Глава 1. Гонения на социалистов: пролог

25

1917 г.⁶¹ Зимой 1917/1918 гг. они стали быстро напол­няться. Весной 1918 г. прошли первые аресты анар­хистов и максималистов — верных соратников боль­шевиков как в октябрьские дни, так и в период раз­гона Учредительного собрания. В ночь с 11 на 12 ап­реля в Москве и 23 апреля в Петрограде отряды ЧК и красногвардейцев провели операции по разоружению анархистских групп, в ходе которых было арестовано свыше 600 чел.⁶² В официальном сообщении ЧК по этому поводу указывалось, что разоружению и разгро­му подверглись «банды, именующие себя анархиста­ми»⁶³. Попытка анархистов расследовать происшест­вие в комиссии ВЦИК успехом не увенчалась. Рас­права с анархистами была официально подана, как необходимость наведения «порядка» и искоренение уголовного «элемента», проникшего в анархистские ряды. «Да стоит ли порядок, который обещают нам большевики, той страшной цены полицейского произ­вола, бессудных расстрелов и произвольных расправ, которой он достигается? — резонно спрашивали себя социалисты. — И не во много ли страшнее для про­летариата этот режим полицейщины, боящейся света и гласности, нежели те несколько десятков преступ­ников, от которых, быть может, и избавит нас боль­шевистская расправа с анархистами?»⁶⁴

По меткому замечанию современника, обычная тактика большевистских властей выглядела так: «Про­тянут лапу, попробуют, — а если ничего, обошлось — тут же смелеют. И следующую лапу уже дальше про­тягивают. Осмелевают»⁶⁵, Аресты социалистов зимой 1917/1918 г., апрельские акции в отношении анархис­тов и максималистов и особенно разгон Учредитель­ного собрания с последующим расстрелом демонстра­ций протеста не только помогли большевистским ли­дерам избавиться от комплекса собственной полити­ческой неполноценности, но и убедили их в возмож­ности жестоко и безнаказанно преследовать своих по­литических оппонентов и противников. В больше­вистской партии происходило становление новой ментальности, согласно которой постепенно теряли смысл и стали восприниматься как доктринерские прежние рассуждения на тему о том, может ли РКП установить свою диктатуру в Советах, не деля власть с

26

Д.Б.Павлов

кем бы то ни было, является ли она действительно авангардом пролетариата или может ли она нарушить волю рабочего класса. Основой и первопричиной новой ментальное™ было стремление большевиков удержаться у власти любой ценой⁶⁶, а методы средневековой жесто­кости, применявшиеся ими для этого, во многом дикто­вались психологией защитников «осажденной крепос­ти». По свидетельству современника, уже тогда Россия воспринималась ими лишь как «страна, оккупированная коммунистической партией, где она разбила свою гене­ральную квартиру и откуда она руководит мировой ре­волюцией»⁶⁷. «Ленин всю Россию отдаст, лишь бы оста­вили ему маленький клочок земли, хотя бы Московский уезд для социалистического опыта», — отмечал Г.В.Пле­ханов весной 1918 г.⁶⁸

Весной—летом 1918 г. правительство предприняло массированную атаку на представительства социалис­тических партий и анархистов в Советах, первые после прихода к власти большевиков выборы в кото­рые проходили в апреле—мае. Первоначально для уменьшения количества социалистов в местных орга­нах власти большевики главным образом ограничива­лись всякого рода махинациями, подтасовками и дру­гими мошенническими приемами на выборах. «Арес­товывали ораторов меньшевиков и эсеров, — описы­вало Бюро печати РСДРП ход избирательной кампа­нии в Моссовет в марте—апреле 1918 г. — Назначали выборы неожиданно, в присутствии ничтожной кучки своих сторонников. В случае избрания меньшевиков добивались всякими правдами и неправдами новых выборов при участии меньшего количества избирате­лей». Одновременно была развернута травля социа­листов в печати: «Правда» писала об эсеро-меньше-вистском предвыборном блоке как о «союзе контрре­волюционных агентов и убийц на службе у буржуа­зии»⁶⁹. «Трудно представить себе нечто более гнусное, более позорное и отвратительное, чем картина боль­шевистской избирательной кампании», — заключали авторы меньшевистского доклада⁷⁰.

Описанные меры плохо помогали: социалистичес­кие фракции в Советах продолжали оставаться весьма значительными. Так, весной 1918 г. меньшевики вместе с правыми эсерами получили большинство в