Раздел 2. Биоэтика, религия, культура............................................................................

Сидорович С. А. Библия в защиту жизни.............................................................................

Сиротина Н. В. Жизнь и смерть в контексте эвтаназии....................................................

Гвоздь И. А., Зеленко Г. А. Христианский взгляд в вопросах новых репродуктивных

технологий...............................................................................................................................

Адаменко А. И. Этика в неонатологии христианский взгляд............................................

Белоус П. В. Церковь и медицина.........................................................................................

ЛадеевА. Ю. Этика медицинская и православная: возможность взаимодействия.........

Гиндюк А. В. Сотрудничество Государства и Церкви в области здравоохранения:

опыт взаимодействия..............................................................................................................

Тузикова Н. И. К проблеме взаимоотношений Церкви и медицины.................................

Тарасевич Т. С. Опыт смерти в православной антропологии.............................................

Цурко Е. В., Головач О. В. Рациональность самоубийства.............................................................109

Марговцова Е. П. Философско-этические и психологические аспекты проблемы суицида.....111

Гришковец Л. В. Должен ли терминальный больной знать о том, что он обречен?....................113

Карабанова Т. В. Терминальная болезнь и православная христианская аксиология.................116

Юрашевич И. П. Благотворительность и медицина в истории восточных славян.....................118

Полюхович Ю. И., Авдей, С.А. Эвтаназия: за или против................................................................120

Соловьев А. И. Биоэтические проблемы в отражении СМИ...........................................................121

Сасункевич О. М. Семья в новом тысячелетии: гендерный аспект................................................123

Подольская Н. В., Герман А. В. Биологическое оружие, биоэтика и христианство.....................125

Кузьмина М. А. Гуманитарное образование и медицина................................................................128

Раздел 3. Этико-правовое регулирование биомедицннских технологий...............................130

Луйгас Н. Е. Этико-правовая подготовка студентов на кафедре философии и политологии

Белорусского государственного медицинского университета......................................................130

Висмонт А. Ф. Право на охрану здоровья как одно из социальных прав человека...................132

Рождественская Т. А. Право человека на здоровье и проблемы развития современной медицины.......................................................

Исютин-Федотков Д. В. Этико-правовая регламентация проведения биомедицинских

исследований................................................................................................................................

Исютина—Федоткова Т. С. Этико-правовое регулирование проведения исследований

здоровья студентов в высших медицинских учебных учреждениях.....................................

Лягушевич М. В. Доклинические испытания с участием животных: проблемы

и перспективы..............................................................................................................................

Троицкая А. Ю., Хилевич В. В. Мировоззренческие основания этико-правового регулирования отношения человека к животным..................................................

.135

.136

.138

.140

.142

Маскевич В. Н. Этико-правовые аспекты уголовного кодекса Республики Беларусь.................144

Войнич И. И. Этико-правовые аспекты врачебной деятельности..................................................147

188

189

Алымова С. С. Страхование профессиональной ответственности врача......................................150

Гришанова М. А. Страхование врачей..............................................................................................152

Баларченко Ю. В, Земляник А. Н. Платные медицинские услуги: проблемы и перспективы... 154

Петрачкова Т. Т. Можно ли бороться с абортами, не запрещая их?............................................155

Чистый А. Г. Право на жизнь детей с особенностями психофизического развития.................158

Павлов О. М. Особенности оказания стоматологической помощи в Республике Беларусь.......160

Литовченко А. А. Трансплантология: пространство открытых вопросов....................................162

Квашенко Е. С. Моральные проблемы трансплантологии.............................................................164

Карпов П. С. Презумпция донорства в трансплантологии.............................................................167

Шеленговская О. О. К вопросу о дефиниции понятия «эвтаназия»..............................................170

Чекан Е. Р. Легкая смерть или опосредованное самоубийство?...................................................171

Галицкий Ю. И., Волков В. В. Проблема алкоголизма и наркомании в контексте социально-экономического развития Республики Беларусь..........................................................173

ЮрисМ. С., ПенязьО. С. Туберкулез как социальная проблема..................................................175

Якушева Н. В. Семейная медицина в Беларуси...............................................................................178

Габринец П. Ю. Современная модель здравоохранения Республики Беларусь..........................180

Холод Г. А. Международное медицинское право............................................................................182

Сведения об авторах.........................................................................................................................185

Научное издание

БИОЭТИКА: ТЕОРИЯ, ПРАКТИКА, ПЕРСПЕКТИВЫ

Материалы Республиканской студенческой

научно-практической конференции

Минск, 13-14 мая 2005 г.

Под общей редакцией профессора С. Д. Денисова

Ответственный за выпуск С.Д. Денисов

Редактор Л.И. Жук Компьютерная верстка О.Н. Быховцевой

Подписано в печать 12.10.05. Формат 60x84/16. Бумага писчая «Кюм Люкс».

Печать офсетная. Гарнитура «Times». Усл. печ. л. 11,16. Уч.-изд. л. 14,92. Тираж 100 экз. Заказ 658.

Издатель и полиграфическое исполнение —

Белорусский государственный медицинский университет

ЛИ № 02330/0133420 от 14.10.2004; ЛП № 02330/0131503 от 27.08.2004.

220050, г. Минск, ул. Ленинградская, 6.

Яскевич Я. С.

БИОЭТИКА В КОНТЕКСТЕ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ СТРАТЕГИЙ: СТАТУС, ПРОБЛЕМЫ, ФУНКЦИИ

Начало XXI в. характеризуется становлением единой цивилизации с новой шкалой общечеловеческих духовных ценностей, которую можно назвать экосоциумом, или эколого-информационным обществом, поскольку особое место в этой цивилизации принадлежит философии, науке, ноосферологии, таким междисциплинарным областям, как биоэтика, которые через систему образования и обоснования новых приоритетов призваны обеспечить основу для экологизации и гуманизации общества. Какова роль философско-методологической рефлексии над основаниями науки в этом процессе, в каких ее областях формируются новые подходы, изменяющие облик современной культуры и обеспечивающие сближение естественнонаучного и гуманитарного знания, каковы особенности науки конца XX в. с точки зрения субъект-объектных отношений, ценностно-целевых структур, перспектив и границ научного поиска? Прежде чем ответить на эти вопросы, необходимо проанализировать важнейшие концепции современной науки, ее идеи и новые подходы, выявить механизмы формирования гуманистических ориентиров, рассмотреть проблему взаимоотношения научной истины и нравственности, раскрыть тенденции интеграции естественнонаучного и гуманитарного знания, междисциплинарного взаимодействия различных областей знания.

В развитии постнеклассической (современной) науки (последняя треть XX в.) выделяется ряд концепций и подходов, благодаря которым можно зафиксировать механизмы формирования идеалов и норм научного знания, наполняющие структуру научного поиска ценностными ориентирами и гуманитарными параметрами. Механизмы, трансформирующие идеалы современного научного знания, особенно интен­сивно входят в науку во второй половине XX в. через разработку концепции ноосфе­ры, идей нелинейной, «сильно неравновесной» термодинамики (школа И. Пригожи-на), синергетики, современной космологии, развитие системных и кибернетических подходов, идей глобального эволюционализма, так называемого «антропного космо­логического принципа», становление междисциплинарных направлений, развитие биомедицинских исследований с участием человека. Вхождение «человекоцентрист-ских» аргументов четко наблюдается прежде всего в концепции ноосферы В. И. Вернадского, основанной на идее целостности человека и космоса, а также це­лостности современной науки, в которой стираются грани между ее отдельными об­ластями и происходит специализация скорее по проблемам, чем по специальным нау­кам. С точки зрения Вернадского, задача научно строить мир, отказавшись от себя и стараясь найти какое-нибудь независимое от природы человека понимание мира, ему не по силам, это иллюзия. Сам наблюдатель, сам субъект с необходимостью включен в картину исследуемой реальности, в саму природу. Ноосфера является лишь новым качественным состоянием биосферы, в котором разум человека призван играть ре­шающую роль.

В настоящее время рассматриваются различные сценарии самоорганизации в широком классе неравновесных физических, химических, биологических и социаль­ных систем: в физике (гидродинамика, лазеры, нелинейные колебания); в электротех­нике и электронике; в химии (реакция Белоусова-Жаботинского); в биологии (морфо­генез, динамика популяций, эволюция новых видов, иммунная система); в общей тео­рии вычислительных систем, в экономике, экологии, социологии; в медицине (синер-гетические подходы в психиатрии и т. п.).

Важнейшими характеристиками самоорганизующихся систем являются их нели­нейность! стохастичность (непредсказуемость), наличие большого числа подсис­тем, открытость, необратимость (неповторимость). Характерен «веер возможно­стей» развития системы в точках бифуркации, когда система теряет стабильность и способна развиваться в сторону многовариантных режимов функционирования.

Предполагается также оценочный анализ возникающих вопросов и возможных вариантов ответов на них. Что произойдет, если..., какой ценой будет установлен по­рядок из хаоса, какие последствия вызовет такое слабое «воздействие» на систему, как..., какова значимость того, что погибнет и что возникает, если... — такого рода вопросы свидетельствуют о необходимости отказа от позиции беспрекословной «ма­нипуляции» и жесткого контроля над изучаемыми системами, особенно в области биомедицинских исследований с участием человека.

Отказ от жестких средств обоснования научного знания, учет различных дейст­вующих на систему параметров и обращение к концепциям случайных, вероятност­ных процессов демонстрируют на современном этапе и многие медицинские дисцип­лины. Кризис советской клинической психиатрии, как отмечают некоторые исследо­ватели, во многом объясняется «пристрастием» к линейному принципу, согласно кото­рому каждая (психическая) болезнь должна включать единые причины, проявления, течение, исход и анатомические изменения (т. е. одна причина дает одинаковый эф­фект). Такая «жесткость» в формулировке тезиса (постановке клинического диагноза), как свидетельствует современная медицина, ничем не оправдана, ибо нельзя не учиты­вать тот фактор, что как неповторимы физические и духовные свойства отдельных ин­дивидов, так индивидуальны проявления и течение болезни у отдельных больных.

Аргументация на основе «непогрешимого», «объективного», «непредвзятого» клинического метода, изложения «без личного толкования» является несостоятельной не только с логической точки зрения, демонстрируя неадекватность претензий клини­ческого метода на индуктивное выведение законов, ибо в данном случае, как спра­ведливо указывает Н. А. Зорин, система постановки клинического диагноза представ­ляет собой не что иное, как суждение по аналогии, или индуктивное доказательство, когда на основе повторяемости симптомов и синдромов конструируется представле­ние о законе (нозологической форме), но и в морально-психологическом плане, по­скольку лечение адресуется не личности, как декларируется клинической психиатри­ей, а болезни, т. е. лечится «болезнь, а не больной».

Отход от однолинейности и жесткости, обращение к теориям случайных про­цессов, диссипативных структур приведет, как считают некоторые специалисты, к об­новлению психиатрии, ибо понятие болезни будет вероятностным, а ее возникновение в ряде случаев — принципиально непредсказуемым. В психиатрии появится свобода

воли в ее термодинамическом выражении, что повлечет за собой и изменение сужде­ния о «норме» и болезни, размывание «границы» между нормой и болезнью широким спектром адаптационных реакций, а суждение о «нормальном» будет изменяться вме­сте с обществом и в зависимости от модели медицины.

Осознание чрезвычайной сложности и целостности объекта исследования ставит современную психиатрию перед необходимостью включения в ее аргументационную систему описаний различного уровня (биохимического, поведенческого, социально­го), подобно принципу дополнительности Н. Бора, гибкости и многовариантности в постановке диагноза болезни, ориентации на конкретного человека, во имя фунда­ментального принципа медицины «лечить не болезнь, а больного» и избежания эти­ческих «перекосов» (гипердиагностики и наоборот, презумпции болезни и т. п.).

Этические и аксиологические аргументы с неизбежностью «пронизывают» и другие медицинские дисциплины. Такая медико-биологическая наука, как танатоло­гия, изучающая причины, признаки и механизмы смерти, с особой остротой ставит проблему «этической аргументации» при пересадке органов (как избежать этического перекоса: прежде чем донорский «живой» орган может быть изъят, сам донор должен быть «мертвым»), при продлении жизни больного с помощью аппаратуры (какие аргу­менты будут этически вескими при отключении аппаратуры, т. е. по сути дела «умерт-влении» больного), при решении вопроса о сохранении жизни обреченных от неизле­чимых болезней больных (насколько этичны идеалы биоэтики, приписывающей бо­роться за жизнь «до конца», если больной предпочитает «легкую смерть») и т. д.

Причастность человека к постижению таких сложных объектов, как атомная энергия, объектов экологии, генной инженерии, микроэлектороники и информатики, микробиологии, в которые включен сам человек, широкое внедрение роботов и ком­пьютеров в производство и в самые различные сферы жизни человека и общества, функционирование науки на современном этапе в качестве социально интегрирован­ной технологической экспертизы в ряде областей, внедрение в практику новых меди­цинских технологий ставят под сомнение тезис об «этической нейтральности» науки и обусловливают то, что естествознание нашего времени значительно ближе по стра тегии исследования к гуманитарным наукам, чем в предшествующие периоды исто рического развития, в него введены непривычные для традиционного естествознания категории долга, морали и т. д. (В. С. Степин) [1]. Аргументы, используемые при по­стижении уникальных эволюционных систем, не могут быть этически безразличны­ми. Позиция, нацеленная лишь на получение нового истинного знания, являете слишком узкой, а порою и опасной. Возникает необходимость в появлении подходов, устанавливающих контроль за самим постижением научной истины. В иерархии цен ностей, к которым несомненно относится научная истина, равноценно с ней в совре менной науке выступают такие ценности, как благо человека и человечества в и единстве и взаимодействии, добро и мораль. Поиск научной истины «освещается» ак­сиологическим императивом: не увеличит ли новое знание риск существования и вь живания человека, будет ли оно служить благу человечества, его интересам.

Некорректность элиминации аксиологических, нравственных и гуманистическ Ценностей из системы научного знания особенно остро обнаружилась в области био­медицинских исследований. Этому критическому периоду предшествовало первое

мысление парадигмы ценностной нейтральности научного знания, технократического мышления, характерного для классической науки и технико-инженерной модели взаимоотношения врача и пациента, в рамках которой человек рассматривался как объект экспериментирования и манипулирования (Р. Витч). Активность субъекта, его свободная воля, уникальность, специфические особенности не учитывались в данной модели взаимоотношения врача и пациента. Становление такой новой междисципли­нарной области исследования, как биоэтика, способствовало актуализации более аде­кватной модели взаимоотношения врача и пациента, основанной на демократических ценностях — солидарность, сострадание, соучастие, диалого-коммуникативистские интересы (Б. Дженнингс).

Новая модель взаимоотношения врача - пациента, последующие мощные обще­ственные движения за права человека на получение информации о диагнозе и прогно­зе собственного состояния, принятие решения в выборе методов лечения и т. п. дали толчок разработке и систематизации в 70-х гг. XX в. основных принципов биоэтики, в число которых были включены не только принципы «не навреди», «делай добро», но и принч' • • свободы, справедливости, долга и блага, гуманизма.

Биоэтика как междисциплинарное научное направление опредмечивается в кон­тексте общей стилистики, характерной для постнеклассической науки последней тре­ти XX в. в целом, когда в нее входят непривычные для классической науки идеалы блага человека и человечества, морали и добра, долга и ответственности за результа­ты, полученные в процессе научного изучения человекоразмерных объектов.

Внедрение в практику новых медицинских технологий (методов искусственного оплодотворения, суррогатного материнства, пренатальной диагностики), актуализа­ция проблем трансплантации, эвтаназии, биомедицинских экспериментов, проводи­мых на людях и животных, необходимость морально-этического и правового регули­рования возникающих в процессе биомедицинских исследований коллизий послужи­ли своеобразным социальным заказом по отношению к становлению биоэтики.

Тридцатилетний период существования данного междисциплинарного направ­ления, объединяющего биологическое знание и человеческие ценности, представ­ляющего собой «систематическое исследование человеческого поведения в области наук о жизни и здравоохранения в той мере, в какой это поведение рассматривается в свете моральных ценностей и принципов» [2, с. 102], был связан с динамикой биоэти­ческой проблематики от эмпирического описания врачебной морали к философской рефлексии нравственности в сфере биомедицинских исследований. Уже начиная со второй половины 80-х гг. в биоэтике наряду с развитием биомедицинских технологий формируется достаточно мощный пласт философских знаний, трансформирующих концептуальные основания традиционной модели биоэтики западного типа. В новом ракурсе актуализируются типичные для биоэтики проблемы прав и свобод личности, формируется расширенная трактовка концепции свободы, включающая признание автономии личности (personal autonomy). В рамках современной интерпретации ав­тономии личности она рассматривается как базовая этическая ценность, проявляю­щаяся в свободном выборе пациентом либо медицински возможного, либо медицин­ски гуманного. Более глубинная этика диалога в сочетании с принципом информиро­ванного согласия заменяет преобладающую в традиционной модели биоэтики этику

патернализма. Абсолютизации приоритетов как со стороны врача или биолога-экспериментатора, так и со стороны пациента — экспериментируемого, современная модель биоэтики предпочитает согласованность в обосновании прав и обязанностей сторон, активное привлечение пациентов к принятию решений в выборе методов ле­чения, особенно в случаях риска здоровью и жизни человека.

Философской рефлексии по мере углубления наших знаний о живой материи подвергается и категория свободы в направлении от свободы потребительской («сво­боды от») к свободе созидательной («свободе для»). «Свобода от» интерпретируется при этом как способность современного человека преодолевать природные формы за­висимости от внешнего мира и удовлетворять свои растущие потребности (увеличе­ние активного периода жизни, вплоть до поддержания жизни в вегетативном состоя­нии, освобождение от ранее неизлечимых болезней, свободоизъявление в изменении внешности, пола, в личном выборе иметь или не иметь детей, даже без присутствия мужчины и т. д.). Современный уровень биомедицинских исследований позволяет че­ловеку достичь определенного уровня «свободы от», но отделяясь от природного ес­тества и возвышаясь над миром, человек порою попадает во все большую зависи­мость от современных технических средств и только в органической целостности че­ловека и космоса, в творении самого себя, нравственном самосовершенствовании че­ловек приближается к свободе созидательной («свободе для себя»). Ценностный ста­тус свободы в процессе углубления наших знаний о живой материи, в биомедицин­ских исследованиях, имеющих дело с уникальными единичными объектами (челове­ческий геном, социоприродные системы), предполагает необходимость самоограни­чений со стороны исследователей, формирование концепции коллективной ответст­венности за результаты научного поиска и единства человечества. Мз плоскости индивидуальной понятие ответственности трансформируется в ранг коллективной от­ветственности за ущерб, наносимый человеку и природе.

В рамках биоэтического дискурса, где мораль традиционно проявляется в ее высшем смысле, ибо затрагивает отношения между личностями (врач — пациент, ис­следователь - экспериментируемый) в экзистенционально-пограничных ситуациях на грани жизни - смерти, здоровья - болезни, осуществляется философское переосмыс­ление категорий справедливости, долга, принципа гуманизма. Становится ясно, что гуманистическая парадигма в биоэтике может быть реализованной не только при со­блюдении нравственных принципов, но и при строгом следовании правовым нормам. Концепция справедливости предполагает социальный компонент и в соответствии с ним равный доступ к общественным благам, получению биомедицинских услуг, дос­тупности фармакологических средств, необходимых для поддержания здоровья об­щественных средств.

Традиционные для биозтики категории долга и блага, выступающие в гиппокра-товской формуле «не вреди», т. е. применяй в медицине те средства, которые не при­чинят вреда пациенту, в современной биоэтике расширены до «не только не вреди, но и сотвори благодеяние», хотя сама трактовка понятия благодеяния не является одно­значной, особенно при обсуждении вопросов о поддержании жизни в вегетативном состоянии, клонировании живых существ и даже человека и т. д.

Таким образом, современная парадигма биоэтики характеризуется радикаль­ным поворотом от способов эмпирического описания врачебной морали к обострен­ной философской рефлексии над основаниями нравственности в биомедицинских ис­следованиях, своих собственных положений о моральных ценностях, расширению проблемного поля биоэтики с включением в нее не только нравственных, философ­ских, но и правовых компонентов, объединению различных видов системы ценностей: биологические (физическое существование, здоровье, свобода от боли и т. д.), соци­альные (равные возможности, получение всех видов медицинских услуг и т. п.), эко­логические ценности (осознание самоценности природы, ее уникальности, коэволю­ции), личностные (безопасность, самоуважение и т. п.).

В западной модели биоэтики она предстает как институционально организован­ная социальная технология с системой стандартизированных либеральных ценностей, обеспечивающих соблюдение личных прав и свобод человека в биомедицинской сфе­ре. Защита прав граждан от негативных последствий применения современных био­медицинских технологий, что является целью биоэтики, осуществляется здесь по­средством разработанных этических кодексов, законов, повышения сферы ответст­венности профессионалов-медиков и биологов, расширения их социальных обязанно­стей, закрепленных не только на личном, нравственном, но и на правовом уровне. Этические механизмы контроля за действиями врачей и ученых дополняются разви­той системой правового регулирования, формированием специальных биоэтических комитетов, становлением биоэтического образования [3, с. 1—40].

На постсоветском пространстве, в т. ч. в Республике Беларусь, сложилась иная («отечественная») модель биоэтики, в которой биоэтика рассматривается как меж­дисциплинарная, биологически ориентированная современная отрасль знания, анали­зирующая нравственные проблемы человеческого бытия, отношение человека к жиз­ни и к конкретным живым организмам. Разработка в основном нравственных норм и принципов, регламентирующих практические действия людей в процессе исследова­ния природы и человека, моральные критерии социальной деятельности по преобра­зованию окружающей среды, оценка роли и места человека в рамках биологической реальности, теоретических оснований концепции коэволюции общества и природы, статуса категорий жизни и смерти — таков диапазон отечественной модели биоэтики, основанной на достаточно расширительной трактовке ее проблемного поля и предме­та. Очевидно, для развития биоэтики в том виде, в каком она принята на Западе с раз­витой системой правового регулирования, у нас нет объективных условий, что выра­жается в недостаточной распространенности научных знаний как в профессиональной медицинской среде, так и у населения; слабости юридической культуры населения; недостаточной технической оснащенности биомедицинских исследований и др. [4, с. 352-354].

Одним из приоритетных направлений биоэтики является анализ этических норм охраны здоровья человека с учетом его социальной сущности и основных принципов организации и функционирования человека как биоэтической системы. Здоровье че­ловека выступает основным показателем сложного коэволюционного развития при-родно-человеческих систем. В этом плане можно говорить о совпадении целей био­этики и экологической этики в контексте обеспечения экологической безопасности и

здоровья населения в условиях загрязнения внешней среды и измененного равновесия системы «Человек - Природа».

В современной Республике Беларусь в силу кризисного уровня баланса в систе­ме «Природа - Общество» статус биоэтических параметров имеет особое значение. Данные биомедицинских исследований свидетельствуют о прямой и явной угрозе здоровью населения и сохранению генофонда в силу комплексного радиационно-химического загрязнения территории Беларуси. Особо негативную роль в этом про­цессе сыграла Чернобыльская катастрофа (апрель 1986 г.) как величайшая техноген­ная трагедия в истории человечества, которая именно Республике Беларусь принесла наибольший урон и показала, что подобные катастрофы не имеют границ и что мир находится в теснейшей экологической взаимосвязи, напоминая со всей актуально­стью идеи В. Вернадского не только о планетарной, но и Вселенской целостности.

Биомедицинский и экологический контроль за сохранением здоровья людей, проживающих на загрязненных территориях Беларуси, свидетельствует об угрожаю­щей динамике заболеваемости взрослых и особенно детей, комплексном загрязнении окружающей среды не только радионуклидами, но и химическими веществами, со­провождаемым длительным посткатастрофным эмоционально-психологическим стрессом людей, массовым ощущением тревоги, возникающим и длительно сохра­няющимся у людей не только на загрязненных территориях, но и во всей республике. Лишь 18 % детей, выросших за последние шестнадцать лет посткатастрофного Чер­нобыльского существования, отвечают нормальным медицинским показаниям. При этом наибольшее распространение имеют заболевания щитовидной железы (тиреоид-ный рак), дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой системы. К огромному сожалению, клинические наблюдения свидетельствуют о том, что у детей тиреоидный рак обладает более выраженными агрессивными свойствами, чем у взрослых, а дети, перенесшие удаление железы, в большинстве случаев отстают в умственном и физическом развитии от своих сверстников. На этом фоне увеличива­ется рост заболеваний ОРЗ и гриппа в детских дошкольных учреждениях, снижается индекс здоровья у детей дошкольного возраста.

Недостаточность медицинского оборудования для оздоровления, неполный ком­плект необходимого физкультурного и оздоровительно-спортивного оборудования приводят к феномену длительно болеющих детей [5]. Первостепенными в этих целях должны стать комплексные профилактические и оздоровительные мероприятия в дет­ских дошкольных и поликлинических учреждениях, биомедицинское вмешательство с целью исследования лиц, проживающих в экологически неблагоприятных районах, допускаемого с добровольно информированного согласия взрослого человека либо с разрешения родителей (опекунов), если исследуются дети до 16 лет. Проведение предполагаемого биомедицинского научного исследования с вмешательством в пси­хофизическое состояние людей (забор крови, УЗИ-диагностика и т. д.) должно иметь научно-практическую обоснованность и оценку потенциального риска и пользы. Ли­цам, подвергшимся биомедицинским исследованиям, должна быть гарантирована конфиденциальность полученной информации. Современные же междисциплинарные исследования по окружающей среде должны включать в себя специалистов из самых

различных областей науки — биологии, медицины, экологии, социологии, демогра­фии, этики, философии.

Биоэтика в этом плане может внести существенный вклад в оценку состояния окружающей среды, динамики и профилактики здоровья населения. Постоянно орга­низованный биомедицинский и экологический контроль за состоянием здоровья лю­дей, проживающих на загрязненных территориях Республики Беларусь, и отселение после аварии в «чистые» районы, несомненно, дают свои результаты.

Республика Беларусь руководствуется нормами международного права в облас­ти здравоохранения. Основные принципы биомедицинской этики, рекомендованные Всемирной ассамблеей здравоохранения, закреплены в новых Законах Республики Беларусь «О здравоохранении (1993 г., с изменениями и дополнениями 1998-2000 гг.) [6, с. 290], Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» 1999 г. [7, с. 421] и разработанной в 1995 г. новой концепции развития здравоохранения в республике [8]. Правительство страны разработало и одобрило Национальную стратегию устойчивого развития республики [9, с. 216], которая на се­годняшний день является хорошей базой для принятия правовых актов, а также обще­государственных, отраслевых программ, где определяются конкретные мероприятия и ресурсы для обеспечения устойчивого развития Беларуси, этико-правового обеспе­чения использования биологического разнообразия (данное понятие включает в себя все виды растений, животных и микроорганизмов, а также экосистемы).

Анализируя Закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», следует отметить, что данный закон провозглашает основы государст­венного регулирования оказания психиатрической помощи, гарантии и права граж­дан, основополагающие принципы оказания психиатрической помощи (принцип доб­ровольности, информированности, согласие на лечение и возможность отказа от него, а также обеспечение ею «в наименее ограничительной форме»). Принудительное со­держание и лечение человека в стационаре возможно только по решению суда, кото­рое, в случае несогласия, может быть обжаловано пациентом, его представителем ли­бо правозащитной организацией. Этико-правовые нормативы психиатрической по­мощи дополняются такими понятиями, как моральная автономия душевнобольного на всем пространстве его взаимодействия с психиатрическими службами, разумность и благоразумие и т. д.

Наряду с обеспечением правового статуса биоэтики ее социально-этические ос­нования разрабатываются и через взаимодействие с христианской моралью. В России, при Московской патриархии уже действует, а в Беларуси при Минской патриархии планируется создание церковно-общественного совета по медицинской этике [10]. В ряде биоэтических вопросов христианская Церковь занимает весьма жесткую пози­цию: она не принимает клонирование человека и его органов (особенно сердца), эвта­назию, искусственное зачатие и прерывание беременности, которое рассматривается как посягательство на жизнь будущей человеческой личности. В то же время допус­тимым и полезным считается клонирование изолированных клеток и тканей живых организмов, генотерапия, трансплантация отдельных органов, исследование и приме­нение ряда современных молекулярно-генетических методов лечения. Женщина, вы­нужденная при прямой угрозе ее физическому и душевному здоровью прервать бере-

ю

менность, не отлучается от общения с Церковью, но обязана исполнять личные пока­янные молитвенные правила, определяемые священником после исповеди. При Мин­ской епархии Белорусского экзархата накоплен достаточный опыт по распростране­нию идей биоэтики православным братством врачей, а при Всехсвятском приходе в г. Минске организован дом милосердия. Духовная и медико-психологическая поддерж­ка безнадежно больных детей осуществляется в Белорусском детском хосписе при онкологическом центре в Боровлянах. Таким образом, биоэтика как социокультурный феномен в значительной степени детерминирует в нашем обществе сотрудничество и взаимообогащение правового и нравственного сознания, задавая ориентиры биомеди­цинской практики и принятия управленческих решений, обеспечивая нравственный климат в научном сообществе, медицинских коллективах, адекватный моральный вы­бор специалистов (медиков, биологов, биотехнологов), их вмешательства в сферу жи­вого, социальной и правовой ответственности перед обществом за результаты научно-практической деятельности.

Если взаимовлияние нравственного и научного дискурса в науке в целом и в биоэтике в частности, является для «отечественной» модели биоэтики весьма орга­ничным, т. к. центральной проблематикой биоэтики как раз является в большей сте­пени разработка нравственных норм и принципов, регламентирующих человеческое поведение в науках о жизни, человеке, живой природе (биосе), то оформление право­вого статуса биоэтики находится пока еще в стадии становления. И хотя в начале XX в. А. Пуанкаре говорил о том, что любое правовое вмешательство в вопросы научного исследования будет неуместно и нелепо, к концу XX в. многие ученые уже призывали к научному трибуналу для урегулирования спорных научных вопросов, предлагали создать свод законов для научных исследований [11, с. 207-225]. Биоэтическое зна­ние успешно выполняет различные функции в процессе своего функционирования, в т. ч. мировоззренческую, гносеологическую, методологическую, аксиологическую, способствуя разработке системы ценностей, целей и идеалов в оценке состояния жиз­ни и перспектив ее развития, нравственно-правовых норм осуществления поисков в биомедицинских исследованиях и технологиях, современных тенденций функциони­рования научного знания о живых системах, диалога и взаимообогащения естествен­нонаучного и гуманитарного дискурса, междисциплинарного синтеза и мировоззрен-ческо-нравственного оздоровления общества.

В пользу подобной динамики свидетельствуют проводимые в Республике Бела­русь международные научные конференции («Экологические проблемы XXI века» — 1999, 2000, 2001 гг.; «Стратегия устойчивого развития и перспективы цивилизацион-ной динамики на рубеже веков» — 1999 г.; «Биомедицинская этика: проблемы и пер­спективы» — 2000, 2001 гг. и др.), в которых принимали участие ученые, преподава­тели, врачи, экологи, священнослужители и др. В планы высших учебных заведений республики введены и читаются курсы «Биомедицинская этика», «Экологическая этика». «Биоэтика», «Концепция современного естествознания». В 1998 г. создан На­циональный координационный центр по биобезопасности Национальной Академии наук. Проводится активная работа по созданию комитета по биоэтике при Министер­стве здравоохранения. Современная модель биоэтики и разработка программ биоме-Дицинских исследований в республике адаптирована к научным, социокультурным и

духовно-мировоззренческим традициям, ее системе здравоохранения и требует своего дальнейшего развития.

Литература

1. Степан, В. С. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция / В. С. Степин. М.: Прогресс-Традиция, 2000.

2. Encyclopedia of Bioethics / Ed. W. Th. Reich. Vol. 1. Basic Writing on the Key Ethical Questions That Surround the Major Modern Biological Possibilities and Problems. New-York; London, 1995. P. 102.

3. Encyclopedia of Association / Ed. K. Gruberg-Detroit. GaleResearch Co., 1986. 905 p.; Leavitt, F. J. An Israeli approach to cross-cultural Ethics: corrections and elucidation / F. J. Leavitt // Eubios Ethics Inst. Newsletter. 1993. Vol. 3. P. 3-7; Vermeersch, E. Environment, Ethics, and Cultures / E. Ver-meersch // Brussels C. E. J.: Biosphere and Economy. 1995. № 7. P. 1-40.

4. Биоэтика: принципы, правила, проблемы : сб. ст. / отв. ред. и сост. Б. Г. Юдин. М.: Эдито-риал УРСС, 1998. С. 352-354.

5. Основные показатели здоровья населения, деятельности санитарно-эпидемической службы и состояния окружающей среды : сб. / под ред. Л. А. Савченко. Мн.: ПКООО «ПолиБиг», 1999.

6. Закон Республики Беларусь «О здравоохранении» // Ведомости Верховного Совета РБ. 1993. №24. Ст. 290.

7. Закон Республики Беларусь «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» // Ведомости Национального Собрания РБ. 1999. № 25. Ст. 421.

8. Развитие здравоохранения в Республике Беларусь. Б. м., 1995.

9. Национальная стратегия устойчивого развития Республики Беларусь. Мн.: ООО «Белсенс», 1997.

10. Основы социальной концепции русской православной Церкви. Мн.: Минская епархия Бело­русского экзархата, 2000. 19 с.

11. Jennings, В. Bioethica and Demokrasy / В. Jennings // Centenniral Rev. 1990. Vol. XXX IV, № 2. P. 207-225.

Гронская Н.С.

ХОСПИСНОЕ ДВИЖЕНИЕ В БЕЛАРУСИ

«...Ты не хочешь сдаваться слишком рано, но просто прекрасно, если ты благословлен чувством покоя, когда ты приближаешься к концу...»

Джон Д. Гоманн, М. Д. онколог

Ежедневно в мире уходят из жизни сотни тысяч людей. Среди них немалый про­цент занимают те, кого поразил неизлечимый недуг, и не более 3-5 % умирают так, чтобы им могли позавидовать. Оказавшись в положении безнадежного .больного, ка­ждый человек реагирует по-разному: один смиряется с неизбежным, другой это сми­рение отрицает. Иные ждут чуда. Но всех объединяет одно: неугасимая надежда на лучшее — если не на жизнь, то хотя бы на спокойный уход из нее.

В развитии каждого заболевания рано или поздно наступает момент, когда по­пытки остановить прогрессирование болезни теряют смысл. Как говорят, пациент вы­ходит из программы. Перед медиками встает другая задача: не вылечить, а обеспе­чить достойное для человека умирание и смерть. В больнице это вряд ли возможно. Клиника строится для человека, который достаточно быстро и эффективно может быть возвращен к норме. Сама идеология больничного пространства не предполагает, что в нем должно быть место для возможности протекания полноценной человече-

12

ской жизни тех сотен тысяч наших граждан, которые прикованы к клинике, в т. ч. многих тысяч детей.

В качестве единственного лекарства в данном случае выступает методика пал­лиативной медицины. Термин «паллиативная» означает «покрывающая» и образно представляется как «окутывающая заботой, опекой, сопровождающая». В 1990 г. ВОЗ определила паллиативную медицину как «обширное поддерживающее лечение боль­ных, болезни которых вылечить невозможно, но при этом дающее контроль над бо­лью и другими симптомами, а также психические, социальные и духовные аспекты, имеющие основное значение для качества жизни больных». Вопросы паллиативной помощи, к сожалению, слабо разработаны и нередко даже медиками понимаются лишь как дача пациенту обезболивающих средств. На Западе этой проблемой занимаются с 70-х гг. XX в. и она вылилась в создание специальных учреждений — хосписов.

В большом словаре Вебстера это слово определяется как гостиница, приют. В средневековье хосписами называли кельи при монастырях, в которых отдыхали странствующие паломники. Среди них были обессилевшие больные, которые там же и умирали. Первый современный хоспис был открыт в 1967 г. в Лондоне благодаря усилиям доктора Сесилии Сандерс — Хоспис Св. Кристофера. Главным идеологом создания хосписов в СССР был Виктор Зорза. Его 25-летняя дочь Джейн заболела ме-ланомой и через год, в 26 лет, умерла в хосписе. Виктор и его жена Розмари видели, что их дочь умирает умиротворённая и не страдающая. Узнав перед смертью, что ее отец родом из России (он всю жизнь это скрывал), Джейн завещала ему строить хос­писы в Индии и России. Когда появилась возможность, он выполнил ее завещание.

Существует несколько форм организации хосписов: хоспис-больница, домашний хоспис, мобильный хоспис, или хоспис-амбуланс, и смешанный тип хосписа. На се­годняшний день наиболее распространены два типа хосписов — хоспис-больница и домашний хоспис.

Хоспис-больница — это специально построенное здание, больница, в которой па­циенту оказывают необходимую медицинскую помощь и в которой он может нахо­диться достаточно долго, как правило, до конца отведенного болезнью срока.

В условиях домашнего хосписа пациента на дому курирует паллиативная коман­да, состоящая из врача, медсестры, социального психолога, волонтера, а также духов­ника, когда это необходимо. В работе с каждым пациентом и его семьей разрабатыва­ется индивидуальный план паллиативного ухода.

Мобильный хоспис (хоспис-амбуланс) создается при больницах и оказывает по­мощь после выписки пациента на паллиативный уход на дому. Больного, как правило, для оказания экстренной медицинской помощи посещают врач и медсестра. Положи­тельным в мобильных хосписах является то, что больного до конца сопровождают врачи и медицинские сестры, знакомые ему еще со времени пребывания в больнице. Негативной стороной является невозможность оказывать помимо медицинской дру­гие виды профессиональной комплексной помощи, включая психологическую, соци­альную и духовную.

Смешанный хоспис подразумевает наблюдение больного на дому, но в случае обострения болезни помещение в стационар, обычно рассчитанный на 15-20 мест для взрослого хосписа и 5-8 для детского, до улучшения самочувствия.

13

Заповеди хосписа:

1. Хоспис — дом жизни, а не дом смерти. Это достойная жизнь до конца. Мы работаем с живыми людьми. Только они умирают раньше нас.

2. Основная идея хосписа — облегчить боль и страдания как физические, так и душевные. Мы мало можем сами по себе и только вместе с пациентом и его близкими мы находим огромные силы и возможности.

3. Нельзя торопить смерть и нельзя тормозить смерть. Каждый человек живет свою жизнь. Время ее не знает никто. Мы лишь попутчики на этом этапе жизни паци­ента.

4. За смерть нельзя платить, как и за рождение. Хосписы должны быть бесплат­ными.

5. Если пациента нельзя вылечить, это не значит, что для него ничего нельзя сделать. То, что кажется мелочью, пустяком в жизни здорового человека, — для па­циента имеет огромный смысл.

6. Пациент и его близкие — единое целое. Будь деликатен, входя в семью. Не суди, а помогай.

7. Пациент ближе к смерти, поэтому он мудр, узри его мудрость.

8. Каждый человек индивидуален. Нельзя навязывать пациенту своих убежде­ний. Пациент дает нам больше, чем мы можем дать ему.

9. Репутация хосписа — это твоя репутация.

10. Не спеши, приходя к пациенту. Не стой над пациентом — посиди рядом. Как бы мало времени не было, его достаточно, чтобы сделать все возможное. Если дума­ешь, что не все успел, то общение с близкими ушедшего успокоит тебя.

11. Ты должен принять от пациента все, вплоть до агрессии. Прежде чем что-нибудь делать — пойми человека, прежде чем понять — прими его.

12. Говори правду, если пациент этого желает и если он готов к этому. Будь все­гда готов к правде и искренности, но не спеши.

13. «Незапланированный» визит не менее ценен, чем визит «по графику». Чаще заходи к пациенту. Не можешь зайти — позвони; не можешь позвонить — «вспомни и все-таки... позвони».

14. Хоспис — дом для пациентов. Мы — хозяева этого дома, поэтому переобуй­ся и вымой за собой чашку.

15. Не оставляй свою доброту, честность и искренность у пациента — всегда но­си их с собой.

16. Главное, что ты должен знать, что ты знаешь очень мало.

При подготовке материалов по вопросам хосписа был проведён социологиче­ский опрос на тему «Как вы относитесь к проблеме обеспечения достойного умира­ния неизлечимо больных людей?». Было опрошено 169 студентов различных факуль­тетов БГМУ. Результаты опроса показали, что большинство студентов волнует про­блема спокойного и максимально безболезненного умирания человека. Около 60 % студентов-медиков знают, что такое хоспис. Что такое паллиативная медицина, знают только 16 % студентов лечебного факультета и 33,3 % стоматологов. Работать в хос­писе согласились бы очень немногие (соответственно 39 % и 14,5 %). Итак, хоспис-ное движение при правильном подходе к нему может облегчить терминальному

14 ]

больному его последние месяцы или годы жизни, причем не только в медицинском, но и в психологическом плане.

А какие чувства возникают у нас, когда мы читаем диагноз «инкурабельный» в медицинской карточке, в которой едва ли исписаны 4-5 страниц, а пациенту нет и че­тырёх лет?

В течение второй половины XX в. открыто и описано свыше 4 тыс моногенных и хромосомных наследственных болезней. Многие сотни из них неизлечимы, характе­ризуются тяжелым инвалидизирующим течением, поражая интеллектуальное и физи­ческое развитие больных. Продолжительность жизни больных всегда сокращена. Смерть наступает в младенческом, школьном, юношеском и раннем взрослом возрас­те. Угрожающая ребенку ситуация смертельно опасной болезни сопряжена, как пра­вило, с тяжелым лечением. Это, пожалуй, то единственное, на что и обращают чаще всего внимание взрослые. Между тем чрезвычайно важно, чтобы без внимания не ос­тавался внутренний мир ребёнка. Хосписы могут помочь справиться с этим и ребён­ку, и его родителям. Такие дети, как никто другой, нуждаются в общении и понима­нии. Не находя поддержки у сверстников, они выражают свои мысли в письмах лю­бимым героям. Вот одно из них:

«Здравствуйте, меня зовут Малыш.

Нет, не тот Малыш, который дружил с Карлсоном. Я — другой. (Я вот даже не знаю, остался бы Карлсон со мной, узнав, что я так сильно болею? Думаю, все-таки, что да...)

Вообще то мне нравится, когда меня зовут Дитя — это мое настоящее имя, но сейчас почему-то так говорят редко. Пусть будет Малыш. У меня есть одна особен­ность — я часто меняюсь. Я по-разному выгляжу, у меня то одно лицо, то — другое. У меня нет определенного возраста — иногда мне три года, а иногда — пятнадцать лет. Живу я тоже в разных местах. Лишь одно у меня не меняется — моя кличка. Мне ее придумали врачи...

...моя кличка смешная, напоминает курицу, белую. Только родители почему-то не смеются с этой клички, а наоборот — мама плачет тайком от меня на кухне, а папа хмурится. Не слышали? Врачи сказали, что я ин..., сейчас, что я инкурабельный. Не знаю толком, что означает это слово, только теперь меня не лечат в больнице, и я все время сижу дома. С тех пор, как меня выписали, я уже не пью горы таблеток, только иногда, если болит.

У меня совсем не осталось друзей. Со мною рядом только мои родители. Иногда оба, иногда только мама, которой приходится «тянуть лямку за двоих» — это она са­ма так говорит. Когда у меня ничего не болит, я играю в свои игрушки. Иногда я ри­сую. Вот, например, я нарисовал мальчика. Я даже историю про него сочинил. У меня есть и другие рисунки они там, дальше. Еще я стихи пишу, правда, редко.

Извините, что не могу долго говорить с вами — устал...».

Первый в мире специализированный хоспис для детей был создан в Англии под патронажем англиканской Церкви; называется Дом Елены (Helena House). Он был создан монахиней, дружившей с семьёй девочки по имени Helena, которая была изле­чена от опухоли мозга. Но в результате повреждений центральной нервной системы, вызванных онкологическим заболеванием и его лечением, она осталась инвалидом и

15

нуждалась в постоянном уходе. Монахиня время от времени брала девочку к себе, по­зволяя родителям немного отдохнуть и сделать домашние дела.

Большинство современных хосписов для детей не связаны с религиозными ин­ститутами, и их сотрудники специально подчеркивают то, что помощь, которую они оказывают, не зависит от вероисповедания, расы и национальности, социального про­исхождения, материального положения семьи.

До настоящего времени в Великобритании хосписы для детей — это обычно от­дельно стоящие в пригороде, в спокойном, красивом месте хорошо оборудованные здания. Правила организации работы таких хосписов предусматривают помощь де­тям, которым не суждено дожить до взрослого возраста. Каждая семья может провес­ти в этом доме некоторый фиксированный период времени, например, по 2 недели в году. Помощь заключается в организации отдыха для больного ребенка и его близких. Имеется и специальная система поддержки на период умирания, открытая для любой семьи. Наряду с этим, детские хосписы часть помощи подопечным семьям организу­ют и на дому, поскольку семьи могут нуждаться в разном объеме помощи, опреде­ляемом тяжестью заболевания и продолжительностью жизни ребенка. Характерно, что дети с онкологическими заболеваниями почти не могут пользоваться помощью, организованной таким образом. Это связано с тем, что после признания состояния ре­бенка как инкурабельного и прекращения противоопухолевого лечения такие дети живут, как правило, очень недолго. Очевидно, что дети с онкологическими заболева­ниями из-за того, что их тяжелые проблемы в большинстве случаев катастрофически развиваются в очень сжатые сроки, по существу, не могут пользоваться помощью, ор­ганизованной описанным образом. Фактически, основная помощь им оказывается именно на дому.

Для стандартизации работы различных хосписных программ в ноябре 1981 г. руководство Национальной Организации Хосписов США приняло специальный пе­речень принципов и стандартов, положенных в основу работы хосписов. Для того чтобы сотрудники хосписа имели основания рассчитывать на финансовую поддержку государственных и коммерческих структур, работа хосписа должна соответствовать этим стандартам. На их основе в 1993 г. Международной Организацией Детских Хос­писов (Children Hospice International) были сформулированы «Стандарты Хосписного Попечительства над детьми».

Общественная благотворительная организация «Белорусский детский хоспис» создана в 1994 г. по инициативе Республиканского Детского Онко-Гематологического Центра с целью оказания комплексной помощи безнадёжно больным детям, выписан­ным из больниц для осуществления ухода за ними на дому. Детским хосписам в Ви­тебске, Гомеле и Могилёве сейчас 2 года. Есть филиал хосписа в Пинске. Директор хосписа — Анна Георгиевна Горчакова — ответила на некоторые вопросы об органи­зации БДХ. На официальном сайте БДХ размещены такие слова:

Когда моя жизнь отмерена месяцами, неделями, днями, часами...

Я хочу жить свободным от боли, унижений, одиночества.

Дайте мне укрытие, протяните мне руку, поймите меня и дайте мне свою любовь. Затем позвольте мне мирно уйти и помогите моей семье понять.

16

Эти слова многие считают девизом БДХ, однако, на самом деле это перевод с английского строк из дневника одного из умерших пациентов хосписа Св. Кристофе­ра (Анна Георгиевна нашла их в архиве, когда училась в Англии).

БДХ — не государственная и не коммерческая организация. Она существует только за счёт благотворительных пожертвований со стороны иностранных доноров, пожертвований государственных и коммерческих структур, частных лиц. Вся помощь оказывается семьям пациентов хосписа бесплатно.

Пациентами хосписа являются дети от 0 до 18 лет, чьи заболевания признаны неизлечимыми. В первую очередь это пациенты с онкологической патологией, нахо­дящиеся в терминальной стадии, для которых все возможные виды активного лечения оказались неэффективными (67 %). Также пациенты хосписа — это люди с тяжелыми врожденными и приобретенными хроническими заболеваниями, чье состояние пред­полагает медленное угасание и сопряженное с этим тяжелое соматическое и психоло­гическое состояние как самого пациента, так и его близких, длительно ухаживающих за таким больным. Помощь оказывается любому человеку, вне зависимости от воз­раста, пола, цвета кожи, вероисповедания, социальной принадлежности и положения в обществе.

Профессиональная комплексная помощь со стороны хосписа предоставляется не только самому пациенту, но и его семье на протяжении всего периода сопровождения больного, включая особую психологическую поддержку после утраты.

Как поступают пациенты под опеку детского хосписа?

Существует система договоров с детскими поликлиниками и больницами, и если медицинская коллегия решает, что заболевание пациента после всех пройденных ви­дов лечения не поддается исцелению и попадает под категорию паллиативного ухода и сопровождения, в хоспис по звонку следует обращение по поводу перевода больно­го под опеку хосписа. Второй путь поступления пациентов — это личная просьба или желание родственников ребенка, которые из разных источников получают информа­цию о деятельности хосписа. В этом случае после консультирования с лечащими вра­чами и уточнения диагноза, динамики заболевания и прогнозов сотрудниками хоспи­са принимается решение о поступлении нового пациента.

Белорусский детский хоспис является хосписом домашнего типа, т. е. после вы­писки из стационара пациенты находятся на домашнем уходе по месту жительства. Дети в тяжелом состоянии обслуживаются на дому, дети, имеющие возможность пе­редвигаться самостоятельно либо с посторонней помощью на колясках, — в дневном центре с сенсорной комнатой (программа «Дневной центр»). Кроме того, имеется две койки для временной госпитализации пациентов (программа «Хостел») — сейчас там пребывают 2 мальчика. К сожалению, количество пациентов БДХ ограничено (48-53 места). Также хоспис оказывает выездную помощь 8-ми пациентам в пределах 200 км от Минска.

Сразу после определения больного ребенка в хоспис к пациенту домой приходит медработник для знакомства, беседы и анализа ситуации и потребностей семьи. Затем на ежедневном утреннем собрании всех сотрудников хосписа врач или медсестра де­лает сообщение о новом пациенте, его диагнозе и особенностях развития заболевания. После обсуждения нужд и потребностей самого больного ребенка и его семьи колле-

17

гиально разрабатывается индивидуальный план помощи и паллиативного ухода на дому. Далее к семье пациента прикрепляется «команда заботы», состоящая из врача, медсестры, социального работника, психолога и, когда это необходимо, духовника или волонтера, работающих в тесном сотрудничестве, в своих назначениях опираясь на выводы и заключения всех членов «команды». Медицинская сестра и социальный работник посещают ребенка по индивидуальным графикам, врач — по мере необхо­димости, во время консультационных дней, а также в случае ухудшения состояния.

Все члены «команды опеки» работают в постоянном контакте с родителями ре­бенка. Врач хосписа во время визитов составляет индивидуально протоколы обезбо­ливания, расписывает симптоматическое лечение, определяет дозировки лекарствен­ных препаратов. Социальный работник посещает семью больного ребенка с целью определения ее социальных потребностей и проблем. При необходимости семью по­сещает психолог.

В БДХ семьям оказываются следующие виды помощи:

1. Медицинская, которая включает контроль над течением заболевания, прове­дение специально разработанных протоколов обезболивания, симптоматическое ле­чение (снятие неприятных ощущений, противопролежневая терапия), медицинский осмотр не реже 2-х раз в неделю, выезды в сельскую местность к пациентам, прожи­вающим в радиусе 250 км от Минска.

2. Психологическая и социальная, подразумевающая работу с больным ре­бенком (работа со страхами, тревожностью, негативными эмоциями, связанными с болезнью), работу с братьями, сестрами больного ребенка, с родителями и близкими родственниками, оказание материальной помощи в случае тяжелого положения се­мьи, психологическую поддержку после утраты.

3. Юридическая, т. е. разъяснение законов, гарантирующих права детей-инвалидов, права семей, имеющих неизлечимо больных детей.

4. Духовная, т. е. встречи и беседы со священником и теологом, причастие на дому, другие ритуальные церковные услуги.

5. Волонтерская (добровольческая), включающая визиты к пациентам на дом, организацию праздников для детей, фандрейзинг (работа со спонсорами).

Программы, осуществляемые Белорусским детским хосписом:

- паллиативная помощь на дому (врач, медсестра, социальный работник);

- мини-стационар (используется при передаче ребенка из больницы в хоспис во время обследования);

- «дневной центр» (4 раза в неделю с 11.00 до 15.00) — с 2000 г.;

- «Горевание» (оказание помощи родителям, потерявшим ребенка) —• с 2003 г.;

- сиблинг-программа (оказание помощи сестрам и братьям больного ребенка);

- пилот-программа (оказание помощи детям, живущим в радиусе 200 км от Минска);

- волонтерская программа;

- «Доктор-клоун»;

- «Летний домик» (семейный реабилитационно-оздоровительный центр);

- образовательная (хоспис является базой Белорусской Академии последиплом­ного образования);

18

- издательская («горячая линия», переводы иностранной литературы по паллиа­тивной медицине, издание брошюр).

Немаловажное значение имеет работа с родителями после смерти ребенка — программа «Горевание». Согласно международным стандартам хосписа, работа с семьёй после утраты ребёнка не завершается и поддержка оказывается в виде группо­вой и индивидуальной работы с горюющими родителями, а также с братьями и сест­рами ушедшего ребёнка. В рамках этой программы на базе хосписа ежемесячно про­водятся встречи родителей, потерявших своего ребёнка. Под руководством опытного психолога-супервизора родители имеют возможность получить поддержку в психоте­рапевтической группе самопомощи. Параллельно со встречами родителей специально обученные волонтёры проводят работу с горюющими братьями и сестрами. По необ­ходимости проводится индивидуальная работа с родителями, в виде консультаций по телефону и индивидуальных психотерапевтических встреч с сотрудниками БДХ. Также в рамках этой программы ежегодно организуются Дни памяти, которые соби­рают всех родителей, потерявших детей, бывших пациентов БДХ.

Оказание паллиативной помощи на дому включает в себя комплекс мер по обез­боливанию и предотвращению боли, а также обучение родителей уходу за детьми, массажу, противопролежневую терапию, сестринский уход, облегчение общего со­стояния и лечение сопутствующих заболеваний. Каждая семья находится под кругло­суточным контролем квалифицированного врача и медицинской сестры. При необхо­димости для консультаций БДХ привлекает специалистов узкого профиля.

БДХ безвозмездно предоставляет семьям пациентов медикаменты, средства ухо­да, необходимое медицинское оборудование (прибор для дыхания и т. п.).

Анна Георгиевна считает, что их организация уже перешагнула понятие «хос­пис». «Про нас правильнее говорить паллиативное обслуживание на дому», — отме­чает она. Хоспис подразумевает ограничение времени пребывания в нем пациента (в Англии — 1 год, в Австрии — полгода). Существуют 3 причины госпитализации: обострение ситуации (на 1 неделю), социальная причина (на 2 недели) и предсмерт­ное состояние (до 1 недели). Паллиативное обслуживание на дому подразумевает ве­дение пациента от поступления до его смерти. К организациям-спонсорам БДХ относятся:

• Детский фонд имени Энн Роберте (Великобритания);

• Проект поддержки детей Чернобыля (Великобритания);

• Майк Рай;

• «Помощь Чернобылю» (Швейцария);

• Velcom;

• ООО «Минские окна»;

• «Мобильная цифровая связь».

С апреля в Беларуси начался проект по созданию первого взрослого хосписа. Городские власти выделили под хоспис здание бывшего детского сада в микрорайоне Сосны. Белорусский детский хоспис выиграл грант международной организации TACIS на создание в Беларуси взрослых хосписов. Хоспис для взрослых планируется создать в смешанном варианте. На первом этапе это будет мобильный хоспис, где бу-Дут работать бригады из медсестер, сиделок и врачей, которые будут ухаживать за

19

больными на дому. Уже выделено помещение в Заводском районе Минска, где бу; располагаться своеобразный штаб. На втором этапе планируется создать стацион! ный хоспис. Помощь нескольких бригад, в которые будут входить медсестры, вра' сиделки, на дому получат 100 минчан. Кстати, под опекой московского хосписа на» дится 150 человек.

Самым парадоксальным в этой истории оказалось то, что активисты в Со< собрали около пятисот подписей жителей против открытия этого учреждения...

«Если раньше хосписы строили на островах, — рассказывает Анна Георгиев] Горчакова, — подальше от глаз, то теперь мы говорим, что это негуманно — вык] вать человека из общества. В Европе запрещено строить хосписы за чертой города».

Вот что пишет журналистка Арина Меркулова в своей статье «Народ проти! хосписа»: «Вероятно, позиция противников хосписа обусловлена стремлением ото-! двинуть смерть на задворки сознания, не видеть ее самим и спрятать от нее своих де-| тей. Одни маскировали страх под разумные доводы, другие выражали его открыто^ «Мы хотим быть милосердными, но не надо из нас свалку делать!» — летело из зала. «У меня две дочери, я не хочу, чтобы здесь катафалк был, своих смертей хватает!» — говорил другой мужчина, а зал аплодировал. «Что будет иметь с этого поселок?!» —• кричал кто-то. Зал был на гране истерики. Поддерживали любой выпад, вне зависи­мости от смысла сказанного, если только он был против хосписа.

По выкрикам можно было понять: люди боятся бомжей, туберкулезников, боль­ных СПИДом, наркоманов, морга. Боятся, что деньги гранта закончатся и начнется обыкновенный «совковый» бардак. А также того, что онкобольные будут ездить с ними в переполненном автобусе...» [6].

Более «уравновешенные» противники хосписа ссылались на неблагоприятные экологические условия. «Экологическая ситуация в поселке противоречит решению поселить сюда онкологических больных. Тут встречаются два фактора: радиацион­ный (могильник с радиоактивными отходами) и химический (завод «Радиан», произ­водящий аккумуляторные батарейки). Рядом, в институте, реактор, пусть и не дейст­вующий. Недалеко мусорная свалка» [6].

В Соснах живут по большей части представители интеллигенции, а некогда еди­ное для всех место работы •— научный институт — сделало их сплоченными. Анна Георгиевна объясняет это сопротивление по-другому: институт развалился, эти люди: осгались никому не нужными. «Если бы они сейчас исчезли с Земли, никто бы, на-; верное, не заметил бы этого, — говорит она. — А им теперь захотелось хоть как-то | проявить себя, показать, что они есть. Вот они и собирают подписи...»

В своем стремлении защитить поселок сосненцы так запутались, где зло, а где благо, что смешали в одну кучу и мусорную свалку, и могильник для радиоактивных; отходов, и богоугодное дело — хоспис. Очень жаль, что именно образованным людям труднее всего избавиться от таких стереотипов.

Мать Тереза, чья благотворительная деятельность стада выдающимся примером милосердия, говорила так: «Самая страшная болезнь, поразившая людей в этом мире, не лепра и не туберкулёз, а чувство, что они никому не нужны, что их никто не лю­бит, что они всеми покинуты».

20

Задача хосписа состоит в том, чтобы не дать терминальным больным познать это чувство. В холле детского хосписа можно прочесть очень мудрую фразу: «Руки, дающие помощь, святее молящихся уст». Все мы рано или поздно столкнёмся с ре­альностью смерти и каждому из нас наверняка захочется увидеть перед собой протя­нутую нам руку помощи. Не важно, кто ты: стоматолог или хирург, терапевт или он­колог, врач или математик — все мы люди, и ничто человеческое не должно быть нам чуждо, в т. ч. человеческие страдания.

Очень хочется надеяться, что каждый из нас при необходимости или предста­вившейся возможности найдет в себе капельку милосердия и понимания, заложенную самой природой, и протянет руку тем, кто уже не может помочь себе сам и ищет по­мощи у других.

Литература

1. Ребенок в ситуации смертельно опасного заболевания / В. В. Николаева [и др.] // Всем ми­ром против рака : матер конф.

2. Абрамов, Б. Э. Хоспис и паллиативная медицина — альтернатива эвтаназии / Б. Э. Абрамов, П. Н. Ковальчук // Христианство и медицина. 2001. С. 6-7.

3. Тшценко, П. Д. Хоспис и права человека / П. Д. Тищенко // Всем миром против рака : матер.

конф.

4. Зильбер, Э. И. Трактат об эйтаназии / Э. И. Зильбер.

5. http://hospice.by (официальный сайт Белорусского детского хосписа).

6. http://sn-plus.com.

Ромбапьская Я. Г. БИОЭТИКА В ЗАЩИТУ ЖИЗНИ: ВРЕМЯ РЕШАТЬ

Жизнь представляет великий дар, о значимости которого никто не должен забы­вать. Человек не является владыкой жизни и смерти, а потому и решать, жить друго­му человеку или не жить, он не может. Человеческая жизнь по природе священна и всегда достойна уважения и покровительства. Все человеческие жизни равноценны на любой стадии развития, от зачатия до смерти. Но почему-то люди перестали это осоз­навать, выбрав более легкий путь — путь быстрых эгоистичных решений, право на принятие которых им никто не давал.

Под термином «биоэтика» понимается систематический, научно-практический анализ действий человека в медицине и биологии через призму нравственных ценно­стей и принципов. В настоящее время возникло множество проблем, решением кото­рых и занимается биоэтика. К ним относится проблема отношения человека к жизни и смерти. В нашем мире человеческая жизнь и в теории, и на практике все чаще рас­сматривается как продукт, который можно создавать по желанию и уничтожать из со­ображений целесообразности (что происходит, например, при аборте «по желанию» или эвтаназии без информированного согласия). Но сводить личность к чисто физи­ческому или материальному объекту — значит предавать само призвание медицины, которая существует для исцеления не только тела, но и души.

Вопреки продолжающемуся обесцениванию человеческой жизни, биоэтика по­стоянно должна утверждать священность и высочайшую ценность человеческой жиз-ни- Опасность, подстерегающая всех, кто соприкасается сегодня с биоэтикой, заклю-

21

чается в том, что она может оказаться сферой не столько ду-^вно-этических, скольк< социально-экономических интересов.

Мир погибает от нравственного безразличия. Как донести до внешнего мира, ..v человеческая жизнь образована с момента зачатия и вне зависимости от бесчеловеч-ных расчетов и удобств? Неужели сегодня, казалось бы, в столь развитом обше< можно рассуждать иначе? Какие нравственные и духовные ценности надлежит ув; жать, помнить и отстаивать сегодня? Как действовать, следуя принципам гуманности и любви к людям? Во всех этих вопросах заинтересована биоэтика. Именно она сего-] дня рассуждает о подлинных ценностях человеческой жизни. Так давайте прислуша-1 емся к ней, ведь если есть вопросы, значит мы не все делаем правильно.

Альберт Швейцер, выдающийся врач, мыслитель, миссионер, сказал: «Поистине, нравственен человек только тогда, когда он повинуется внутреннему побуждению помогать любой жизни, которой он может помочь, и удерживается от того, чтобы причинить живому какой-либо вред. Добро — это сохранять жизнь, содействовать жизни. Зло — это уничтожать, вредить жизни».

Современную медицину ставят перед выбором: помогать жизни или помогать смерти. Смерть имеет глубочайший мистический, духовно-нравственный смысл. Именно этого смысла пытаются лишить смерть сторонники эвтаназии. Эвтаназия — это когда врач убивает пациента.

Самая первая программа эвтаназии была разработана для того, чтобы «очи­стить» немецкую расу. Первую газовую камеру сконструировали профессора психи­атрии из 12 крупнейших университетов Германии. Они отбирали пациентов и наблю­дали, как те умирают. Потом они постепенно снижали цену человеческой жизни, пока психиатрические больницы не опустели почти полностью.

В 1939 г. некоторые педиатры принялись опустошать учреждения для неполно­ценных детей. К 1945 г. было убито почти 300 тыс человек [2, с. 203]. Эти так назы­ваемые врачи дошли до того, что отправляли на смерть детей с энурезом, с ушами не­правильной формы, с трудностями в учебе.

Сегодня сторонники эвтаназии обвиняют врачей в том, что те не дают больному спокойно умереть. Обычно рассуждают о старике, пристегнутом ремнями к постели, испытывающем боль и явно умирающем. Ему вставлены трубки во все естественные отверстия и в несколько искусственных. Врач не дает ему умереть — то ли стремясь получить гонорар побольше, то ли не желая признать свое поражение в борьбе за жизнь этого человека. В прошлом было известно мало способов лечения, действи­тельно спасающих жизнь. Потом, с появлением антибиотиков, улучшенных хирурги­ческих методик, палат интенсивной и коронарной терапии, новых лекарств, стало возможным не допустить смерть человека. А врачи тем временем учились давать че­ловеку умереть естественной смертью. Сегодня почти все врачи правильно обраща­ются с умирающими. За редким исключением образ старика встречается в жизни. У пожилых пациентов, ранее лечившихся в палате интенсивной терапии, спросили, хо­тели бы они снова пройти там лечение, если бы оно продлило их жизнь на 10 лет. 96 % опрошенных ответили положительно. 74 % согласились бы лечиться в такой па­лате, чтобы прожить всего один лишний месяц [2, с. 209-210]. Люди после пересадки сердца воспринимают каждый день жизни как величайший дар Всевышнего.

22

В работах сторонников эвтаназии постоянно говорится о боли — неконтроли­руемой, постоянной, непереносимой, мучительной- Но лишь в исключительных слу­чаях физическую боль нельзя контролировать. Есл и врач не умеет бороться с болью, надо найти такого, который умеет. Довод о -том, что серьезная физическая боль — уважительная причина для умерщвления пациента, не выдерживает критики. Сущест­вует боль второго типа, которая чаще всего Заставляет людей просить о смерти: пто эмоциональные страдания, одиночество, отчаяние, безнадежность, отсутствие любви, тревога, унижение, ощущение бессмысленности жизни. Способы борьбы с этой бо­лью не столь очевидны.

Существуют формы морфина продленного .действия в виде таблеток, кожных пластырей; их широко используют онкологические больные, страдающие сильными болями. Больные, страдающие от сильных боле», менее других раковых больных склонны соглашаться на самоубийство с посторонией помощью... Они реально заин­тересованы в том, чтобы избавиться от боли, а не умереть. Большинство ищущих смерти людей страдают от депрессии. Однако депрессия — это не повод лишения се­бя жизни. Нельзя считать депрессию причиной того, чтобы искать смерти.

Что касается больных в «вегетативном состоянии», то им необходимо дать вре­мя, ведь они могут поправиться. Доктор Кей Эндрюс, директор Королевского госпи­таля для неврологических больных-инвалидов, заявил: «В течение двух лет в созна­ние пришли 15 из 18 пациентов, которые, как мы полагали, находились в стойком со­стоянии вегетативного существования» [2, с. 217J- Органы здравоохранения Англии рассматривали вопрос о том, чтобы через суд добиться разрешения прекратить корм­ление больного, за семь лет до этого впавшего в коматозное состояние из-за ошибки анестезиологов; однако по прошествии семи лет больной проснулся и был «в доста­точно здравом уме для того, чтобы отказать в интервью» [2, с. 217]. Авторы исследо­вания, выполненного в Англии, установили, что и=з 40 больных, которым был постав­лен диагноз «стойкое состояние вегетативного существования», 17, или 43 %, позднее оказались способными контролировать ситуации^» и нередко выражать простейшие пожелания [2, с. 218]. Нищенское положение здравоохранения не должно быть при­чиной эвтаназии.

Нельзя забывать о том, что врачи часто ошибаются, решая, что пациент умрет. Клод Бернар говорил, что опасность ошибиться в диагнозе всегда велика. Смысл принципа «святости человеческой души» включает при правильном диагнозе относи­тельность понятия «неизлечимая болезнь». Огрогмную роль в лечении безнадежных больных играют не только защитные силы больного, но и «защитные силы» системы здравоохранения.

Реальная альтернатива эвтаназии — это заботливый, компетентный уход за уми­рающими. Такой уход обеспечивают хосписы. Ка*< только пациент чувствует, что ему рады, что он не обуза для окружающих, как только начинают контролировать его боль, а другие симптомы как минимум ослабляют до терпимой степени, крик об эвта­назии стихает. Вопрос не в том, правильна ли эвтаназия: она просто неуместна. Для того чтобы пациент чувствовал себя комфортно, ему необходим нежный и любящий УХОД. Но даже обеспечение пациента пищей и пи-*ьем переводится из сферы создания комфорта в сферу лечебной помощи. При этом, «ЕСЛИ принимается решение о приос-

23

тановке «лечения», больного могут перестать поить и кормить. Если врач прекращав лечение, то в некоторых случаях больной может умереть. Лишить больного еды и пи тья — значит не «дать ему умереть», а «заставить его умереть».

Назначая цену человеческой жизни, мы объявляем ценность жизни относится^) ной и делаем роковой шаг — всякую цену можно снизить. Цену человеческой жизн| снижали нацисты. В последнее время цену человеческой жизни снизила Голландия Ситуацию, которая сложилась в Голландии, описывают Джон и Барбара Уиллке , книге «Мы можем любить их обоих». Голландия стала первой современной страной узаконившей эвтаназию. Каждый год в Голландии умирает 130 тыс человек, бола чем 20 тыс прямо или косвенно помогают умереть доктора [2, с. 205]. Из этих люде( каждый второй не просил, чтобы его убивали. Теперь среди них оказываются и нова рожденные дети, чье качество жизни признано «слишком низким». Санкционировав лось убийство физически здоровых пациентов, в т. ч. подростков, страдавших депрес4 сией. Пожилых людей, помешенных в больницы, регулярно навещают члены органи­зации, которая выражает готовность следить за ходом их лечения, чтобы врачи их не умертвили. Когда пожилых голландцев (здоровых) спрашивали, одобряют ли они эв4 таназию, положительно ответили 50 %. Когда тот же вопрос задали обитателям до-] мов-интернатов, за эвтаназию высказались лишь 3 % опрошенных [2, с. 206].

Легализация эвтаназии основывается на следующих критериях: прежде чем врач сможет лишить жизни больного, пациент должен неоднократно просить умертвить его, испытывать неукротимую боль; у врача не должно быть другого выбора, должны быть свидетели, и свое согласие должны дать два других врача. На практике боль­шинство этих критериев вообще не учитывается.

Комитет палаты лордов Великобритании собирался узаконить эвтаназию. Си­туация изменилась после поездки в Голландию. Выяснилось, что уязвимые люди — пожилые, одинокие, находящиеся в тяжелом положении — ощущали на себе давле­ние: их заставляли просить о преждевременной смерти. В данном случае интересы лица нельзя отделить от интересов общества. Старые люди неизбежно будут ощущать это давление и, не желая быть в тягость, станут выбирать эвтаназию не вполне по своей воле, а то и вовсе вопреки ей. Очень скоро от добровольности ничего не оста­нется, эвтаназия превратится в неприкрытое убийство (самоубийство), каковым она всегда и была по существу.

О документированных случаях активной недобровольной эвтаназии сообщали С. I. Dessaur, С. J. С. Rutenfrans и др. К. F. Gunning написал об опыте работы со специа­листами, которые, когда их просили принять в больницу пожилого пациента, совето­вали врачам общей практики просто сделать им смертельный укол. Н. W. Hilhorst в своем обширном исследовании (выполненном при содействии Утрехтского универси­тета и Королевской Голландской Академии наук) установил, что активная недобро­вольная эвтаназия практикуется в восьми больницах [2, с. 206-207].

Пожилые пациенты, опасаясь эвтаназии, отказываются от госпитализации и да­же от консультаций с врачами. Как показал опрос пациентов в больницах, многие опасаются, что их родственники могут попросить подвергнуть их эвтаназии, не посо­ветовавшись с ними. Голландская ассоциация пациентов поместила в прессе преду­преждение о том, что во многих больницах пациентов умерщвляют без ведома и со-

24

гласия их семей, и посоветовала больным и их родственникам тщательно контроли­ровать каждый этап в их лечении, а при сомнениях советоваться с надежным экспер­том со стороны.

По некоторым данным, до 4 тыс человек в год приезжают из-за границы в эту страну, чтобы отправиться на тот свет [3, с. 28].

Эвтаназия узаконена в Австралии, Нидерландах, Бельгии. К странам, допускаю­щим возможность эвтаназии, относятся Китай, Япония. Пассивная эвтаназия разре­шена в Израиле, Франции, Швеции, Швейцарии, Колумбии, США (штатах Орегон и Калифорния), России.

В Беларуси эвтаназия запрещена, однако социологические исследования, прове­денные среди слушателей БелМАПО, показали, что значительная их часть одобряет применение пассивной и активной эвтаназии [6].

Более 2 тыс лет люди потому и доверяли врачам, что основной их заповедью было «не навреди!». Но если все же эвтаназия будет узаконена, то это приведет к не­обратимым последствиям: криминализации медицины и потере социального доверия к институту здравоохранения; к поруганию бесценного дара человеческой жизни; к умалению достоинства врача и извращению смысла его профессионального долга; к снижению темпов развития медицинского знания, в частности разработок методов реанимации, обезболивающих препаратов, средств для лечения неизлечимых заболе­ваний и др.; к тому, что предоставляется право убивать людей в целях получения ор­ганов для трансплантации; к распространению в обществе принципов нигилизма, ци­низма и нравственной деградации в целом, что неизбежно при отказе от соблюдения заповеди «не убий».

Дошло до того, что о детях с врожденными уродствами говорят как об ошибке природы, о том, что никто не пострадает, если такой ребенок умрет сразу после рож­дения! В пользу эвтаназии по меркантильным мотивам выступают при решении судь­бы здорового человеческого плода, пребывающего еще в чреве матери, и немощных

стариков.

Проблема абортов является одной из самых острых. Многие страны сталкивают­ся с ней, но еще не осознали полностью ее масштабов, огромную социальную и ду­ховную трагедию, связанную с преднамеренным истреблением миллионов нерожден­ных детей ежегодно.

В юридическом отношении операция искусственного прерывания беременности прошла путь от запрещения под страхом смертной казни до полной легализации в наши дни как права женщины распоряжаться функцией собственного тела. С точки зрения науки каждая отдельная человеческая жизнь начинается с момента оплодотво­рения, и эта человеческая жизнь является непрерывным процессом с этого момента до самой смерти. Тертуллиан еще в III в. сказал: «Тот, кто будет человеком, уже чело­век».

Подход с меркой «более или менее человеческая жизнь» ведет к детоубийству и эвтаназии; подход-с меркой экономической и социальной полезности ведет к ужа­сающим жестокостям гитлеровского массового уничтожения. Аборт — это наруше­ние заповеди любви, причем в самой ее глубинной сути (через убийство матерью сво-его ребенка). Даже животный мир не знает аналогов подобного деяния, что свиде-

25

тельствует о его противоестественности. Женщина, идущая на аборт, теряет свободу, теряет дар стать матерью.

Одна оплодотворенная клетка дает начало многим триллионам клеток новоро^ денного. Каждая клетка содержит неповторимый набор хромосом. Это значит, другого такого человека в мире больше не будет.

Если раньше дети умирали от разрухи и болезней, то сегодня детей убивают 31 «ненадобностью». В блокадном Ленинграде рождаемость была выше, чем в совре менном Санкт-Петербурге.

Аборты по медицинским показаниям называются терапевтическими, поскольку их совершают для сохранения жизни матери. Однако, как утверждает Бернард Натан сон, врач, известный всем по фильму «Безмолвный крик», уровень медицины сейча< настолько высок, что можно безопасно провести каждую женщину через период б& ременности. А если она действительно больна, тогда именно аборт может ее убить Доктор медицины, хирург, С. Эверетт Кропп из США отмечает, что за 36 лет свое работы в области детской хирургии он не видел ни одного случая, когда аборт был бу необходим для спасения жизни матери. Если к концу периода беременности возни-; кают осложнения, угрожающие здоровью матери, врач либо искусственно вызывает! схватки, либо делает кесарево сечение. Врач стремится спасти жизнь и матери и ре­бенка. Жизнь ребенка никогда намеренно не прерывается из-за того, что жизни его матери угрожает опасность. Более того, терапевтические аборты настолько редки, что основывать на них отношение к абортам не имеет смысла. Мать же, добровольно от­дающая свою жизнь за ребенка, совершает величайший подвиг любви. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

Очень часто причиной абортов служит нежелание ребенка с врожденными поро­ками развития. Это так называемые евгенические аборты. Но у детей с пренатально диагностированными тяжелыми заболеваниями и уродствами такое же право на рож­дение и жизнь, как и у здоровых. Чтобы застраховаться от единичного случая ослож­нений, дети уничтожаются десятками при малейшем подозрении осложнений. На са­мом деле при определенных заболеваниях женщины (краснуха) есть только повы­шенная вероятность того, что это случится. А ошибочное диагностирование ведет к убийству здоровых детей. Что бы посоветовали врачи беременной женщине, у кото­рой четыре предыдущих ребенка рождались с серьезными неизлечимыми заболева­ниями? Конечно же, сделать аборт. Но женщина родила пятого. Это был прекрасный композитор и музыкант Л.В. Бетховен. Сегодня евгенические аборты получили ши­рокое распространение.

Совет министров РБ 5 июня 2002 г. утвердил перечень социальных показаний для искусственного прерывания беременности, к которым относятся: пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы, наличие инвалидности I-II групп у мужа, наличие ребенка-инвалида с детства, смерть мужа во время беременности женщины, расторжение брака во время беременности, наличие решения суда о лише­нии родительских прав, беременность в результате изнасилования, многодетность (число детей 3 и более), признание женщины или ее мужа в установленном порядке безработными во время беременности женщины, наличие у женщины статуса бежен­ца. Что касается права ребенка на жизнь — о нем речь вообще не идет. Точно так же

26

не учитывается и моральная сторона проблемы. А государство, в принципе, снимает с себя ответственность за охрану материнства.

Нельзя творить зло, из которого выходило бы добро. Если аборт делается на «благо» женщине, то почему большинство сделавших аборт всю последующую жизнь лечатся от различных заболеваний, таких, как постабортный синдром, сопровождаю­щийся попытками самоубийства; многочисленные женские заболевания, особенно онкологические.

В настоящее время широкое распространение получили противозачаточные средства. Но мало кто знает, что ни один из современных видов контрацептивов не дает 100 % гарантии. Большинство всех абортов происходит после использования противозачаточных средств. Поэтому любая контрацепция чревата детоубийством. Кроме того, большинство противозачаточных средств, таких, как гормональные кон­трацептивы и внутриматочная спираль не только вредны для женского здоровья, но и обладают абортивными свойствами. При их применении незаметно для женщины происходит периодическое уничтожение уже зачатого ребенка. Распространение про­тивозачаточных средств в США привело к тому, что возросло количество заболева­ний, передаваемых половым путем, абортов, а возраст первого вступления в половую

связь снизился.

То, к чему привели аборты, — это экспериментирование на эмбрионе. Аборты по медицинским показаниям, а их сроки не ограничены вплоть до родов, позволяют использовать нерожденных детей в фетальной терапии — использование клеточного материала человеческих зародышей разного возраста для «лечения», В частности, для омоложения. Вызываются искусственные роды. Затем живой, часто жизнеспособный ребенок умерщвляется, и из него изготавливаются «лекарства», призванные вернуть богатым людям молодость. Лечебный эффект «взвесей не доказан». А если ребеночек не лекарство, то что? Просто легализация древних форм каннибализма. Фетальная те­рапия более чем аморальна.

Много аргументов в пользу абортов приводят их сторонники. Но ни один из них не может оправдать убийство ни в чем не повинного, малыша, у которого в 2,5 недели начинает биться сердечко, а на 8-й — он уже чувствует боль. Нужно ли говорить о том, что в 11-12 недель, когда совершается наибольшее число абортов, малыш ды­шит, реагирует на свет, тепло и шум и при всем этом погибает мучительной смертью. В современной медицинской практике насчитывается несколько видов операций по прерыванию беременности. На малых сроках (до 10 недель) используется трубка вакуум-аспиратора. Врач отсасывает части тела ребенка и плаценту и отправляет их в емкость для отходов. После 12 недель используется инструмент, напоминающий Щипцы. Им врач захватывает ручку, ножку или другую часть тела ребенка и скручи­вающим движением отрывает ее. Это повторяется до тех пор, пока весь ребенок не будет расчленен на части. Позвоночник должен быть сломан, а голова раздавлена, иначе ее невозможно удалить. Далее эти части отправляются в мусорное ведро, либо используются как сырье в косметической промышленности. Болевые ощущения ма­лыша достигают кульминации, когда используется солевой аминоцентез. В около­плодный пузырь вводят концентрированный раствор поваренной соли, под действием которой ребенок погибает мучительной смертью, в агонии. Через несколько часов на-

27

пинается родовая деятельность и ребенок изгоняется. Видно, что кожа на его телы сожжена растворами. Малое кесарево сечение применяется при беременности до недель. Дети на таком сроке часто жизнеспособны. Их кладут на окно между рам или в холодильник живыми, и они быстро погибают от переохлаждения. Страх, п зор, обида, безденежье, быть может, еще что-то не могут перевесить комочка стоявшейся жизни на лотке операционной сестры. Св. Василий Великий (IV в.) пи «Преднамеренно убившая плод да подвергнется равному наказанию с убийцей... мы не различаем, сформирован или не сформирован был плод».

Во время Второй мировой войны погибло около 55 млн человек; по оценкам его циалистов ежегодно осуществляется около 60 млн абортов. За последние годы у лорусских женщин в возрасте 20-40 лет рождаемость снизилась на четверть, а числ' абортов в 1,5-2 раза превышает число родов. С 1993 г. прирост в республике отриц; тельный, в 1998 г. он достиг 44651 человек. Подобная ситуация наблюдается и в дру гих республиках бывшего союза.

«Плодоизгнание нечто хуже убийства, т. к. здесь не умерщвляется рожденное, но самому рождению полагается препятствие», говорил св. Иоанн Златоуст. «Голосо­вание за аборты есть одновременно голосование за эвтаназию, убийство пожилых людей, калек и больных, за генетические эксперименты — это первый шаг по на­клонной, внизу которой находится полная дегуманизация жизни, долина смерти», — отмечал Бернард Натансон.

Для врача эвтаназия и аборт — это клятвопреступление. Страшно представить, что во время одного визита врач будет бороться за жизнь, а во время другого будет нести смерть. Все это сигналы вселенской трагедии. Сегодня необходимо принимать реальные меры для обеспечения равной законной защиты всем живым людям с мо­мента начала биологической жизни при зачатии до момента естественной смерти.

Первым шагом должна стать отмена перечня социальных показаний для преры­вания беременности. Надо не просто думать, надо решать. Все «за» и «против» давно известны, известны и последствия. Я надеюсь, что врачи, изучив досконально данные проблемы, не остаются равнодушными, ведь главное решение — за ними. Им выби­рать: быть палачами или homo sapiens.

В Женевской декларации 1948 г. провозглашается: «Я буду сохранять высочай­шее уважение к человеческой жизни с самого момента зачатия». «Право на жизнь есть неотъемлемое право каждого человека. Это право охраняется законом. Никто не может быть произвольно лишен жизни», — говорится в Международном пакте о гра­жданских и политических правах.

В наше кризисное время, время эпидемии смут, беззакония, бездуховности, оз­лобления и мракобесия предупреждением звучат слова святого праведного отца Ио­анна Кронштадского: «Горе нам, если под грузом тягот и лишений тяжелейшей сму­ты, перед лицом предательства, ненависти и злобы, обрушившейся на нас со всех сторон, дрогнем и отречемся от служения, дарованного Господом нашему народу за веру, самоотверженность и готовность к бескорыстной жертве». У нас есть шанс, если биоэтика воспримет принцип священности жизни и будет отстаивать его в различных сферах человеческой деятельности.

Литература

1. Орлов, А. Н. Клиническая биоэтика Избранные лекции / А. Н. Орлов. М, 2003.

28

2. Уиляке, лке М.,2000.

3.

4 Протопресвитер

2004.

2003.

. Дж. Мы можем любить их обоих. Аборт: вопросы и ответы / Дж. Уиллке, Б. Уил-

к. Священный дар жизни / Протопресвитер Иоанн Брек. М.,

к., 2005. ,.

/ под ред. Т. В. Мишаткиной, С Д. Денисова, Я. С. Яскевич. Мн.,