Глава 8. Итак, когда турки вошли в город, то оставшихся на внутренних

стенах христиан они прогнали пращами, копьями, стрелами и камнями

и завладели, наконец, всеми стенами, — за исключением так называемых

башен Василия, Льва и Алексея, где стояли моряки из Крита. Ибо

эти моряки мужественно сражались до шестого и седьмого часа и многих

из турок убили. Даже тогда, когда в тылу у себя они увидели великое

множество турок и когда весь город был уже захвачен, они не пожелали

сдаться, но говорили, что лучше умереть, чем жить. Один турок об их

храбрости сделал эмиру доклад, и тот приказал, чтобы по взаимной договоренности

они уходили и были свободны: и сами, и корабль их, и все

снаряжение, какое имели. И вот, когда так обстояли дела, едва-едва

уговорили их уйти из башни. И двое братьев — итальянцев, Павел и Троил

по имени, с другими многими тоже мужественно сражались на отведенном

им месте и с ожесточением отгоняли неприятелей, ведя сражение

и бой без робости; и много было убитых с обеих сторон: и со стороны

наступающих, и со стороны оборонявшихся. Когда же Павел обернулся

и увидел неприятелей уже внутри города, говорит он брату своему:

«Содрогнись от ужаса, небо, и восстенай, земля! Город уже взят,

и пора нам окончить бой. Позаботимся, если возможно, о собственном

спасении!»

Итак, неприятели завладели всем городом во вторник в два с половиной

часа дня, 6961 г., 29 мая. И тех, кто умолял о пощаде, турки подвергали

ограблению и брали в плен, а тех, кто сопротивлялся и противостоял

им, убивали: в некоторых местах, вследствие множества трупов, вовсе невидно

было земли. И можно было видеть необыкновенное зрелище: стена— ние и плач и обращение в рабство бесчисленных благородных и знатных

женщин, девушек и посвященных богу монахинь, безжалостно, несмотря на

их вопли, влекомых турками из церквей за косы и кудри головы, — крик и

плач детей и ограбленные священные и святые храмы. О прочем же, что

приводит в ужас и что слышалось, кто расскажет? Можно было видеть,

что божественную кровь и тело христово турки выливали и выбрасывали

на землю, а драгоценные из-под них сосуды похищали, или разбивали или

целыми совали за пазуху. То же они делали и с драгоценными украшениями.

Святые иконы с золотом, серебром и драгоценными каменьями

турки топтали ногами и, вырывая из них украшения, делали из них кровати

и столы. Священническими одеждами и одеяниями — шелковыми и

златотканными — они покрывали коней, а иные на них ели. Драгоценные

жемчуга из святых рак с мощами они вырывали, а святые останки попирали

ногами. И другое весьма многое, достойное плача и неподобное,

делали эти предтечи антихриста. Премудр суд твой, Христе-царю, над

нами, потому что он необъясним и непостижим! И можно было видеть

всевеличайший и божественнейший оный храм Софии, — это небо земное

престол славы божией, колесницу херувимов и вторую твердь небесную,

создание рук божиих, зрелище и дело необыкновенное, всей земли радо-

вание,—храм прекрасный, и из прекрасных прекраснейший: внутри его

запретных святилищ, а также на их жертвенниках и трапезах, турки ели и

пили и на них же приводили в исполнение и осуществляли свои развратные

намерения и похоти с женщинами, девицами и мальчиками. Кто не

оплакал бы тебя, храм святой?! Всюду было всяческое зло, и голова всякого

из нас испытывала боль. В жилищах плач и сетования, на перекрестках

вопли, в храмах слезы, — везде стоны мужчин и стенания женщин: турки

хватают, тащат в рабство, разлучают и насильничают. Те, кто пользовался

в народе почетом, теперь обесчещены, а богачи унижены подобно нечестивицам.

Площади, углы улиц — на всяком месте и всюду все было полно

всяческих зол. Ни одно место не осталось необысканным и неограбленным.

О, Христе-царю! От горя и беды, в которых мы тогда были, спаси

всякий город и всякую страну, где обитают христиане! Чтобы найти спрятанные

деньги, нечестивцы перерыли все сады и дома и, найдя, нагрузились

весьма многочисленными новыми и древними сокровищами и другими

драгоценными вещами.