8. Формирование новой русской школы графики. Новые имена: Кордовский, Дабужинский, Лансере.

Именно в в России окончательно сформировалась новая теория и школа книжной графики. В статьях Бенуа анализировались едва ли не все важнейшие явления в этой области и рассматривались отдельные аспекты графической проблематики — от рисунка в сатирическом журнале до путей развития детской книги. Среди теоретико-критических работ, восходящих к статье «Задачи графики» как своеобразному «конспекту идей», должны быть выделены как лучшие статьи и книга Н. Э. Радлова. В ряде издательств, всё более серьезное значение придавалось эстетической целостности «художественного издания», его композиции и «архитектуре»; возник строго профессиональный институт художественной редактуры — вслед за Дабужинским в этой области должен быть упомянут В. Н. Левитский. Появились такие сложные по замыслу и превосходные книги, как «Горе от ума» с рисунками Кордовского (1912), «Казначейша» Дабужинского (1913), «Хаджи-Мурат» Лансере (1912—1914). Когорта ведущих художников книги обогатилась именами графиков-профессионалов Чехонина и Нарбута, Замирайло и Митрохина; все они — пусть в разной степени — связаны с кругом идей и творческой деятельности Бенуа и «старших» мастеров «Мира искусства». Если же верно, что искусство оформления книги сродни зодчеству, то для графического стиля «Мира искусства» узы этого родства особенно ощутимы. Здесь словно отразилась художественная душа города: отзвуки классической архитектуры, рациональная гармония планировки, расчерченность улиц, набережных, площадей, ансамблевая строгость пластических интонаций и ритмов. В этом глубинном смысле (а не только по составу входящих в нее мастеров) графическая школа «Мира искусства» является школой специфически петербургской, а стилевые ее особенности, как и принципы книжной архитектоники, оказываются во многом противостоящими тем, что в эти же годы складываются в Москве. Различие то же, что между «классической» архитектоникой и структурной строгостью петербургского журнала «Аполлон» — и условно «живописным» характером общего облика московского журнала «Золотое руно». При этом решающую роль в самоопределении искусства книги и формировании его как важного вида художественной культуры сыграла, конечно, система организации графического материала, разработанная мастерами петербургской школы. Это было очевидно уже для современников — книга «Мира искусства» теперь с честью выдерживала эстетический экзамен даже на таких крупных экспозициях, как Международная выставка книги и графики в Лейпциге (1914).

Все это, в свою очередь, послужило творческим трамплином к появлению нового — третьего — варианта рисунков Бенуа к «Медному всаднику» (1916).

Пожалуй, Бенуа является самым ярким представителем национальной книжной графики, он вывел этот вид искусства на новый уровень. Даже сегодня в нашей стране издаются книги Александра Сергеевича Пушкина с иллюстрациями Александра Бенуа, на них выросло ни одно поколение. Над циклами иллюстраций к «Медному всаднику» и «Пиковой даме» Бенуа работал более десяти лет.

В историю русской книжной графики художник вошел своей книжкой "Азбука в картинах Александра Бенуа" (1905) и иллюстрациями к "Пиковой даме" А. С. Пушкина, исполненными в двух вариантах (1899, 1910), а также замечательными иллюстрациями к "Медному всаднику", трем вариантам которых посвятил почти двадцать лет труда (1903-22).

Для искусства предреволюционного десятилетия характерно непрестанное возрастание роли печатной графики, понимаемой как важнейший вид художественной культуры. Ведущее место в этом процессе оставалось за мастерами «Мира искусства». Впрочем, характер и направленность их поисков в основных, уже достаточно обособившихся видах графики далеко не равнозначны.