Калала илунга

Так звали полулегендарного правителя раннегосударственного образования Луба на юго-востоке современной Республи­ки Конго (с конца XVI в.), положившего начало его процвета­нию. Земли народа луба были заселены с древнейших времен. Археологические раскопки в районе озера Кисале свидетель­ствуют, что насельники IX—X вв. — прямые предки современ­ного населения провинции Шаба.

С конца XV в. из многочисленных разрозненных племен этого района начинает выделяться воинственная группа, по­ложившая начало одному из самых многочисленных народов Центральной Африки — луба. К 1500г. существовало мно­жество мелких «вождеств», из которых выделялись два наи­более сильных и крупных — Каниок и Калундве.

Существует много вариантов легенд, рассказывающих об осно­вании Луба. Одна из них повеству­ет о Конголо, сыне рыбака. Зани­маясь сбором черных муравьев (а их здесь употребляют в пищу), мальчик заинтересовался их жиз­нью. «Как могут черные муравьи побеждать термитов, которые го­раздо крупнее и сильнее их?» — спросил он отца. Старый рыбак объяснил ему, что сила черных муравьев в единстве — они работают и сражаются сообща, и только так слабые насекомые могут противостоять более силь­ному противнику. Конголо запомнил это объяснение и решил, что, когда вырастет, объединит людей, живущих пока обособ­ленно. Став взрослым, он отправился с группой своих сверст­ников на юг. Остановившись в верховьях реки Ломами и под­чинив себе местные племена, он постепенно распространил свою власть от Луалабы (так называется река Конго в верхнем течении) на востоке до реки Бушимаи на западе. Эти террито­рии и стали ядром будущего государства Луба.

Конголо начал свое правление с завоевательных походов. В особенности его внимание привлекли восточные районы, бога­тые солью и пальмовым маслом, и скоро восточной границей его владений стала река Луалаба. Во всем этом обширном рай­оне не было таких сильных объединений, которые могли бы про­тивостоять завоевателям. Единственное исключение составля­ла Киконджа на берегах озера Кисале. Подобно Конголо, пра­вители Киконджи стремились укрепить свое вождество за счет соседей. Они захватывали малозаселенные земли и покоряли слабые племена. Столкновение этих двух сил было неизбежно. Конголо нанес поражение предводителю воинов Киконджи и, таким образом, расширил свои владения. Господство Конголо в дальнейшем было закреплено брачными союзами. Две его се­стры стали женами Мбили Килуе — сына правителя Киконд­жи. Так сложилось большое территориальное объединение во главе с народом луба.

Среди покоренных племен центральное место занимали наи­более развитые и многочисленные хемба — основное населе­ние Киконджи. В их глазах жестокий, высокомерный и занос­чивый Конголо оставался чужеземцем, завоевателем. Даже в конце прошлого столетия старики утверждали, что тщеславие Конголо было столь велико, что он пытался строить деревян­ные башни, намереваясь достичь неба.

Недовольство основной массы населения жестоким прав­лением Конголо росло. Им воспользовался Калала Илунга — племянник Конголо, сын его сестры. Юноша вырос при дворе своего дяди, стал одним из лучших его воинов и участвовал в завоевании южных областей. Удачи молодого военачальника вызывали подозрения и опасения Конголо, и он даже пытался убить юношу, но тому удалось бежать. Народ, однако, поддер­жал Калала Илунга, и Конголо пришлось самому спасаться бег­ством. Но он был схвачен и убит. Добившись власти, Калала Илунга построил новую столицу. Это было примерно в 1585 г. Династическая линия, основателем которой стал Калала Илун­га, не прерывалась до последних дней существования Луба в конце XIX в. А Конголо, как это нередко бывает в истории, в памяти народа был обожествлен и почитался в образе змея-радуги.

Земли луба богаты многими полезными ископаемыми, глав­ным образом рудами (и поныне это главная горнодобывающая область не только современного Конго, но и всей Центральной и Восточной Африки). Именно здесь сложился центр метал­лургии, откуда снабжалась металлом почти вся Центральная Африка. Медь и железо поступали отсюда и в слитках, и как меновая стоимость (своеобразные «деньги») в виде «ханда» — крестообразных отливок. Руды, как правило, неглубокого зале­гания, и добыча велась открытым способом. Подготовка инст­рументов, запасов продуктов, заготовка древесного угля про­водились после уборки урожая, с мая по август. На большей части Шабы существовали постоянные печи (иногда в качестве их использовали термитники) конусообразной формы. Работы, связанные с плавкой руды, продолжались в течение одного-двух месяцев. Обильный ассортимент рабочих орудий (мотыги, ножи, топоры), украшений (браслеты, шпильки для волос), ору­жия боевого или охотничьего назначения (наконечники копий, стрел), а также парадного (богато орнаментированного и инк­рустированного) изготовляли с применением простейших ин­струментов кузнецы-луба.

Другое ремесло, которым прославились мастера-луба, — резьба по дереву. Недаром искусствоведы в африканском ис­кусстве резьбы по дереву выделяют особые «стиль балуба» и «стиль Конго». Мастера-резчики с помощью ножа, нескольких резцов, молоточков из единого целого куска дерева делали са­мые разнообразные предметы — скамеечки-подголовники, лож­ки, рукояти, ступки, чаши, шпильки, лодки.

Кроме того, у луба были и мастера высокого класса, обле­ченные особым доверием, — «бвана мутумбо», которые не де­лали вещей повседневного обихода, а занимались изготовлени­ем ритуальных предметов и знаков достоинства знатных лиц. В частности, широко известны скамеечки и табуреты, на кото­рых имели право сидеть лишь представители высших социальных групп. Несущая часть этих скамеечек — ножка — настоящая деревянная скульптура, вырезанная из единого куска дерева, изящная антилопа, яростно сплетенные тела змей или склонен­ная под тяжестью сиденья, которое она поддерживает согнуты­ми над головой руками, женская фигурка. Обрядовые маски, амулеты, фигурки фетишей, жезлы (знаки власти вождей) и т. п. — все это делали «бвана мутумбо».