356 История социологии

капиталистической рационализации (например, первоначального накопления).

По Веберу, традиционные общества отличаются от современ­ных тем, что в них нет господства формальной рациональности. Формальная рациональность хозяйствования определяется мерой технически для него возможного и действительно применяемого им расчета. Материальная рациональность, напротив, характери­зуется степенью, в какой снабжение определенной группы людей жизненными благами осуществляется путем экономически ори­ентированного социального действия с точки зрения определен­ных ценностных постулатов. По линии традиция—современность движение этих идеальных типов рациональности идет от преиму­щественно материальной рациональности (содержательные цели которой лежат вне экономики) к преимущественно формальной рациональности (целью которой оказывается сама рациональ­ность).

Формальная рациональность постепенно проникает во все поры жизни современных обществ. Вебер фиксирует этот процесс в социологии власти в тезисе «бюрократизации» и в социологии религии в тезисе «расколдовывания». Расколдовывание религиоз­ной картины мира и опредмечивание отношений господства яв­ляются для него свидетельствами направленности исторического процесса. Вопрос о построении научной теории этого процесса им не ставится. Вебер считает, что здесь наука выходит за рамки соци­ологического анализа и попадает в область философских оценок и спекуляций.

Экономическая социология

Основные категории. Ключевое понятие экономической со­циологии Вебера — экономическое (хозяйственное) действие (а не труд, как это было, например, в классической политэкономии, или полезность — в неоклассической политэкономии). Абстракция «экономическое действие», охватывающая такие разные формы индивидуальной и коллективной деятельности, как производство, распределение, потребление, накопление, воспроизводство и т.д., соответствует исходному представлению о социальном действии. Это понятие не обнаруживает прямого родства с такими «сис­темными объектами», как капитал, рынок, способ производства и т.д., но позволяет анализировать экономическую систему через определенные формы действий хозяйствующих субъектов (или —

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ 357

в более поздних терминах — через роли, например, потребителя, производителя, собственника и т.д.). Экономическое действие или хозяйствование, по Веберу, — это такое действие, когда некоторой «потребности противостоит ограниченный, по оценкам действую­щего, запас средств и возможных действий, направленных на ее удовлетворение, что является причиной специфического поведе­ния с учетом этого обстоятельства»¹.

Представление Вебера о том, что основным побудительным мотивом хозяйственной деятельности является стремление к удов­летворению потребностей в ситуации субъективно данной или вос­принимаемой ограниченности благ, является ключевым в его эко­номической социологии и свидетельствует о родстве его взглядов со взглядами представителей неоклассической политэкономии.

Анализ капитализма у Вебера не является целостным как в классической политэкономии (например, у А. Смита) или в «Капитале» К. Маркса. В нем соединяются внутренне недоста­точно связанные части социологического анализа исторической эпохи: анализ раннего капитализма, где ключевым является «тезис протестантизма», и анализ позднего капитализма XX в. с ключевым тезисом «бюрократизации». Общее понятие капитализма не под­крепляется у Вебера фундаментальным теоретическим анализом развития экономических структур. Основанием для соответствую­щих обобщений служит представление об экономическом субъек­те, для которого характерна ориентация на сопоставление оценива­емого в деньгах успеха и оцениваемых в деньгах затрат. Капитализм в веберовском понимании существует во всех культурных странах земного шара: в Китае, Индии, Вавилоне, Египте, в средиземно­морских государствах античности средних веков и нового време­ни². Ограниченность такого подхода становится очевидной при анализе особенностей индустриального капитализма, который, со­гласно Веберу, предполагает «организацию труда в целях массового сбыта и зависит от возможностей надежных расчетов»³. Надежные расчеты предполагают наличие бюрократического управления.

Классовый анализ у Вебера носит предварительный характер и продиктован стремлением противопоставить классовому ана­лизу Маркса методологически обоснованный аналитический по­нятийный инструментарий. Здесь он, явно с оглядкой на Маркса,

¹ Weber M. Soziologie, Wfeltgeschichtliche Analysen, Politik. S. 59.

² См.: Вебер М. Избранные произведения. С. 49.

³ Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. GrundriB der verstehenden Soziologie. S. 643.

358

История социологии

выделяет три главных социальных класса: класс владельцев, класс предпринимателей (Erwerbsklasse) и «социальный класс» (Soziale Klasse). Деление носит аналитический характер: один и тот же ин­дивид может принадлежать ко всем трем классам. «Социальный класс» характеризуется только в том смысле, что любой принадле­жащий к нему может покинуть его (с изменением индивидуаль­ных обстоятельств, в том числе, например, по возрасту). Главным классообразующим признаком оказывается в конечном счете рав-нонаправленность экономических интересов: классы — это груп­пы людей «в одинаковом (или похожем) типичном положении в отношении интересов»¹.

Тезис протестантизма. Попытка Вебера связать генезис капи­тализма с утверждением принципов протестантской этики иногда ложно трактуется как религиозно-социологическое объяснение капитализма. Вебер не утверждает того, что при объяснении ка­питализма следует исходить из идеальных, а не из материальных факторов или что в основе капитализма лежит религиозная моти­вация. Хотя по времени эпоха Реформации практически совпа­дает с эпохой стремительного развития капитализма, это еще не объясняет связи религиозной рационализации с экономическим развитием.

Социология власти

Основные понятия социологии власти Вебера — «власть» и «господство» — задаются просто, но их применение вплетено в сложную сеть социальных связей. Вебер предпочитает «аморфно­му» понятию «власть» (Macht) понятие «господство» (Herrschaft). «Власть» определяется им как возможность навязать свою волю. «Господство» рассматривается как социально регулируемое отно­шение и определяется как «шанс встретить повиновение опреде­ленных лиц приказу определенного содержания»². Он различает три чистых типа господства по мотиву подчинения и форме реа­лизации господства: традиционное, харизматическое и легальное, или бюрократическое, господство.

Традиционное господство основано на вере «в святость из­древле существующих порядков и властей». Чистейшим типом здесь является патриархальное господство, тип начальника — «гос-

¹ Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. GrundriB der verstehenden Soziologie- S. 177.

² Ibid. S. 28.

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ

359

подин», штаб управления — «слуги», подчиненные — «подданные». Повинуются господину в силу освященного происхождением до­стоинства: пиетета. Этому типу господства соответствуют прежде всего феодальные системы.

Харизматическое господство основано на «аффективном пре­клонении» перед персоной господина, в особенности перед его божьим даром (харизмой). Магические способности, пророческий дар или героизм, сила духа и слова, вечно новое, необычное, небы­валое и связанная с этим эмоциональная одержимость являются здесь источником личной преданности. Чистейшими типами здесь являются господство пророков, героев, великих демагогов. Союз господства образуется путем обобщинивания приверженцев. Тип начальника — «вождь». Тип подчиненного — «ученик, последо­ватель». Харизматическое господство отличается от других типов иррациональностью и революционностью, ему угрожает «опов-седневнивание харизмы», утрата харизматических свойств вож­дем, роль которого не может быть передана по наследству. Этот тип господства особенно характерен для религиозной сферы, но распространен также в сфере политики. В качестве типичных при­меров Вебер называет Перикла, Иисуса, Наполеона и др.

Легальное господство основано на нормативном регулиро­вании. «Чистейшим типом здесь является бюрократическое гос­подство. В его основе лежит представление, что путем формально корректного принятия нормативных положений можно создать и изменить любое право. Союз на основе господства образуется путем выборов или назначения, он сам и все его части являют­ся предприятиями. ...Штаб управления состоит из назначаемых руководителем служащих, подчиненные являются членами объ­единения («граждане», «товарищи»)»¹. Бюрократическое господс­тво — самая современная форма господства — находит наибольшее развитие в XX в. и вытесняет другие формы легального господства. Вебер показывает это на примере государственных инстанций, ка­питалистических предприятий, армии, церкви и университетов.

Идеальный тип бюрократического господства относится к чис­лу наиболее известных конструкций социологии Вебера, он вошел в современную социологию организаций. В послевеберовский пе­риод — вследствие неверного толкования или сознательного иг­норирования идеально-типического подхода Вебера к образова­нию понятий — тип «бюрократия» превратился в модель, которую

¹ Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. GrundriB der verstehenden Soziologie. S. 151.

360

История социологии

стали использовать в прикладных эмпирических исследованиях. Впоследствии это понятие было вытеснено из социологии орга­низаций, которая в большей степени стала опираться на понятия «формальная организация», «роль», «формализация ожиданий поведения», которые разрабатывались прежде всего в американ­ской социологии и лишь в 60— 70-е гг. через труды Р. Майнтц и Н. Лумана вернулись в немецкоязычную социологию организа­ций.

Тезис бюрократизации как диагноз современности. Бюрократию и капитализм Вебер характеризует словами старонемецкого языка: «еhemes Gehause der Horigkeit», что можно перевести как «желез­ная обитель кабалы». Тезис «бюрократизации» выводится из тези­са рационализации и сводится к представлению о неизбежности прогрессирующей бюрократизации в ходе «рационализации» меха­низмов господства. Характеризуя современность, Вебер не жалеет черных красок, делает мрачные пророчества, которые он называ­ет «научно обоснованными оценочными суждениями». Согласно Веберу, «полностью состоявшаяся» бюрократия относится к «наи­более трудно разрушаемым образованиям», оказывающим пагуб­ное влияние на жизнь всех членов общества. Сегодня эти выска­зывания устарели в том смысле, что изменились бюрократические структуры и другие механизмы обнаружили свою сковывающую силу порой в более опредмеченных формах, нежели мог себе пред­ставить Вебер.

Социология религии

1. Социология религии. В трудах Вебера можно проследить свое­образную эволюцию его познавательного интереса к религии, в которой отражается постепенный переход к социологическому взгляду на общество: от интереса к истории связи религиозных принципов с формами экономической деятельности, через инте­рес к капиталистической рационализации, к типологизации субъ­ективных смыслов социальных действий индивидов. На большом эмпирическом материале Вебер прослеживает мотивационную подоплеку религиозных действий представителей различных со­циальных слоев и профессиональных групп и выявляет доминиру­ющее начало их религии: либо ритуально-культовое, либо аскети­чески-деятельное, либо мистико-созерцательное, либо интеллек­туально-догматическое. При этом он раскрывает связь характера религии с характером жизнедеятельности социальной группы или

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ

361

народа, классифицирует религиозные системы по их отношению к миру и в соответствии с их идеально типичными носителями (но­ситель буддизма — странствующий монах-созерцатель, христианс­тва — ремесленник, конфуцианства — чиновник, индуизма — маг, ислама — воин).

Таким образом, здесь также ключевым оказывается понятие социального действия. В данном случае анализируются «рели­гиозные действия» или культовые действия верующих людей в их отношении к другим видам деятельности. Религиозные, или магические, действия выступают как формы повседневной це­ленаправленной деятельности и могут, подобно другим действи­ям, рассматриваться по схеме четырех типов действия. При этом можно выявить цели таких действий. По Веберу, эти цели носят в основном экономический характер. Религиозные действия служат упорядочиванию отношений трансцендентальных, или сверхпри­родных, сил, богов или демонов с людьми. Подобно тому как это имеет место в социологии власти и в экономической социологии, Вебера интересуют здесь преимущественно формы объединения и организации действий людей в рамках религиозного сообщества, т.е. религия рассматривается им (подобно формам господства) прежде всего с точки зрения структуры соответствующих действий и описывается как своеобразное предприятие.

Религия — это особая форма господства, религиозные власти­тели — это жрецы, подчиненные — это религиозная община веру­ющих. Жрецы являются «функционерами регулярно организован­ного, постоянно действующего предприятия по оказанию влияния на богов»¹, и в этом смысле они отличаются от колдунов, услугами которых для оказания влияния на богов пользуются лишь от случая к случаю. Наряду с жрецами как представителями низшей ступени религиозной власти существуют пророки, являющиеся особыми религиозными властителями, носителями религиозно-этических откровений, «личностными носителями харизмы», миссия кото­рых состоит в провозглашении религиозного учения или божест­венных указов².

Истоки религиозного господства описываются поняти­ем Бога, которое Вебер представляет историко-иллюстративно. Богам — будь то в политеистических или монотеистических ре­лигиях, изображаемым в антропоморфном или ином виде, — как объектам религиозного почитания и как субъектам религиозного

¹ Вебер М. Избранное. Образ общества. М., 1994. С. 99.

² См.: там же. С. 112.

362

История социологии

господства приписывается превосходство по отношению к людям в этическом плане. Такие свойства, однако, лишь в процессе «ре­лигиозной рационализации» в исторически поздних монотеисти­ческих религиях иудейства, христианства и ислама соединились в представление об абсолютном, всемогущем, всезнающем, везде­сущем и вечном Боге — представлении, которое было невозмож­но при посылке о наличии многих богов, которые не выступали как всемогущие. Вебер показывает это на примере вавилонских и германских богов. К функциям богов относится также функция сохранения правопорядка...

Исследования религиозных отношений власти охватыва­ют не только организационные формы общинных религиозных действий, но также значение религии для различных социальных классов. Вебер описывает, например, крестьянские и аристокра­тические формы религиозности и разнообразные формы буржу­азной религиозности; к ним относятся в том числе исследования протестантской этики и духа раннего капитализма. При этом он формулирует — осторожно, в том, что касается причинного объ­яснения, — «родство выбора» между купцами как носителями эко­номического рационализма и характерных видов «этико-ригорист-ской религиозности».

Тезис о расколдовывании. Исследования Вебера в области со­циологии религии методом сравнения мировых религий вылива­ются в тезис о направленном процессе развития, в ходе которого вследствие онаучивания мирообъяснений происходит полное «рас­колдовывание» картины мира и утрачивается социальная власть религии. Религия сама себя делает ненужной, говоря словами Гегеля, «снимает себя», что находит выражение в парадоксе просве­тительской идеи «культа разума». «Расколдовывание» религиозного миротолкования как внутрирелигиозный процесс осуществляется через «принятие рациональной этики пророков и рационального учения старого завета, а также... греческо-эллинской философии и науки... церковью и миром Запада»¹.

Другие социологические исследования

Социология права. Вебер весьма подробно проанализировал систематику и развитие права в своей социологии, но здесь мы подробно не будем касаться этого, поскольку не в них главное со-

¹ Winckelmann J. Die Herkunft von Max ^febers «Entzauberungs»-Konzeption // Kolner Zeitschrift fiir Soziologie und Sozialpsychologie. 1980. \bl. 32. N1. S. 18.

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ

363

держание социологических знаний. Оно скорее является дополне­нием и опорой его анализа господства и экономики. Социология права в рамках его труда имеет несколько неопределенный статус и уступает уровню абстракции понятийного аппарата социологии. Вопрос о том, каковы особенности и значение социологического анализа права у Вебера, заслуживает особого рассмотрения. Здесь мы ограничимся лишь указанием на то, что право рассматривается Вебером не как самостоятельная социальная сфера типа государс­твенной, экономической или религиозной жизни, а выступает в качестве подчиненной формы обеспечения структур господства и экономики.

Эмпирические социологические исследования. Хотя Вебер счи­тал социологию эмпирической наукой, он посвятил собственно эмпирическому исследованию конкретных тем в современном понимании существенно меньше трудов, нежели разработке тео­ретических основ социологии. Его труды содержат огромное чис­ло исторических примеров и данных конкретных исследований. Эмпирический исследовательский проект о положении восточ-но-эльбских сельскохозяйственных рабочих в 1890-е гг., в кото­ром Вебер участвовал, имел огромное значение для ранней фазы его становления. Его исследование в области социологии труда («Психофизика промышленного труда», 1908) дополняет работы о современности, которые тонут в море исторического материала, который Вебер привлекает для иллюстрации.

Восприятие и влияние Вебера

Вебер не создал социологической школы, не оставил учени­ков, глубокое изучение его трудов началось лишь после его смер­ти. Начавшееся в 1920-е гг. в Германии обсуждение трудов Вебера было прервано национал-социализмом. Большинство немецких социологов были вынуждены покинуть Германию, и работы Вебера вплоть до конца 40-х гг. обсуждались в основном в среде эмигриро­вавших в США ученых. Среди первых комментаторов социологии Вебера выделяется О. Хинтце, уделивший особое внимание рабо­там Вебера по социальной истории и государству, а также А. фон Шелтинг, анализировавший наукоучение Вебера. В теоретическом плане социология Вебера нашла развитие в работах А. Шутца, К. Маннгейма, а вне Германии в 30-е гг. — Т. Парсонса.

Шутц разработал теорию познания понимающей социологии, опирающуюся на феноменологию Гуссерля. Социология знания

364

История социологии

К. Маннгейма возникла не как ортодоксальное продолжение, а скорее как синтез веберовской социологии с другими подходами (наряду с неокантианством и феноменологией Гуссерля Маннгейм использовал также марксистские взгляды).

В США знание социологии Вебера долго ограничивалось поч­ти исключительно текстом перевода «Хозяйства и общества», снаб­женным комментарием Т. Парсонса. Парсонс, познакомившийся с социологией Вебера в 20-е гг. будучи студентом Гайдельбергского университета, по возвращении в США соединил ее с социологи­ческими теориями Э. Дюркгейма и В. Парето, а также с неоклас­сической экономической теорией А. Маршалла в синтетическую теорию социального действия под названием «волюнтаристская теория действия».

В послевоенной социологии можно выделить два основных подхода к научному наследию Вебера: ориентированный на те­оретические разработки в социологии и на отраслевые социаль­но-научные исследования. Социологическая теория долгие годы обсуждалась в контексте дискуссий о «большой теории», разра­батываемой такими социологами, как Парсонс, Луман, Хабермас и др. В области отраслевых и прикладных исследований, ярким примером которых является социология организаций, наблюдается устаревание социологических исследований Вебера, которые обна­руживают все меньшую связь с проблематикой современности.

В 90-е гг. большая социология обратилась к новому кругу вопросов, который обозначается понятием «социология пост­модерна». При этом наблюдается, с одной стороны, нарушение сохраняемой прежде, по меньшей мере в области теоретической социологии, ориентации на историко-научную преемственность и систематику, а с другой — достаточно произвольное комбини­рование различными блоками знания. В этой ситуации анализ ра­бот классиков существенно теряет свое значение. В поле внима­ния социологии попадают новые явления и проблемы, связанные, например, с осмыслением социально обусловленных процессов разрушения среды, привычных форм общежития и т.п. Введение в научный оборот таких понятий, как «общество риска», «реф­лексивная модернизация» и др. (У. Бек в Германии, А. Гидденс в Великобритании), связано с проблемами и явлениями, которые почти не затрагивались в социологии Вебера или не могли затраги­ваться: бесконтрольное развитие техники, компьютеризация пов­седневной жизни, распад характерной для промышленного капи­тализма классовой структуры, пересмотр роли науки и экспертов в

СОЦИОЛОГИЯ ГЕРМАНИИ

365

развитии современных обществ, противостояние богатого центра бедной периферии и т.д. Вебер оказывается здесь теоретиком фазы общественного развития, называемой «первой модернизацией». В этой связи говорят о необходимости исторической релятивизации и «ситуативной привязки» социологии Вебера, о границах ее ло­кальной полезности в обществах, совершающих так называемую догоняющую модернизацию, и т.д.

Подводя итог, можно сказать, что на исходе столетия завер­шился очередной цикл дискуссий о научном наследии Вебера, результатом которого стала констатация непреходящей ценности социологии Вебера как объекта историко-гносеологических ис­следований, а также факта большого влияния его идей на развитие самых разных течений и направлений мысли в социологии, что и обеспечивает Веберу статус классика.