§ 10. Эллинистические синтезы

 

Вместе со стоиками мы вступаем в эпоху эллинистической философии, когда создаются и рушатся империи Александра и Рима, и греческая культура приобретает черты космополитические. В системах стоиков и эпикурейцев на первый план выходит аксиология. Желание положительно воплотить смысл жизни в земных формах сменяется стремлением его негативного отстаивания. Сфера воплощения сужается до тела и личности мыслителя. Это как субъективирует образ эллинистического архэ, так и духовно углубляет его. Античность в лице эллинизма начинает восхождение к духовному архэ – архэ транс-космическому, стоящему по ту сторону материального и идеального космоса. Это движение в философском плане впервые зрело выражает себя в неоплатонизме, с тех пор оказываясь достоянием всей последующей западной культуры. Духовное архэ есть лишь усиленное абсолютное 2-архэ, еще более расширяющее границы 2-синтеза, в том числе за пределы античного космоса. Тело и душа восполняются образом духа. Наиболее сильно духовное начало воплощает себя в личности – как относительной, так и абсолютной. 2-синтез в образе духа начинает приобретать персоналистический смысл, и системы стоиков и эпикурейцев готовят вхождение в западную философию идеи личности. Но опять-таки личность не есть просто человек или индивидуальность. Это и человек, и индивидуальность, взятые в той мере, в какой они манифестируют собою бытие духовное. Пытаясь выразить формулу духа, мы заметим ту замечательную особенность, что по форме эта идея во многом будет повторять общую структуру 2-синтеза. Здесь будет синтез второго порядка – синтез синтеза и анализа, начало всеединства, впускающее в себя многообразие бытия. Насыщенность и напряжение этого синтеза будет доведено до антиномизма. Все это мы могли видеть уже на примере того чувства синтетической полноты, которое разлито в системах Платона и Аристотеля. В то же время, как Платон, так и Аристотель еще слишком избирательны. Они слишком многое не в состоянии допустить в состав своего 2-синтеза. Платон еще слишком негативен в отношении к материи. Аристотель слишком антипатично настроен в отношении к платоновским идеям. Хотя 2-синтез уже проявлен, но проявлен еще островами, фрагментами – только в некоторых избирательных областях. Еще нет той всеприемлемости, которая перетекает в беспристрастность в отношении ко всем началам бытия. У стоиков и эпикурейцев такая беспристрастность впервые являет себя, хотя и по преимуществу негативно, напоминая в этом образы негативности у софистов. Но софисты негативно выражали сам принцип 2-синтеза, впервые положительно явленный Сократом. Стоики и эпикурейцы по преимуществу негативно выражают реализацию 2-синтеза. Принцип 2-синтеза им уже ясен. Они уже хотят большего. Они жаждут реализации всей полноты этого принципа, и лишь не в состоянии в самом деле реализовать эту полноту. Выходом из этого противоречия становится для них символ полной реализации 2-синтеза. Таким символом оказывается личность, реализующая полноту 2-синтеза в своем внутреннем мире. Так жажда еще большей полноты синтеза приводит к персонализму эллинистической философии.