1.3.2. Бессознательное

Подчеркивание свободы самоопределения человека в рамках разговорной психотерапии можно с очень большим трудом объединить с пониманием бес­сознательного психоанализом. В психоаналитическом учении о неврозах цент­ральную роль играет принятие бессознательных процессов, в то время как для теории нарушений разговорной психотерапии эта концепция решающего зна-

– 426 –

чения не имеет. Из этого убедительнейшим образом следует также и различная терапевтическая практика. Бессознательные процессы как таковые не отрица­ются психотерапевтами, работающими в рамках разговорной психотерапии, однако им не приписывается центрального значения в рамках теорий лично­сти, нарушений и терапевтического процесса. Шпейерер (Speierer, 1987) пи­шет по этому поводу следующее:

«Разговорная психотерапия не знает понятия "бессознательное". То, что Роджерс подразумевал под выражением "мало осознанное или на грани осознания", - это состояние сознания, которое, пожалуй, соответствует предсознательному в психоаналитической модели. Посему приравнивание бессознательного и того, что находится на грани осознания, невозможно как с позиций разговорной психоте­рапии, так и с точки зрения психоанализа» (с. 517).

Также Бирманн-Ратьен и его коллеги (Biermann-Ratjen et al., 1983) отмеча­ют, что понятие бессознательного в разговорной психотерапии не концептуа­лизировано...

«в ходе терапии размышление о клиенте не должно перейти эти рамки. Если при этом условии нельзя охватить то, что необходимо понять о клиенте, чтобы иметь возможность эмпатийно реагировать на него, терапевт должен бы задуматься о себе самом. Это, конечно, не означает, что приобретение психоаналитических знаний о человеке следует рассматривать как в какой-либо мере вредящее разговорным психотерапевтам. Здесь лишь имеется в виду, что нехорошо ограничиваться этим знанием, когда следует отвечать себе на вопрос о том, почему я как терапевт не понимаю своего клиента» (Там же, с. 72-73).

Авторы также подчеркивают, что концепции психоаналитической теории не являются необходимыми для разговорной психотерапии, хотя описанные феномены как таковые не отрицаются. Скорее, решающим следует назвать ре­ализацию терапевтических отношений, как она описана в главе 2.

1.3.3. Сопротивление и механизмы защиты

Понятие сопротивления нечасто встречается в литературе по разговорной психотерапии, так, Роджерс (1942/72) видит в поведении сопротивления указа­ние на ошибку терапевта в подходе к клиенту. В рамках терапевтических отно­шений терапевт должен создать такой климат, который характеризовался бы ощущением эмпатии и безусловного принятия клиента. Клиент сам определя­ет тему встречи, цель терапии и темп, в котором он хочет работать, и поэтому сопротивление проявляется в значительно меньшем объеме, чем оно проявля­лось раннее в директивных терапиях.

– 427 –

Противостояние рассматривается в рамках клиент-центрированной концеп­ции для понимания значения и функций, которые сопротивление имеет для кли­ента. Если между клиентом и терапевтом устанавливаются отношения, в кото­рых реализуются три базовые терапевтические переменные - эмпатия, безуслов­ное принятие и конгруэнтность - сопротивление должно стать меньше и клиент сможет открыть для себя восприятия, ранее недоступные вследствие защиты.

Здесь становится ясно, что понятие «сопротивление» в разговорной психо­терапии понимается изначально по-другому, чем в психоанализе: как (оправ­данное) сопротивление против чрезмерно форсированного терапевтического процесса и тем самым против такого образа действий, который на ранней фазе психоанализа проявляется почти всегда!

С точки зрения психоанализа сопротивление является результатом дея­тельности «Я», бессознательные составляющие которого оказывают проти­водействие сознательно желаемому прогрессу терапии (Hoffmann und Hochapfel, 1995). В «анализе сопротивления» прорабатывается прежде всего вид сопротивления (даже в меньшей степени чем то, что защищается с помо­щью сопротивления) как нечто очень характерное для данной личности и как необходимая на более ранних фазах жизни форма преодоления конфликтов. При этом анализ сопротивления - это не самостоятельный метод, а часть бо­лее общего психоаналитического процесса. При проявлении сопротивления оно сразу же прорабатывается. Проработка обозначает также прежде всего принятие и понимание сопротивления как осмысленной защиты клиента (Greenson, 1981).

Итак, относительно обхождения с феноменами сопротивления между дву­мя направлениями терапии обнаруживается полное согласие.

Роджерс (Rogers, 1959/87) тщательно изучал в рамках теории личности и теории нарушений защиту и механизмы защиты. Он исходит из того, что при сильном несоответствии переживаний личности и ставшей ригидной Я-кон­цепции новые восприятия и знания отвергаются, чтобы ничто не угрожало Я-концепции. Защита ведет тем самым к искаженному и селективному вос­приятию.

В качестве механизмов защиты Роджерс рассматривает две основные фор­мы - отрицание и искажение из которых можно вывести все остальные защит­ные механизмы (проекция, рационализация и т. д.).

В этом месте становятся ясным различия в понимании защитных процес­сов в рамках разговорной психотерапии и психоанализа. Рассматриваемые Род­жерсом механизмы защиты направлены против «обнаружения» знаний, кото­рые не соединимы с Я-концепцией. К этому могут также относиться стремле­ния, которые с психоаналитической позиции обозначаются как импульсы вле­чений. Эта модель защиты логично вытекает из представленной выше модели нарушений, существующей в разговорной психотерапии.

– 428 –

Понимание защиты Роджерсом, с одной стороны является очень широким, однако с другой стороны, в сравнении с учением о защите в психоанализе, слабо дифференцировано.

Для исчерпывающего представления роли сопротивления и механизмов защиты в рамках разговорной психотерапии следует указать на обзор Пфейфера (Pfeiffer, 1987a).