27. Творчество а.М.Опекушина

Алленов: Идея синтеза искусств на началах свободного самоопределения каждо­го из его видов, которую вместе с идеей стиля приносит архитектура кон­ца столетия, непосредственно сказывается и на состоянии скульптуры. Оптически-имитационное понимание предметной формы, свойственное реализму в живописи, равно как и «историзму» и эклектике в архитекту­ре середины XIX века, тяготевшей к картинно-фасадной трактовке архи­тектурной композиции, имело следствием утрату навыков построения обобщенно-монументальной формы. Это сопровождалось непомерным

возрастанием роли камерной станковой пластики. А она, в свою очередь, приближалась к

тем задачам, которые выставляла живопись второй поло­вины века, в особенности жанровая. Произведения того времени зачас­тую выглядят как переведенные в мрамор и бронзу сцены из жанровых картин, например скульптурная группа Крестьянин в беде Матвея Чижова (1872, ГТГ), изображающая погорельцев. Преимущественная ориентация на фасадное, зрительно-оптическое, видовое восприятие, минуя осязательные свойства пластической формы, приводила к атрофии чувства материала. Художественная выразительность понималась как вырази­тельность остановленной пантомимы, пластическая форма - как правдо­подобная имитация натурной формы, что вместе с натуралистической детализацией приводило к дробности силуэта. В скульптурных монумен­тах диктуемая их назначением величественность приобретала тот же пан­томимический, то есть театрализованно-постановочный характер (памят­ник Екатерине II в Петербурге, 1873, исполненный по рисунку Михаила Микешина). В поле действия отмеченных тенденций относительные уда­чи были возможны, лишь когда удавалось избежать их антихудожественных крайностей, главным образом за счет «правдивости» мизансцены, то есть опять-таки за счет искусства постановочной режиссуры. В жанре скульптурных монументов едва ли не единственная удача такого рода - памятник Пушкину в Москве скульптора Александра Опекушина (1880).

Неклюдова: Самым замечательным и талантливым мастером в области монументальной скульптуры второй половины XIX века был Александр Михайлович Опекушин (1841—1923).

Свое имя Опекушин увековечил памятником А. С. Пушкину, сооруженным в 1880 году в Москве (ил. 214).

Скульптору удалось создать ясный и пластически завершенный образ, классически величавый и полный глубокого содержания, в чем нашло отражение стремление к творческому претворению лучших достижений прошлого. Именно благодаря целостности, органическому сочетанию пластической выразительности и психологизма памятник выдержал испытание временем. Он красив по композиции и жизненно правдив по эмоциональному строю образа. Лицо поэта, трактованное с большим портретным сходством, исполнено спокойного раздумья и значительности. Это особенно ощущается, если смотреть спереди или в профиль слева от зрителя. Профильный аспект справа от зрителя дает новый оттенок образа: задумчиво склоненная голова, заложенная за спину рука со шляпой, своим движением взметнувшая волну складок, выдвинутая слегка за грань пьедестала нога—все это сообщает фигуре впечатление упорства, почти сопротивления. Именно с этой стороны на пьедестале начертаны слова поэта: «...что в мой жестокий век восславил я свободу...». Опекушин использовал лучшие классические традиции, сказавшиеся в сдержанном ритме движения, распределении скульптурных масс на несущие и несомые, богатстве и разнообразии складок, целиком классических по характеру. Памятник пользовался успехом еще у современников скульптора. Его достоинства отмечали Репин, Крамской, Тургенев,

Достоевский и другие деятели культуры.Однако вариант статуи Пушкина, установленный в 1884 году в Петербурге на Николаевской, ныне Пушкинской улице, оказался менее значительным, хотя и ему свойственна выразительная простота.

В 1889 году Опекушин воздвиг в Пятигорске памятник другому великому русскому поэту — М, Ю. Лермонтову. Лермонтов изображен сидящим на скале в задумчивой позе; у ног его лежит книга, возле постамента внизу — лира и венок. Лицо обращено к панораме гор, столь любимых поэтом. Однако исполнен памятник слабее возможностей художника, да и замысел его менее удачен, чем памятника Пушкину.

В 1886 году Опекушин создал также безусловно интересный памятник знаменитому русскому естествоиспытателю Карлу Бэру на его родине в городе Тарту. Проект был удостоен первой премии на Всемирном конкурсе. Художник запечатлел Бэра сидящим в кресле с книгой в руке, передав в лице сосредоточенную мысль ученого. Здесь вновь сказывается успешное использование традиций классицизма. В этой работе Опекушин достиг несомненного успеха.