Эволюционное измерение

В рамках данного измерения следует рассмотреть эволюцию термина «африканистика» и, шире, эволюцию и направление африканских исследований в целом. Максимально глубокий экскурс в историю может под определенном углом рассмотрения его результатов, привести нас к выводу, что любая гуманитарная наука является в начальной точке развития африканистикой: первые Homo еrectus появились в Африке, собственно Homo sapiens (причем уже владеющий языком и, видимо, определенной мифологией) также вышел из Африки, следовательно, все, что сейчас относится к гуманитарной сфере, изначально появилось в Африке. При всей привлекательности, особенно для африканиста, подобного парадоксального заключения, оно вряд ли конструктивно для обсуждаемой в разделе проблематики. Поэтому начнем анализ с ранних шагов исследования Африки европейцами и этапов формирования позитивистской европейской науки. Первые путешественники были африканистами в самом широком смысле слова: сталкиваясь с новым для себя во всех аспектах миром, они являлись и геологами, и биологами, и этнографами, и лингвистами, конечно, с некоторыми акцентами на определенные области, исходя из собственных интересов, опыта, конкретного маршрута. Современным отражением этого можно считать наполнение учебного плана студентов-бакалавров (см. предыдущий раздел) при некоторой корректировке: знания об Африке носят сейчас значительно более сбалансированный характер и, кроме того, накопленный объем информации делает невозможным включение в него сведений о геологии, биологии и других естественнонаучных дисциплинах в объеме, большем, чем раздел в курсе географии.

Следующий этап тесно связан с предыдущим. Он представлен колониальными чиновниками и миссионерами. Особенности их подхода к изучению Африки заключаются в практическом интересе к этому: социально-экономическом — управление колониями, идеологическом — обращение населения в христианскую веру. Многие исследования данного этапа носили тенденциозный характер — оправдание колонизации. Однако и для первого, и для второго было необходимо, как минимум, знание языков, а для успешного управления колониями еще и знание местных социо-культурных реалий. Таким образом, на этом этапе формируется практическое направление африканистики, но, так как без фундаментальных знаний практические рекомендации не могут быть эффективными, формируются и некоторые направления фундаментальной науки об Африке. Своеобразным отражением миссионерского подхода в советских условиях было стремление найти союзников в классовой борьбе с империализмом и пропаганда марксистско-ленинской идеологии, что также предполагало необходимость знания местных языков. Правда, часто весьма поверхностное взаимодействие с африканскими реалиями (оно затрагивало, в основном, различные слои местной элиты) приводило иногда к появлению поверхностных, сильно идеологизированных, тенденциозных публикаций. Следует отметить и позитивные для науки аспекты идеологического интереса к Африке в СССР: создаются научные институты, в Африку выезжают специалисты (правда, в основном, с практическим, а не научными целями). При этом советская политика в Африке, в отличие от европейской, не была направлена на получение экономической выгоды, ограничиваясь, в основном, стремлением к идеологическому влиянию. Данный момент может оказать положительное влияние на перспективу современных отношений России с Африкой, формирование которых, видимо, должно опираться на взаимовыгодное социально-экономическое сотрудничество и культурные обмены. В отношении России у африканцев отсутствует негатив, связанный с колониализмом и колониальной эксплуатацией. Для формирования эффективной практической африканистики принципиальным представляется базирование практических рекомендаций бизнесу или властным структурам на серьезных научных исследованиях, хорошем знакомстве с африканскими реалиями, что и является одной из задач подготовки африканиста. Экономическая практика и политические решения должны базироваться на научном знании, наука же не должна подстраиваться под конъюнктурные политические решения.

Примерно тогда же (XIX в.) формируется и другое направление интереса к Африке. Оно не отделено от предыдущих направлений жесткими границами, но имеет корни не в практике, а в научной традиции. Это традиция классической филологии и классического востоковедения. Она базируется на интерпретации письменных текстов, часто на древних языках, понимание которых затруднено отсутствием носителей данных языков. Само их прочтение становится самостоятельной научной задачей, которая не может быть решена без привлечения исторических, культурологических, этнографических знаний. В свою очередь, именно эти тексты являются важным источником знаний об истории и культуре народов, на языках которых они написаны. Соответственно, формируется комплексный историко-филологический подход, который нашел свое отражение и в африканистике. Правда сфера его применения в Африке к югу от Сахары ограничивается тремя основными регионами, где до прихода европейцев существовала письменная традиция: Эфиопия, восточноафриканское побережье (суахили), район Северной Нигерии (хауса). Именно на основе данного подхода и формируется петербургская-ленинградская африканистика¹⁷⁶. Хорошо известна развивающаяся с XIX в. петербургская традиция эфиопских исследований. Специалистом по изучению древних языков был Д. А. Ольдерогге, который по праву считается основателем современной ленинградской-петербургской африканистической традиции. Неслучайно, что именно амхарский, суахили и хауса были первыми языками Африки к югу от Сахары, преподавание которых началось в Ленинградском университете в 30-е годы XX в. и организационно оформилось созданием кафедры африканистики (первоначально — кафедра египтологии и африканистики) в 40-е годы. В рамках классической филологической традиции находится и интерес к различным письменным источникам об Африке, работа над которыми была инициирована Д. А. Ольдерогге. Очевидно, что данная традиция остается актуальной и в наше время. Ярким представителем этого направления был Андрей Алексеевич Жуков, работавший на материале суахилийской письменной традиции. Однако традиционная филология в ее применении к африканскому материалу имеет очевидные ограничения. Подавляющее большинство регионов и языков оказываются за рамками данного метода — отсутствуют письменные памятники. Понимание данной проблемы привело еще Д. А. Ольдерогге к инициации исследований этнографии и языков — дисциплин, которые существенно меньше, чем, например, филология или история, зависят от наличия письменных источников. Это нашло свое отражение в большом количестве языковых занятий в учебных планах кафедры, созданию словарной группы в Музее Антропологии и Этнографии РАН (Кунсткамере). Интерес к этнографии подкреплялся существовавшей в России традицией этнографического описания народов Кавказа, Средней Азии, Сибири и Дальнего Востока. Определенным этапным моментом было введение на кафедре африканистики преподавания языков манде. Именно это направление является и сейчас наиболее развитым с собственно лингвистической точки зрения, главным образом, благодаря руководимой В. Ф. Выдриным лингвистической экспедиции в Западную Африку, которая работает с 2001 г. В лингвистическом направлении африканских исследований заложен большой потенциал — в Африке распространено около 2000 языков (около 1/3 всех языков мира), многие из которых не описаны или недостаточно описаны. При этом собственно лингвистический подход небесполезен и для языков с относительно старой письменной традицией — возможность классического филологического анализа текстов на хауса, суахили или амхарском не исключает необходимости тщательного анализа, например, системы тонов в хауса, суахилийской именной классификации или амхарского синтаксиса. Несомненно, требует интенсификации и этнографическое направление африканистики.

В целом в истории африканских исследований можно найти отражение самых разных интерпретаций термина «африканистика». На современном этапе африканских штудий в Петербурге в организационно-учебном аспекте под африканистикой понимается достаточно широкий спектр научных дисциплин и учебных предметов. В научном аспекте прослеживается сильное влияние традиционной филологии и востоковедения и естественных попыток выйти за ограничения, с ними связанные. Отсюда интерес к языкам, литературе, фольклору, истории, этнографии.