Самые близкие божества — цари

На первый взгляд царский культ, унаследованный от Александра, не соответствовал новым стремлениям и кажется ловкой махинацией правителей, которые были явно заинтересованы в провозглашении себя богами. Тем не менее в период крушения полисов все надежды, естественно, обратились к этим всемогущим владыкам, благосклонность которых столь высоко ценилась. Гимн, возносимый афинянами по наущению Стратокла в честь Деметрия Полиоркета (290 г. до н. э.), выражает, очевидно, чувства большинства: «Другие боги далеки, или у них нет ушей, или они не существуют, или не обращают никакого внимания на наши нужды; тебя, Деметрий, мы видим здесь во плоти, а не каменного или деревянного». Эта предрасположенность к почитанию властителя затем использовалась монархами, которые были счастливы найти в культе царя гарантию своего могущества и стабильности в государстве, а часто и средство духовного объединения разноплеменного населения своих владений. Уже отмечалась сложность корней царского культа, в котором соединялись греческие и восточные элементы. В греческих полисах также распространилось подобное поклонение. Так, на Родосе с 305 г. до н. э. божественные почести воздавали Птолемею I. Но именно на Востоке теократические традиции государственности позволяли регулировать и придавать всеобщий характер изолированным, беспорядочным культам. Это требовало введения ряда новшеств, так как государственный культ сильно отличался от местного (городского). Красноречив пример введения царского культа в Египте. Конечно, там существовала тысячелетняя традиция обожествления фараона, но было необходимо внушить эти верования грекам, представлявшим наиболее подвижную часть населения царства. Птолемею II удалось добиться этого. В Александрии Александра почитали и как бога, и как героя — основателя города. Птолемей II Филадельф присоединил к этому культу культ своего отца Птолемея I Сотера и даже его родителей под именами Сотеров («Спасителей»). Следующий шаг сделан Арсиноей II, его сестрой-супругой. При жизни она выступала как Афродита, принимала в своем дворце Адониса и возводила его на свое ложе (см.: Феокрит. Сиракузянки). Калликрат почтил ее храмом, построенным неда-

145

леко от Александрии и посвященным Афродите Зефирите. После смерти муж обожествил ее, что вполне согласуется о его прозвищем — «Филадельф» («Любящий сестру»). Ее культ быстро распространился по городам и, в частности, в Арсиноитском номе (Фаюм), названном ее именем. Центр культа находился в Крокодилополисе, где в качестве спутника Арсинои почитался Адонис, для которого выращивали в «раю» цветы, столь любимые этим молодым богом плодородия. В то же время здравствовавший Птолемей II «присоединил» себя к умершей царице и создал культ богов Адельфов (братьев и сестер). Таким образом хитрый владыка сумел обойти все трудности и еще при жизни получил божеские почести. Его примеру последовали все преемники. Эпитеты к именам владык характеризовали новое сознание: Сотер (Спаситель), Эвергет (Благодетель), Эпифан (Тот, который является как бог), Теос (Бог). Подданные настолько привыкали к этому странному смешению божественного и царского, что в конце эллинистического периода мы наблюдаем совершенно необычайную попытку Антония и Клеопатры создать обширнейшую теократическую империю. Когда Клеопатра отправилась к Антонию в Тарс, считалось, что это Афродита поехала пировать к Дионису. Триумвир официально принял титул «Новый Дионис» и въехал в Александрию, увенчанный плющом, с тирсом в руке и обутый в котурны, как настоящий Вакх. Накануне поражения даже слышали, как Антония покинул божественный тиас * как бы оставив ему только человеческие способности — ему, в ком бог пребывал в течение многих лет.