§ 16, Психологические особенности отношений родителей с детьми-подростками 231

стей, определении собственного жизненного пути. Достаточно часто иска- жение представлений родителей о взрослости связано с переоценкой ре- альных возможностей подростка и выдвижением «сверхтребований» в от- ношении его достижений и уровня (морально-волевой-ответственности, способности к эмпатии и сопереживанию. В консультативной практике нам нередко приходилось сталкиваться с родителями подростков, кото- рые при «взрослых» стандартах и требованиях к достижениям последних, их ответственности и произвольности стремились сохранить авторитар- ное руководство, отказывая подросткам в праве выбирать друзей, интере- сы, увлечения, самим определять свой режим дня, имидж, круг чтения и т.д. Иначе говоря, в отношениях с подростками руководствовались пра- вилом «детские права — взрослые обязанности». Наш консультативный опыт свидетельствует о преобладании варианта противоречивого воспри- ятия возрастно-психологических особенностей ребенка родителями детей всех возрастных групп, аналогичного описанному выше. Как правило,

«чистые» варианты инфантилизации или приписывания ребенку более зрелого возрастного статуса встречаются значительно реже. Переоценка родителями развития одних психологических качеств и одновременно не- дооценка уровня развития других в контексте нормативного возрастного развития, т.е. противоречивость психологического портрета возраста, про- воцируют противоречивость типа* семейного воспитания.

Искаженный образ индивидуально-личностных особенностей ребенка во- площается в неадекватности восприятия родителем уровня развития психо- логических свойств и способностей ребенка как в сторону их преувеличения, так и в сторонупреуменьшения (мистификация), в значительной мере корре- спондирующих с типом семейного воспитания. Как правило, преувеличение констатируется при повышенной моральной ответственности, а также гипо- протекции. Доминирующая гиперпротекция основывается на преувеличении родителем негативных характеристик и «слабых сторон» развития, а потвор- ствование — на преувеличении позитивных качеств ребенка и гипертрофии его достоинств. Однако сам тип семейного воспитания детерминируется це- лым рядом причин, важнейшими из которых являются уровень психолого- педагогической компетентности родителя, социокультурные традиции и опыт воспитания в прародительской семье, индивидуально-личностные осо- бенности самого родителя [Эйдемиллер, Юстицкис, 1999]. Искажение образа ребенка, таким образом, может быть как следствием низкой психологической компетентности родителя, так и результатом действия защитных механиз- мов, например проекции и рационализации [Спиваковская, 1988; Эйдемил- лер, Юстицкис, 1999; Варга, 1997; Goodnow, 1992; Miller, 1995].

Неадекватность образа «Я как родитель» выступает в формах неадек- ватного представления о себе как родителе, нереалистическом образе «иде- ального родителя» и в форме несогласованности образов «Я-реальное» и

«Я-идеальное».

232 Глава 3. Детско-родительские отношения

Представления родителей о себе в своей семейной роли (мать, отец) ста- ло для нас предметом изучения с использованием проективной методики

«Родительское сочинение» [Карабанова, 1999], методики самооценки «Я как родитель», методики «Проба на совместную деятельность» и материа- лов беседы в рамках возрастно-психологического консультирования. Всего было проанализировано 65 случаев (матери детей в возрасте от 5 до 17 лет).

Анализ полученных результатов позволил выделить наиболее харак- терные особенности представлений родителей о себе как родителе.

Я-реалъное. 1. Родители в подавляющем большинстве случаев высоко оценивают уровень своего эмоционального принятия ребенка, однако оно достаточно часто реализуется лишь на уровне переживания и осознания (декларирования) и не находит адекватного выражения в* общении и сов- местной деятельности родителей с ребенком. Несогласованность аффек- тивного и предметно-действенного (поведенческого) уровней эмоциональ- ного принятия ребенка обусловлена различными причинами. В случае проблемного характера родительско-детских отношений они таковы:

•ориентация родителей на социально-желательные образцы родитель- ской роли (например, социальная предписанность материнской любви) в силу гиперсоциализированности родителя и его стремления к перфекцио- низмуприотсутствии/дефицитарности глубокогородительскогочувствак ребенку (не любит, но стремится продемонстрировать свою любовь). В слу- чае эмоционального отвержения родителем ребенка ситуация осложняется актуализацией защитных механизмов вытеснения своего подлинного отно- шения к ребенку, проекции («приписывания» ребенку негативных качеств, ведущего к искажению образа ребенка) и рационализации;

•низкая коммуникативная компетентность в отношении освоения опе- рационно-техническими средствами коммуникации (вербальными и не- вербальными), неумение выразить в действенной форме любовь и приня- тие ребенка (любит, но не умеет выразить свое эмоциональное отношение);

•ориентация родителей на авторитарные стереотипы воспитания, структурирующие детско-родительские отношения по типу доминирова- ния—подчинения, где открытое выражение родителем любви и принятия ребенка рассматривается как нежелательное проявление «слабости» систе- мы родительской дисциплины. Такой тип ориентации типичен для тради- ционного понимания отцовской, а не материнской любви [Фромм, 1990; Адлер, 1990]. Однако в настоящее время представления о содержании и форме проявления отцовской любви подверглись существенной ревизии

[Cabrera et al., 2000]. «Отец XXI века» выступает прежде всего как безус- ловно принимающий, эмпатийный и открыто выражающий свое принятие и любовь к ребенку. Для выборки родителей, испытывающих явные труд- ности во взаимопонимании и общении с детьми (случаи консультативной практики), ориентация на строгость и сдержанность в выражении чувств любви и принятия ребенка оказывается достаточно типичной. В этом слу-