Торговля между эллинистическим миром и индией

Часть Индо-Гангской равнины приоткрылась грекам благодаря отважным предприятиям царей. Но на протяжении всего эллинистического периода развертывались и другие предприятия — предприятия купцов, которые везли к Средиземному морю предметы роскоши из Индии или Афганистана (слоновую кость, драгоценные камни, жемчуг, благовония, пряности, муслин, древесину), животных, в основном слонов, но нередко и попугаев,

216

собак, крупный рогатый скот, кости которых были найдены в Александрии, и, видимо, даже куртизанок. Можно выделить три главных торговых пути из Средиземноморья в Индию, о которых известно, что они существовали с эллинистической эпохи и немалое значение имели в римскую эпоху. Самый простой из них — морской путь. Он предполагал использование муссонов, позволявших быстро и регулярно плавать в обоих направлениях. Муссон, кстати, стал известен довольно поздно благодаря некому Гиппалу; по мнению одних, это произошло около 80 г. до н. э., согласно точке зрения других — около 40 г. н. э. Но задолго до Гиппала, с одной стороны, арабские, с другой — индийские и сингальские мореходы обратили внимание на муссоны, и большая часть торговли находилась в их руках. Товары чаще всего выгружались в Персидском заливе: либо в Геррах, либо в устье Тигра, в Александрии Хараксе, которая впоследствии называлась Антиохией. В первом случае их отправляли караванами к Петре, откуда они достигали Газы и портов Сирии или Александрии. Во втором случае суда с товарами поднимались до Селевкии-на-Тигре и откуда попадали на второй торговый путь (см. ниже). Более перспективный вариант морского торгового пути начал использоваться в позднеэллинистическую эпоху. Страбон сообщает, что ежегодно 120 кораблей отправлялись из гавани Миос Гормос на Красном море в Индию. Он добавляет, что александрийские купцы лишь незадолго до него стали совершать подобные путешествия, тогда как во времена Птолемеев мало кто осмеливался на подобное предприятие. Этот торговый путь, на всем своем протяжении от берегов Египта до Индии проходивший по морю, давал возможность избегать поборов жителей Герры и Набатеи. Его использование предполагает, поскольку речь идет о большом флоте и регулярном сообщении, что тогда уже были знакомы с муссонными ветрами; отсюда и дата, которую мы предлагаем для этого «изобретения» греков: первая половина I в. до н. э. Но Страбон утверждает, что этот путь был пройден раньше, по крайней мере единичными мореходами. Другой путь, полностью сухопутный, начинался в долине Инда или в портах, расположенных к югу от его дельты, и проходил по перевалам Пешавара, пересекал государства греко-бактрийских монархов, затем Парфию (в пору ее независимости) и царство Селевкидов через

217

Александрию Маргиану (Мерв), порты Каспийского моря, Раги (совр. Рей), Экбатаны, Селевкию-на-Тигре. Там он сливался с путем, идущим из Александрии Харакс и Дура-Европос. Затем разветвлялся: одна ветка уходила через Дамаск или Пальмиру к финикийским портам, другая — к Антиохии и через горы Тавра к Эфесу. Более северный вариант позволял непосредственно достичь побережья Анатолии через Нисибис, Эдессу и Сарды. Дополнительные указания Страбона и Плиния Старшего позволяют реконструировать с достаточной вероятностью третий путь, совпадающий с предыдущим, до Бактрии. Затем он проходил по Оксу, навигация по которому была довольно интенсивной, потом по Каспийскому морю (правда, Страбон утверждает, что навигация по нему невозможна), поднимался по Киросу (Куре) и спускался по Фасису до Понта, откуда легко было попасть в Средиземное море. Остаются и невыясненные участки этого пути, например от Аральского до Каспийского моря. Некоторые без всяких на то оснований утверждают, что в те времена Оке впадал не в Арал, а в Каспий. Возможно, для навигации использовался Охос (Теджен), название которого древние часто путали с Оксом. На каждом из этих путей большую роль играли посредники, и не надо думать, что греческие купцы сопровождали свои товары из конца в конец столь длинного маршрута. Морские пути находились в основном в руках арабских или индийских мореходов, сменявших караванщиков Аравии. Великий сухопутный путь также предполагал серию передач товаров из рук в руки. Постепенное ослабление державы Селевкидов делало сухопутные пути все более и более труднопроходимыми. Уже во II в. до н. э. им приходилось пересекать независимую Парфию, а с 100 г. до н. э. даже княжества саков, возникшие на развалинах Греко-Бактрийского царства. В этой торговле баланс складывался явно не в пользу эллинистического мира, который покупал гораздо больше, чем продавал, что частично объясняет все возраставшую утечку драгоценных металлов на Восток. Все равно предметы роскоши шли на Восток по тем же дорогам, что показали столь обильные находки в Бег-раме. С первых веков нашей эры Беграм становится летней резиденцией кушанских царей, одним из которых был

218

великий Канишка. В развалинах царского дворца, разрушенного во время взятия города Шапуром I в 241 г. н. э., был найден замечательный клад, накапливавшийся в течение долгого времени. Он состоит из эллинистических монет, иранских вещей, индийских изделий из слоновой кости, лаковых изделий из Китая — странная встреча всего самого прекрасного, что было создано четырьмя цивилизациями. Большинство изделий греческих ремесленников, очень разнообразных по материалу (бронза, цветное стекло, хрусталь, порфир и даже гипс), было из Египта, но некоторые из них, возможно, изготовлены в Сирии Селевкидов. Изображения на предметах самые разнообразные: Александрийский маяк, вид на порт, Гомер, Софокл, музы... Многочисленны религиозные сюжеты: похищение Ганимеда и Европы, Тюхе, Сарапис-Геракл, несущий одновременно модий и палицу, толстощекий Эрот с бабочкой, символизирующей Душу, Дионис, присутствующий при ритуальной варке свиньи, Вакх-дитя. Нельзя не задуматься об удивительной притягательности греческого искусства и о том воздействии, которое оно оказывало на индийских царей, а также над тем долгим путем, которые эти ценнейшие изделия проделали до Беграма. А Беграм был лишь этапом на том пути, по которому медленно, веками будет продвигаться по направлению к Китаю греческое влияние.