность Советского правительства.

На следующий день после переговоров с представителями Красной Армии Гопкинс имел встречу с послом Англии сэром Стаффордом Криппсом. Они обсуждали главным образом предстоящую встречу Рузвельта и Черчилля в свете развития событий на советско‑германском фронте. Как отмечает в своих записях Гопкинс, оба деятеля высказали мысль, что было бы хорошо, если бы президент и премьер‑министр направили совместное послание Сталину в конце конференции (на ней была разработана Атлантическая хартия). Такое послание было отправлено спустя две недели. В нем говорилось: «Мы воспользовались возможностью, которую предоставило нам ознакомление с докладом Гарри Гопкинса, сделанным после его возвращения из Москвы, для того, чтобы посоветоваться друг с другом относительно наиболее подходящей помощи, которую обе страны могли бы оказать Вашей стране в ее замечательной обороне, которую она противопоставляет нацистской атаке».

Во второй половине дня 31 июля Гарри Гопкинс и американский посол в СССР Штейнгарт встретились с наркомом иностранных дел в Кремле. Обсуждался главным образом вопрос о положении на Дальнем Востоке. Как отметил в своем дневнике Гарри Гопкинс, у него сложилось впечатление, что советская сторона стремится не осложнять положение на своих дальневосточных границах и, по возможности, оттянуть конфликт с Японией. Вместе с тем Гопкинс сделал из этой беседы вывод, что было бы желательно, чтобы Соединенные Штаты в какой‑то форме предупредили Японию, что, если та совершит нападение на Советский Союз, Соединенные Штаты окажут помощь жертве агрессии.