2.3 Объединение Германской империи. 1862 – 1871.

Итак, национальное объединение Германии снизу, то есть, революционным путём, не удалось. Предстаёт другой путь объединения, и здесь ведущую роль играет прусская монархия⁶¹. Как пишет Прусский кронпринц Вильгельм, который в 1858 г., в связи с тяжёлым психическим заболеванием своего старшего брата Фридриха Вильгельма IV, был утверждён ландтагом его регентом⁶²: «Кто хочет править Германией, должен её себе завоевать»⁶³.

Таким образом, с 1858 года государственными делами занимался Вильгельм (официально вступил на престол в 1861 году, после смерти Фридриха Вильгельма IV).

По словам Бисмарка, новый король не был чрезмерно одарённым правителем, но отличался склонностью к усидчивому труду и всегда старался восполнить недостаток своего образования (его попросту к этому не готовили в детстве/юношестве). По его свидетельствам, закончив с государственными делами, он мог часами сидеть за книгами, отвлекаясь лишь на еду и сон. Также его значительно отличало от предыдущих правителей силой воли, последовательностью проводимой политики (чего так не хватало Фридриху Вильгельму IV) и, самое главное, способностью разгадывать таланты людей и умением использовать их для осуществления своих целей⁶⁴. Его любовь к военному делу, привитая предыдущими годами его жизни, также сыграла положительную роль – как ни о чем другом он заботился о военном могуществе своей страны и способствовал различным военным реформам, способствовавшим улучшению боеспособности прусской армии.

Министром иностранных дел Бисмарк был сделан в 1862 году, однако, по свидетельствам Р.И. Сементковского, он мог стать им и раньше: «… он был вызван из Петербурга в Берлин прямо для того, чтобы занять пост министра-президента»⁶⁵, - пишет он. И не состоялось это назначение, по его мнению, всецело из-за самого же Бисмарка: слишком самоуверенно он попытался провозгласить о своём курсе. Король и так сомневался в необходимости приближения к себе такого «опасного» политика (устремления Бисмарка были тогда всем известны: во главе всего две цели – отмена конституции и противостояние Австрии), он же лишь «подлил масла в огонь» своим условием о проведении военной реформы Пруссии – король хоть и хотел видеть свою армию во всём великолепии, но был морально не готов к братоубийственной войне, которую, по его мнению затевал Бисмарк⁶⁶. Хотя, если обращаться к мемуарам самого политика, то такого радикализма мы не увидим. Он объясняет охлаждение отношение Вильгельма к себе в начале его правления, во-первых, негативным отношением к нему доброй половины окружения короля, которое они пытались проецировать распусканием слухов, собственно, на Вильгельма), а, во-вторых, ненавистью Августы Веймарской, жены будущего императора (её отношение, однако, слегка смягчилось в начале 60-х гг.)⁶⁷.

В мемуарах также имеется свидетельство автора о том, что накануне назначения Бисмарка министром иностранных дел мысли Вильгельма были схожи с его личными мнениями касательно того, как стоит проводить политику в направлении Австрии и Франции. Так Вильгельм положительно отзывался об идее «дипломатического альянса» с Францией (сам Бисмарк считает сближение с Наполеоном III «требованием самосохранения, а не честолюбия»⁶⁸) и заявляет о том, что испытывает «почти суверенное предубеждение против того, чтобы сочетать свою судьбу с судьбой Австрии»⁶⁹.

Таким образом, если опираться только на мемуары Бисмарка, то можно сказать, что вступая на пост министра, он находился практически в полном согласии с королём, однако, если обращаться к свидетельствам историков, освещающих эту проблему, то можно увидеть, что всё было не так гладко и Вильгельм боялся вышеуказанного радикализма Бисмарка, боялся, что эта «прусская пушка» выстрелит раньше времени.

Так или иначе, по возвращении из Франции, где он в течении некоторого времени пребывал в качестве посланника, Бисмарк вернулся с одним точно выраженным мнением – в борьбе с Австрией Пруссии нужны союзники, и никто не подходил ей лучше, чем Франция и Россия.

В 1862 году он был назначен сначала главой правительства, а затем министром-президентом и, в конце концов, министром иностранных дел.

Приступив к деятельности, он стал активно налаживать внутренние дела, являвшиеся по его мнению первостепенными на тот момент⁷⁰, для того, чтобы подготовить плацдарм для внешней политики. Прежде всего перед ним лежало две проблемы – это бюджет и военная реформа, которая была необходима по его мнению. Одно полностью зависело от другого. Воспользовавшись противоречиями между палатами ландтага, из-за которых они не могли принять новый бюджет, он постановил, что правительство будет собирать налог в соответствии с прошлым бюджетом. После решения финансовой стороны вопроса он перешёл, собственно, к затратной реформе, которую осуществил в течении трёх лет.

В целом, курс, взятый Бисмарком, можно охарактеризовать следующими его словами, произнесёнными в бюджетной комиссии палаты народных представителей 30 сентября 1862 года:

«Германия взирает не на либерализм Пруссии, а на её могущество; пусть Бавария, Вюртемберг, Баден идут на уступку либерализму, никто, однако, не отведёт им роли, которую играет Пруссия; границы Пруссии по Венским договорам-трактатам не благоприятствуют здоровой государственной жизни; не речами и постановлениями большинства решаются великие вопросы современности – это было большой ошибкой 1848 и 1849 гг., – а железом и кровью».⁷¹

Вполне можно сказать, что пути, назначенного в этой речи, он придерживался всю жизнь – сначала боролся за проведение своих идей, потом осуществлял и в последствии защищал своё «творение», если работу, проделанную им, можно так назвать.

Помимо того, что во главе прусского правительства появился такой решительный, но в то же время, расчётливый политик, который был способен объединить германские земли, в 60-х гг. сложились благоприятные для того условия. Если раньше вся Европа настороженно следила за тем, чтобы Германия не воссоединилась и не стала достойным противником, то теперь у неё появились сторонники, которые были заинтересованы:

1. Англия – ей был выгоден «малогерманский» вариант объединения. Кабинет Гладстона рассчитывал, что новое сильное государство станет достойным противовесом претендующей на европейскую гегемонию Франции – характерная для Англии политика поддержания «равновесия сил» в Европе;

2. Россия – Александр II надеялся на помощь Германской империи в укреплении своих позиций на Востоке⁷².

Остальные страны не были в состоянии составить весомую антипрусскую коалицию, чтобы противостоять ей, так как находились в раздоре друг с другом.

Сам Бисмарк, как мне показалось по прочтении мемуаров и литературы, касающейся описания его политики, не был ярым сторонником объединения в духовном плане – просто, будучи человеком рациональным, он увидел, что это выгодно Пруссии, как в политическом, так и в экономическом плане; его слова о том, что он «прежде всего пруссак и лишь во вторую очередь немец», яркое тому подтверждение.

Так или иначе, решив внутренние проблемы, Бисмарк приступает к действиям во внешней политике. Традиционно историки, касаясь вопроса об объединении, выделяют следующие пункты, которые, по их мнению, приближали его к известному финалу:

1. Датская война 1864 года;

2. Австро-прусская война 1866 года;

3. Франко-прусская война 1867 – 1870 гг.

Также не менее важным событием является создание Северогерманского союза, который стал основой будущей Германской империи.

В соответствии с этими пунктами и будет построена дальнейшая часть доклада.