Анна нзинга мбанди нгола

«Среди всех негров, с которыми мне приходилось беседо­вать, я не встречал ни одного, который благородством души или мудростью правления превосходил бы эту королеву... в по­литических делах она проявляла большой ум, а в домашних — проницательность и осторожность», — писал Кавацци, мис­сионер-капуцин, бывший одно время духовником этой незау­рядной женщины.

Она родилась в 1582 г. в семье правителя Ндонго, государ­ственного образования на территории современной Анголы. От титула правителя — «нгола» и получила название эта страна. Отец девочки — Нгола Килуанжи поддерживал с португальца­ми Луанды (место пребывания губернатора) отношения воору­женного мира. Поло­жение обострилось после его смерти около 1617 г., когда во главе Ндонго встал его сын и на­следник Нгола Мбанди. К этому времени португальцы значительно расши­рили работорговлю и предприняли ряд во­енных экспедиций в глубь материка — они ожидали помимо захвата невольников ов­ладеть громадными запасами серебра, которые, по слухам, име­лись во внутренних районах страны. Нгола Мбанди начал воен­ный поход против них, предварительно подавив сопротивление и соперничество внутри семьи, убив своего племянника, сына своей сестры Нзинги, и сослав ее самое. С его точки зрения, это была необходимая предосторожность, так как по принци­пам материнского права, существовавшего в этих местах, именно племянник — сын сестры был его первым наследником, а сле­довательно, самым опасным соперником.

Однако поход закончился неудачей. Плохо дисциплиниро­ванное войско-ополчение (а иных в африканских доколони­альных государствах не существовало) не выдержало натиска профессиональной армии губернатора Анголы. Столица Мбанза-Кабака оказалась в руках португальцев, семья была захва­чена в плен, а сам Нгола Мбанди бежал, укрывшись на труд­нодоступных островках реки Кванза. Современники писали, что хотя «португальцы выиграли войну, они не смогли окку­пировать территорию».

Новый губернатор искал путей примирения с правителем Ндонго, тем более что все торговые пути оказались перекры­тыми, Луанда же — отрезана даже от рынков продовольствия. Поэтому дружба с местной знатью была необходима для успеш­ной торговли рабами, которых требовалось все больше для ра­боты на плантациях и рудниках Бразилии. Именно из Анголы — предки современных чернокожих бразильцев, до сей поры со­хранивших в своей среде верования, фольклор, некоторые обы­чаи африканцев.

На переговоры в 1621 г. была послана Нзинга — брат-со­перник был вынужден признать ее незаурядные способности. Это был ее первый выход на историческую сцену. Делегацию местного правителя встретили торжественно, салютом из пу­шек. На португальцев произвели большое впечатление ее чув­ство собственного достоинства и находчивость. Кавацци так описывал эту встречу: «Когда ей была предоставлена аудиенция у вице-короля, она, войдя в зал, заметила, что там на самом почетном месте стояло только одно бархатное кресло, отде­ланное золотом, которое предназначалось для... вице-короля, а напротив лежал очень богатый ковер и бархатные подушки... предназначенные для владык эфиопов (так вслед за Библией долгое время называли всех африканцев. — Э. Л.). Не смутив­шись и не сказав ни слова, она сделала знак глазами одной из своих дам, которая тотчас же встала на четвереньки, подставив спину своей госпоже, которая уселась, как на стул, и продолжа­ла так сидеть, пока не окончилась аудиенция». Таким образом Нзинга показала, что считает себя равноправной участницей переговоров, а не покорным вассалом Португалии.

По свидетельству очевидцев, «она требовала мира с досто­инством, предложила прочный и постоянный союз и показала, что веские и очевидные причины делают мир столь же необхо­димым для португальцев, как и для пославшего ее короля. Она удивила, изумила и убедила весь Совет», и «убежденные и по­бежденные ее доводами, высшие должностные лица и члены Совета почти ничего не могли возразить против ее предложе­ний». Договор был заключен. Большим успехом миссии Нзин­ги было то, что стороны рассматривались как равные участни­ки союза, а не как сюзерен и подданные. Рассчитывая, что столь умная, решительная, гордая женщина может стать выгодной и надежной союзницей, ее убедили в 1622 г. принять крещение под именем Анна (в честь жены португальского губернатора, принимавшей участие в церемонии).

В 1624 г. Нгола Мбанди умер при невыясненных обстоятель­ствах. Нзинга, став единственной правительницей, отреклась от христианства и разорвала союз с португальцами. Она начала с ними борьбу, «обратившись к ложным богам и выполняя их волю», как писали хронисты. На самом деле она выполняла волю своих подданных, недовольных все более активной работоргов­лей европейцев.

Первым ее шагом, однако, были не военные действия, а по­сылка послания новому губернатору Анголы, Фернану де Соуза, с требованием эвакуации португальцами фортов из страны (Мбака и др.). Момент был выбран очень удачно, так как к этому времени на арену мировой торговли вышла Голландская Ост-Индская компания, созданная в 1621 г. И ее корабли летом 1624 г. сожгли в Луанде шесть португальских судов и угрожали господству Португалии в этой части света.

Одновременно она начала готовить армию. Последняя быс­тро росла за счет беглых рабов, которым была обещана свобо­да. Некоторые португальцы жаловались, что потеряли по 100— 150 рабов. Анна Нзинга сумела также привлечь на свою сторо­ну и обычно враждующие соседние племена. Поэтому, когда очередные переговоры в 1625 г. зашли в тупик, война была пред­решена и войска Нзинги готовы к ней. Поводом для нее стало провозглашение одного из союзников Португалии, Ари Килуанжи, правителем Ндонго. После того как в ответ на это вой­ска Нзинги начали против него военные действия, Луанда объя­вила ей войну — формально для защиты португальского подданного. Время от времени ввиду угрозы со стороны Гол­ландии португальцы делали попытки заключить с ней договор, непременным условием которого, однако, было требование при­знать зависимость от португальской короны и выплачивать еже­годную дань. Это условие возмутило ее, и она заявила, что она независимая и суверенная правительница и что «это ей могли бы предложить, будь она побеждена силой оружия, но что до этого далеко, ибо у нее есть не только хорошие войска, но и отвага, более чем достаточная, чтобы образумить врагов». К началу 1626 г. португальцы подготовили хорошо оснащенную военную экспедицию. Она выбила Нзингу с островов реки Кван-за, но разбить не сумела. Отступив в глубь страны, она укрепи­лась на северо-востоке.

Укрепившись на побережье, португальцы еше шире развер­нули работорговлю, отряды торговцев-метисов («помбейруш») разоряли местные селения. К тому же назначение правителем Ндонго крестившегося «дона Филиппа», не принадлежавшего к традиционной династии и, следовательно, с точки зрения ме­стных верований не обладавшего благодатью «священного царя-жреца», долженствовавшего вызывать дождь и обеспечивать благоденствие народа, вызывало недовольство и знати, и простого люда. Результатом стало повальное бегство «под руку» Анны Нзинги.

Двигаясь на северо-восток от Кваюы, завоевывая местные племена и привлекая на свою сторону воинственный народ жага — храбрых и искусных воинов, в 1630—1635 гг. она обо­сновалась в горах Матамбы, создав сильное и устойчивое поли­тическое объединение. По мнению некоторых исследователей, оно стало своеобразным иерархическим полуфеодальным го­сударством. Сама Нзинга обладала правом распоряжаться жиз­нью и смертью своих подданных, считалась собственницей все­го, что имели они, обязанные трижды в неделю возделывать зем­ли для производства продуктов питания для двора. Очевидцы утверждали, что двор ее был столь же многолюден, как коро­левские дворы Европы, и состоял из людей, «достоинства и обя­занности которых давали им право считаться благородными».

В этих областях сохранялось (а местами сохраняется и по­ныне) материнское право, основанное на материнском счете родства, и, как следствие, сравнительно свободное положение женщины в семье и обществе. И в Матамбе не только во главе страны стояла женщина, но и на каждую должность назнача­лись «соправители» — мужчина и женщина. Институт соправительниц до конца XIX века сохранялся к северу — у народов лунда, луба и куба в бассейне реки Конго, а в Буганде (на тер­ритории современной Уганды) — даже до середины XX века. Женщины участвовали и в войнах, а в мирные периоды состя­зались в силе, ловкости и отваге: «дамы во главе с королевой выходили одетые и вооруженные, как амазонки. Они устраива­ли сражение, в котором королева, хотя и обремененная более чем 60 годами, обнаруживала ту же храбрость, силу, ловкость и проворство, которые она имела в 25 лет».

Укрепив свое государство, Нзинга возглавила союз Матам­бы с северным соседом — Конго, а также Касанжи (в центре современной Анголы) и племенами востока, образовав анти­португальскую коалицию. Первое выступление оказалось не очень удачным из-за разногласий среди союзников — правитель Касанжи, воспользовавшись отсутствием Нзинги, опустошил земли Матамбы, а позднее радушно принял посланцев нового губернатора. Попытки особой миссии, отправленной в страну с целью склонить к принятию мира самое Нзингу, окончились бесславно (хотя и продолжались несколько месяцев). Очеви­дец писал, что «Нзинга была очень умна и превосходно владела искусством иронии; она ответила, что прекрасно знает силы и доблесть своих врагов и желала бы иметь честь быть союзницей португальской короны... но считает справедливым добиваться или строго по суду, или с оружием в руках удовлетворения сво­их претензий на провинции, которыми мирно владели ее пред­ки». Она была полна решимости продолжать борьбу.

В мае 1641 г. на рейде Луанды вновь появились голландцы. Ими был захвачен и транспорт с двадцатью кораблями, и «вели­кий и прекрасный город, насчитывающий около 5000 больших и красивых каменных домов... кроме того, пять замков и семь ба­тарей, где было около 130 пушек и 60 ружей». Вскоре они заво­евали крепость Сан-Фелипе-де-Бенгела. Нзинга умело восполь­зовалась ситуацией и предложила голландцам объединить усилия, создать для борьбы против португальцев союз, к которому вско­ре присоединился и правитель Конго. Под ее начало отправили отряд из 300 солдат. Ей удалось установить политический конт­роль над большей частью побережья и внутренних областей страны и, что особенно важно, над основными торговыми путями. В ее руках сосредоточилась вся торговля (в том числе и самая при­быльная — рабами, ведь она была человеком своего времени). Получаемая же прибыль позволяла еще больше укреплять свое государство и особенно армию. В руках португальцев оставался лишь единственный форт Массангано.

Португальцам пришлось вызвать подкрепление из Бразилии. Но даже эта помощь и привлечение на свою сторону правителя Касанжи, видевшего в Нзинге соперницу, не помогли. В 1647— 1648 гг. местными армиями было одержано несколько крупных побед. Для полной победы следовало захватить Массангано. По­пытка организовать внутри форта заговор, предпринятая Фунжи, сестрой Нзинги, которая много лет жила в плену, была раскрыта, а Фунжи казнена. К тому же из Бразилии в августе 1648 г. прибыл Салвадор да Са, назначенный новым губернатором, — с сильным флотом и большим отрядом. Португальцы овладели Луандой, гак как голландский гарнизон был ослаблен из-за того, что часть его была отправлена к Массангано. Узнав о сдаче Лу­анды, «они... покинули негров, которые решили не принимать капитуляции». А вскоре унизительный договор с Салвадором да Са вынужден был подписать и другой союзник Нзинги — пра­витель Конго.

Нзинга вернулась в Матамбу, отказавшись от признания по­добного соглашения, но некоторые уступки были все же сдела­ны, в частности, изданы законы, запрещавшие традиционные культы. Совет губернатора в Луанде в 1656 г. вновь потребовал подписать с ней договор, согласно которому Нзинга должна была возобновить продажу рабов португальцам, платить еже­годную дань и поклясться быть «другом друзей и врагом вра­гов» португальцев. Признать себя вассалом Нзинга категори­чески отказалась. Подписанный все же в апреле 1657 г. мир­ный договор был «почетным» — от дани она освобождалась, Матамба оставалась независимой. Последнее успешное сраже­ние уже немолодой предводительницы состоялось в том же го­ду против вождей жага, постоянно нарушавших обещание не опустошать Матамбу.

На похвалу ее храбрости она ответила католическому мисси­онеру отцу Антуану Гаете: «Я теперь стара, отец мой, и заслужи­ваю снисхождения. Когда я была молодой, я не уступала ни одно­му жага в быстроте ходьбы и ловкости руки. Было время, когда я не боялась сразиться с 25 вооруженными белыми солдатами. Правда, я не умела пользоваться мушкетами, но для ударов мечом тоже нужны храбрость, отвага и рассудительность».

Последние годы ее жизни прошли мирно, с португальцами были установлены торговые отношения, разрешена христиани­зация страны. 17 декабря 1663 г. Анны Нзинги Мбанди Нгола не стало. Ей было примерно 81 год, сорок из этих долгих лет она была единовластной правительницей страны, а тридцать один год вела неравную, но доблестную борьбу с португальски­ми колонизаторами и их союзниками.

Новое наступление португальцев на внутренние земли совре­менной Анголы встретило сопротивление населения Матамбы. А возглавили его преемники Нзинги — ее сестра Камбо (в кре­щении Барбара) и ее сын Нгола Канини (крещеный под име­нем Франсиску Гутериш). Последний запретил даже пускать португальцев на свои земли, приказал нападать на невольничьи караваны и освобождать рабов. Португальцы, направившие против него большой отряд, были в 1681 г. разбиты при Кото-ло, но в этом сражении Франсиску был убит.

Ему наследовала сестра — Вероника Гутериш. Опасаясь же­стокой мести, она направила в 1683 г. миссию в Луанду с пред­ложением вечного мира. Предложенный губернатором договор включал требование о признании вассалитета, а также свобод­ного прохода через земли Матамбы торговых караванов. Дово-гор подписан не был.

Но еще долго время от времени вспыхивали восстания про­тив португальцев. Восставшие нападали на работорговцев и мис­сионеров (а нередко это были одни и те же люди), громили цер­кви, запрещали иностранцам появляться на своих территориях. Ответом были жестокие карательные акции — по свидетель­ству современников, во время одной из них было сожжено 150 деревень и угнано в рабство несколько тысяч человек. Толь­ко в самом конце XVII в. вся Матамба и соседние области оказа­лись под полным контролем Луанды.