Глава 18 • Убедительное выступление

305

Различные голоса

Сравнение американских и арабских представлений о том, что такое «эффективное» убеждение

Джанис Уокер Андерсон

Люди разных культур склонны придерживаться различных взглядов на то, как надо говорить и писать убедительно. В этом от­рывке Джанис Уокер Андерсон описывает некоторые отличитель­ные черты арабского понимания убедительности.

Хотя в репортажах о событиях на Ближнем Востоке в средствах массовой информации приводятся в переводе слова арабских лидеров, эти репортажи редко дают нам по­нятие об отличных от наших куль­турных стандартах, которые ис­пользуются в арабском обществе для оценки разумности доводов. «Мы можем сказать, что понятие о том, что есть “разумно”, — объяс­няют ученые-специалисты по меж- культурному общению Кондон и Юсеф (Condon & Yousef, 1975), — нельзя полностью отделить от культурных предпосылок». Этот анализ выявляет некоторые из раз­личий между арабской и амери­канской культурной ориентацией в вопросе о том, что составляет осно­ву «эффективного» убеждения.

Прежде чем приступить к анали­зу, необходимо в первую очередь познакомить американских читате­лей с некоторыми фундаменталь­ными чертами арабской и мусуль­манской культурной ориентации в отношении ведения дискуссий. «Хотя бедуины составляют лишь небольшую долю (около 10%) се­годняшних арабов, — объясняют Гудикунст и Ким (Gudykunst & Kim) в своей работе «Общение с не­знакомцами» (Communicating With Strangers), — современная арабская культура рассматривает бедуин­ский дух как идеал, с которым, по крайней мере в теории, следует све­ряться. Если для американской культуры характерны такие ценно­сти, как материальное благосостоя­ние, успех, активность, прогресс и рациональность, ядром арабского

общества являются ценности «гос­теприимства, благородства, храбро­сти, чести и самоуважения».

Как указывает Саэмюел Хамод в работе «Теория и практика араб­ской и мусульманской риторики» (Arab and Moslem Rhetorical Theory and Practice), рассказчики выполня­ли жизненно важную функцию в бедуинских племенах, потому что читать или писать умели очень не­многие люди: «Рассказчики служи­ли для своих племен историками и моралистами, подробно описывая происшедшие битвы и примеры вы­дающейся храбрости и редкого ко­варства». Рассказчики или поэты, как мы могли бы сказать сегодня, выполняли важную политическую функцию, утверждая способы ин­терпретации и направление дей­ствий. Своими стихами поэт, как поясняют Алмани и Алван, «мог поднять племя и побудить его дей­ствовать, подобно... [политику] в современной политической кампа­нии. Он был одновременно и твор­цом и выразителем общественного мнения». Некоторые приписывали этим рассказчикам магическую власть, потому что они держали под своим контролем силу языка, кото­рая может воздействовать на чело­веческие эмоции и побуждать лю­дей к действию. До сих пор в араб­ском обществе к поэтам относятся с величайшим уважением.

Кроме того, арабская культура связывает религию со священным языком. Арабский язык в ислам­ских обществах играет важную ре­лигиозную роль. Все мусульмане, независимо от их национальности, должны использовать в своих ежедневных молитвах арабский язык. Язык Корана сам по себе рассматривается как чудо, потому что пророк Мухаммед, передав­ший его людям, был неграмотен. Следовательно, как верят мусуль­мане, Коран не может быть точно переведен на другие языки.

Сила слов лежит не в их спо­собности отражать человеческий опыт, а в их способности превос­ходить его, достигая того, что на­ходится за пределами любого че­ловеческого опыта — божествен­ного. До сегодняшнего дня Коран остается для арабов главнейшим образцом стиля и грамматики. Культурным эквивалентом для за­падного мира было бы использо­

вание Библии короля Иакова* как стилистического руководства.

Признание арабами убеждаю­щей силы ритма и звука слов ведет к появлению стиля, в большой сте­пени основанного на механизмах, которые увеличивают эмоциональ­ное воздействие сообщения. В речи используются определенные слова, не имеющие никакого конкретного смыслового значения. «Это слова “твердости”, так как слушатели зна­ют, какая цель стоит за ними, а сами слова используются как подтверж­дение решимости и искренности оратора». Часто используются так­же и другие формы утверждения, такие как повторение и противопо­ставление. Выразительное утверж­дение ожидается слушателями; Ал- мани и Алван объясняют: «Если араб говорит в точности то, что он имеет в виду, без ожидаемого под­черкнутого утверждения, другие арабы могут подумать даже, что он имеет в виду противоположное».

Хамод описывает логику, сто­ящую за особой сосредоточеннос­тью арабов на стилистических во­просах. «Тот, кто хорошо говорит, хорошо образован; тот, кто хорошо образован, может более квалифи­цированно выносить суждения, и именно его советам мы последуем. Умение говорить и умение разби­раться в вещах приравнены друг к другу». Арабский писатель завое­вывает доверие читателей, демон­стрируя свое умение и свою арти­стичность в обращении с языком.

С учетом таких огромных раз­личий в области бытующих в об­ществе предположений о роли убеждения, неудивительно, что арабы и американцы не понимают друг друга, даже когда говорят на одном «языке». Общение за преде­лами культурных границ требует большего, чем просто знание соот­ветствующих слов в другом языке. Нужно также понимать различие в культурных правилах относитель­но того, в чем состоит «разумная» политическая дискуссия.

Выдержки из: The Howard Journal of Communications, Vol. 2, No. 1 (Winter 1989-90), p. 81-114. Перепечатано с разрешения изда­теля. Джанис Уокер Андерсон ра­ботает на отделении коммунмка- ции в Университете штата Нью- Йорк (College at New Paltz, State University of New York).

* Канонический перевод Библии 1611 г. — Примеч. перев.