3.Боевые действия.

Ветеранская психология формировалась и на поле боя. И здесь для нас очень важно увидеть, как на психологию легионеров, могла влиять «боевая» обстановка? Какие психологические установки могли быть развиты у самих ветеранов, за чьими плечами должен был быть, многолетний боевой опыт? Военные кампании древних римлян не ограничивались лишь масштабными сухопутными сражениями, где солдаты могли показать все свое боевое мастерство. В войнах с германскими и британскими племенами римляне, зачастую, были втянуты в партизанскую войну. Часто случались нападения на римские лагеря, в том числе и ночью : «(враг) глухой ночью напал всеми силами на расположение девятого легиона, так как тот был слабее других, и, перебив дозорных, среди смятения, охватившего ещё полусонных воинов, ворвался в лагерь» (Tac., Agr., 26). Примечательно, что сами солдаты, безусловно, понимали всю опасность своего положения. Перцений¹², сравнивая материальное и социальное положение простых легионеров и воинов преторианской гвардии, задается вопросом, неужели «воины преторианских когорт, которые получают по два динария в день и по истечении шестнадцати лет расходятся по домам подвергаются большим опасностям? Он не хочет выражать пренебрежение к тем, кто охраняет столицу; но ведь сами они, пребывая среди диких племен, видят врагов тут же за порогом палаток» (Tac., Ann., I. 17). Таким образом, в период боевых действий солдаты находились под постоянным психологическим давлением, обусловленным страхом не проснуться утром. Это давление не могло не сказываться на психике легионера, провоцируя нервное перенапряжение, стресс, усталость и апатию. Тем не менее, ветеран за годы службы мог развить в себе чувство настороженности, повысить внимание и бдительность. Непосредственно сражения с крупными силами противника также были серьезным испытанием. Невероятное психологическое давление оказывало на солдат нахождение в осаде, когда обстоятельства и голод заставляли их «есть ветки, корни, траву, пробивающуюся между камней» (Tac., Hist., IV. 60). Постепенно, в сознании ветеранов должна была вырабатываться установка на отсутствие страха перед видом ран, увечий, крови и смерти, как врагов, так и своих товарищей. Вид поля боя («повсюду – оружие, трупы, обрубки тел и пропитанная кровью земля» (Tac., Agr., 37)) по всей видимости, приводил воинов в шок, однако затем неизбежно должны были выработаться психологические барьеры, блокирующие страх и вид смерти. Вероятно, ветераны уже обладали достаточно крепкой психикой, однако в их сознании неизбежно должны были запечатлеться картины полей после сражений (Tac., Hist., II. 70), что вполне правомерно позволяло им надеяться на достойную награду в конце службы. Во время войны легионеры подвергались сильному эмоциональному давлению. Несмотря на хорошие укрепления римских лагерей, солдаты и офицеры осознавали, что они могут быть атакованы ночью, врасплох (особенно эти опасения были характерны во время войн с варварами). Это вызывало в солдатах чувство постоянной напряженности, готовности к выступлению в поход, но и воспитывало в них бдительность и осторожность. Крупные сражения и осады также были испытанием на прочность для солдат. Важно было не только выжить (что предполагалось достичь путем воспитания воинов, тренировок и дисциплины), но и не сойти с ума от вида массовой гибели врагов и товарищей. Вид ужасов войны не мог не ориентировать ветерана мысль об отставке и о необходимости достойной награды за свою опасную службу.