§2. Австро-прусская война 1866 года.

«Борьба предстоит тяжелая. Может статься, Пруссия проиграет, но в любом случае, она будет сражаться отважно и с честью... Если нас разобьют, я не вернусь сюда. Я погибну в последней атаке. Умереть можно лишь однажды, и побеждённому лучше всего умереть…».

Отто фон Бисмарк.

Естественно, в связи с тем, что Австрии было крайне трудно управлять территориями, находящимися так далеко от себя – её отделяли от них другие германские государства и из них, прежде всего, та же Пруссия, - рано или поздно должны были вновь разгореться споры на этой почве. Однако, во многом это был лишь повод к необходимому для Бисмарка конфликту.

Дело том, что после Датской войны он лишь утвердился во мнении, что без устранения Австрии с политической арены Пруссии не удастся объединить территории вокруг себя. Территориальный конфликт подходил как нельзя лучше – в этом случае Пруссия не только избавлялась от конкуренции Австрии, но и, в случае успеха, приобретала новые владения⁸⁷.

Следует отметить, что помимо дипломатической подготовки, о которой речь пойдёт далее, Бисмарк также уделял большое внимание экономической базе, так как понимал, что любая война, пусть даже самая короткая, требует довольно больших затрат (именно по причине того, что в 1865 г. министр считал, что на тот момент страна, буквально, не может себе позволить вести войну, решительные действия были временно отложены⁸⁸). В 60-е гг. он укрепляет свои отношения с крупными немецкими дельцами, прежде всего с финансовой группой Блейхредера, что позволяет к 1866 г. накопить достаточно средств.

В дипломатическом же плане перед министром на этот раз стояло три важнейшие задачи:

1. Создать безвыходное положение на шлезвиг-гольштейнских землях;

2. Организовать благоприятную для Пруссии политическую обстановку в Европе;

3. Вынудить Австрию взяться за оружие.

С первой задачей, как мы уже выяснили выше, осложнений не возникло – тут на руку сыграло географическое положение спорных территорий. Решение второй было уже более проблемным – тут, опять-таки, как и во время Датской войны, Бисмарк видит две возможные помехи – Александр I и Наполеон III. Сам русский император угрозы не составлял, однако Горчаков, не видевший в объединении германских земель вокруг Пруссии ничего хорошего для России, мог повлиять на его мнение. К счастью Бисмарка, ему это не удалось. С Францией вопрос был сложнее. Для получения её нейтралитета Бисмарк направился в Биаррице на переговоры с ней (сентябрь 1865 г.), однако, Наполеон III отверг предложенный Люксембург и намекнул, что невмешетельство Франции в действия Пруссии стоит куда больше – например, хватило бы Бельгии. Такого усиления Франции Бисмарк, естественно, допустить не мог, поэтому надо было искать обходные пути, чем он и занялся.

Чем, собственно, грозило вмешательство Франции? Прежде всего тем, что она могла, как только Пруссия начнёт войну с Австрией и сосредоточит свои войска на австро-прусской границе, напасть на неё с другой стороны и тем самым аннексировать те территории, которые считала нужными. Тогда Бисмарк решил, что эту проблему можно решить «молниеносной» войной с Австрией⁸⁹ – т.е. чтобы мир был подписан до того, как Франция успеет напасть. Это можно было обеспечить, по его мнению, следующими действиями: спровоцировать итальянского короля Виктора-Эммануила II напасть на Австрию с юга и при подписании мира требовать столько, чтобы Австрия была не заинтересована в продолжении войны. Что касается первой части его действий, то тут всё тоже было не безоблачно – новоиспечённое королевство боялось поражения от Австрии, поэтому старалась цепляться за каждую причину, чтобы не участвовать в этом конфликте – просто отказать она не могла, так как Бисмарк пригрозил тем, что в случае отказа короля обратится к революционным силам страны. Однако, благодаря дипломатической игре Бисмарка, Итальянское королевство было вынуждено напасть - в награду Пруссия пообещала ей при любом раскладе Венецию.

Вторую же часть его плана чуть было не испортил сам прусский король со своими приближёнными. Дело в том, что после блестящей победы Мольтке (сам Бисмарк боялся поражения, так как в этом случае на него бы обрушилось разъярённое общество, которое и так противилось «братоубийственной войне»⁹⁰), окрылённый победой и уверенный в силах своей страны Вильгельм I хотел продолжать военные действия. Сам Бисмарк понимал чем это грозит, а именно – войной с Францией на Западном фронте. По его словам, когда он спросил у Мольтке, чтобы он делал в случае нападения Наполеона III, тот ответил, что ему пришлось бы вести войну в основном с Францией, а от Австрии преимущественно обороняться вдоль линии Эльбы – то есть, тогда бы все достигнутые успехи Пруссии пошли прахом⁹¹. Это, естественно, ни коим образом не устраивало министра, поэтому он стал давить на короля, которому, в итоге, пришлось согласиться на скорое заключение мира с Австрией на основе её территориальной целостности и на минимальных условиях, от выполнения которых зависел успех объединительной политики Бисмарка. Он также не хотел продолжения прусского движения вглубь Австрии ещё и по той причине, что считал, что в данном случае австрийской самолюбие будет чрезмерно ущемлено, что осложнит в дальнейшем взаимоотношение этих двух стран⁹². Да и он абсолютно не видел (по его утверждениям), «приемлемого устройства земель, составлявших австрийскую монархию». Единственное, что их могло ожидать, - новые революционные образования, опасные своим влиянием для других монархических государств, в том числе и для Пруссии⁹³.

В случае вступления Франции в войну он был готов даже на крайние меры – развязать национальное движение не только в Германии, но и в Венгрии и Богемии⁹⁴.

Своей жене о своих спорах с королём он пишет 9 июля 1866 года следующее: «Дела наши идут хорошо, несмотря на Наполеона; если наши притязания не будут преувеличенными и мы не будем считать, что завоевали целый свет, то достигнем мира, который стоит этих усилий. Но мы столь же быстро впадаем в упоение, как и в отчаяние, и у меня неблагодарная задача - охлаждать пыл и напоминать, что в Европе живём не мы одни, а ещё три державы, которые ненавидят нас и завидуют нам"⁹⁵.

Его ссора с королём носила такой серьёзный характер, что по свидетельствам, предоставленным в мемуарах, во время военного совета, на котором должно было быть решено, стоит ли продолжать войну или следует заключить мир на предложенных условиях, Бисмарк, оказавшись в одиночестве, поддерживая второе, вышел в другую комнату, где разрыдался и написал королю письмо, в котором просил об отставке, в случае, если Вильгельм I продолжит войну⁹⁶.

Основные идеи Бисмарка, которые должны были лечь в основу подписываемого мира, можно увидеть в словах, приписываемых генералу фон Штошу: «Он удивительно ясно и живо изложил требования, которые следовало положить в основу мирного соглашения: исключение Австрии из состава Германии, объединение Северной Германии, по конфессиональной принадлежности преимущественно протестантской, как начального этапа движения к крупномасштабному единству...»⁹⁷, - стоит обратить внимание, что генерал довольно критично относился к политике, проводимой Бисмарком, однако, как мы видим, даже он признавал разумность его плана.

При всём стремлении Бисмарка, избежать вмешательства Наполеона III в создавшийся конфликт всё же не удалось – Франция всё-таки вмешалась в заключённый 23 августа 1866 года в Праге окончательный мир с Австрией.

Итогами франко-прусской войны стали:

• самое главное – выход Австрии из Германского союза – по мнению Бисмарка это была победа над Австрией, как над конкурентом в борьбе за то, чтобы стать центром объединения;

• присоединение земель Шлезвига и Гольштейна к Пруссии;

• присоединение Венеции к Итальянскому королевству;

• приобретение Пруссией ещё ряда территорий: часть земель Баварии и Гессен-Дармштадта; королевство Ганновер; курфюршество Гессен-Кассель, герцогство Нассау и город Франкфурт.

Также одним из важнейших результатов было образование Северогерманского союза, который многие историки считают предшественником Германской империи 1871 года. Он был не просто расширенным вариантом Пруссии, но скорее новой крупной германской державой, претендующей на статус национального государства⁹⁸.

Сам Бисмарк видел необходимость создания подобного союза в том, что невозможно было перейти сразу от состояния раздробленности к единому целому – нужен был «перевал», некий плацдарм, от которого, сделав передышку, можно было оттолкнуться и продолжать исполнение задуманного. Поэтому, хоть либералы и требовали более решительных действий, Бисмарк, что для него совершенно не характерно, продолжал медлить – нужно было, для начала, уладить все имеющиеся проблемы внутри союза⁹⁹. Структура союза изначально предполагала, что постепенно в его состав будут привлекаться южногерманские государства: «Майнская линия не "стена", "а идеальная граница - если продолжать выражаться иносказательно - это в известной степени решетка.., сквозь которую национальный поток прокладывает себе путь»¹⁰⁰, - пишет он.

Однако, юг Германии довольно сильно отличался от севера. Промышленность здесь не получила такого широкого развития, а, значит, он не был заинтересован в формировании и развитии общегерманского рынка. Не только местное дворянство, но и буржуазия выступали против прусской гегемонии. Бисмарк всё это учёл и, основываясь на опыте, полученном ранее, пришёл к следующему выводу – нужна новая победоносная война. Эта идея воплотилась во франко-прусской войне (1870 – 1871). По свидетельствам, предоставленным в мемуарах, войну с Францией он считал неизбежной и желательной уже с момента образования Северогерманского Союза – т.е., с 1867 года¹⁰¹.