МИНобрнауки России

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования «Пермский государственный национальный

исследовательский университет»

Кафедра новейшей истории России

«Допущена к защите»

Зав. кафедрой_______________И.К. Кирьянов

«___»______________________2012г.

Выпускная квалификационная работа

Конструирование позитивных эмоций в СССР в период позднего сталинизма 1946 – 1953

Автор выпускной квалификационной работы

студентка V курса группы ИСТ-3,4-07

очной формы обучения

историко-политологического факультета________________А. Н. Обухова

Научный руководитель

д.и.н., доцент_______________________________________Г. А. Янковская

Пермь 2012

СОДЕРЖАНИЕ:

МИНобрнауки России 1

Кафедра новейшей истории России 1

Зав. кафедрой_______________И.К. Кирьянов 1

Автор выпускной квалификационной работы 1

Научный руководитель 1

Пермь 2012 1

Глава I. Эмоция радости в контексте визуального 15

Глава II. Послевоенные реалии советского общества 30

Глава III. Конструирование эмоции радости посредством кинематографа 48

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 73

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ 77

ВВЕДЕНИЕ

Сфера эмоционального всегда была и остается крайне важной для человека. Любое событие, предмет и даже слово вызывают тот или иной эмоциональный отклик. Это может быть радость за успехи, злость в связи с поступком, недовольство поведением, осуждение высказывания и многое другое.

Однако возникает вопрос, спонтанны ли эти эмоциональные всплески или ими можно управлять и конструировать нужную реакцию на тот или иной предмет, событие или ситуацию? Именно этот вопрос станет ключевым для нашего исследования.

Каждый из нас неоднократно сталкивался с попытками влияния на собственные эмоции со стороны государства, общества или рынка. Очень часто со страниц газет и журналов, с телеэкрана или из радиоприемника, нам транслируются некие стереотипные образы, которые должны, по мнению их создателей, вызывать те или иные эмоции у человека. Это явление может быть интересно для изучения не только в плане анализа самих образов, но и тех приемов и практик, к которым прибегают их создатели для получения желаемого отклика аудитории. С другой стороны, мы не можем говорить о полном усваивании транслируемых стереотипов и реакций на них, так как человек существо индивидуальное и, несмотря на все «ухищрения» у людей формируется собственное эмоциональное восприятие действительности, которое может либо совпадать с предлагаемым, либо ему противоречить.

В рамках данной работы объектом исследования будет являться сфера эмоционального в советском обществе, а предметом – формы и ситуации проявления эмоций, конструируемые в СССР в послевоенный период.

Обращаясь к вопросу истории изучения такого пласта человеческого существования, как эмоциональная сфера, стоит отметить, что интерес к истории эмоций в качестве научной дисциплины появляется у исследователей довольно поздно по сравнению с другими схожими направлениями – лишь в 20-е гг. XX века на Западе и в 40-50 гг. XX века в России. Хотя повышенный интерес к данной проблематике намечается только с началом 2000-х годов, когда начинают формироваться активные исследовательские группы, выходят огромное количество научных публикаций, а также проводится ряд конференций по этой теме.

Изучение эмоций с точки зрения их «вписанности» в исторический контекст той или иной эпохи – уже само по себе актуально. Однако стоит отметить тот факт, что большинство исследований по этой теме построено на анализе нарративных источников – подробно изучались дневники, мемуары, письма, литературные произведения и даже официальные документы. Что же касается изучения визуальных источников, таких как плакаты, открытки, фотографии, предметы изобразительного искусства, кинематограф и т.п., то в ходе исследования пришлось столкнуться с практически полным отсутствием каких-либо исследований в рамках этого направления.

Теоретической основой рассуждения о принципиальной необходимости изучения такого пласта человеческого существования как сфера эмоционального в историческом контексте была почерпнута из работ Л. Февра (в частности его статьи «История и психология» и «Чувствительность и история» из сборника «Бои за историю»), Е. Зубковой и А. Куприянова (совместная статья «Ментальное измерение истории: поиски метода» в журнале «Вопросы истории»), а также материалов из сборника статей «Российская империя чувств: Подходы к культурной истории эмоций» под ред. Я. Плампера, Ш. Шахадат и М. Эли.

История эмоций – направление исследований, которое сформировалось (мо меркам развития исторической мысли) сравнительно недавно – чуть более 70 лет назад, когда Л. Февр в 1938 году в конференции «Чувствительность в человеке и природе», организованной Анри Бером. С тех пор у исторической науки накопилось немало вопросов в отношении изучения такого пласта человеческого существования как эмоции. Как исследователю работать с эмоциями – описывать, учитывать, анализировать их? Каким образом рождаются групповые эмоции? Что способно воздействовать на них? Какими способами политические режимы используют и трансформируют эмоции своих подданных и граждан?

Научная деятельность Л. Февра ознаменовала начало нового этапа в развитии исторической науки. Сборник статей «Бои за историю» демонстрирует «битвы Февра за историю», за новую историческую науку в его понимании – «науку о человеке». В контексте своего труда ученый неустанно боролся с тенденцией проецировать на экран прошлого идеи и чувства современников. Февр превосходно понимал, что эпоха, в которую живет человек, налагает неизгладимый отпечаток на его мировосприятие, дает ему определенные формы психических и поведения. Изучение ментальностей углубляет понимание истории, включая в нее новые аспекты психической жизни, которые до Февра казались историкам константами и игнорировались. Поэтому он считал важным предметом исследования историю самых различных человеческих эмоций.

Поворот к изучению эмоций в контексте исторического развития в России произошел сравнительно недавно. В 2008 году в Москве прошла конференция «Эмоции в русской истории и культуре», организованная Франко-российским центром гуманитарных и общественных наук и Германским историческим институтом. Результатом этого события стал сборник статей «Российская империя чувств: Подходы к культурной истории эмоций», вышедший в 2010 году и ставший первой публикацией на русском языке, рассматривающей российскую историю в контексте истории эмоций. Сборник предваряется двумя вводными статьями. В первой – «Эмоции в русской истории» Ян Плампер показывает нам последовательный процесс возникновения такого направления исторических исследований, как история эмоций. В другой статье, «Психологизм, любовь, отвращение, разум: эмоции с точки зрения литературоведения», Шамма Шахадат обращается к теме эмоций в русской культуре.

Сборник состоит из шести тематических разделов. В первом – Эмоциональные сообщества – Катриона Келли предлагает обширный обзор эмоциональных норм, начиная с XVIII века, а Рональд Суни обратит наше внимание на соотношение между эмоциональными и эмоциональными вопросами в триаде «государство – империя – нация». Второй раздел под названием «Воспитание чувств» познакомит нас с эмоциональным воспитанием Николая Карамзина в статье А. Зорина, О. Купцова расскажет о показе зрительских эмоций в театре 1830 – 1840-х годов, эмоциональную наполненность пушкинских «Повестей Белкина» обнаружит И. Попова, из статьи В. Дубининой мы узнаем об эмоциональной разорванности учеников между скукой образования и представлениями о веселой жизни, а Ю. Сафронова обратиться к «эмоциональному режиму» во время убийства Александра II. Третий раздел – Эмоциональный fin-de-siecle – открывает статья М. Стейнберга, поднимающая тему меланхолии в среде дворянства в последние десятилетия существования Российской империи, а Ш. Шахадат обратится к русской немой киномелодраме. В четвертом разделе – Упоение – и не только в бою – И. Нарский и Ю. Хмелевская расскажут о феномене разгрома винных складов во время Октябрьской революции 1917 года, И. Сироткина изучает в своей статье явление «пляски-экстаза», а работа Р. Эдельмана посвящена эмоциональному сообществу футбольных болельщиков московского «Спартака». Пятый раздел – Оскорбление в лучших чувствах – открывает статья О. Глаголевой, реконструирующая эмоциональную жизнь русского провинциального дворянства XVIII века, затем О. Матич делает опыт прочтения «Петербурга» А. Белого сквозь призму эмоций, а А. Куцман обращается к эмоции отвращения на основе анализа мемуаров узников ГУЛАГа. Последний раздел – Эмоции на грани – представлен статьями Я. Плампера, реконструирующего место страха в военно-психологической мысли конца XIX – начала XX века, М. Делалой, читающей через призму эмоций переписку Н. Бухарина со Сталиным, Г. Янг о формировании новой эмоциональной культуры в связи с новочеркасской трагедией, и Е. Емельянцева, которая изучает солдатский страх в советской подводной лодке в 1960 – 1980-х гг.

Поднимая вопрос о конструировании эмоций нельзя не учитывать исторический контекст эпохи, в данном случае повседневность периода позднего сталинизма – 1946-1953 годы. Материалы в рамках данной тематики рассматривались в работах В.Ф. Зимы «Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия», Е.Ю. Зубковой «Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945 – 1953», А.З. Ваксера «Ленинград послевоенный. 1945 – 1982 годы», С. Экштута «1000 дней после победы» и О. Лейбовича «В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции».

Монография В.Ф. Зимы «Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия» посвящена актуальной и совершенно неизученной теме. В ней впервые на новом, ранее недоступном для исследователей материале секретных документов из фондов партийных и государственных архивов СССР, писем, воспоминаний очевидцев, книг и статей, опубликованных по тому же периоду на близкие сюжеты, раскрываются причины, масштабы и последствия послевоенного голода 1946-1947 гг. в Советском Союзе. В хронологической последовательности анализируются важнейшие указы, постановления и распоряжении за подписью И.В.Сталина, В.М.Молотова, Н.М.Шверника и др. На конкретных примерах показывается отрицательное влияние войны, засухи, заготовительных и налоговых кампаний на тяжелое материальное положение жителей страны. На основании официальных статистических данных определены примерные людские потери от голода и вызванных им заболеваний.

Исследование Е.Ю. Зубковой «Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945 – 1953» посвящено изучению российского (советского) общества в кризисной ситуации перехода от войны к миру, его мобилизационных возможностей, механизма взаимодействия общества и власти. Исследование, основанное на большом комплексе архивных источников, одно из первых в рамках изучаемой области, фокусируется на общественных настроениях, отражающих отношение общества в целом и его отдельных групп к политике властей (политическим кампаниям, внешнеполитическим акциям, способам решения продовольственной, жилищной и других проблем). В монографии представлен механизм функционирования общественного мнения — не официально тиражируемого мнения, а того, что складывалось из причудливого переплетения официальных установок и разного рода слухов и домыслов.

В монографии А.З. Ваксера «Ленинград послевоенный. 1945 – 1982 годы» рассматриваются все важные аспекты жизни горожан Ленинграда, восстановления и развития города: демографии, культурного и экономического возрождения, строительства, экологии, трансформации большого города в мегаполис. Большое внимание уделяется неизвестным вопросам быта ленинградцев, работы военно-промышленного комплекса, распространению «криминальной» экономики, общественно-политической и религиозной жизни. Отличительной особенностью книги является тот факт, что она была написана на основе недоступных ранее архивных документов, опубликованных и неопубликованных мемуаров, всего комплекса источников, которыми располагает сегодня историческая наука.

Книга С. Экштута «1000 дней после победы» является бесценной кладовой мельчайших фактов из истории советской жизни эпохи позднего сталинизма. Автор подробно рассматривает реалии жизни советского горожанина, колхозника, интеллигента и других групп населения, гармонично вплетая все подробности их бытия в канву событий в масштабе всей страны. Книга написана на основе изучения обширных архивных материалов, лишь недавно опубликованных в специальных малотиражных изданиях и фактически не введенных в оборот.

Монография О. Лейбовича «В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40 – 50-х гг» посвящена событиям и людям поздней сталинской эпохи в советской провинции. Основное внимание автор уделяет описанию конфликтных полей, свойственных тому времени. Факты, о которых на страницах своей книги, упоминает автор, тщательно документированы. Основную массу источников представляют документы, хранящиеся в фондах двух пермских архивов: государственном общественно-политическом (ГОПАПО) и в государственном (ГАПО).

Принципиальным также являлся вопрос о сущности кинематографа как искусства и его способности конструировать реальность и взаимодействовать со зрителем. Исследованием этой проблемы занимались Ю. Лотман и Ю. Цивьян. Свою книгу «Диалог с экраном» сами авторы определяют как букварь киноязыка, первые уроки языка кинематографа, необходимые для того, чтобы иметь возможность интерпретировать те знаки и образы, которые вкладывают в свое творение режиссеры.

Таким образом, основная цель данного исследования заключается в выявлении и обозначении особенностей форм и ситуаций проявления радости, конструируемых в СССР с 1946 по 1953 гг. на примере анализа кинематографа. Для достижения поставленной цели необходимо будет выполнить ряд задач.

Во-первых, рассмотреть различные подходы к изучению такого понятия, как эмоции, в контексте исторического исследования.

Во-вторых, реконструировать социо-культурный контекст послевоенного советского общества, посредством обращения к реалиям повседневности в период позднего сталинизма.

В-третьих, рассмотреть кинематограф как средство воздействия на эмоции и чувства людей.

И, в-четвертых, выявить особенности форм и ситуаций проявления радости в произведениях послевоенного советского кинематографа.

Методологической основой исследования будет являться, во-первых, представление об эмоциях, как историческом явлении, которое высказывает Л. Февр в своих работах (в частности на страницах сборника статей «Бои за историю»), и, во-вторых, теоретическое положение о том, что эмоции могут быть социально сконструированы, которое обосновывает в своей статье «Эмоции в русской истории» Я. Плампер.

Материалом для анализа, который наиболее наглядно показывал бы основные приемы конструирования, являются произведения послевоенного советского кинематографа, так как он являлся более доступным и понятным для широкой аудитории, в отличие от других видов искусства, таких как литература и музыка.

Временные рамки исследования ограничиваются послевоенным периодом, т.е. 1946 – 1953 гг. Это послевоенное время представляется наиболее интересным для изучения по нескольким причинам.

Во-первых, общество, вышедшее из войны, сильно отличалось от общества довоенного. Появляется так называемая вариативность бытия, которая заключалась в возможности индивидуальной оценки существующей ситуации и осмысления тех или иных фактов. Иными словами, во время войны люди получили возможность принимать самостоятельные решения, и это умение по инерции переносится ими и на послевоенную мирную жизнь. Кроме того, многие фронтовики, побывавшие за границей и увидевшие другую жизнь, вызывали подозрение у советской власти. Что уж говорить о тех, кого вывозили на работы в Германию. Все эти люди считались «политически» неподготовленными и подверженными влиянию буржуазных ценностей, и именно с их стороны власть опасается разворачивания антисоветской пропаганды.

Во-вторых, другое общество по-другому воспринимает мир, ему присущи уже другие эмоции. Оно может реально оценивать ситуацию вокруг себя. Но одним из феноменов послевоенного общества становится чрезмерная подверженность мифологизации сознания. Казалось бы, плачевность послевоенной повседневности очевидна: нехватка элементарных вещей, продовольствия, жилья и т.п. Но люди продолжают верить в «социалистическую сказку».

И, в-третьих, в современном обществе сложилось стереотипное представление о том, что в СССР в этот период не было и не могло быть ярких эмоциональных проявлений, которые подавлялись сверху. Однако это утверждение не является верным, что мы и постараемся доказать в своей работе, так как, по нашему мнению, послевоенный период как раз наоборот переворачивает представление людей о разрешенном и запрещенном, в частности и по вопросу эмоционального проявления.

В данной дипломной основное внимание будет сосредоточено на изучении материалов РСФСР, и практически не затронет другие союзные республики. Такое ограничение необходимо, в первую очередь, за тем, чтобы наиболее полно и подробно ознакомиться с заявленной проблемой. Кроме того, анализ такого явления, как конструирования эмоций в РСФСР, даст более точное представление об изучаемой проблеме.

Источники, используемые в данной работе можно разделить на три группы. Первая – документы различного характера, затрагивающие период истории СССР с 1946 до 1953 года. Особое внимание стоит обратить на сборник документов «Советская жизнь. 1946 – 1953», вышедший из издательства РОССПЭН в 2003 году, изучение материалов которого позволяет нам наиболее полно восстановить картину послевоенной советской повседневности как в городе, так и на селе. Тексты различных постановлений официальных органов, отчеты комиссий, статистические таблицы дают нам представление о том, какой картина повседневности представлялась представителям власти. Однако в этот сборник были включены документы не только официального, но и личного характера – т.н. «письма во власть», благодаря которым мы можем посмотреть на послевоенные советские реалии глазами простых обывателей, узнать, чем они жили, о чем думали и с какими трудностями сталкивались.

Другая группа источников представляет собой материалы средств массовой информации, в рамках данной работы представленные подшивками еженедельной газеты «Советское искусство», которая являлась органом Министерства кинематографии СССР, Комитета по делам искусств при Совете министров СССР и Комитета по делам архитектуры при Совете министров СССР. Эта газета до 1950 выходила еженедельно, а после – дважды в неделю. Тематически статьи разделялись по сферам культуры и искусства, например, почти в каждом номере газеты присутствовали материалы о театре, кинематографе, музыке, литературе и изобразительном искусстве. Любое событие, имеющее какое-либо культурное значение, обязательно отражалось на страницах издания в виде обзорных статей, анонсов, публикаций постановлений либо критических отзывов. Таким образом, анализируя степень внимания, уделяемого тому или иному событию в источнике, можно сделать вывод о значимости этого события с точки зрения официальной власти.

И, наконец, третья, самая многочисленная, группа источников представлена произведениями послевоенного кинематографа. В первую очередь интересны художественные фильмы, снятые в период с 1946 до 1953 годы, так как именно создание новой реальности внутри художественного (или игрового) фильма позволяет сделать вывод о том, какой эту реальность хотела видеть власть, т.к. абсолютно все послевоенные фильмы первым просматривал Сталин и, соответственно, выносил решение о том, выйдет этот фильм на широкий экран или нет. Также вне поля зрения оказываются мультипликационные и детские фильмы, т.к. они рассчитаны на другую, в первую очередь возрастную, аудиторию. Еще одна группа художественных фильмов, которая не учитывается в исследовании – т.н. фильмы-концерты и фильмы-спектакли, т.к. в данном случае имеет место быть не с создание принципиально новой реальности, а с фиксация уже существующей на сцене ситуации. Тем более что именно эти фильмы подвергались наименьшему вниманию «сверху» - редактировались сами театральные постановки в связи с целями театра, отличными от целей кинематографа.

В центре внимания исследования находится целый спектр позитивных эмоций, но основное внимание в работе уделяется эмоции радости. Меня, в первую очередь, интересует то, чему люди радуются. Для ответа на этот вопрос, необходимо проанализировать сами ситуации проявления радости, понять, с какими событиями, людьми, вещами связано появление этой эмоции. Кроме того, необходимо понять, как именно радуются люди, точнее, как эта радость выражается на уровне вербального, телесного, вещного и т.п. Исходя из этого, можно будет говорить о неких символах радости, а также типичных и нетипичных моделях поведения в этой ситуации. И еще один важный момент, который просто не может остаться не освещенным, это сравнение проявления эмоции радости среди представителей различных слоев населения, чтобы понять, существует ли такая дифференциация вообще, и если да, то с чем она связана, и как проявляется.

Таким образом, методика изучения кинематографа на предмет выявления и анализа приемов и способов конструирования позитивных эмоций, разработанная в виду отсутствия конкретных исследований в рамках заявленного направления, заключается в следующем (основные пункты):

1. ситуации, в которых люди позитивно, радостно реагируют (тем самым, выявим поводы для радости);

2. формы проявления радости (это могут быть специфические жесты, слова, взгляды, позы и т.п.);

3. носители радости (кто радуется – возраст, пол, социальный статус);

4. коллективная радость или индивидуальная

5. нормативная радость (в качестве норматива – радость представителей власти) – условия и формы проявления;

6. осуждаемые формы радости (отклонения от принятых форм и стереотипов);

7. наличие моментов подражания или «цитирования» в разных социальных группах.

Таким образом, по своей структуре работа будет состоять из трех больших глав, первая из которых будет посвящена изучению эмоции радости в контексте визуальных источников, во второй будет сделана попытка реконструкции исторического контекста, а в третьей будет рассмотрен непосредственно вопрос конструирования способов и форм проявления эмоции радости в послевоенном СССР посредством кинематографа.