Востоковедно-исторические исследования: новые теоретико-методологические подходы Современный взгляд на понятия «формация» и «цивилизация»

В настоящее время востоковедение, как и обществоведческие науки в целом, находится на стадии поиска и осмысления новых парадигм, которые в условиях сложнейших процессов и явлений, проявляющихся сегодня в жизни человеческого общества, смогли бы объяснить исторические корни, природу происходящего и перспективы дальнейшего развития. При этом обращение к истории человеческого общества или к конкретным стадиям исторического развития отдельных социумов, безусловно, имеет как теоретико-методологическое, так и научно-практическое значение.

Л. Б. Алаев, один из видных отечественных специалистов в области теории востоковедения, в докладе «Альтернативность и однолинейность в истории» высказал мысль о том, что кризис теории охватил в настоящее время как российскую, так и мировую историографию: «Отрицание старых догм затронуло не только специфически марксистские постулаты (экономический детерминизм, положительная роль насилия в истории), но и общие идеи — такие, как единство человечества, стадиальность исторического процесса и идея прогресса». По его мнению, имеющие место «попытки заменить стадиальный подход цивилизационным на данном этапе бесперспективен, так как научная терминология и критерии сопоставления цивилизаций для этого не выработаны, нет понятия “система цивилизаций”»¹.

Подобные суждения и выводы представляются весьма своевременными и актуальными, и с ними в основном можно согласиться. Вместе с тем, вполне очевидно, что стремление полностью заменить стадиально-формационный подход цивилизационным подходом в чистом виде бесперспективно не только потому, что сторонники цивилизационного подхода не выработали на сегодняшний день единую систему критериев и характеристик, а также общепринятую в рамках указанной парадигмы терминологию, но, главное, потому, что наиболее продуктивным может оказаться творческое использование критериев и характеристик, присущих обоим подходам при описании и научно-теоретическом осмыслении процесса развития обществ как в историческом континууме в целом, так и на отдельных этапах их развития.

В свое время появление в мировой обществоведческой науке теории общественно-экономических формаций дало возможность рассматривать процессы качественных изменений, происходивших с человеческим обществом в едином континууме исторического развития, с точки зрения возникновения и смены основных способов производства, развития производительных сил и функционирования различных форм хозяйствования. Однако при этом без должного внимания и объяснения оставались многие существенные стороны жизни человеческого общества: специфика материальной и духовной культуры, различия социальной организации тех или иных народов, исторические особенности развития их политической культуры, влияние этнических процессов на развитие обществ в исторической ретроспективе. Вне поля зрения оказывались роль и значение традиций в жизни народов, моральные и нравственные ценности, присущие различным и очень разнообразным культурам. Всем этим процессам и явлениям отводилась второстепенная роль в истории - подчиненная, как тогда было принято считать, основному магистральному пути истории человечества: процессу развития и смены общественно-экономических формаций. Безусловно, все отмеченные выше стороны жизни общества изучались историками, философами, культурологами, и на путях их осмысления в марксистском обществоведении даже были достигнуты существенные результаты (данное обстоятельство сегодня ни в коей мере нельзя игнорировать), однако в целом, особенно в теоретическом плане, указанным процессам и явлениям отводилось подчиненное место.

Фактически к идее безальтернативности исторического пути развития обществ приходят не только марксисты, которые рассматривают исторический прогресс как всеобщее движение человеческого общества к коммунизму, но и исследователи, работающие в русле либеральной парадигмы, восходящей к учению Макса Вебера, связывавшего прогресс в развитии общества с развитием капиталистического духа, основанного на протестантской этике. Приверженцы либеральной парадигмы настаивают на существовании единственно возможного прогрессивного (нетупикового) пути развития: от традиционного общества — к частнособственническому, капиталистическому. Все социумы рассматриваются при этом как находящиеся на разных ступенях движения к единому идеалу — демократии западного типа, признаваемой единственно приемлемой, а потому и универсальной, и к либеральной форме капитализма. А поскольку других альтернатив быть не может, то странам, представляющим иные культурно-исторические типы, отказывается в возможности обладания иными ценностными ориентирами. Таким образом, и возникает представление, сформулированное известным ученым Фрэнсисом Фукуямой, о наступлении в ближайшей перспективе «конца истории».

Вместе с тем, вполне очевидно, что, начиная с конца 1980-х годов в отечественном обществоведении формационная парадигма стала постепенно заменяться на цивилизационную, активно использовавшуюся зарубежными учеными уже на протяжении длительного времени.

Современное слово «цивилизация» восходит к латинскому civilis («гражданский»). Существительное civilitas в Древнем Риме обозначало совокупность положительных качеств гражданина (воспитанность, образованность и т.д.), что объективно совпадало с трактовкой древнекитайского понятия вэнь — важнейшего качества, присущего конфуцианскому «благородному мужу», «совершенному человеку» — цзюньцзы что дает возможность, правда с известной долей оговорок, трактовать данное понятие как «цивилизованный человек».

В Новое время термин «цивилизация» был введен в обиход французскими просветителями и стал использоваться в европейской науке еще в XVIII в.

На первоначальной стадии развития цивилизационной парадигмы данное понятие обозначало вполне определенный «цивилизованный» этап истории человечества, третью ступень его развития, следовавшую за «дикостью» и «варварством». Именно в таком значении понятие «цивилизация» было воспринято марксистской методологией, положившей в основу данного толкования и использования указанного термина историческую концепцию Моргана – Энгельса, подробно изложенную в известной работе Фридриха Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

Следует отметить, что многие немецкие мыслители XIX в. проводили четкую грань между понятиями «цивилизация» и «культура». «Цивилизация», согласно их интерпретации, подразумевала технику, технологические и материальные факторы, а «культура» включала в себя интеллектуальные и художественные ценности и моральные качества общества. Подобная трактовка этих базисных понятий вызвала серьезные возражения со стороны многих авторов за пределами Германии. Наиболее четко эта критика прозвучала в суждении известного французского историка Фернана Броделя, заявившего, что «было бы заблуждением на немецкий манер пытаться отделить культуру от ее основы — цивилизации».

В настоящее время термин «цивилизация» стал поистине многоаспектным и используется в разных значениях. Помимо уже упомянутого выше словоупотребления можно выделить, по крайней мере, еще несколько.

Иногда термин «цивилизация» фактически подменяет у некоторых авторов понятие «формация» или включает его в себя. Именно в подобном контексте возникают такие словосочетания как «средневековая цивилизация» или «капиталистическая цивилизация» (часто в значении последней фактически выступает «западная цивилизация»). Все чаще понятие «цивилизация» используется и для обозначения локальных или региональных социо-культурных общностей, выделяемых, либо исходя из особенностей их духовной культуры (христианская, мусульманская, конфуцианская или конфуцианско-буддийская цивилизации), либо по их территориальной или этнической принадлежности (европейская, восточноазиатская, ближневосточная, африканская; китайская, японская, арабская цивилизации), либо даже на основе признаков природно-географического порядка (гидравлические, степные, континентальные, океанические цивилизации).

Термин «цивилизация» нередко употребляется и как синоним понятия «культура». Однако, как отмечал В. П. Илюшечкин, «отождествление их некорректно, поскольку второе охватывает совокупность достижений общества в области материального и духовного производства, что составляет лишь одно из слагаемых цивилизации»².

Считается, что разработка различных теорий цивилизации и изучение конкретных проблем этой темы долгое время составляли прерогативу ученых Запада. Однако в этой в связи необходимо вспомнить труды А. С. Хомякова и Н. Я. Данилевского, изучение которых подтверждает тот факт, что именно русские мыслители одними из первых задумались над проблемой наличия в истории человеческого общества различных историко-культурных типов, или, используя современную терминологию — цивилизаций.

В последние десятилетия подобная проблематика стала все более интересовать наших отечественных исследователей. Существенный вклад в дело изучения сущностных характеристик понятий «формация», «цивилизация» и «культура», а также их соотношения в континууме исторического развития обществ, внесли востоковеды Б. С. Ерасов и В. П. Илюшечкин. Их работы, а также конкретно-исторические и культурологические исследования многих отечественных ориенталистов позволили углубить разработку историко-культурной проблематики в русле цивилизационной парадигмы.

Определяя понятие «цивилизация», В. П. Илюшечкин отмечал, что «цивилизация представляет собой форму стадийного развития и воспроизводства всего уклада социальной жизни послепервобытных обществ в рамках тех или иных этносов, наций и государственных образований, характеризующуюся тенденцией к постепенной интернационализации их материальной и духовной культуры при сохранении их многообразия в тех или иных сферах жизнедеятельности. Цивилизация олицетворяет иную, чем при первобытности, гораздо более высокую, сложную и усложняющуюся социальность, иные типы социальных связей, основанные уже не на родо-племенных началах, а на общности неизмеримо более развитой и стихийно развивающейся социальной структуры, материальной и духовной культуры, территориальной организации общества и территориального управления им»³. В своей работе «Теория стадийного развития общества» В. П. Илюшечкин поставил вопросы о соотношении понятий «цивилизации» и «общественные формации» и о роли цивилизационных и формационных процессов в развитии общества. По его мнению, в отличие от теории общественной формации, опирающейся на стройную систему субординированных категорий, которая позволяет рассматривать исторический процесс со стороны его наиболее глубокой сущности, наука о цивилизациях складывалась как описательная и лишенная такой системы.

Существенно то, что различные авторы еще на ранних этапах изучения проблемы по-разному подходили к решению ключевого вопроса об основах развития цивилизаций. В. Каннинген прежде всего обращал внимание на экономические факторы, усматривая в них главную причину прогресса цивилизации, Л. Уайт считал, что в основе развития цивилизаций лежат техника и технология производства, Ф. Гизо придавал наибольшее значение духовной культуры, а О. Шпенглер пошел в этом плане еще дальше, определив цивилизацию как «неизбежную судьбу культуры».

В последующие годы происходила корректировка этого понятия, но вместо единого понимания возникла множественность концепций и толкований данного понятия.

Согласно Ф. Броделю, цивилизация — это «район, культурное пространство, собрание культурных характеристик и феноменов». Э. Дюркгейм и М. Мосс рассматривают ее как духовную среду, охватывающую некоторое число наций, где каждая национальная культура является лишь частной формой целого. Эм. Валлерстайн видит в ней уникальную комбинацию традиций, общественных структур и культуры, которая формирует ту или иную историческую целостность и которая сосуществует с другими подобными феноменами. К. Даусон представляет цивилизацию продуктом особого оригинального процесса культурного творчества определенного народа. С. Хантингтон, рассматривая различные концепции, приходит к выводу, что человеческая история — это история цивилизаций.

Самый заметный вклад в становление цивилизационной парадигмы исторического развития, безусловно, внес А. Тойнби. Его труды постоянно цитируются, а его концепция легла в основу многих теоретических и прикладных построений зарубежных, а в последнее время и российских ученых. Теоретическая концепция Тойнби предполагала охват и анализ всех крупных социокультурных общностей в континууме исторического развития. Существенно то, что этот ученый не рассматривал (хотя это ему порой и приписывается) цивилизации как нечто застывшее и постоянное. Уподобляя цивилизации своеобразным живым организмам, Тойнби в своих исследованиях обращал внимание на то, что каждая из них проходит в своем развитии фазы рождения, роста, надлома, упадка и гибели. Специфике функционирования цивилизационных признаков он придавал ключевое значение и именно в этом усматривал основное содержания процесса исторического развития обществ. Тойнби одним из первых сумел показать теснейшее переплетение культуры и политики в истории человеческого сообщества. Вместе с тем в методологических подходах к изучению цивилизаций и социокультурных процессов у Тойнби социальное и культурное присутствуют практически в нерасчлененном виде, формируя своего рода двуединую характеристику типа цивилизации. Причем, речь идет не об интегрированности этих функций в единое целое, а именно о двуединстве.

Тойнби признавал тот факт, что в развитии цивилизаций существуют «известные закономерности, единообразие и повторяемость» («Я называю их «моделями», — писал он, — однако я не думаю, что «модели» событий, которые можно рассматривать как реально происшедшие в прошлом, были роковым образом предопределены некими свойствами человеческой природы»)⁴.

При всем многообразии постулатов и идей, сформулированных А. Тойнби и имеющих большое значение для становления цивилизационной парадигмы в целом, нам представляется необходимым обратить внимание на два момента.

Во-первых, в своих работах он отмечал, что заключительным этапом развития цивилизаций чаще всего становится империя, которая стремится с помощью силы держать в руках и стимулировать то, что уже не может объединяться силой духа данной цивилизации. История в значительной мере подтверждает это положение (наряду с Римской, Османской, Российской империями, а также Третьим Рейхом, можно вполне включить в этот ряд и современные Соединенные Штаты Америки, с помощью активной внешней политики стремящиеся сегодня навязать определенные цивилизационные ценности и институты другим странам и народам, как представляющим иные социокультурные типы, так и входящим в ту же социокультурную систему, но меняющим свои ценностные ориентиры, то есть государствам Запада).

Во-вторых, Тойнби выдвинул идею так называемого «периферийного господства», согласно которой центр, культурный потенциал которого иссякает, подчиняется периферийным народам, оказывающимся сильнее в военно-политическом отношении.

Оба эти постулата его цивилизационной концепции находят подтверждение на историческом материале и их необходимо учитывать исследователям, хотя, как будет показано ниже, применительно, например, к истории Китая данные схемы не работают в чистом виде.