Гибель хуннов

Последним реальным успехом Тоба Дао был разгром (хотя и не покорение) жужаньского ханства. Покорить жужаней было невозможно: они переносили войну в пространство и прятались в ущельях Хэнтея и Монгольского Алтая, дожидаясь, пока утомленные враги уйдут, а потом собирались снова. Но каждое поражение уносило из их среды бойцов, а естественный прирост не восполнял убыли. В 445 г. умер отважный враг табгачей хан Уди, а сменивший его Тухэчжэнь вынужден был ограничиваться обороной или мелкими грабительскими набегами. В 448 г. Тоба Дао принял посольство княжества Юебань, т.е. среднеазиатской ветви хуннов, жившей в это время в Тарбагатае и Западной Джунгарии. Переговоры, занесенные в историю, означали заключение союза, который мог иметь только одну цель — войну с жужанями. Если бы юебаньцы стеснили жужаней с Запада, то те сразу бы потеряли возможность маневрировать. Правда, прямых сведений о войне в Джунгарии у нас нет, но, судя по ходу событий, мира там тоже не было, и Жужань стала клониться к упадку.

Какова в этой ситуации могла быть позиция хуннского князя Аньчжоу? Он был союзником жужаней, но соплеменником юебаньцев; войска у него было мало, а население Турфанской котловины относилось к нему враждебно. Ему приходилось маневрировать, лгать, изворачиваться, но всему приходит конец. В 460 г. жужаньское войско осадило его крепость, а когда она сдалась, все хунны, находившиеся там, были убиты.

И не странно ли, что на эти самые годы приходится столь же трагический конец западной ветви хуннов, которую принято называть гунны, чтобы подчеркнуть этническую модификацию, возникшую вследствие смены места обитания и интенсивного смешения с уграми и аланами³³⁰. Могучее царство гуннов не только пало, но и исчезло без следа.

Трудно утверждать, что хронологическое совпадение гибели азиатских хуннов и европейских гуннов было случайностью, но столь же трудно усмотреть здесь прямую историческую закономерность. Однако нельзя не отметить, что если s 451 г. Аттила решал судьбы Римской империи, то уже в 454 г. его сын и наследник Эллак пал смертью храбрых у реки Недао, а его братья Денгизих и Ирник тщетно пытались закрепиться в причерноморских степях. Агония гуннов продолжалась до 469 г., когда голова Денгизиха была доставлена в Константинополь. Агония эта была осложнена событиями, происшедшими в Средней Азии, казалось бы, равно далекой и от Турфана, и от Черного моря.

Здесь мы отойдем от принятой манеры повествования, т.е. прямых ссылок на источники, потому что реконструкция хода событий, с одной стороны, слишком громоздка, а с другой — сделана нами в ряде узкоспециальных исследований³³¹.

Но краткая справка о событиях в СреднейАзии в V веке нужна, чтобы связать историю азиатскиххуннов с всемирной историей.

В середине V века хунны юебани, базировавшиеся на склонах Саура и Тарбагатая, на юге граничили с племенем абар, или «истинных авар», называемых так в отличие от «псевдоавар», или племен «вар», живших на Яике и Эмбе. Около 460 г. эфталиты совершили поход на север и так напугали абар, что те бросились спасаться и напали на племя сабир³³², обитавших в Западной Сибири, на границе тайги и степи³³³. Эти последние двинулись на Запад и столкнули с места угорские племена сарагуров, оногуров и урогов, которые в 463 г. победили гуннское племя акациров, чем лишили западных гуннов тыла и обрекли их на поражение. Дальнейшая история этих племен исчерпывающе изложена М.И. Артамоновым³³⁴, а нам важнее события, происходившие в Средней Азии.

Юебаньские хунны воспользовались ослаблением абар и распространились на все Семиречье, куда абары вернулись, но уже не как самостоятельное племя. Им пришлось кооперироваться с мукринами, одним из сяньбийских племен, еще во II веке прикочевавшим на склоны Тяньшаня и некоторое время существовавшим там самостоятельно под названием Западно-сяньбийской орды. В VI веке эти племена слились и образовали народ тюргешей. Юебань же просуществовала всего до конца 80-х годов V века. Ее самостоятельность была уничтожена телеутами, отложившимися в 487 г. от Жужани. Но и счастье тех было недолговечно: их завоевали в 495-496 гг. эфталиты, а затем разгромили жужани и наконец в 547 г. покорили тюркюты. А потомки среднеазиатских хуннов уцелели. Они образовали четыре племени — чуюе, чуми, чумугунь и чубань, игравшие огромную роль во время существования Великого тюркского каганата и после него, но хуннами их уже называть нельзя, хотя они, бесспорно, потомки хуннов.

Но тут мы натолкнулись на основную проблему этнологии: что такое этнос? Все народы имеют предков, восходящих к палеолиту; большинство народов, исчезая, оставляет потомков. Этногенез хуннов — только фрагмент этнической истории человечества; в нем, как и в других отдельных случаях, частное перепутано с общим настолько, что расчленить одно от другого невозможно. Поэтому отошлем читателя к нашим специальным рассуждениям о природе этноса и ритме этногенеза, а пока попытаемся ответить на поставленный вопрос: гибель хуннов случайна или закономерна?

Во второй половине V века хуннский этнос исчез в четырех районах, не похожих друг на друга ни по природным условиям, ни по населению, ни по культуре. Точнее, погибли четыре народа, в которых хунны присутствовали как необходимый компонент. Это скорее говорит о том, что хунны несли в себе зародыш гибели. Но это не значит, что сами члены хуннского этноса были неполноценными людьми. Как только исчезла этническая целостность, они нашли для себя возможности существования в рамках других этнических целостностей. Так, акациры смешались с сарагурами и породили древних болгар; ганьсуйские хунны вошли в состав орды тюркютов Ашина; чуйские племена поддерживали величие Западнотюркютского каганата и выделили из своей среды героическое племя тюрков-шато, в Х веке вновь овладевшее Китаем. Наконец хунны, оставшиеся в Ордосе, Шэньси и Шаньси, смешались с табгачами и разделили судьбу империи Тоба-Вэй, что принуждает нас вернуться к истории зоны этнического контакта, чтобы проследить исчезновение народа, хронологически отставшее от падения его политической самостоятельности.

П. Будберг, отмечавший кровные связи хуннов с табгачами, датирует последнее самостоятельное выступление хуннов в Шаньси 525-526 гг., когда их вождь Лю Ли-шэн принял титул хана³³⁵.

Правда, самоназвание этого племени было не хунну, а «ши ху», или, в другом месте текста, «горные ху», что дает повод усомниться в их генеалогии, но их этнокультурная принадлежность к хуннской культуре сомнений не вызывает. По-видимому, это был реликт, сохранявшийся на северной окраине империи Вэй до VI века. Это последнее упоминание о хуннах как об отдельном народе. Оно в сочетании со всеми высказанными соображениями дает нам право проследить последнюю страницу истории этнического контакта в эпоху, когда межплеменные коллизии уступили место социальным.