§ 11. Стоики и эпикурейцы

 

Коснемся очень кратко основных положений философии стоиков и эпикурейцев. Основатель стоической философии – Зенон из Китиона. Среди наиболее известных представителей школы находим имена Сенеки и римского императора Марка Аврелия.

1) Онтология стоиков. Стоики синтезируют в своей онтологии идеи Гераклита и Аристотеля. Есть материальный мир, сущие которого представляют из себя единство материи и формы. Формы суть одновременно логосы сущих, несущие в себе закон роста-развития сущего. Стоики называют такие логосы «сперматическими» – разумными семенами вещей. Одновременно каждый логос есть огонь - начало активности вещи. Все логосы образуют иерархию, на вершине которой находится высший мировой закон-рок, правящий миром. Ничто не может выйти из-под его власти. В личностях стоических мудрецов воплощают себя логосы-разумы, бессмертные по своей природе. В целом, мир стоиков «телесен» - все вещи представляют из себя живые растущие тела, в которых неразделимо слиты в живую плоть материальное и идеальное начало. Это некоторая «космическая биомасса» - живая, теплая и полная семян-логосов, которые местами спят в ней, местами активно прорастают вещами, гармонией, личностями и разумом.

2) Гносеология стоиков. В теории познания стоики являются приверженцами эмпиризма. Человек рождается с чистым сознанием, в котором нет какого-либо пред-данного знания. Познание вполне определяется чувственными впечатлениями. В то же время стоики не отвергают и значение рационального познания, лишь сводя его к роли промежуточного средства соединения разнородного содержания чувственного опыта. Но и этого оказалось достаточно для развития глубокого интереса стоиков к проблемам логики.

3) Аксиология стоиков. Стоики открывают в человеке некое наднациональное и универсальное начало, стоящее выше всех страстей и волнений мира. Через развитие такого центра неизменности и беспристрастности человек достигает угашения животной души, апатии. Одним из проявлений беспокойства животной души является «трение» об обстоятельства жизни, желание поменять естественный ход вещей, или слишком «зацепиться» чувствами за нечто преходящее и ускользающее. Когда в человеке угасают страсти, то судьба свободно протекает сквозь просветленную душу, не меняя ее глубинного состояния. Когда набирается полнота синтеза во внутреннем мире личности, то вращение мира оставляет в покое синтетический центр, и личность продолжает неподвижно пребывать в потоке исчезающего бытия. Найти в себе единственную «неподвижную точку», остающуюся в покое при всеобщем внешнем биении, - вот задача стоического мудреца. Только такой внутренний центр представляет из себя подлинную опору в бытии. Все прочее – иллюзия и обман. В общем случае оказывается, что таких центров существует множество, и каждый из них окрашен в специфические тона соответствующего типа личности. Есть стоический «центр покоя», есть эпикурейский. Их объединяет глубинная инвариантность. Но они и различны, больше подходя своему типу человека. Стоический центр в большей мере достигается через аскезу, серъезную сосредосточенность духа и угашение воли. Он более суров и фаталистичен, склонен к «рентгеновскому» выделению костяка бытия, пренебрегая ее вычурной плотью. Простота, естественность, образцы которой мы повсеместно находим в природе, - вот пример для стоического подражания. Заметим, что стоики уже ценят в личности не столько искусство той или иной деятельности, пусть и разумной, но – повышенно устойчивое состояние духа. Это состояние приобретает черты принципиальной невыразимости. Его уже очень трудно как-либо определить в качествах материального или идеального бытия. Оно скорее являет себя владением любым космическим качеством. Обретая в себе этот центр, личность начинает владеть миром, но не мир – личностью. Это некоторая бесконечность и трансцендентность в отношении ко всякому бытию. Но дана она еще по преимуществу негативно, через отрицание всякой конечности. Так в стоическом мудреце апофатически олицетворяет себя духовное архэ.

Философия эпикурейцев достаточна близка стоицизму по своим глубинным основаниям апофатической абсолютности личности. В онтологии Эпикур сближает позиции атомизма Демокрита и аристотелевское понятие случая, утверждая возможность случайного движения атомов. Гносеология эпикурейцев также строится на принципах эмпиризма. Наконец, в аксиологии эпикуреизма мы находим ту же замечательную идею внутриличностного центра бытия как единственной жизненной опоры. И лишь тона этого принципа окрашены в более светлой, умеренно-гедонистической, эстетической и просветительской манере, сравнительно со стоиками. Эпикурейцы более терпимо относятся к обществу и государству, допускают духовные утонченные удовольствия и в большей мере связывают образ преображенной личности со свободой и творчеством.