2.2. Субъективные признаки преступления

Субъект угона общий – физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 14 лет. В этом возрасте лицо осознает фактический характер и общественную опасность рассматриваемого деяния и наступающих вредных последствий. Общественная опасность угона очевидна для подростка, он понимает характер совершаемых им действий и может руководить ими.

Совершение угона несовершеннолетними свидетельствует о том, что он зачастую носит не случайный характер, а является результатом антиобщественной направленности личности.

Не подлежат уголовной ответственности за угон: собственник транспортного средства, законный владелец (лицо, которому вверено транспортное средство в силу состояния в трудовых отношениях с автотранспортной или иной организацией, а также гражданин, имеющий доверенность на право управления) в силу того, что эти лица обладают правом владения, пользова­ния или распоряжения транспортным средством.

С субъективной стороны неправомерное за­владение автомобилем или иным транспортным средством характеризуется прямым умыслом, то есть виновный осознает, что незаконно завладевает транспортным средством, которое является чужим, и желает совершить такое действие. При этом обязательно установить отсутствие цели хи­щения.

Судам при рассмотрении дел о хищении транспортного средства надлежит выяснять, какие исследованные в судебном заседании обстоятельства подтверждают умысел лица, совершившего завладение указанным транспортным средством, на обращение его в свою пользу или пользу других лиц. Если суд установит, что указанные неправомерные действия лица совершены лишь для поездки на угнанном автомобиле (транспортном средстве) или в иных целях без корыстных побуждений, содеянное при наличии к тому оснований подлежит правовой оценке как неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения по соответствующей части статьи 166 УК РФ, при условии, если такая квалификация содеянного не ухудшает его положение.¹

Представляется, что характеристика субъектив­ной стороны данного преступления не вполне удачна. Как известно, субъективная сторона пре­ступления включает в себя вину как обязательный признак и мотив и цель в качестве факультатив­ных признаков, которые в конкретном составе преступления могут играть роль конструктивных. Таким образом, субъективная сторона преступле­ния должна характеризоваться через наличие ка­ких-либо признаков, а не через их отсутствие. Ду­мается, что из диспозиции ст. 166 УК РФ следует исключить слова «без цели хищения».

При классификации преступлений против собственности возникает вопрос об отнесении преступления, предусмотренного ст. 166 УК РФ, к иным корыстным или некорыстным преступлениям². Если в качестве основания классификации использовать наличие или отсутствие корыстной цели, то это преступление считается некорыст­ным, так как лицо не стремится владеть, пользо­ваться и распоряжаться транспортным средством как своим собственным. Если же эти преступле­ния классифицировать в зависимости от наличия или отсутствия корыстного мотива, то угон транспортного средства относится к корыстным преступлениям, так как указание в диспозиции ст. 166 УК РФ «без цели хищения» не означает от­сутствие корыстного мотива, под которым пони­мается, как правило, желание лица извлечь мате­риальную выгоду из факта преступления или из­бавиться от материальных затрат.

В судебной практике существует проблема раз­граничения состава угона автомобиля или иного транспортного средства от смежных составов преступлений.

Если виновный, совершивший угон транс­портного средства, нарушил правила дорожного движения, причинив тем самым тяжкий вред здо­ровью человека, то его деяния квалифицируются по совокупности ст. 166 и ст. 264 УК РФ.

В том случае, если виновный незаконно завла­дел автомобилем или иным транспортным сред­ством без цели хищения, но впоследствии решил оставить его в своей собственности, то действия лица в соответствии с существующей судебной практикой должны квалифицироваться только по с т . 158 УК РФ, так как считается, что угон в данном случае перерастает в кражу. Однако такая позиция не вполне обоснованна, поскольку, как уже отме­чалось, угон автомобиля или иного транспортно­го средства считается оконченным с момента, когда имущество уведено с места нахождения лю­бым способом, а оконченное преступление не мо­жет перерасти в другое преступление. Представ­ляется, что в данном случае проблема квалифика­ции действий виновного сложная. Дело в том, что у лица возникает умысел на хищение транспорт­ного средства уже после совершения его угона, но в данном случае объективная сторона кражи, ко­торая характеризуется изъятием и обращением чужого имущества в свою пользу или пользу дру­гих лиц, не может быть выполнена, так как винов­ный уже совершил изъятие транспортного сред­ства при его угоне. В этом случае лицо может со­вершить только такое действие, как обращение автомобиля или иного транспортного средства в свою собственность, однако деяние лица не мо­жет квалифицироваться как присвоение, так как имущество ему не вверялось.

Неправомерное завладение автомоби­лем или иным транспортным средством с целью разукомплектования представляет собой хищение.

Если транспортное средство угоняется для по­следующего хищения каких-либо его частей или имущества, находящегося в его салоне, то содеян­ное надлежит квалифицировать по ст. 166 и ст. 158 УК РФ. Именно так были квалифицирова­ны действия А. и В. , которые угнали продуктовый автомобиль с колбасными изделиями. После раз­грузки продуктов автомобиль был брошен преступниками¹.

Если в результате неправомерного завладения транспортным средством собственнику причи­нен материальный ущерб (уничтожение или по­вреждение имущества, то действия лица квалифи­цируются по ч. 3 с т . 166 УК РФ как угон, причинивший крупный ущерб.

Умышленное уничтожение или повреждение автомобиля или иного транспортного средства на месте его нахождения без увода следует квали­фицировать только по ст. 167 УК РФ.