§ 2. Развитие института судимости в науке уголовного права.

Одним из основных вопросов в науке уголовного права, связанных с инсти­тутом судимости, является вопрос о ее возникновении. Этот вопрос рассматривался видными юристами прошлого и настоящего, среди которых можно выделить рабо­ты Н.С. Таганцева, Ю.М. Ткачевского, СП. Мокринского, Б.С. Никифорова, З.С. Колетаевой, В.В. Голины, В.Д. Филимонова и др.

Несмотря на проводимые исследования, вопрос о судимости, ее возникнове­нии и появлении в уголовном праве до сих пор является дискуссиошиым и до на­стоящего времени нет однозначного ответа.

Так, Ю.И. Бытко, проанализировав памятники отечественного права XIV ве­ка (Псковскую Судную грамоту и Двинскую Уставную грамоту) дал понятие реци­дива преступлений по законам Руси эпохи «Русской Правды», Уставных и Судных грамот: «Рецидив есть такой случай совершения лицом воровства в третий раз, ко^ гда оно ранее было наказано, или, по меньшей мере, осуждено за два воровства, не­зависимо от длительности срока, отделяющего третье преступление от двух преды­дущих»¹. Из этого можно сделать вывод о том, что в данных документах имеются указания на судимость, без которой рецидив невозможен, и поэтому можно считать моментом возникновения судимости факт установления рецидива преступлений в уголовном праве России.

По мнению других авторов, начало становления института судимости отно­сится ко второй половине 16 века. Так, В,А. Рогов отмечал, что в период правления Ивана Грозного острие карательной политики было направлено против особой ка­тегории преступников - «ведомых лихими». К данной категории преступников бы­ли отнесены ненавистники к добру, которые, в отличие от других нарушителей за-кона, не могли быть исправлены и подлежали физическому уничтожению .

Необходимо отметить, что принадлежность к «лихим людям» удостоверя­лась наличием внешних следов на теле преступника от понесенных им наказаний, что позволило Н.С. Таганцеву подчеркнуть, «у кого уши резаны, руки или ноги по­рублены - несомненно, что они уже были в приводе и наказании»³.

Таким образом, чтобы признать человека «ведомым лихим», необходимо было установить факт принадлежности этого лица к данной категории преступни­ков и наиболее простым материальным способом удостоверения факта совершения лицом преступления являлось членовредительство. Следовательно, по этим следам

Бытко Ю.И. Понятие рецидива преступлений (исторический очерк).- Саратов, 1978,- С. IX

² См.: Рогов В.А, История уголовного права, террора и репрессий в Русском государстве 15-17 в.в. - М, 1995.-С.61-62.

³ Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. В 2-х томах. Т.2. - СМ 6.

33

на теле человека можно было установить факт прежнего осуждения лица за совер­шенное им преступление. Однако членовредительству подвергались не все пре­ступники, а только их определе!шая категория, а именно, тати, конокрады, разбой­ники и душегубы. Особенностью оставленных на теле преступника следов явля­лось то, что они свидетельствовали не только о факте отбывания им наказания, но и о юридических свойствах совершенного им ранее преступления — кралей, разбоя, убийства и т.п. Данный способ удостоверения у лица факта прежней судимости в России имел место длительное время, и это позволило Н.С. Таганцеву подчеркнуть, что «даже и после отмены изувечивающих наказаний это «пятнание» преступника оставалось долгое время главным средством удостоверения прежней судимости. Так, мы видим, что в нашем праве рвание ноздрей было отменено в 1817 году, а клеймение - лишь в 1863 году»¹.

По мнению Б.С. Никифорова понятие судимости впервые появилось в Уго­ловном кодексе РСФСР 1926 года, где в ст. 55 было закреплено, что лицо, совер­шившее преступление, считается несудимым, если он, будучи осужденным услов­но, не совершит в течение испытательного срока нового не менее тяжкого преступ­ления . Также с условным осуждением связывает возникновение в уголовном праве института судимости и З.С. Колетаева. Она считает, что Руководящие начала по уголовному праву РСФСР от 12 декабря 1919 года, Уголовный кодекс РСФСР 1922 года и первоначальная редакция Основных начал уголовного законодательства Союза СССР и союзных республик от 31 декабря 1924 года не содержали каких-либо положений о судимости, а амнистии, издававшиеся в первые годы Советской власти, не предусматривали возможности погашения судимости .

Однако с этими мнениями не соглашается Ю.М.Ткачевский, который счита­ет, что «в Уголовном кодексе РСФСР 1922 года содержались основные элементы судимости»⁴. При этом он отмечает, что уголовно-правовое значение элементов судимости по УК РСФСР 1922 года заключалось в том, что при назначении наказа­ния учитывался рецидив преступлений (п. «е» ст.24 УК РСФСР), который «как из­вестно, возможен только при совершении нового преступления лицом, имеющим судимость»⁵; при условном осуждении (ст.37 УК РСФСР) и условно-досрочным освобождении от отбывания наказания (ст.55 УК РСФСР) испытательный срок «являлся ничем иным, как судимостью»⁶; в Особенной части УК РСФСР 1922 года

¹ Там же.

² Никифоров Б.С. О рецидиве и судимости.//Совстское государство и право - 1957. - №5. - С.10Ы02.

³ См.; Колстасвз 3. С. К вопросу о погашении судимости при условном осуждения // Вестник МГУ. Серия Право.-1980.-№5.-С.72.

⁴ Ткачсвский Ю.М. Судимость.//Уголовное право. - 2000. - №3. С.35.

⁵ Там же.

⁶ Там же.

34

судимость выступала в качестве квалифицирующего обстоятельства некоторых со­ставов преступлений (п. «б» ст. 142 УК РСФСР).

Рассматривая вопрос о появлении судимости в уголовном законодательстве России, А.А. Герцензон писал: «В вопросе о наказании Уголовный кодекс РСФСР 1926 года пополнился таким важным институтом, как институт погашения суди­мости, чего не знало законодательство предшествующих лет»¹. Следовательно, он связывает возникновение судимости с принятием в 1926 году дополнений в Уго­ловный кодекс РСФСР 1926 года.

Таким образом, большинство исследователей считают этот период временем появления в уголовном праве такого понятия как «судимость». М.М. Исаев сле­дующим образом объяснил факт появления этого понятия: «Виновный может от­быть наказание, суд может, признав его виновным, освободить от наказания, и все же данное лицо считается имеющим «судимость» - последствие, тяжелое для каж­дого гражданина. Поэтому в советском уголовном праве не мог не возникнуть во­прос о снятии и погашении судимости»².

По нашему мнению, следует согласиться с тем, что в уголовном праве Рос­сии элементы судимости находят свое отражение в памятниках отечественного права России XIV века, однако возникновение института судимости относится к 20-м годам XX века, а именно в УК РСФСР 1922 года.

Следует отметить, что в юридической литературе 20-40-х годов почти не уделялось внимания проблеме института судимости. Так, в учебнике «Советское уголовное право. Часть общая и особенная», изданном в 1925 году в г. Одессе (ав­тор Э.Я. Немировский) не было специального раздела, посвященного анализу ин­ститута судимости, а в весьма объемном (36 п. л.) четвертом издании учебника «Уголовное право. Часть общая», изданном в 1948 году в г. Москве (автор М.М. Исаев), проблеме института судимости было уделено только две страницы³.

Целесообразным представляется вопрос: «Почему институт судимости поя­вился в российском уголовном праве лишь во второй половине 20-х годов, и како­вы причины, вызвавшие его появление в советском уголовном праве?»

В.Д. Филимонов пытался дать ответы на поставленные вопросы. Он выделил две причины, которые, по его мнению, препятствовали дальнейшему усовершенст­вованию положений о погашении и снятии судимости и их более широкому при­менению в практической деятельности. Первой причиной он выделял непродолжи­тельный срок существования Советского государства, поэтому даже для осужден-

¹ Уголовное право. Общая часть. Учебник - М., 1938. - С.184.

² Уголовное право. Общая часть. Учсбник./Под ред. ММ Исаева. - М, 1938. - С. 403. См.'. Ткачсвский Ю.М. Указ. раб. — СЛ5.

35

ных в первые два года Советской власти было рано ставить вопрос о сроках пога­шения судимости.

Вторую причину он связывал с тяжелым внутренним и внешним положени­ем молодой Советской республики и установление в этих условиях «широких воз­можностей» погашения судимости могло принести ущерб молодому социалистиче­скому государству. И лишь только тогда, когда известная часть осужденных не только отбыла наказание, но и прожила с «пятном судимости» некоторое время, а также с учетом упрочения внутреннего и внешнего положения государства, появи­лись основания для регламентации в законодательном порядке вопроса о погаше­нии судимости для отдельных категорий осужденных¹.

Однако с этим полностью не соглашается В.В. Година, который аргументи­рует тем, что, несмотря на сложное внутреннее и внешнее положение государства, по в этот период появляются три важнейших документа уголовного законодатель­ства: Руководящие начала по уголовному праву 1919 года, Уголовный кодекс РСФСР 1922 года и Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 года, которые охватили «в целом все институты уголов-ного права. Однако норм о погашении судимости в них не было» . Не соглашаясь с преждевременностью вопроса о сроках погашения судимости, он подчеркивает, что в 1920 году было приговорено к мерам наказания, не связанным с лишением свободы 60 % общего количества осужденных, поэтому «законодатель не спешил признавать этих лиц несудимыми. По-видимому, - отмечает В.В. Голина, - Совет­ское государство исходило из иных, более веских соображений»³.

Действительно, выводы В.В. Голина подтверждаются данными М.Н. Герне-та, согласно которым в 1920 году по 46 губерниям из общего количества осужден­ных (582656 чел.) были приговорены к штрафу - 172835 человек, к общественным работам без лишения свободы - 132835 человек, к общественному порицанию — 77898 человек⁴.

Необходимо подчеркнуть, что не может беспричинно появиться какой-либо институт в жизни общества, поэтому и появлению института судимости в уголов­ном праве в 1925-1927 годах способствовали ряд причин, обусловивших его появ­ление и законодательное закрепление. Действительно, могло выглядеть поспеш­ным в условиях ожесточенной классовой борьбы в первые годы Советской власти

¹ См.: Филимонов В. Д Судимость и се погашение по советскому уголовному праву. Труды IX У. Т. 137. — Томск.,1957.-С 106-107.

² Голина В. В. Развитие законодательства о погашении и снятии судимости в советском уголовном праве II Проблемы правоведения. Выпуск 35. - Киев., 1977. - С. 188.

³ Там же.-С. 188.

⁴ См.*. Гернст М.Н. Преступность за границей, и. в СССР. - М., 1931. - С. 74.

36

погашение или снятие судимости с бандитов, политических врагов, убийц, воров, спекулянтов и других преступных элементов.

В этот сложный период развития нашего государства наличие судимости свидетельствовало, прежде всего, о характере и степе™ общественной опасности лютости осужденного, определяло отношение трудящихся к такому лицу, призы­вало к бдительности, заставляло ограничивать его в правах. Это было связано с тем, что, несмотря на окончание Гражданской войны и интервенции, борьба против Советской власти не прекратилась и судимость в этой связи была серьезным ком­прометирующим обстоятельством.

Таким образом, с политической точки зрения в первые годы Советской вла­сти было бы неоправданно и поспешно ставить вопрос о доверии к лицу, ранее осужденному за совершенное преступление, а судимость, сходная по своему со­держанию с поражением прав, имела большое значение, представляя собой серьез­ное правовое средство борьбы с преступными элементами.

При стабилизации внутреннего и внешнего положения страны возникает во­прос о целесообразности признания судимыми лиц, которые осуждены условно или к незначительным мерам наказания, так как не вызывало сомнений, что ука­занные лица не представляют большой общественной опасности. В то же время на первое место выдвинулась задача карательной политики Советского государства в связи с выходом на более высокий уровень преступности, в том числе и профес­сиональной. Статистические данные, приведенные А.А. Пионтковским, свидетель­ствуют о том, что в период с 1921 по 1927 годы уровень преступности все еще ос­тавался высоким, однако динамика преступности характеризуется общим снижени­ем числа преступлений. Если число преступлений (в относительных цифрах) в 1922 году принять за 100, то к 1927 году она уменьшится до 72¹. Для усиления борьбы с преступностью была предназначена судимость, так как ее наличие влекло серьез­ные ограничения прав осужденного лица. Характерно в этом отношении разъясне­ние НКЮ СССР: «Освобожденные от судимости принимаются на учет биржами труда без каких бы ни было ограничений, наравне с прочими безработными. Толь­ко гарантированные служащие не могут приниматься на учет по секции гарантиро­ванных служащих, однако и они подлежат приему на учет по остальным секциям»².

Следовательно, на основании этого документа работу должны были иметь не только законопослушные граждане, но и лица, которые были осуждены и на кото­рых в связи с этим распространялись определешше ограничения, то есть фактиче-

См.: Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. - М, 1961. - С.93. ² Рабочий суд, - 1929. - № 13-14.

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

На правах рукописи

ГРАММАТЧИКОВ МИХАИЛ ВЛАДИМИРОВИЧ

СУДИМОСТЬ: ИСТОРИЧЕСКИЙ, УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ II УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ

Специальность 12.00.08 - уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Научный руководитель -доктор юридических наук, профессор В.И. ГОРОБЦОВ

Красноярск 2002

37 ски все проживающие в России должны были принимать участие в восстановлении народного хозяйства.

Таким образом, идея исправления преступника была немыслима без доверия к лицу, отбывшему наказание и ставшему на честный путь. В этом случае речь шла

0 досрочном восстановлении прав осужденного лица, который отбыл наказание и не мог «вечно» носить клеймо ранее судимого лица.

«Надо признать, - отмечал М.А. Чельцов-Бебутов еще в 1923 году, — что духу нашего Кодекса, отказавшегося от возмездия и преследующего цель исправления, вполне отвечал бы ииститут досрочного восстановления осуждешюго в правах, то есть реабилитация, базирующаяся на идее исправления преступника» .

Здесь М.А. Чельцов-Бебутов говорил лишь о досрочном восстановлении прав лица, но не ставился вопрос о погашении и снятии судимости, хотя намеча­лась тенденция к его постановке и его дальнейшем правовом воплощении в жизнь страны.

Поэтому в юридической литературе тех лет поднимается вопрос о введении института погашения судимости для определенных категорий лиц. В этот период появляются статьи, в которых авторы рекомендуют ввести погашение судимости у лиц, осужденних условно. Так, Б. Янчевский, показывая практическую нецелесо­образность сохранения судимости у лиц, осужденных условно или к незначитель­ным мерам наказания, писал: «Таких граждан с одной судимостью наш закон не только не охраняет, не только не способствует окончательному их возвращению в прежнее состояние до судебного приговора, но и толкает их на дальнейшие пре­ступления. Для случайного преступника такое состояние (ненависть и отвращение к совершенному преступлешпо) будет типичным: желание быть честным, даже до мелочей, пронизывает все его существо, воспоминание о суде, о позоре, о клейме судимости неотвязно стоит перед его глазами вечным кошмарным спутником» . Своими предложениями Б. Янчевский рекомендует «ввести полное погашение су­димости у граждан, благополучно перенесших свои испытательные сроки» при ус­ловном осуждении, а также распространить погашение судимости на ограничен­ный круг случайных преступников за маловажные, незначительные преступления. Эти предложения юристов способствовали в дальнейшем появлению в уголовном законодательстве норм о погашении судимости, которые были закреплены законо­дательно Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 9 февраля 1925 года «О дополнении ст.37 Уголовного кодекса». На нормы о погашении судимости также указывалось и в «Докладе о работе УКК по делам, поступившим от главсудов, облсудов и губсу-

¹ Чельцов-Бебутов М. А. Уголовный кодекс и реабилитация осужденного // Вестник советской юстиции. - 1923.-№7.-С. 176-177.

² Янчевский В. Указ. раб. - С. 1207.

38

дов за 1924 год в кассационном порядке и порядке надзора», где дана судам сле­дующая рекомендация: «Если осужденный в прошлом был осужден условно и в продолжение испытательного срока нового преступления не совершал, то указание на судимость в приговоре излишне»¹.

На основании анализа данной рекомендации В.Д. Филимонов приходит к за­ключению, что «значительная часть правонарушителей из числа трудящихся имела возможность снять судимость и в первые годы существования нашего государства, так как в этот период советские суды, наказывая их, применяли в широких разме­рах условное осуждение»².

Однако с мнением В.Д. Филимонова не соглашается В.В. Голгага. Он под­черкивает, что указание из Доклада носило рекомендательный характер и поэтому не являлось нормой закона, а Руководящие начала по уголовному праву 1919 года при условном осуждении не устанавливали испытательного срока и лицо считалось условно осужденным до совершения им нового тождественного или однородного преступления .

Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 9 февраля 1925 года «О дополнении ст.37 Уголовного кодекса» связал нормы о погашении судимости с институтом условно­го осуждения, что позволило З.С. Колетаевой подчеркнуть, что «такая связь не бы­ла случайной»⁴.

Необходимо констатировать, что закрепленные в Декрете нормы были тесно связаны с институтом условного осуждения. Это подтверждается фактом дополне­ния ст. 37 УК РСФСР 1922 года, которая регулировала основания отмены условно­го осуждения. Данным Декретом были установлены три вида погашения судимо­сти, имеющие свои отличительные особенности:

1. погашение судимости у лиц, условно осужденных;

1. погашение судимости у лиц, осужденных к лишению свободы на срок не свыше шести месяцев, или ко всякой другой, более мягкой мере наказания;

2. погашение судимости у лиц, осужденных к лишению свободы на срок свыше шести месяцев, но не более трех лет.

Характерной особенностью введенных правил погашения судимости было то, что срок, погашающий судимость, за исключением погашения судимости у лиц, условно осужденных, исчислялся с момента вступления обвшгительного приговора суда в законную силу, а не со дня отбытия осужденным наказания. Давая оценку этому обстоятельству, В.В. Голина писал: «Едва ли это было обоснованно, по-

¹ Сборник циркуляров и важнейших разъяснений Пленума Верховного Суда РСФСР (январь 1925 г. - май 1926г.)-М, 1927.-С.30.

² Филимонов В. Д. Указ. раб. - С. 106.

См.: Голина В, В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. - С. 31. ⁴ См.: Колстасва 3. С. Указ. раб. - С. 72.

39

скольку срок погашения судимости был не самоцелью, а временем, в течение кото­рого должны были закрепляться цели наказания, достигнутые в процессе его отбы­вания. Следовательно, от поведения осужденного зависело бы погашение компро­метирующей его судимости»¹.

Это было первое упоминание о судимости в системе норм Общей части уго­ловного права. «В нем можно видеть заключительное звено в ряде мероприятий, направленных на ускорение процесса ассимиляции обществом его, переставших быть опасными, преступников», - писал СП. Мокринский в своей работе «Пога­шение судимости» еще в 1925 году. - Аннулирование судимости является для на­ших дней тем более уместным, что хозяйственная разруха недавних лет вовлекла в преступление массу людей, по складу своего характера вовсе не предрасположен-

2

ных к преступной деятельности» .

Указанные в Декрете виды погашения судимости явились начальным звеном развития данного института, так как все последующее законодательство развивало данные положения, поэтому целесообразно обратиться к анализу указанных видов погашения судимости.

Первый вид погашения судимости был связан с лицами, осужденными ус­ловно. Он характеризовался тем, что при успешном истечении испытательного срока приговор об условном осуждении считался утратившим силу. Следователь­но, после истечения испытательного срока обвинительный приговор суда не мог быть приведен в исполнение.

Необходимо отметить, что факт вынесения судом условного осуждения лицу за совершенное преступление до внесения дополнения в ст.37 УК РСФСР 1922 го­да, не расценивался обстоятельством, погашающим судимость. Следовательно, в случае успешного прохождения испытательного срока приговор суда не приводил­ся в исполнение, однако его правовое последствие в виде судимости за лицом со­хранялось. Это свидетельствует о том, что законодатель, сохраняя судимость и от­рицательно оценивая прошлое виновного, не спешил с выводами на будущее. Но с введением в уголовное законодательство норм о погашении судимости путем вне­сения дополнения в ст.37 УК РСФСР 1922 года препятствие в виде судимости у ус­ловно осужденного было преодолено и при успешном истечении испытательного срока данное лицо считалось несудимьш.

При совершении лицом нового тождественного или однородного преступле­ния в течение испытателыюк) срока условное осуждение отменялось, и для пога-

Голина В. В. Развитие законодательства о погашении и снятии судимости в советском уголовном праве. // Проблемы правоведения. Выпуск. 35. - Киев.,1977. - С. 123.

** Мокринский С. П. Погашение судимости (новая редакция ст. 37 УК РСФСР) // Вестник советской юсти­ции. - 1925.-№ 9. - С. 355.

40

шения судимости ставились более жесткие условия. В юридической литературе был поставлен вопрос: «Нарушался ли испытательный срок совершением нового преступления или же он нарушался осуждением виновного лица за совершенное преступление?»¹.

Необходимо подчеркнуть, что осуждение судебными органами виновного лица являлось одной из форм констатации совершенного преступления, следова­тельно, данный факт свидетельствовал о прерывании течения срока испытательно­го при условном осуждении. А вот на вторую половину вопроса ученые пытались найти ответ, но ничего конкретно сказать не могли. Их волновала ситуация, свя­занная с течением испытательного срока, в частности, молено ли говорить о преры­вании течения этого срока в случае, если о новом преступлении, совершенном ус­ловно осужденным, неизвестно судебно-следствешгым органам, либо о факте со­вершенного преступления известно, но лицо не привлекается к уголовной ответст­венности?

В.В. Голина по этому поводу заметил: «Не вызывало сомнений то, что со­вершение тождественного или однородного преступления препятствовало погаше­нию судимости, поскольку эти преступления одновременно отменяли и условное осуждение. Даже тогда, когда, лицо за данные преступления не привлекалось к уголовной ответственности или не подвергалось .наказанию, нельзя было считать прохождение испытательного срока успешным, ибо в период его течения соверше­но новое преступление»².

Но как исчислять срок погашения судимости в случае совершехгия условно осужденным в течение испытательного срока нового однородного или тождествен­ного преступления? В ст.37 УК РСФСР 1922 года об этом ничего не говорилось. Означает ли это, что факт совершения «какого-либо другого преступления, влеку­щего за собой лишение свободы», за которое лицо также по каким-либо причинам не подлежало уголовной ответственности или наказанию, ликвидирует основания для признания условно осужденного несудимым лицом?

Отвечая на этот вопрос, юристы пришли к выводу, что указашюе выше по­ложение, связанное с погашением судимости, подтверждается сравнением с инсти­тутом давности уголовного преследования, связь которого с погашением судимо­сти очевидна. В ст. 10-1 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 года говорилось, что «уголовное расследование не мог­ло быть возбуждено, если со времени совершения преступления истекли преду­смотренные законом сроки, и за это время, то есть в течение этих сроков, не было

¹ См.: Паше-Озсрский Н.Н. Несколько замечаний по поводу проекта Уголовного кодекса РСФСР 1925 года // Вестник советской юстиции. - 1926. - № 4. - С. 146.

² Голина В. В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. — С. 35.

РОССИЙСКАЯ

41 ГОСУДАРСТВЕННА^ БИБЛИОТЕКА

ни какого производства или следствия по данному делу, и если притом лицо не со­вершило за указанный в настоящей статье срок какого-либо другого или не менее тяжкого преступления» .

Сравнивая институт погашения судимости и давность уголовного преследо­вания (ст.37 УК РСФСР 1922 года и ст. 10-1 Основных начал уголовного законода­тельства Союза ССР и союзных республик 1924 года), СП. Мокринский писал: «По аналогии с давностью уголовного преследования новое преступление преры­вает течение давности, которая после этого возобновляется и ведет свой счет сно­ва»² и предлагал в будущем соответственно смягчить и условия погашения суди­мости. По его мнению, «не всякое преступление должно было прерывать течение установленного в законе срока, а только такое, которое при других обстоятельствах могло бы прервать течение давностного срока»³.

Таким образом, совершение однородного, тождественного или иного пре­ступления, влекущего за собой лишение свободы, расценивалось законодателем, вводящим нормы о погашении судимости, как обстоятельство, благодаря которому условно осужденный не мог быть признан после истечения испытательного срока не имеющим судимости. Однако это не означало, что новое преступление навсегда закрывало путь к погашению более paiuieu судимости и СП. Мокринский, рас­сматривая данное обстоятельство, отмечал, что «новое преступление прерывает те­чение срока погашения судимости»⁴.

Следовательно, при совершении условно осужденным нетождественного, неоднородного или какого-либо другого преступления, не влекущего за собой ли­шение свободы, оно не влияет на признание лица, как лица, не имеющего судимо­сти, а любое преступление, влекущее за собой назначение наказания в виде лише­ния свободы, по своему уголовно-правовому значению приравнивалось законода­телем как тождественным или однородным. Если же санкция статьи, по которой квалифицировалось новое преступление, была альтернативной, например, преду­сматривала возможность назначения исправительных (ранее принудительных) ра­бот и лишения свободы, то такое преступление рассматривалось законодателем как преступление, «влекущее за собой лишение свободы».

Таким образом, в данной статье было предусмотрено погашение судимости у двух категорий осужденных: 1) у лиц, осужденных к лишению свободы на срок не свыше шести месяцев или более мягкой мере наказания, если они в течение трех лет со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу не совер-

¹ См.: Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства. (1917-1937 гг.) — М, 1938.-С. 195-196.

² Мокринский С. П. Указ. раб. - С. 357-358. '

³ Мокринский С. П. Указ. раб. - С. 358.

⁴ Мокринский С. П. Указ. раб. -С. 357.

42

шат другого преступления; 2) у лиц, осужденных к лишению свободы на срок бо­лее шести месяцев, но не более трех лет, если они не совершат другого нового преступления в течение шести лет со дня вступления обвинительного приговора суда в законную силу.

Особенностью течения сроков погашения судимости, предусмотренной ст.37 УК РСФСР 1922 года, являлось то, что они начинали течь с момента вступления обвинительного приговора суда в законную силу. Следовательно, время отбывания наказа1гия входило в срок погашения судимости, вследствие чего у одних катего­рий осужденных он был меньше, а у других - больше. Так, при осуждении лица к одному году лишения свободы, срок погашения судимости составлял пять лет, а если оно осуждается к более строгому наказанию, например, к трем годам лишения свободы, то в этом случае срок погашения судимости будет меньше - всего три го­да.

Таким образом, у лиц, осужденных к более слабому наказанию, срок пога­шения судимости был больше, чем у лиц, осужденных к более строгому наказа­нию, что конечно нельзя признать обоснованным и справедливым к лицам, совер­шившим преступления различной тяжести.

Анализируя данное обстоятельство, В.В. Година указывал: «Лицо, осужден­ное к семи месяцам лишения свободы, после освобождения считалось судимым в течение пяти лет и пяти месяцев, тогда как у осуждетюго к трем годам лишения свободы судимость прекращалась через три года после отбытия им наказания, так как срок погашения судимости исчислялся со дня вступления приговора в силу. Сроки погашения судимости в обоих случаях одинаковы - шесть лет (ч.З ст.37 УК РСФСР), но время, в течение которого лицо после освобождения из мест лишения свободы считалось судимым, оказывалось различным, что, конечно, имело значе­ние для правового положе!гия гражданина. Поэтому в юридической литературе вы­сказывалось предложение об изменении порядка течения срока погашения судимо­сти- со Д1гя отбытия осуждешгым наказания»¹.

Таким образом, уже в тот период было предложено считать началом течения срока погашения судимости не момент вступления обвинительного приговора суда в законную силу, а момент отбытия осужденным назначенного наказания по при­говору суда², что в дальнейшем нашло свое законодательное закрепление.

Благотворное воздействие норм Декрета ВЦИК и СНК РСФСР от 9 февраля 1925 года, положительный опыт его применения в судебной практике послужили толчком к дополнению общесоюзного законодательства специальной статьей о по-

¹ Голина В. В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. - С. 39.

² См.: Мокринский СП. Указ. раб. - С. 357.

43 гашении судимости, причем эта потребность, по утверждению ММ. Исаева была «более чем очевидной»¹.

Поэтому Постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 года Основные на­чала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 года бы­ли дополнены ст. 10-1, «которая определила круг лиц, признающихся не имеющими судимости» «

Более подробно данный документ был рассмотрен в первом параграфе, а сейчас необходимо остановиться на тех недостатках, которые содержала данная статья. Одним из недостатков этого закона было отмечено то, что она распростра­нялась лишь на лиц, осужденных к лишению свободы на срок до трех лет, а лица, осужденные на больший срок могли сохранить «судимость в принципе.. . . пожиз­ненно, если она, конечно, не снималась актом амнистии или помилования» , кото­рые, как писал Б.С. Никифоров, должны носить специальный, далее чрезвычайный характер, имеющий ограниченное применение⁴. Во-вторых, в этом законе не было регламентировано погашение судимости в случае освобождения лица от наказания в порядке, предусмотренном законом. В-третьих, данное Постановление не опре­деляло условий погашения судимости при совершении лицом нового преступле­ния. В-четвертых, содержание уголовно-правовой нормы вызывало разногласия при определении начального и конечного момента срока погашения судимости.

После принятия ст. 10-1 Основных начал уголовного законодательства 1924 года, положения о погашении судимости были введены в Уголовные кодексы всех союзных республик. Эти правила были закреплены в ст.55 УК РСФСР 1926 года, однако в своей первоначальной редакции она содержала ряд отличительных черт от общесоюзной нормы, закрепляющей погашение судимости. Во-первых, в ней отсутствовало указание на одну категорию лиц - по суду оправданные. Во-вторых, было закреплено положение, в соответствии с которым для погашения судимости у лиц, осужденных условно, требовалось не совершение ими в течение испыта­тельного срока не менее тяжкого преступления, а для лиц, отбывших наказание, -не совершение любого другого преступления. В-третьих, имелось указание на то, что при соблюдении всех условий приговор суда считался утратившим силу, а ус­ловно осужденный признавался лицом несудимым.

Однако, ст. 55 УК РСФСР 1926 года в своей первоначальной редакции, про­тиворечащей общесоюзной норме, просуществовала недолго. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 6 июня 1927 года «Об изменениях Уголовного кодекса

¹ См.: Исаев М. М. Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик. - М.-Д, 1927.-С. 92.

² См.: Собрание законодательства - 1927. -№ 12.

³ См.: Голина В.В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. - С. 50.

⁴ См.: Никифоров Б.С. О рецидиве и судимости7/Совстское государство и право. -1957.- №5. - С.101.

44

РСФСР редакции 1926 года» она была приведена в соответствии со ст. 10-1 Основ­ных начал уголовного законодательства 1924 года и в данной редакции просущест­вовала до 1958 года¹.

Закрепление в общесоюзном и в российском законодательстве норм о пога­шении судимости имело большое значение. В литературе тех лет давалась высокая oueinca этому правовому явлению. Так, Е. Орехов, сравнивая отношение к личности в СССР и в буржуазных странах, писал: «Стоит сопоставить буржуазное тюремное клеймо, которое «преступник» носит до могилы, со снятием судимости, введенным нашим уголовным правом, чтобы видеть, какая существует пропасть в отношении к личности в буржуазных странах и у нас».² «Эта статья, - писали М.Шаргородский и Л. Козак, - является весьма целесообразной, так как она уничтожает необходи­мость числить судимость за лицами, которые своим поведением, после отбытия

■у

приговора, доказали свою полную социальную приспособленность» .

Указанные отличительные свойства первоначальной редакции ст. 55 УК РСФСР 1926 года, а таюке ряд вопросов, связанных с возникновением института судимости в уголовном законодательстве; не нашедших отражение в нормах уго­ловного закона, вызывали дискуссии. Особое внимание уделялось вопросу о лицах, которые признавались не имеющими судимости, так как в этот перечень были включены «лица по суду оправданные». Данное положение вызывало недоумение в среде юристов. Они знали, что вынесение оправдательного приговора не создает состояние судимости, и какая была необходимость указания на то, что лица, ранее привлеченные к уголовной ответственности, но оправдашгые судом, признается несудимыми? По мнению авторов Комментария к Уголовному кодексу РСФСР 1926 года «оправдательный приговор погашает судимость, - лица, по суду оправ-дашше, признаются не имеющими судимости» .

Следует признать, что мнение авторов Комментария к Уголовному кодексу 1926 года является неточным, так как оправдательный приговор никогда не мог по­гасить судимость, так как не было возникновения уголовной ответственности вследствие того, что деяние человека не было признано судом преступлением. «Смысл закона был не в этом, - отмечал В. В. Голина, - оправдательный приговор никогда не мог погасить судимость, так как она не возникала. Но оправдательный

¹ См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 г.г.)- -М., 1953.-С. 294-295.

² Орехов Е. Условное осуждение и условно досрочное освобождение. //Вестник советской юстиции. - 1926. - № 8-9. - С. 244.

³ См.: Шаргородский М, Козак Л. Новый уголовный кодекс УССР.-Харьков., 1927.-С.15.

⁴ Уголовный кодекс. Научно-практический комментарий с дополнениями и изменениями на 15 августа 1927 года /Пол ред. М.Н.Гернет, М.М.Гроздинского, А.А.Жижиленко. - М., 1927. - С. 79.

45

приговор еще не снимал в известной мере подозрения в «неблагонадежности», ко­торое в общегражданском смысле приравнивалось, хотя и неверно, к судимости»¹.

Об этом указывал и A.M. Яковлев, который отмечал, что параллельно с раз­витием уголовно-правового значения судимости «развивалось общегражданское, адмшшстративно-правовое понятие этого института, которое нашло свое выраже­ние во включении в анкеты по приему на работу не только пункта «не имеет суди-мость», но даже и пункта «не привлекался ли к уголовной ответственности» .

Таким образом, в содержании судимости все большее отражение находят так называемые общеправовые последствия судимости, причем проблема обще­правовых последствий, поставленная еще в 20-е годы, не нашла своего разрешения и в настоящее время.

Давая ответ на вопрос о включении в ст. 10-1 Основных начал уголовного законодательства 1924 года категорию лиц «по суду оправданных», В.В. Голина заметил, что необходимость ограничения в правах граждан, привлекаемых к уго­ловной ответственности, «заставило в 1927 году указать в законе, что не имеющи­ми судимости признается лица «по суду оправданные»³.

По мнению А.М. Яковлева, включению в закон лиц «по суду оправданных» было связано с тем, что «в общегражданском смысле под «судимостью» подразу­мевался не только компрометирующий факт осуждения лица за преступление, но так же и просто факт привлечения к уголовной ответственности, хотя бы и с после­дующим оправданием» .

Если придерживаться этого мнения, то судимость в большей мере будет но­сить административно-правовой характер, однако на самом деле она является уго­ловно-правовой категорией и теснейшим образом связана с уголовным правом. В ст. 26 Основных начал уголовного законодательства 1924 года в качестве меры со­циальной защиты предусматривалось предостережение, которое преследовало цели специального предупреждения преступлений. Данная мера социальной защиты применялась судом лишь при вынесении оправдательного приговора. Следова­тельно, она была введена в уголовное законодательство на случай, «если суд, оп­равдывая обвиняемого, установит такие факты, которые вызывают сомнение в над­лежащем поведении лица в будущем» .

Но будет ли лицо, которому объявлялось предостережение, считаться имеющим судимость? Прямое указание уголовного закона, свидетельствующее о том, что предостережение применяется судом только при вынесении оправдатель-

¹ Година В.В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. - С. 42.

² Яковлев А. М. Вопросы борьбы с рецидивной преступностью. - М, 1964. - С. 35-36.

⁵ Голина В. В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. - С. 42.

⁴ Яковлев А. М Указ. соч. - С. 35-36.

⁵ Голина В.В. Погашение и снятие судимости по советскому уголовному праву. - С.42.

46

ного приговора, ставит данную меру социальной защиты в двойственное положе­ние. С одной стороны, оправдательный приговор означал, что лицо не совершило общественно опасного деяния, следовательно, оснований для возникновения уго­ловной ответственности нет, поэтому нет оснований считать, что данное лицо име­ет судимость. Но с другой стороны предостережение должно создавать судимость у лица, так как данная мера социальной защиты предусмотрена ст. 26 Основных начал уголовного законодательства 1924 года и ее вынесение судом является осно­ванием для возникновения судимости.

Следует согласиться с мнением Н. Д. Дурманова, который писал, что пре­достережение, входящее в перечень мер социальной защиты, «не может рассматри­ваться как мера наказания, так как оно не создает момента кары и осуждения, и поэтому оно не порождает судимость»¹.

Еще один вопрос волновал юристов, на который они пытались найти ответ: «С какого времени начинает течь срок погашения судимости: со дня окончания на­значенного судом наказания или же со дня фактического отбытая наказания?»

В соответствии с ч.З ст.37 УК РСФСР 1922 года началом исчисления сроков погашения судимости считался день вступления обвинительного приговора суда в законную силу, а ст. 10-1 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 года и ст. 55 УК РСФСР 1926 года началом исчисления срока погашения судимости определяла окончание срока назначенного судом на­казания, однако в законе не было оговорено, что подразумевается под окончанием срока наказания. Используя буквальное толкова1ше, некоторое юристы полагали, что начальным моментом течения срока погашения судимости является день отбы­тия осужденным меры социальной защиты или день освобождения его от исполне-ния назначенной меры социальной защиты вследствие акта амнистии или помило­вания, а при условно-досрочном освобождении они считали день истечения полно­го срока определенной судом меры социальной защиты².

Решение на этот вопрос дал Пленум Верховного Суда СССР от 20 декабря 1929 года, где было разъяснено, что «сроки погашения судимости следует исчис­лять со дня отбытия сокращенных по амнистии мер социальной зашиты, независи-мо от того, применяется амнистия судебным или внесудебный порядком» .

Эти положения в дальнейшем были детализированы и воспроизведены в По-становлении Пленума Верховного Суда СССР от 20 марта 1953 года и Протоколь­ном Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 17 сентября 1954 года «Об

¹ См.: Д)рманов Н.Д Давность и погашение судимости. - М, 1939. - С. 17.

² См.: Паше-Озерский H. Н. Указ. раб. -С. 146; Уголовный кодекс союзных республик. /Под. ред. С. Канар­ ского. - Харьков ., 1927. - С. 67.

Сборник действующих Постановлений Пленума и директивных писем Верховного Суда СССР (1924-1944 гг.)-М., 1946.-С. 82.

2

ПЛАН:

Введение

Глава 1. Судимость в отечественном уголовном

законодательстве и праве: исторический аспект.

§ 1. Развитие судимости в уголовном

законодательстве России

§ 2. Развитие института судимости в науке

уголовного права

Глава 2. Понятие, содержание и цели судимости.

§ 1. Понятие судимости

§ 2. Содержание судимости

§ 3. Цели судимости

Глава 3. Виды прекращения судимости.

§ 1. Понятие, правовая природа и уголовно-правовое

значение видов прекращения судимости

§ 2. Погашение судимости по российскому уголовному

законодательству

§ 3. Снятие судимости по российскому уголовному

законодательству

Заключение

Список использованной литературы

47 условиях погашения судимости для осужденных, освобожденных от наказания до истечения срока, установленного приговором». В соответствии с этими Постанов­лениями «течение срока, установлешюго для погашения судимости, начинается со дня отбывания осужденным сниженной меры наказания»¹.

Данное положение в дальнейшем было подтверждено Постановлением Пле­нума Верховного Суда СССР № 4 от 18 марта 1970 года «Об исчислении срока по­гашения судимости» с изменениями, внесенными Пленумом Верховного Суда СССР № 11 от 21 сентября 1977 года. На основании этих Постановлений срок по­гашения судимости должен исчисляться исходя не из назначенного приговором су­да размера наказания, а из фактически отбытого срока лишения свободы на момент условно-досрочного освобождения, либо замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания².

Таким образом, продолжительность срока, погашающего судимость, опреде­ляется не из назначенного, а из фактически отбытого наказания в виде лишения свободы, а началом течения указанного срока является не день окончания назна­ченного судом наказания, а день его фактического отбытия, то есть срок погашения судимости исчисляется с того момента, когда достигнуты цели наказания. «От са­мого осужденного, - отмечал Н.Д. Дурманов, - от всего его поведения после при­говора зависит изгладить воспоминание о совершенном им преступлении, за кото­рое он понес установленное наказание»³.

Если же лицу помимо основного наказания было назначено и дополнитель­ное (ссылка, высылка, запрещение занимать определешше должности или зани­маться определенной деятельностью), то возникали трудности с определением на­чала течения сроков погашения судимости, так как порядка исчисления срока по­гашения судимости при отбытии виновным основного и дополнительного наказа­ния уголовный закон не содержал.

Так, авторы Комментария Уголовного кодекса, издашгого в 1946 году, счи­тали, что течение срока погашения судимости начинается со дня отбытия дополни­тельного наказания⁴, а В.Д. Филимонов полагал, что он должен течь со дня отбы­тия только основного наказания⁵.

Но с мнением В.Д. Филимонова не согласились А.И. Рарог и А.Н. Игнатов, которые отмечали, что течение срока погашения судимости начинается с момента

¹ См.: Судебная практика Верховного Суда СССР. -1954. - № 6. - С. 5.

² См. Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам - М., 1996.-С.42-43.

³ Дурманов Н. Д Указ. соч. - С. 16.

⁴ См.: Уголовный кодекс РСФСР. Комментарий. /Под. ред. А.Н. Трайнина, В.Д. Меньшагина, З.А. Мень- шинской. -М, 1946. - С.62.

⁵ См.: Филимонов В.Д. Указ. раб. - С.111.

48

отбытия дополнительного наказания¹. Так, А.Н. Игнатов подчеркнул: «В дейст­вующем кодексе приведешюе положение (имеется в виду ч.4 ст.86 УК РФ) имеет весьма ограниченное значение. Оно существешю для определения момента, с ко­торого начинает течь срок погашения судимости. Это момент отбывания не основ­ного, а дополнительного наказания. А срок наказания, как назначешюго судом, так и фактически отбытого, на продолжительность срока погашения судимости никак не влияет» .

Почему же юристы не соглашаются с мнением В.Д. Филимонова? Здесь можно выделить ряд причин. Во-первых, считать началом течения сроков погаше­ния судимости отбытое осуждешгым только основное наказание, о чем говорит В.Д. Филимонов, не обращая внимания на назначенное приговором суда дополни­тельное наказание, - это было ничем не оправданной льготой преступникам. Во-вторых, это положение в определенной мере утрачивало бы значение дополнитель­ного наказания при его назначении. В-третьих, оно противоречило бы правовой природе погашения судимости, означающей, что цели наказания достигнуты пол­ностью, и лицо не должно уже иметь каких-либо ограничений, связанных с суди­мостью. Вот поэтому уголовное законодательство в ч.4 ст.86 УК РФ 1996 года и закрепило положение, в соответствии с которым срок погашения судимости начинает течь с момента отбытия дополнительного наказания.

Необходимо подчеркнуть, что дашюе положение имело место и в дореволю­ционном уголовном праве России. Так, в соответствии с Уголовным Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года в зависимости от вида наказа­ния определялись и моменты, с которыми закон связывал факт отбытия наказания. Если был назначен один вид наказания, то факт отбытия был связан с истечением этого срока. Если было назначено основное и дополнительное наказание (напри­мер, каторга с последующим поселением), то факт отбытия наказания был связан с окончанием срока дополнительного наказания. Согласно Закона 1892 года анало­гичное значение для установления данного факта имело и помилование виновного.

В Уголовном Уложении 1903 года законодательное закрепление сроков, сви­детельствующих о наличии элементов судимости, связывалось с характером ранее совершенного преступления, а не с размером определенного за него наказания. При таком учете данного факта момент, с которого лицо фактически считалось суди­мым, совпадал с моментом полного отбытия наказания.

¹ См.: Уголовное право. Общая часть. Учебник. /Под. ред. Б.В. Здравомыслова, Ю.А. Красикова, А.И. Раро- га.-М, 1994.-С. 514.

² Уголовное лраво России. Учебник. В 2-х томах. Общая часть. Т. 17 Под. рея АН. Игнатова, Ю. А. Краси­ кова. -М, 1999. -С.515,

49

Таким образом, основные элементы судимости, которые были присущи уго­ловному законодательству доревошоциошюи России, нашли свое законодательное закрепление, как в советском уголовном праве, так и в действующем уголовном за­конодательстве России.

В 50-60-е годы XX века круг вопросов, связанных с институтом судимости, и требующих разрешения в уголовном праве, значительно расширился. В этот пери­од в юридической литературе остро встает вопрос о правовой природе и месте су­димости в науке уголовного права, и поэтому возникают в среде ученых острые дискуссии. Ряд ученых считают судимость уголовно-правовой категорией (М.Д. Шаргородский), другие связывают судимость с уголовно-правовым отношением (М.В. Степаненко, А.А. Пионтковский), третьи - как правовое последствие уголов­ного наказания (СИ. Зельдов, В.В. Голина и др.).

Однако в юридической литературе того периода остро поднимался вопрос об

отказе от уголовно-правовых последствий судимости, то есть ставился вопрос о ликвидации института судимости (Б.С. Никифоров, С. Степичев). «Представляется существование института судимости нецелесообразным, - отмечал С. Степичев еще в 1965 году, - поскольку при полном отсутствии положительных сторон ему присущи ряд весьма отрицателышх моментов»¹.

Это положение он мотив!фовал тем, что одшш лицам, совершившим пре­ступления «случайно», данный институт мешает вернуться к честной жизни, а для другой категории лиц - рецидивистов - это «временный отдых от преступной дея-тельности», «следовательно, в такой ситуации институт судимости бесполезею> .

Б.С. Никифоров в своей работе «О рецидиве и судимости» поднимал вопрос

об отказе от уголовно-правовых последствий судимости , т.е. фактически им ста­вился вопрос о ликвидации этого института. Он мотивировал это тем, что положе­ния судимости «отличаются неоправданной суровостью» и предлагает «указать в законе, что лица, отбывшие наказание или освобожденные от него, не могут быть подвергнуты никаким ограничениям в правах в вязи с прежним осуждением»⁴.

Однако у данной позиции нашлись множество противников, которые пред­лагали сохраштгь институт судимости. По мнению А. Шейнина ликвидация суди­мости приведет к уравниванию всех преступлений, независимо от характера и сте-

¹ Степичев С. Нужен ли институт судимости // Социалистическая законность. - 1965. -№9.-С.14.

² Там же.

³ См.: Никифоров Б.С, О рецидиве и судимости7/Советское государство и право. - С. 103. ⁴Тамжс.-СЛ01,104.

50

пени их общественной опасности¹, а В. Ткаченко указывает, что в этом случае за лицом сохранится на всю оставшуюся жизнь факт осуждения за преступление.²

Эта дискуссия в правовой литературе не осталась незамеченной. Сначала Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 года и Уголовный кодекс РСФСР I960 года подняли роль института судимости, увязав ее с задачами борьбы с рецидивной преступностью, а затем и Уголовный кодекс РФ 1996 года законодательно закрепил уголовно-правовое содержание судимости.

В это же время с утверждением Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик в юридической литературе поднимается вопрос и об об­ратной силе уголовного закона, в частности, об обратной силе ст. 47 Основ, закре­пляющей погашение и снятие судимости. Одним из принципов действия уголовно­го закона во времени является определение действия старого и нового уголовного закона на преступления, совершенные до принятия нового уголовного закона. В соответствии со ст. 6 Основ «преступность и наказуемость деяний определяются законом, действовавшим во время свершешш данного деяния».

Следовательно, исходя из этого, можно сказать, что все преступлешга, со­вершенные до 1961 года, должны рассматриваться по тем законам, которые дейст­вовали в момент их совершения. Однако в ч. 2 ст. 6 УК РСФСР 1960 года было за­креплено положение, в соответствии с которым уголовный закон, устраняющий наказуемость деяния или смягчающий наказание, имеет обратную силу, то есть распространяется на преступления, совершенные до его издания. Данное положе­ние вызывало определенные возражения в юридической литературе.

По мнению М.И. Блум, А.А. Тилле, Я.М. Брашгина законы о погашении и снятии судимости не устанавливают «преступность и наказуемость деяния», по­этому их правила распространяются на лиц, имеющих ко дню издания Основ су-димость . Однако существует и иное мнение. Так, В.Зыков указывает, что ст. 6 Ос­нов должна распространятся не только на законы, устанавливающие преступность и наказуемость деяний, но и на иные законы, например, об условно-досрочном ос­вобождении, погашении и снятии судимости и т.д.⁴.

Специальное разъяснение по этому вопросу содержится в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1959 года «О порядке введения в действие Основ Уголовного законодательства, Основ уголовного судопроизводства и Зако­нов об уголовной ответственности за государственные и воинские преступлешш»,

¹ Шейнин А. Институт судимости следует сохранить.//Социалистичсская законность. - 1966. -№2,- С.40-41.

² Ткаченко В. Институт судимости следует сохранить.//Социалистическая законность. -1966.-№2.-С.41-43.

³ См.: Блум М.И., Тихте А. А Обратная citia закона. Действие советского уголовного закона во времени. М., 1969. - С.92; Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. - М, 1967. - С. 149.

⁴ См.: Зыков В. Об обратной силе норм общей части норм уголовного законодательства.//Совстская юсти- щм,-1973-№22.-СЮ.

51 М где в п. 10 указано: «Распространить правила погашения и снятия судимости, уста-

новленное ст. 47 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных рес­публик, на лиц, освобожденных и отбывших наказание до введения в действие Ос­нов уголовного законодательства Союза и союзных республик»¹, что до настояще­го времени не теряет своего значения в судебной практике. Так, при исключении из уголовного закона понятия особо опасного рецидивиста происходит исключение этого понятия из приговоров судов осужденных в силу ст. 6 УК РСФСР 1960 года (10 УК РФ 1996 года)².

Также судебная практика допускает нарушение требований ст. 10 УК РФ при признании особо опасного рецидива в действиях лиц, совершивших преступления до 01.01.1997 года, так как оно ухучшает положение осужденных, что свидетельст- л£ вует о прямом нарушении закона, в соответствии с которым уголовный закон,

ухучшающий иным образом положение осужденных, обратной силы не имеет. Та­кие факты имели место при осуждении Моисеева , Разливинских , Рыжкова .

В 60-80-е года остро встал вопрос в юридической литературе о месте и роли общеправовых последствий судимости. Данные ограничения касаются отраслей гражданского, трудового, административного, конституционного права, которые затрудняют реализацию основополагающих прав человека, предусмотренных Кон­ституцией России, создающих дополнительные трудности для нормальной соци­альной адаптации лица, отбывшего уголовное наказание.

Рассматривая место общеправовых последствий, М.Д. Шаргородский отме­чает, что судимость должна содержать только уголовно-правовые последствия и «никаких других последствий для осужденного судимость создавать на должна»⁶, а В.И. Горобцов образно подчеркнул, что они «являются своего рода «дамокловым мечом» для лиц, отбывших наказание в местах лишения свободы» .

Заслуживает внимания выдвинутая авторами Модельного Уголовного ко-

⁴ декса идея не включать в общеправовые последствия данные ограничения в отно-

шении лиц, отбывших уголовное наказание . Разумеется, в ряде случаев нельзя

полностью исключать общеправовые последствия из содержания судимости, на-

¹ См.: Ведомости Верховного Совета СССР. - 1959.- №7.- Ст.60.

² См.: Постановление Президиума Верховного Суда от 17.04.1996 года по делу Камальдинова. //Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1997. -№8. - С.3-4.

³ См.: Определение судебной ко.тчегии Верховного Суда РФ № 9-097-40 по делу Моисеева. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1997. -№12. - С. 12.

⁴ См.: Определение судебной коллегии Верховного Суда РФ № 82-097-14 по делу Раздивинских. // Бюлле­ тень Верховного Суда РФ. - 1997. -№12.-С.12.

⁵ Определение судебной коллегии Верховного Суда РФ № 78-097-56 по делу Рыжкова. // Бюллетень Вер­ ховного Суда РФ. - 1997. - №12. - С. 12.