192 История социологии

аппарата (обособлением экономической власти от политической). Дальнейшая внутренняя дифференциация промышленной систе­мы проявляется во все большем разделении труда и соответствен­но в развитии промышленных и профессиональных институтов. Важным этапом становится отделение распределительных фун­кций от производительных, дающее толчок развитию торгового сословия, денежной системы, путей сообщения и т.д.

Развитие институтов, как и развитие обществ и их подсис­тем, в целом подчиняется, как полагал Спенсер, общим эволю­ционным закономерностям. Основная линия их эволюции — от неопределенной, несвязной однородности к определенной, связ­ной разнородности. Например, рассматривая эволюцию «домаш­них институтов», Спенсер отмечал: «Собирая вместе различные нити нашей аргументации, мы найдем, что главнейшие заключе­ния, навязанные нам фактами, суть заключения, прямо вытека­ющие из учения об эволюции... Генезис семьи выполняет закон эволюции во всех его главных сторонах... Из... первобытных се­мей, — мелких, малосвязных и неопределенных, — возникают, в соответствии с законом эволюции, все более различные типы семей... Пересматривая все эти роды и виды семей, мы найдем, что разновидности семьи, встречающиеся в наиболее развитых обществах, отличаются наибольшей связностью, наибольшей определенностью и наибольшей сложностью»¹. Следует сказать, что далеко не все выводы Спенсера, сделанные им в ходе анализа развития институтов (в частности, приведенный здесь в качестве примера), согласуются с имеющимися в настоящее время этноло­гическими данными.

По мнению Спенсера, различные социальные институты развиваются в тесном соприкосновении друг с другом, а потому связаны определенными «соответствиями», которые социология призвана выявить. В решении этой задачи у Спенсера важную роль играет проведенное им различие между двумя основными типами «общественной конституции», а именно военным и промышленным типами общества. Эти два типа выделяются на основе преобла­дающего в обществе рода деятельности и соответствующего ему соотношения регулятивной и промышленной подсистем.

Военный (или хищнический) тип соответствует преобладающей в обществе ориентации на оборону и нападение. При такой об­щей ориентации деятельности промышленная система подчине-

¹ Спенсер Г. Основания социологии. Т. II. С. 99.

СОЦИОЛОГИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ

193

на регулятивной, последняя же определяет особый характер всех общественных институтов. Для военного типа характерны высо­кая централизация власти, абсолютизм, высокий статус армии, крайняя строгость сословной иерархии, суровая дисциплина во всех сферах жизни, развитость церемониальных институтов и т.д. В основе такого общества лежит принцип принудительной коопера­ции: «Военный общественный тип отличается тем, что в нем армия есть не что иное, как мобилизованный народ, а народ — не что иное, как армия в бездействующем состоянии, вследствие чего в этом типе устройство общества почти совершенно сходно с уст­ройством армии... Требования единицы суть ничто, а требования агрегата — все; безусловное подчинение власти представляет тут верховную добродетель, а сопротивление ей — преступление»¹.

Промышленный тип, соответствующий преимущественной ориентации на производительную деятельность, противоположен предыдущему и базируется на принципе добровольной кооперации. Для него характерны отделение экономической деятельности от политической, преобладание в экономике свободного обмена и договорных отношений, возрастание»свободы индивида во всех сферах жизнедеятельности, ограничение власти правительства, подчинение всей деятельности государства воле граждан, объеди­нение граждан в различные добровольные союзы и т.д.

Спенсер подчеркивал, что все конкретные общества в тех или иных пропорциях сочетают оба типа, однако в процессе эволюции тяготеют к переходу от военного типа к промышленному. Нетрудно заметить, что именно в промышленном типе воплощается иде­альный образ общества-организма, скрепленного отношениями взаимозависимости, который являет собой, по мнению Спенсера, высшую ступень надорганической эволюции.

Вместе с тем, как и все прочие тенденции, эта тенденция не реализуется автоматически, и при определенных обстоятельствах возможны рецидивы возвращения промышленного общества к во­енной конституции, со всеми сопутствующими метаморфозами в социальных институтах.

Значение социологических идей Спенсера

Судьба социологических идей Спенсера сложилась крайне не­однозначно. С одной стороны, в конце XIX — начале XX в. Спенсер

¹ Спенсер Г. Основания социологии. Т. I. С. 348—352.

194

История социологии

был одним из самых читаемых авторов, и поклонники уже при жиз­ни ставили его в один ряд с такими великими мыслителями, как Аристотель и Кант¹. С другой стороны, имя Спенсера почти столь же быстро обросло массой всевозможных определений — «эволю­ционист», «позитивист», «натуралист», «проповедник laissez-faire», «индивидуалист», «номиналист», «органицист», «социал-дарви­нист», — что не благоприятствовало восприятию его идей как та­ковых и исподволь подталкивало к помещению их в значительно более узкие рамки, нежели они того заслуживали. Сам Спенсер до конца жизни оставался недоволен тем, как интерпретировались его мысли. Как бы то ни было, многочисленные искаженные, непол­ные и не всегда согласующиеся друг с другом «образы Спенсера» обрели самостоятельное существование и стали не менее (а может быть, даже и более) значимыми факторами развития социологи­ческой мысли, чем спенсеровские идеи как таковые, многие из которых остались незамеченными и недооцененными.

Наиболее широкий резонанс среди современников Спенсера получили его теория эволюции, идея естественной науки об об­ществе, концепция «борьбы за существование» и аналогия между обществом и организмом. В ответ на последнюю в социологии выросла целая «органическая школа», которая продолжила раз­работку органической аналогии; однако теоретики этой школы воспринимали данную аналогию гораздо более буквально, чем сам Спенсер, который относил общество к особому — надоргани-ческому — порядку явлений, не сводимому к биологическому, и, вообще говоря, всегда считал общество производным (в конечном счете) от образующих его индивидов.

Волна натуралистической социологии, поднявшаяся в конце XIX — начале XX в. не без влияния Спенсера, оставила незаме­ченным своеобразие его толкования «естественного». Под «естес­твенными» явлениями у Спенсера понимались все явления, что фактически сводило на нет те специфические коннотации дан­ного понятия, которые потом раз за разом воспроизводились в редукционистской социологии, пытавшейся свести социальные явления к явлениям низшего порядка. Спенсер включал в круг «естественных» явлений язык, мышление, представления и т.д. и требовал, чтобы они учитывались в социологическом анализе наряду со всеми прочими факторами; ряд мест в его работе позво­ляет говорить о том, что понимание действующих индивидов было

Спенсер Г. Автобиография. С. 6.

СОЦИОЛОГИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 195

в его концепции социологии не менее важной процедурой, чем внешнее наблюдение фактов. Эти плодотворные идеи не нашли в свое время применения.

Выросшие в русле натуралистической социологии «школы одного фактора» были шагом назад по сравнению с гораздо более утонченной многофакторной концепцией общественного разви­тия, созданной Спенсером. Идея методологической равноценности всех факторов (как природного, так и духовного порядка) осталась невостребованной вместе с той концепцией «естественного», на которой она базировалась.

Широко культивируемый долгое время образ Спенсера как «социал-дарвиниста» также сослужил ему плохую службу, тем бо­лее что он таковым не был. Понятия «отбор», «борьба за существо­вание» и «выживание наиболее приспособленных» Спенсер ввел на десять лет раньше Дарвина, в силу чего, как отмечает Дж. Тернер, «правильно было бы рассматривать Дарвина как биологического спенсерианца»¹. Кроме того, Спенсер применял эти понятия глав­ным образом в анализе ранних стадий общественного развития, а анализируя более поздние его стадии, говорил о борьбе за сущест­вование между обществами (а не между индивидами) и о групповом (а не индивидуальном) отборе.

Осталась почти не замеченной попытка Спенсера (по тем временам беспрецедентная) построить социологический анализ в соотнесении с широким эмпирическим материалом, нашедшая воплощение в его почти забытой книге «Описательная социоло­гия». Работы последователей Спенсера были зачастую гораздо бо­лее спекулятивными. Причем тень этой спекулятивности пала и на самого Спенсера, в силу чего была по сути проигнорирована его версия функционального анализа, в основе которой (в отличие от большинства более поздних его версий) лежало не априорное постулирование функциональных императивов, а соотнесение яв­лений с конкретными эволюционными факторами, их сформиро­вавшими².

Кроме того, оказались в значительной степени проигнориро­ваны структурный анализ Спенсера (который потом многократно воссоздавался заново в социологии XX в.), его ранняя версия сис­темной теории (во многом предвосхитившая системную теорию Т. Парсонса, который, однако, начал работу над ее созданием с

¹ Turner J.H. Herbert Spenser: A Renewed Appreciation (Masters of Social Theory). Vol. I. Beverly Hills, 1985. P. 11.

² Ibid. P. 107.