5.2. Психика и мозг

С античных времен, когда идеалисты определи душу как особую субстанцию, бестелесную по своей природе и сущности, философами, учеными и теологами обсуждался вопрос о том, как же связаны между собой душа и тело.

Сначала считалось, что духовное начало использует тело как временное вместилище. Как мы отмечали ранее, многие философы Древней Греции говорили о наличии разных мест для души (голова, грудь, живот). Аристотель в IV в. до н.э. писал, что сердце является не только источником нервного контроля, но и вместилищем души, а в мозгу, по его мнению, нет крови, поэтому душа там находиться не может.

Первая научная попытка связать душу и мозг принадлежит древнегреческому врачу Галену (ок. 130–ок. 200в. н.э.), который уже во II в. н.э. анатомировал мозг человека и животных. Опираясь на главные технические достижения того времени – водопровод и канализацию, – он с большим вниманием отнесся не к самому веществу мозга, а к полостям, заполненным спинномозговой жидкостью. Именно их он определил как вместилища души. Почти полторы тысячи лет эта идея не подвергалась сомнению. Так, Леонардо да Винчи (1452–1519), увлекавшийся анатомией и препарировавший трупы, придерживался средневекового представления о сферических желудочках мозга. На одном из своих набросков он изобразил три сферических желудочка, один из которых Леонардо назвал «камерой здравого смысла», где располагается душа.

С работ французского ученого-энциклопедиста Рене Декарта (1596–1630) начинается новое направление в изучении связи между психикой и мозгом. Это направление можно определить как геологическое (географическое). Именно Декарт рассматривал отдельные участки мозга и определял их роль в происхождении того или иного действия организма. Особое значение он придавал шишковидной железе, так как она представляет собой непарный орган и лежит в центре мозга. Декарт предположил, что именно в ней происходит синтез информации, поступающей из обеих половин тела. С его «легкой руки» в науке закрепилось выражение: «мозг – субстрат психического». Позднее австрийский анатом Франц Иосиф Галль (1758–1828) предположил, что все умственные способности человека (от речи до остроумия и набожности) могут быть определены по расположению шишек на черепе, лежащих над соответствующими участками мозга. Наука, названная им френологией (греч. «phrēn» – ум, разум), быстро потеряла свою популярность, но идея о локализации зон мозга была использована другими учеными. Имена некоторых из них сохранились на «картах» человеческого мозга. На них можно найти зону Брокá, находящуюся в области левой височной извилины и отвечающую за произнесение слов, а также зону Вéрнике, нарушение которой приводит к нарушению у человека понимания произносимой речи.

Учеными был собран такой богатейший эмпирический материал, что в средине ХХ в. область психологии, непосредственно занимающаяся отношениями между психическими функциями и мозговыми структурами, выделилась в самостоятельную научную дисциплину и получила название «нейропсихология».

Работы советской школы нейропсихологов под руководством Александра Романовича Лурия (1902–1977) позволили по-новому взглянуть на вопрос о локализации психических функций в коре головного мозга. Огромный материал был получен в период Великой Отечественной войны в госпиталях по реабилитации бойцов с черепно-мозговыми ранениями. Отличие этого подхода, который можно определить как функциональный, заключается в том, что любая психическая деятельность определяется как сложная функциональная система. Реализация указанной деятельности также обеспечивается целым комплексом совместно работающих отделов головного мозга. Было выделено три функциональных блока мозга:

1. блок регуляции тонуса и бодрствования – анатомически это наша ретикулярная формация, находящаяся в стволе головного мозга. Именно она отвечает за «настройку» всего нервного аппарата на работу. Возбуждение там происходит постепенно: если нас неожиданно разбудить, нужно какое-то время, чтобы мы как бы включились в реальность;

2. блок приема, переработки и хранения информации – занимает задние отделы коры больших полушарий. Нервные клетки этого блока (нейроны) работают по закону «все или ничего», т.е. либо принимают всю поступающую информацию, либо нет. Одновременно они проводят здесь первый анализ информации, поступающей от разных органов чувств, а затем комбинируют в нужные динамические функциональные структуры. В этой области у человека, в отличие от животных, очень много так называемых вставочных нейронов, задача которых заключается в координировании, распределении приходящей информации. При изучении этого блока были выведены три закона построения коры головного мозга, которые работают и высшем третьем блоке. Первый закон «иерархического строения» гласит: каждая последующая зона занимается все более сложным синтезом. Закон «убывающей специфичности» говорит о том, что на более высоком уровне имеет место переход от дробного отражения свойств воспринимаемого мира к синтетическому отражению. Вот почему не удается найти центры «нравственности» или «любви». Закон «прогрессивной латерализации» (лат. lateralis – боковой, находящийся по бокам) отражает связи функций мозга с определенным полушарием мозга по мере перехода от первичных зон коры ко вторичным, а затем – к третичным. У человека в отличие от всех других животных имеется самая ярко выраженная несимметричность распределения между полушариями высших психических функций (см. ниже);

3. блок программирования, регуляции и контроля сложных форм деятельности – анатомически это лобные доли человека. Они занимают у человека 29%, в то время как у шимпанзе – 16%, а у низших обезьян – едва 10% мозга. Практически у всех больных с ранениями или опухолью этих долей снижаются инициатива, организаторские способности, появляется или усиливается бестактность; часто наблюдается эйфория; они чересчур подвижны, говорливы, но при этом у них полностью отсутствует творческая мысль. Следовательно, лобные доли выполняют наиболее универсальные функции общей регуляции поведения животного и человека.