11. Академия Художеств 1870-80х гг. Стремление к обновлению тем и технических приемов.

Гнедич: Однако живописцы молодого поколения быстро перерастали академические требования, и их картины свидетельствовали о стремительном развитии русской живописи. В произведении Ге Саул было уже нечто большее, чем академическая рутина, и голова царя оказалась не только эффектно освещенной головой Лаокоона. Семирадский свою золотую медаль получил уже за целую поэму красок. Блудный сын Харламова стал программой, дышащей Востоком, а не Западов. Репин, Поленов пошли еще дальше, и Воскрешение дочери Иаира достойно любой галереи. Даже художники второго ряда - Урлауб, Зеленский, Макаров - предъявляли к себе новые требования и преосходили своими произведениями работы профессоров.

Академия присуждала своим питомцам почетные звания. Но лучшие ученики покинули ее стены и в 1870г основали Товарищество передвижных худ выставок. Академия отказалась от них и перестала пускать в свои залы их выставки. Борьба тянулась долго и упорно. Старая система Академии не могла противостоять мощному движению молодых талантов. Отвергнутые передвижники были снова приглашены, произведены в профессора и заняли места в академическом совете. Репин, Маковский, Куинджи и др стояли у истоков нового направления живописи.

Алексей Данилович Кившенко окончил АХ в 1877 со завнием классного художника первой степени за картину Брак в Кане Галилейской. За картину Военный совет в Филях в 1812 он получил право на заграничное путешествие. Работая в Германии и Франции, Кившенко значительно вырос и в течение 15лет своей деятельности создал много жанровых и батальных картин. Одна из его лучших жанровых картин - Сортировка пуха и перьев. Интересны также его охотничьи сцены. Он был противником искусственных эффектов, его картины всегда просты.

Михаил Петрович Клодт - сын известного скульптора, учился у Маркова. В начале 1860х гг был послан АХ за границу, где учился у Пилоти и Каулибаха. Написал множество жанровых картин, из которых особенно известны Последняя весна и Черная скамья. В 1860х гг обратил на себя внимание Бедной невестой. Важная барыня, с улыбкой смотрящая на убогую свадьбу, казалось публике того времени острой сатирой.

Павел Осипович Ковалевский - профессор-баталист, ученик Виллевальде, уехал за границу в 1873г и работал в Риме. Одна из его наиболее удачных работ - Раскопки в окрестностях Рима.

Николай Дмитриевич Кузнецов - жанрист и портретист, учился в Академии в 1875-1879.. Наиболее интересными портретами, принадлежащими его кисти, являются портрет Виктора Васнеуова, выставленный на 19 передвижной выставке, портрет жены художника и портрет композитора Чайковского.

Гнедич: Генрих Ипполитович Семирадский, поляк по происхождению, сын офицера, кандидата физико-математического факультета, автора диссертации "Об инстинкте насекомых", родился в Харьковской губернии, Семирадский окончил курс АХ и шесть лет учился за границей. Интересы художника были сосредоточены на античности. Он переехал за границу и к концу века практически перестал выставлять свои произведения в России.

Большая золотая медаль была ему присуждена за полотно Доверие Александра Македонского к врачу Филиппу во время болезни. Картина выявила мастерство живописца в создании красивой композиции и гармоничного колорита с преобладанием светло-фиолетовых и оранжевых тонов. В 1871г он уехал за границу и в Мюнхене написал Оргию времен цезаризма, удачно сочетая в ней освещение от вечерних огней с утренним рассветом.

В 1873 г он получил звание академика за огромную композицию Христос и грешница, написанную на сюжет известной поэмы Толстого. Христос, проходя мимо дома, где совершается оргия, получает от одной гетеры предложение выпить кубок вина и разделить их общество. Светлый, спокойный взгляд Иисуса, с укором остановившейся на ней, заставляет ее выронить фиал и отступить в смущении. Обе картины были приобретены Александром 3. Пребывание за границей художник завершил огромной картиной Факелы Нерона, написав в ходе технической подготовки к ней Нубийского продавца амулетов.

Факелы Нерона были приняты публикой восторженно. Совет АХ, присудив автору звание профессора, постановил, что худ деят-сть Семирадского приносит честь и АХ, и рус иск-ву, однако критика не приняла картины. Рисунок называли неправильным, композицию искусственной, христиан, которые должны были составить центральную группу, незначительными и написанными небрежно. Высоко оценили лишь проработку изображения мрамора, металла и тканей.

В 1878 г на Всемирной выставке в Париже Семирадский получил за это произведение высшую награду и орден Почетного Легиона. Академии Рима, Стокгольма и Берлина избрали его своим почетным членом, а флорентийская галерея Уффици сделала художнику предложение написать автопортрет для Пантеона всемирных знаменитостей. Тем не менее на картину не нашлось покупателя, и художник подарил ее Краковскому музею. В конце 1870х Семирадский получил заказ на живописные работы в храме Христа Спасителя в Москве. Его кисти принадлежал запрестольный образ, изображающий Тайную Вечерю, четыре картины из жития А Невского и две фрески с полукруглым верхом Крещение Спасителя и Вход в Иерусалим. Изображения сохраняли свойства картин, а не образов, и блеск, деталей затмевал в них все остальное.

Лучшая из них - Чудо после смерти великого князя, где эффект мертвой руки, раздвинувшей черную схиму, чтобы взять отпускной лист, передан с большим настроением.

Для Московского исторического музея Семирадский написал две огромные, очень эффектные вещи: Сожжение русса и Тризна воинов Святослава. Затем он снова обратился к античным сюжетам, иногда затрагивая и евангельские темы. Наиболее известными являются его картины Пляска среди мечей, Фрина на празднике Посейдона и Элевсине - огромная картина, приобретенная А3 и подаренная Эрмитажу, Вакханалия времен Тиберия и Капри, Летние сумерки в Помпее, Христос у Марфы и Марии, Песнь невольницы, Семейное счастье, Жрец Исиды, По примеру богов.

Превосходным колористом считается Константин Егорович Маковский. Он родился в Москве в семье художника Егора Ивановича Маковского. Сначала он работал в Московском училище живописи и ваяния, а в 1857 перешел в АХ.

За картину Смерть Федора Годунова Константин Маковский получил вторую золотую медаль. От конкурса на большую золотую медаль Маковский отказался и ушел в Спб худ артель.

В 1869г он получил звание профессора за грандиозный жанр Балаганы на Адмиралтейской площади во время масленицы, приобретенный для Зимнего дворца А2. Путешествие на Восток дало художнику мотивы для двух прекрасных картин Перенесение священного ковра в Каире и Похороны в Каире.

Во время войны с Турцией художник был на Дунае и написал эффектную композицию Замученная болгарка. В 80е гг Константин Маковский писал в основном жанры из русской истории: Свадебный пир 17 столетия, Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем, Приготовление к венцу, Смерть Ивана Грозного. Кроме того, им было расписано много плафонов и декоративных панно, ширм и портретов.

В историю рус жанра вошел также брат - Владимир Егорович Маковский. Он окончил московское училище живописи, ваяния и зодчества и в Академии не учился. Тем не менее еще в 1878г АХ признала его достойным звания академика, а в конце века он был профессором и одним из главных деятелей в совете АХ.

Владимир Маковский был последователем Перова, почитателем Кнауса и Вотье. Обладая искрометным юмором, в некоторых жанрах он показал себя неподражаемым, тонким психологом с лирическом оттенком.

Число созданных им картин громадно. Галерея его московских типов не уступает персонажам Островского. Некоторые из сюжетов Маковского драматичны - Осужденный и Оправданная. Среди его картин - Крах банка, Певчие, Деловой визит и др

Алпатов: За несколько лет до Перова горе русских женщин представил В. Якоби в картине „Привал арестантов" (1861). В сидящих на земле женщинах, в их поникших головах, в лицах, закрытых руками, в младенце на руках у одной из них, в белокуром спящем мальчике, в девочке, вопрошающе взирающей на взрослых, есть нечто удивительно верно схваченное, особенно если вспомнить, что этот образ остался чем-то единичным в творчестве этого живописца. Русские художники знали и безропотное терпение и стоическую непреклонность русских женщин, и, конечно, склоненные „Сборщицы колосьев" Ф. Милле или его согбенные под грузом хвороста крестьянки испытали лишь малую часть тех горестей, которые выпали на долю русских женщин. Недаром в те годы Достоевский мог высказать свой пародокс: „Я думаю, самая главная, самая коренная духовная потребность русского народа есть потребность страдания".