6.4.8 Мистификация

Очевидно, постановщик желает избежать негативных впечатлений. Однако, как следует из анализа идеализаций, он делает и нечто большее — создает определенное впечатление о себе. Одной из самых примечательных стратегий, поднимающих постановщика над зрителями, является мистификация. Первым шагом мистификации является ограничение контакта, так как всякая дистанция «создает уважение публики».¹⁰⁰ Приемная, высокий забор, тонированные стекла автомобиля и тому подобное являются декорациями для поддержания дистанции, вызывающей уважение. Эту же функцию выполняет у дворян подчеркнутое снисхождение к простым людей. Интересно, что дистанция порой вызывает положительную оценку зрителей. Гофман цитирует в этой связи советника норвежского короля, который предостерегает своего господина, что на почве коротких отношений может возникнуть неуважительное отношение к нему: «Я сказал ему, что он должен встать на возвышении и некоторое время оставаться там, и лишь изредка без ущерба для себя спускаясь оттуда. Народ желает подчиняться непостижимому человеку, подобному дельфийскому оракулу, а не королю, с которым можно встретиться на пикнике. Настоящая монархия является результатом мышления каждого человека. Каждый охотно рассуждает, что бы он сделал, будь он королем. Народ приписывает монарху всевозможные добродетели и способности, поэтому если того можно встретить на улице как простого смертного, это вызовет разочарование».¹⁰¹ Отсюда следует, что публика тоже заинтересована в сохранении дистанции.¹⁰²

Мистификации возникают также на основе секретов постановщиков, которые касаются происхождения, будущих событий, контактов, наличной информации. Постановщики обычно многообразно намекают на них, хотя обычно никаких секретов нет, но создается впечатление, что в человеке есть что-то особенное. Некоторые достигают того же результата, вообще ничего о себе не рассказывая. При этом некоторые понимают, что в них нет ничего особенного и задача сводится к тому, чтобы «помешать публике случайно заметить это».¹⁰³

6.4.9 Искренность и наигранность

Последняя стратегия исполнения роли связана с вопросом, который по мере описания поведения людей на житейской сцене все больше и больше выступает на первый план, а именно: является ли человеческое поведение искренним или наигранным? Для Гофмана это вопрос сводится к искренности или неискренности постановки. Ответом является прежде всего оценка зрителей. Они считают поведение человека искренним только тогда, когда оно напоминает естественную, неосознанную реакцию. Чем более искусственной кажется постановка, тем менее правдивой она считается: на спектакль ходят как на спектакль. Но так ли это на самом деле? Известно что хорошие ораторы упражняются в выступлении. Выше, при рассмотрении драматического образа мы видели, что проблемы порой искусственно обостряются, чтобы их решение производило наиболее сильное впечатление. Там, где постановщик выходит за рамки своей роли предстает перед зрителем просто как человек, мы готовы тотчас поверить в его искренность, хотя, может быть, имеем дело лишь с утонченной стратегией поведения, например, когда продавец не советует приобретать довольно «дорогой» радиоприемник, предлагая другой со словами, что сам купил бы себе такой. Все страховые кампании постоянно используют такую же стратегию, когда их служащие обращаются к клиентам со словами «честно говоря...» или «лично я бы...». Это позволяет укрепить веру зрителей в правдивость постановки.

Тем самым мы возвращаемся к ранее поставленному вопросу об искренности или неискренности постановки. Согласно первому ответу с точки зрения постановщика такого вопроса вообще не существует, речь может идти лишь об успехе постановки. На этом основании критики Гофмана обвиняют его в разработке социологии обмана¹⁰⁴ — ведь он весьма эффектно показал, как этого добиться. В этой связи охотно цитируют высказывание Гофмана о том, что в качестве постановщиков мы торгуем моралью.¹⁰⁵ На фоне этого резкого обвинения, которое, правда, редко цитируют вместе с контекстом, вопрос об искренности и неискренности постановки является трудноразрешимым. Тем не менее попытаемся ответить на него, сформулировав вопрос более рельефно: в какой степени вообще постановка является и должна быть реальной? Ответ Гофмана, который у него всегда наготове, вызывает удивление: такого вопроса, по его мнению, вообще не может быть! Он даже не собирается обсуждать, «какое из впечатлений является более реальным: то, которое сложилось у публики или то, которое постановщик не желал вызвать».¹⁰⁶ Однако в конечном итоге у Гофмана имеется ответ на вопрос, который решает дилемму обмана и нравственности.

Искомый ответ на него уже дан в начале его главного произведения «Представления себя другим в повседневной жизни», где говорится, что «поведение человека в непосредственном присутствии другого можно правильно оценить только с точки зрения будущего».¹⁰⁷ А это есть уже ничто иное как идея Шюца, что социальное действие можно мыслить только с точки зрения его результата. Социальное действие есть осуществление предвосхищаемого будущего. Иначе социальное действие просто невозможно представить себе. Следовательно, всякое мыслимое будущее является реальным. С этим обстоятельством связан второй ответ на вопрос об искренности постановки, который по сути дела имеется у Гофмана, так как он все время апеллирует к понятию «определение ситуации». Тем самым он солидаризируется c известным высказыванием У. Томаса (1863-1947), согласно которому «если ситуация определяется как реальная, то она реальна по своим последствиям».¹⁰⁸ Определение ситуации является способом осуществления социального действия. С точки зрения антропологии морали этот закон объясняет многое, но Гофман разрабатывает не эту тему, а теорию социального действия, которая отрезвляет и помогает избавиться от иллюзий. Каждый познакомившийся с ней, в том числе и социолог, чувствует себя слегка пристыженным. Однако по большому счету с проводимой здесь точки зрения на творчество Гофмана — проблемы сохранения индивидуальности личности, он пытается не компрометирует или стыдит человека, а предостерегает от иллюзий. Это касается и неосознанных стратегий поведения, которые позволяют человеку демонстрировать себя окружающим одновременно как вполне нормального (как все) и в то же время в чем-то уникального.