Эрнст Кассирер. Логика наук о культуре Очерк первый Предмет наук о культуре.

4.

Удобное и часто применяемое средство решать спор между Гёте и естествознанием сводится к тому, что научные взгляды Гёте рассматриваются как следствие поэтической фантазии и таким образом признаются и одновременно больше не принимаются во внимание. При этом точной науке отдается преимущество по объективности и «истине»; вместе с тем, однако, признается право художника постигать мир не только в понятиях, но и привносить в него субъективное чувство и преобразовывать его в соответствии с этим чувством. Между тем такое решение конфликта в сущности остается на поверхности вопроса, ибо предполагает воззрение на художественную фантазию, которое было совершенно несвойственно Гёте, даже в собственном смысле преодолено им. «Воображаемое», как оно здесь понимается и противопоставляется видению действительного, Гёте отвергал даже как поэт, а тем более как исследователь. Он говорит, правда, что без воображения немыслим серьезный исследователь природы, однако имеет при этом в виду «точную чувственную фантазию», «фантазию применительно к действительности реального», и на нее он притязал сам. Ему представлялось всегда основной ошибкой воззрения на природу — находил ли он ее в искусстве или в науке — попытку в «темной фантазии и искусной мистике» связывать элементы, в действительности очень далекие друг от друга, отказ от следования правилу и указаниям предметного, желание предаться какой-либо субъективной «манере» рассмотрения. И в самом деле в гётевском учении о цвете нет и следа подобной субъективности. В большинстве частей этой работы наблюдение и умозаключение, эксперимент и теория строго следуют друг за другом. Феномены предстают перед нами отчетливо и объективно-постигаемо; условия, при которых они могут возникнуть, точно обозначены, так что их можно проверить во всех деталях. В смысле полной определенности явлений и их независимости от индивидуального произвола «мир глаза», который создает перед нашим взором учение о цвете, вполне выдерживает сравнение с миром колебаний эфира, предлагаемый нам физиком. Интерес Гёте, правда, направлен не только на теоретическое развитие, но и на эстетическую сторону феномена. К учению о цвете его привели вопросы колорита в живописи, о ценнести чувства и настроения, вызываемой отдельными цветами, об их «чувственно нравственном воздействии» он высказал самые значительные и глубокие замечания. Что при этом само наблюдение явлений, порядок отдельных опытов должны быть основаны на строго объективной основе, что они не должны нарушаться и прерываться индивидуальной рефлексией или фантазией, не вызывало у него ни малейшего сомнения. В противном случае он счел бы себя дилетантом в области исследования природы. Ибо дилетанта характеризует, с его точки зрения, именно то, что он «не видит характер объекта», и вместо того чтобы представить объект, представляет свое чувство о нем. В этом отношении, добавляет Гёте, все дилетантские порождения носят патологический характер. Гётевское учение о цвете полностью лишено такого патологического характера: сила и чистота гётевского «предметного мышления» полностью подтверждены в этом учении.

Более правильно, чем указание на поэтическую субъективность Гёте, другое разграничение, которое проводится полностью внутри объективной области. Обозревая в целом деяние Гёте в учении о цвете, можно прийти к выводу, что все имеющее подлинное значение почти исключительно относится к физиологии. Этим сразу же объясняется и этим объяснением устраняется методическое противоречие между Гёте и точной физикой. Трагическое непонимание Гёте заключается" тогда в том, что он не сумел ясно определить и систематически ограничить область, в которой проходило его исследование. Если бы он с самого начала твердо провел различие между физическим и физиологическим исследованием и сознательно держался его, ему не пришлось бы вести мучительную борьбу с Ньютоном; тогда стало бы ясно, что явления и проблемы, изучаемые учением о цвете, отличны от тех, которые рассматриваются в ньютоновской оптике. Исследования Гёте и его отдельные опыты направлены на создание нового учения, физиологической оптики, которая впоследствии была основана по его непосредственной инициативе Пуркине и Иоганнесом Мюллером. Иоганнес Мюллер, посылая Гёте свою «Сравнительную физиологию органа зрения», указал и подчеркнул, что исследования Гёте в течение многих лет служили ему «руководством как для разработки метода, так и для определения содержания его устремлений».

1. В чем состоит право художника?

2. В чем назначение творческой фантазии?

3. В чем актуальность и недостаток гетевского учения о цвете?