1. Вначале мы проигрываем психодраму в ее классическом виде, т. Е. Вводим в игру пугающий объект и "расправляемой с ним, стараясь все же сделать саму "расправу" как можно более социально приемлемой.

Например, в игре одного из наших пациентов всегда присутствовал "нарушитель", которого в итоге ребенок предлагает наказать-"провернуть на котлеты". Со временем удалось "смягчить" наказание - просто "поставить в угол и не давать конфет" и, наконец, "написать письмо начальнику нарушителе с тем, чтобы тот "объявил ему выговор".

Прекрасный эффект дает психодрама, реализующаяся в процессе совместного с ребенком рисования. "...Если в рисунке ребенка отражаются его страхи (иногда неоформленные, например какое-то постоянное темное пятно в углу рисунка, изображение которого сопровождается сдавленным шепотом: "спрятался, спрятался", или воплощенные в конкретном пугающем образе - например волка), то наибольший "очищающий" эффект в процессе их изживания дает разрешение острой ситуации с помощью уничтожения и преобразования на глазах у ребенка "страшного" изображения.

Так, девочка давно боится волка. Это всплывает в ее играх, высказываниях. Молча, но с явным удовольствием она рисует на стене свои любимые образы: лошадку, огромный стог сена, ребенка. Когда психолог эмоционально комментирует изображаемую ею картину, девочка начинает эхолалично повторять некоторые, наиболее эмоционально яркие моменты сюжета, отвечать на вопросы взрослого. И вдруг неожиданно, густо зачерпнув краску, она начинает мазать огромное пятно, закрашивая им все пространство, которое разрастается, приобретает очертания какого-то зверя. "Что это?" - спрашивает психолог. "Волк, волк, страшный! Зубы такие! Съест всех1"-отвечает девочка Психолог "прогоняет" волка, стирая тряпкой его изображение и радостно комментируя его бегство. Девочка кричит: "Я сама",-и тоже начинает тереть тряпкой, восклицая: "Уходи, волк! Мы тебя не боимся!" Когда изображение исчезает, она с облегчением произносит. "Как стало светло и хорошо".

Проигрывание психодрамы в течение ряда занятий приводит, как правило, к дезактуализации страха, конкретный страх постепенно теряет свою аффективную насыщенность.

Однако классическая психодрама не является самым эффективным способом борьбы со страхом у аутичных детей, так как одновременно появляется опасность превращения ее в аффективный стереотип, способ аффективной аутостимуляции. На каждом последующем занятии ребенок требует ее проигрывания в неизменном виде, "увязая" при этом в аффективных агрессивных действиях. К тому же, по мере того как один страх становится менее актуальным, другой начинает набирать силу.

Влечение к преодолению опасности, обеспечивающее энергетику, психический тонус аутичного ребенка 2-й группы РДА, вероятно, нуждается в том, чтобы очередной устрашающий объект снова и снова "запускал" его "Качели", таким образом, могут стать ловушкой для ребенка.

2. Другой вариант психодрамы, который мы условно назвали "отвлекающим", позволяет лучшим образом использовать влечение в качестве энергетического источника

Для начала мы соглашаемся с присутствием в игре страшного персонажа или ситуации, "запуская" влечение к преодолению опасности ("Да, я вижу, это действительно волк", или "Это и вправду злые пираты"). Затем в присутствии этого персонажа разворачиваем игровой сюжет, по возможности детализируя его, эмоционально насыщая каждую новую деталь. При этом мы можем: а) сразу же задействовать в игру объект страха и, не давая ребенку перейти к агрессивным действиям, затеваем возню с пугающим персонажем, придавая всем нашим действиям эмоционально положительный смысл. Например: "Почему это волк так громко рычит? Наверное, у него болят зубы... Точно, так и есть, зубы больные! Надо срочно лечить", - и тут же организуем "лечение" волка "по всем правилам медицины". Сначала надеваем белый халат. Потом думаем, какие медицинские инструменты нам нужны, вспоминаем, что у нас нет бормашины, ("Нечем сверлить зубы!"), и тут же начинаем делать ее из конструктора. Здесь ребенку может отчасти дать выход своей агрессии в отношении пугающего объекта - "посверлить" волку зубы, дать ему таблетку или сделать укол. Затем выписываем волку рецепт, укладываем его в постель и т. д. Можем также "заметить", что "заболел" еще кто-то из игрушечных персонажей. Игра "Лечение волка" превращается в игру "Лечение зверей". Или, если волк "уже совсем здоров", то "берем его с собой в Африку" и т. п.; б) в другом случае, согласившись с присутствием страшного персонажа, стараться его не замечать, пообещав ребенку, что "потом с ним разберемся, а пока у нас есть более важное дело". И тут же начинаем разворачивать игровой сюжет. Например, мы отправляемся в экспедицию. Вначале вспоминаем, что нам нужно взять с собой в дорогу, а потом идем "к Северному полюсу" или "в Африку", преодолевая по пути разные препятствия, причем ребенок может иногда совершать агрессивные действия, которым придается положительный смысл (например, нам необходимо "расчистить дорогу в джунглях"). В дороге мы совершаем разные добрые дела, например, спасаем "потерпевших кораблекрушение". В итоге оказывается, что "мы так устали, что даже и не хотим разговаривать с этим разбойником", или, что еще лучше, ребенок требует, чтобы "злых пиратов тоже спасли и дали им клубнику".

Эффективность "отвлекающей" психодрамы, как мы видим, выше, чем классической. Присутствие в сюжете пугающего объекта или ситуации запускает влечение и, таким образом, создает у ребенка аффективное напряжение, необходимый для игрового взаимодействия аффективный заряд. Разворачивая игровой сюжет, мы используем эту энергию, дозируем ее, растягиваем, распределяем на проигрывание каждого из элементов сюжета Таким образом, аффективное напряжение, связанное со страхом, снимается как бы "по частям". При этом нам удается организовать длительную целенаправленную активность ребенка.

Ребенок, понимая, что со взрослым играть интересно, что именно взрослый может помочь ему избавиться от страхов и разрешить другие проблемы, уже больше доверяет взрослому, чаще сопереживает ему, отрабатывая в игре навыки эмоционального контакта. В ходе игры мы, таким образом, даем ребенку социальное орудие управления аффектом. Реализуется идеальная цель, которую мы преследуем, работая с такими детьми,-социализировать, окультурить влечение, содействовать его "врастанию" в эмоцию. Когда отношение ребенка к окружающему, в том числе и к пугающим объектам или ситуациям, опосредуется эмоцией взрослого, сфера влечений берется под эмоциональный контроль, и ребенок чаще обращается к взрослому за помощью и разъяснением. Если рациональное объяснение взрослого в значительной степени помогает ребенку преодолеть свой страх, значит к изживанию страхов подключились механизмы более высокого уровня аффективной регуляции-уровня эмоционального контакта.

Итак, для аутичных детей 3-й группы актуальными являются следующие способы коррекции локальных страхов:

1. Для выявления причины страха а) использование ситуации "острой безопасности"; б) провокация аффективных действий, снятие запрета на генерализованную агрессию, что ведет к направленным агрессивным действиям в отношении пугающего объекта.

2. Для изживания страха: а) "скорой помощью" служит в случае безотлагательной необходимости разрешения пугающих ситуаций восстановление механизма классической психодрамы; б) для обучения ребенка владению механизмами разрешения страха-переход к "отвлекающей" психодраме (любому из 2-х вариантов).