2. Делегирование и политический фетишизм.

Делегирование – это акт передачи полномочий от одного лица другому с разрешением подписывать документы, говорить и действовать доверенному лицу от имени доверителя [12]. По своей сути проявление электорального поведение и выбор человека есть делегирование. Агент сознательно передаёт определённые полномочия для реализации своих целей и защиты интересов.

Делегирование может осуществляться множеством лиц в пользу одного представителя их интересов, который будет и символом группы, так и одним лицом в пользу другого. Для Пьера Бурдье делегирования это: то, что представляло собой до этого собрание множества лиц, некоторое количество случайно оказавшихся вместе индивидов, как бы обретает жизнь в форме лица, воплощенного, по его словам, в социальном теле, трансцендентном по отношению к составляющим его биологическим телам[12].

Разбираясь с делегированием, Пьер Бурдье открывает интересную закономерность – все лица, обладающие правом выражать и отстаивать интересы определённого класса, каковыми являются – уполномоченные представители, депутаты, министры, делегаты, обретают власть над полученными ими полномочиями. Такая ситуация особенно хорошо прослеживается когда одно лицо получает полномочия от множества лиц, передающих ему эти полномочия. Пьер Бурдье говорит о том, что группа с внешней стороны создаёт своего «символического» представителя их интересов, но в действительности представитель своим существованием и актом символического представления обеспечивает существование группы. В этом заключается амбивалентный характер механизма делегирования. Выходит замкнутый круг, в котором – без существования одного уполномоченного представителя, разрушается вся группа. Пьер Бурдье определяет такую закономерность как «Круговой характер представительства».

Анализируя Пьер Бурдье находит основную причину политического отчуждения и возможности для злоупотреблений. Эта причина кроется в игнорировании «фактов действия механизма делегирования». Явление узурпации власти, таким образом, часто выражается в том, что возможность представителя говорить в пользу кого-то и от имени кого-то переходит в склонность говорить вместо доверителя [12]. Доверители по большей части от незнания ситуации, вопросов обсуждения предоставляют своему доверенному лицу свободу действий и полностью на него полагаются. Следующая закономерность, о которой говорит Бурдье – чем более люди бедны или обездолены, особенно в культурном отношении, тем более они склонны и вынуждены для того, чтобы заявить о себе в политике, быть услышанными, полагаться на доверенных лиц [12]. Эту закономерность можно объяснить с позиции отсутствия «альтернатив». Люди, которые обездолены в социальном и культурном плане вынуждены безмолвствовать, передавай право другим «уполномоченным» говорить от своего лица

В результате делегированные лица выступают в роли политических фетишей. Пьер Бурдье использует высказывания К. Маркса по поводу фетишизма. К. Маркс обосновывает понятие фетишизма как – «продукт человеческого мозга, который появляется как бы одарёнными собственной жизнью». Политическими фетишами могут быть как вещи так и живые существа, которые «кажутся как бы обязанными лишь самим себе существованием, полученным от социальных агентов»[11, с.131]. Передвая свои права и полномочия «доверителям», люди сами наделяют этого представителя ценностью. Переданная ценность впоследствии выступает как объективное свойство личности (харизма). Харизма с течением времени становится видом власти, которая, по Веберу, как бы является своей первопричиной, выступает в качестве своей собственной основы –благодать. Такое политическое идолопоклонство, и отделяет доверенное лицо от символизируемой им группы, давая возможность злоупотреблять полученной от группы властью.

Пользуясь преимуществом своего «особого» положения, такой представитель может осуществлять «символического насилие» над группой. Такое символическое насилие будет являтся – признанной формой принуждения. Пьер Бурдье анализирует с точки зрения лингвистики приём, в котором проявляется «структурное лицемерие уполномоченных представителей». Происходит переход от «мы» к «я», а также переход в высказываниях от изъявительного наклонения к повелительному при желании совершить акт символического насилия. Делегированное лицо, присваивая авторитет группы, обретает возможность манипулировать ей, скрывая или выдавая свой частный интерес за общественный, групповой.

В дальнейших своих рассуждениях Бурдье задаётся вопросом: каким образом двойная игра и лицемерие доверенных представителей остаётся «незамеченным». Чтобы ответить на этот вопрос он вводит понятие «легитимного лицемерия». Понятие легитимного лицемерия объясняет что, доверенное лицо искренне принимает себя не за того, кем является на самом деле. Такой человек является не расчётливым циником, но и не бескорыстным деятелем. Так как представитель был назначен большинством, то можно сказать, что интересы доверителей и доверенных лиц совпадают. Это самое совпадение интересов и обеспечивает искренность и возможность лицемерия и двойной игры. Это происходит потому, что существует «гомология» между политическим и социальным полем, которая и обеспечивает структурное совпадение между специфическими интересами доверенных лиц и доверителей. Так, доверенное лицо искренне вовлечено в игру и действительно верит в то, что делает.

Процесс «делегирования» находится в центре политической жизни любого демократического общества. Пьер Бурдье раскрывает истинную противоречивость этого явления. Он отмечает двусторонний характер делегирования где: с одной стороны, группа выбирает представителя, наделяет его полномочиями, как бы создавая человека, выступающего от её имени, с другой – представитель обеспечивает существование группы, символизируя её, самим фактом своего присутствия. В этом и состоит двусторонний характер и парадокс «делигирования». Что, по мнению Бурдье и является одной их главных причин – злоупотребления властью.