7.2. Специфика диагностического и терапевтического обращения с группой

Как протекает терапевтический процесс в условиях множественности, то есть нескольких пациентов, если он осуществляется и регулируется в рамках такой психотерапии? Так же как и в процессе аналитически проводимой груп­пы, это минимальное структурирование со стороны терапевта и рекомендован­ное участникам правило свободного взаимодействия, с одной стороны, и уста­новление рабочих отношений, которые наряду с терапевтической ситуацией и ее признаками определяют ход терапии, с другой. Правило свободного взаимо­действия, старания высказываться произвольно, то есть отказавшись от отбора определенного высказывания, направляет - как описано ранее - групповой процесс в обратном направлении; вместе с моделями переживаний и поведе­ния, прошедшими формально и по времени, к сознанию приближаются защи­щенные детские конфликты, и участники группы стремятся к тому, чтобы сно­ва и снова примирять мобилизованные в их отношениях в рамках группы и содержащие конфликт противоречивые фантазии объектных отношений и ис­полнения желаний, инстинктивных желаний и желаний отношений, компенси-

– 342 –

ровать их; в этих компромиссах активно задействованы привычные образцы переработки отдельных участников. Мобилизованные детские конфликты в дальнейшем стремятся к тому, чтобы примириться друг с другом относительно интерперсональных влияний нарушенных аффективных переживаний, в осо­бенности аффектов отношений и связанных с ними регулирующих дистанцию аффектов (Krause, 1983. 1990). Этот - протекающий бессознательно - процесс служит также для согласования группы и тем самым для ее сохранения как терапевтической среды.

Рабочие отношения определяются методом работы терапевта, то есть его манерой воздействовать на группу, которая становится понятной участникам постепенно и с которой они себя, как правило, во все большей степени идентифицируют. Они постепенно превращают установки восприятия терапевта в собственные; в группе глубинной психотерапии эти установки направлены как на каждого отдельного участника, так и на связанный со всеми участниками групповой результат, с помощью которого они пытаются снова и снова согла­совать как внутренние, так и межличностные конфликтные напряжения (см. Heigl-Evers und Heigl, 1979e).

7.3. Образование психосоциальных компромиссов

Усилия участников по компромиссному сглаживанию конфликтного напря­жения, мобилизованного между ними под влиянием правила свободного взаи­модействия, ведут к формированию образцов взаимодействия, которые мы обо­значили как образование психосоциальных компромиссов (Heigl-Evers und Heigl, 1973, 1975a, b, 1979f, e, 1983с, 1984, 1985). Они понимаются посредством се­мантического (герменевтического) толкования, направленного на так называемое латентное действие речевого поведения участников группы.

Это латентное действие содержит в себе, с нашей точки зрения, основан­ной на клинических наблюдениях, образование психосоциальных компромис­сов (см. Broocher, 1967; Mentzos, 1988; Richter, 1963, 1970). Такое образование компромиссов осуществляется преимущественно через механизм проективной идентификации, как он был описан для индивидуальной терапии (Ogden, 1979, 1982) и для групповой терапии (Grinberg, 1973; Finger-Trescher, 1991, с. 134; Koenig, 1992). Впервые этот механизм проективной идентификации был представлен Мелани Кляйн (Melanie Klein, 1946, см. Heigl-Evers und Heigl, 1983с).

Понятие проективной идентификации в 1979 году детально проанализировал Огден. По его мнению, это возможность установить связь (которая до этого момента концептуально не рассматривалась) между внутрипсихическими феноменами и феноменами внешней реальности. Он использует понятие «проективная идентификация» в следующем смысле.

– 343 –

«Речь идет о группе фантазий и относящихся к ним объектных отношений, которые имеют дело с тем, что самость хотела бы освободиться от определенных нежелательных аспектов; нежелательные составляющие переносятся на другого человека, и исключенное в модифицированной версии восстанавливается в про­екторе» (Ogden, 1979, с. 357). Понимаемая таким образом проективная иденти­фикация включает три фазы, которые соответствуют психологическому единству.

На первой фазе проектор представляет, что он освободился от аспекта сво­ей самости и переносит его, контролируя этот процесс, на другого человека.

На второй фазе проектор через интерперсональное взаимодействие оказы­вает давление на получателя проекции в таком направлении, что переживает чувства, которые согласуются с проекцией; де-факто, пожалуй, чувства реци­пиента могут быть конгруэнтны проецируемым чувствам, но никогда - иден­тичны им. Наконец, на третьей фазе получатель психологически перерабаты­вает проекцию и соответственно ведет себя во взаимодействии; таким образом проектор получает в распоряжение модифицированную версию проецирован­ного для реинтернализации (Ogden, 1979, с. 371).

Действительно, новый аспект, который был включен Огденом в понятие проективной идентификации, аспект, который касается через субъект-систему процесса коммуникации, это аспект давления в интерперсонально-интеракци­ональном процессе на реципиента проекции; давление нацелено на то, чтобы реципиент сам переживал чувства, связанные со спроецированными фантазия­ми (см. Heigl-Evers und Heigl, 1983с).

Давление и ответное противодействие в проективной идентификации и контридентификации могут быть модифицированы следующим образом: если объект подчиняется давлению, то он един с другими, будь это один человек или группа; объект объединяется с ним, принимается манера и темп другого. Это, однако, может означать только то, что реципиент проекции продуцирует фан­тазии объектов и относящихся к этому объектных отношений, которые соот­ветствуют таким же фантазиям и отношениям проектора, и что в настоящий момент он регрессирует, в смысле увеличенной проницаемости границ субъект-объект. Проектор, со своей стороны, в процессе взаимодействия имеет тенден­цию настраиваться против ведущего себя конгруэнтным образом объекта в смысле утверждения и усиления, поскольку таким образом оптимально осуще­ствляется процесс проективной идентификации, желаемый проектором бессоз­нательно: освобождение от нежелательных аспектов собственной самости и одновременно сохранение существования этих аспектов в другом. В таком слу­чае в получателе осуществляется не тот процесс, который Огден обозначает как переработку спроецированного. Спроецированное реинтернализируется скорее в своей неизмененной форме: полученное через проективную иденти­фикацию от переживания проецируемого должно быть сохранено. При этом со стороны реципиента вводятся в действие защиты.

– 344 –

Если защитные процессы интеракционально связываются друг с другом, то происходит процесс повторения; аспект переживания, который является предметом проекции и идентификации, таким образом защищается, а также сохраняется в настоящем. Это часто можно наблюдать в индивидуальной терапии, но особенно в групповых процессах, так как прежде всего в последних между участниками группы снова и снова осуществляются проективные идентификации и обратные идентификации.

Обозначив результат таких проективных идентификаций и обратных иден­тификаций в групповом процессе как образование психосоциальных компро­миссов, мы имеем в виду относительно стабильные во времени интерперсональные проявления патогенной внутрипсихической конфликтной динамики, модели обхождения друг с другом партнеров по взаимодействию, в смысле защиты совместно переживаемого латентного конфликта. Они служат для преодоления опасности, которая по причине наличия внутрипсихических конфликтов у отдельного человека угрожает отношениям. При помощи образова­ния психосоциальных компромиссов должен быть концептуализирован про­цесс, который ведет от внутрипсихической реальности к межличностной, про­цесс, который определяется тем, что интрапсихический компромисс вызывает или имеет своим следствием межличностный психосоциальный компромисс (см. Heigl-Evers und Heigl, 1973, 1975f, 1979f, 1983с; Koenig, 1992).

Проективная идентификация, по нашему мнению, является специфичес­ким случаем взаимодействия; однако, как говорит Сандлер (Sandler, 1982).

«индивидуум постоянно «сканирует» свое окружение, в особеннос­ти реакции других, проверяет его в очень тонких «транзакциях», которые протекают между людьми в привычных социальных отно­шениях».

То же самое происходит и в терапевтических группах, и здесь можно наблюдать эти процессы и оказывать на них влияние. Ответы других на собственные «пробные» сигналы или другие знаки, опосредованные через поведение, постоянно «оцениваются» участвующими. Такое взаимное «сканирование» ответов других, даваемых на собственные сигналы, ведет в конце концов к принятию ролей и образцам взаимодействия, которые делают возможным для каждого участвующего достаточную меру удовлетворения бессознательных жела­ний и актуализацию относящихся к этому образцов объектных отношений (Sandler, 1982, с. 69).

Описанные компромиссные образцы удовлетворения желаний, содержащих конфликты, относятся к феноменам переноса, если понимать перенос так, как это делал Сандлер. Он пишет:

«что введение и описание... в особенности заряженных объектами за­щитных процессов (как идентификация с агрессором или альтруисти­ческое отделение) отразили новое важное измерение в аналитической

– 345 –

работе и в понятии переноса. Что касается выбора времени для толко­вания, постепенно анализ «здесь и теперь» аналитического взаимодей­ствия приобрел характер процесса реконструкции детского прошлого. Защита в аналитической ситуации была понята как перенос; на нем сконцентрировалось внимание аналитика» (Sandler, 1983, с. 589).

«Перенос включает отныне некоторое количество активностей, от­носящихся к объектам, которые не обязательно должны быть по­вторением отношений к важным людям в прошлом» (Sandler, 1983, с. 590).

Сандлер представляет понимание переноса, согласно которому интроекты постоянно экстернализируются и тем самым в определенном смысле актуализируются, чтобы с ними можно было обращаться не как с внутренними, а как с внешними объектами. Для этой тенденции экстернализации, вероятно широко распространенной Сандлером, создается особенно благоприятная ситуация в группе - не только в отношении к аналитику, но прежде всего в отношениях участников группы друг с другом. Это благоприятствование развитию мульти­латерального переноса вместо унилатерального на терапевта осуществляется им в группах глубинной психотерапии за счет того, что он в меньшей степени подхватывает аспекты переноса, направленные на собственную личность, чем те, что направлены на других членов группы. Поэтому он старается сделать себя переживаемым для других как позитивный защищающий объект в пози­ции доброжелательного нейтралитета.

Механизм проективной идентификации порождает в группах не только те образцы словесного поведения по отношению друг к другу, которые мы обо­значили как образование психосоциальных компромиссов, но также те группо­вые соглашения, которые являются результатом определения групповых норм. Он порождает также те вербальные образцы взаимодействия, которые мы обо­значили как модифицированные в Эго дериваты бессознательных фантазий. Он также является фактором возникновения речевого поведения, как оно протекает в условиях «группы». В таком поведении содержатся: нормативное ре­гулирование, образование психосоциальных компромиссов и модифицирован­ные в Эго дериваты бессознательных фантазий. Об их наличии делается диаг­ностическое заключение, полученное посредством применения различных се­мантических толкований, ориентированных на контекст.