10.Тон голоса

С самого начала встречи со следователем, лица, которые вызваны на допрос, должны быть убеждены в том, что в данной ситуации они являются «центральными фигурами», так как располагают информацией, которая следователю неизвестна, но чрезвычайно важна для расследования. Следователю необходимо способствовать созданию такой установки всеми доступными способами, как вербальными (предваряющий инструктаж), так и невербальными, своим видом показывая, что внимательно слушает, и что то, о чем говорит допрашиваемый, очень важно для следствия. В ряду этих приемов немаловажную роль играет тон речи следователя. Если разговор ведется в авторитарном стиле, то тем самым устанавливается главенство следователя и пассивная, второстепенная роль допрашиваемого: он будет ждать вопросов, вместо того чтобы, мобилизуя психические усилия, активно отыскивать информацию в своей памяти. Поэтому, ведя допрос, следователю рекомендуется говорить негромко, спокойно и достаточно медленно (разумеется, так, чтобы речь была понятна и не было необходимости переспрашивать). Негромкая, размеренная речь следователя важна еще и потому, что не отвлекает допрашиваемого и не мешает ему сосредоточиться на поиске информации.

Однако разговорная речь отличается фрагментарностью, неполнотой или избыточностью, обилием бытовой лексики. Чем сильнее взволнован человек, тем более свернута его речь. Большое количество информации поступает при этом по неязыковому (паралингвистическому) каналу.

В процессе допроса следователь должен направлять речевую деятельность допрашиваемого, просить излагать факты более точно и определенно. Всевозможные интонационные выделения, жесты, мимику следует по возможности переводить в речевые выражения.

11. Как успокоить допрашиваемого.

Для свидетеля, тем более для потерпевшего, ситуация преступления – это всегда ситуация экстремальная, угрожающая его личной безопасности и поэтому вызывающая «всплеск» эмоций, а это, в свою очередь, неблагоприятно отражается не только на восприятии события, но и на его последующем припоминании. Давая показания, свидетель и потерпевший вынужден как бы заново пережить случившееся. Кроме того, сам контакт с представителем правоохранительных органов, непривычный для большинства допрашиваемых, усугубляет эмоциональный дискомфорт и волнение. (Психологии называют такое состояние «тревожностью».) Имея это в виду, следователь, прежде чем приступать к выяснению интересующей его информации, должен «снять» излишнюю тревожность допрашиваемого.

Обычно человек, только что переживший преступление, чувствует страх. Страх оказывает дезорганизующее влияние на всю психическую и физическую деятельность: человек утрачивает способность контролировать ситуацию, у него возникает чувство собственной неадекватности. Следователь может помочь ему избавиться от это чувства, убедив допрашиваемого, что в подобных ситуациях страх - вполне нормальная реакция. ( «Я хорошо представляю, что Вы сейчас чувствуете»). Нужно дать допрашиваемому возможность излить душу. Это поможет ему немного успокоиться и будет способствовать установлению эмоционального контакта со следователем. Однако во избежание опасности слишком уклониться от темы, процедура должна быть достаточно краткой. Цель ее состоит в том, чтобы показать (лучше на конкретных примерах) допрашиваемому, что на действительно опасную ситуацию, в которой он оказался, большинство людей отреагировали бы точно так же.

Страх возникает внезапно. Эффект внезапности усугубляет его разрушительные последствия. Поэтому, если допрос проводится не сразу, а через несколько часов или дней, когда первый шок после пережитого уже прошел, следователю рекомендуется предупредить допрашиваемого о том, что, когда он будет пытаться «воскресить в памяти» ситуацию преступления, у него могут возникнуть испытанные в тот момент чувства и переживания, но они будут не такими сильными и что теперь ситуация находиться у него под контролем.

В психотерапии используется такой прием: если речь идет об особенно травмирующих переживаниях, пациенту предлагается вести рассказ от третьего лица: вместо местоимений «я», «мне» употреблять местоимения «он», «ему». Таким образом, жертва описывает случившееся как бы с позиции стороннего наблюдателя, отдаляясь от преступления на безопасное расстояние (этот прием целесообразно использовать при допросе потерпевших от сексуальных посягательств). Нужно иметь в виду, что рассказ от третьего лица менее подробен и менее детализирован, чем рассказ от первого лица.

Давно замечено, что эмоциональное состояние человека проявляется во внешнем поведении (когда мы взволнованны, речь ускоряется, мышцы напряжены). Возможен и обратный процесс, т.е. меняя наше внешнее поведение, мы тем самым можем повлиять и на наше внутреннее, эмоциональное состояние. Принимая это во внимание, следователь может частично «снять» тревожность (волнение) допрашиваемого с помощью такого, например, приема: перед началом рассказа о событии допрашиваемому предлагается расслабиться, сделать несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Следователь может несколько раз сам проделать это процедуру вместе с допрашиваемым. (Этот прием напоминает приемы релаксации, используемые при гипнозе.)

В любом преступлении одни его фрагменты являются более стрессогенными (вызывают больше эмоций), чем другие. Поэтому неудивительно, что вопросы о таких фрагментах окажутся для допрашиваемого более волнительными, чем, скажем, вопросы биографического содержания. Негативное действие таких вопросов не исчезает сразу после ответа. Отрицательное последствие стресса будет сказываться на всех последующих этапах допроса. Нужно отнести стрессовые вопросы на конец допроса, когда уже получена самая важная детализированная информация (подобным образом действуют опытные журналисты: так называемые «вопросы-бомбы» они задают в конце интервью).

Если следователь заметит, что допрашиваемый находится во взвинченном состоянии, и если эту взвинченность не удается снять, то проведение допроса целесообразнее отложить (если есть такая возможность), так как качественной информации о событии преступления получить все равно не удастся. При проведении повторного допроса (когда допрашиваемый находиться в более спокойном состоянии) следует иметь в виду, что если в первом случае был получен неправильный ответ на вопрос, то вероятность получения правильного ответа на этот вопрос в последующем уменьшается.

В случае, когда психологическое состояние допрашиваемого не является удовлетворительным, по мнению следователя, начинать допрос следует с ряда безобидных (нейтральных) вопросов, постепенно переходя к более стрессогенным.

Проявление эмпатии (сочувствия, сопереживания).

Сообщит ли допрашиваемый какую-либо лично для него очень значимую информацию, зависит от того, увидит ли он в следователе человека, способного его понять. Классический пример: подросток, односложно отвечающий на вопросы родителей («потому что они все равно не поймут») и часами беседующий с приятелями.

Непростая задача следователя состоит в том, чтобы убедить допрашиваемого, как говорится, влезть в его шкуру. Перед тем как допросить жертву преступления, полезно подумать о том, что ей пришлось пережить, и попытаться представить себя на ее месте.

Однако корректно сопереживать допрашиваемому – это лишь полдела. Надо еще убедить его в том, что следователь способен разделить его чувства. Для этого необходимо поддержать обратную связь с допрашиваемым, периодически комментируя его показания («Я могу Вас понять», «Представляю, как Вам было страшно», «Да, конечно, с Вами поступили бесчеловечно»…).

Кроме персонализации и проявления эмпатии, существуют и другие, достаточно несложные приемы завоевания доверия. Они основываются на создании у допрашиваемого впечатления о следователе, как о человеке справедливом, благожелательном, заинтересованном в установлении истины, для которого очень важно и интересно то, что говорит допрашиваемый.

Перед началом допроса потерпевшего и свидетеля полезен минимальный физический контакт (рукопожатие), который не должен восприниматься допрашиваемым как фамильярность (особенно если речь идет о лице другого пола). Если у допрашиваемого есть какие-либо заметные повреждения, раны и т.п., следует поинтересоваться о его самочувствии, позаботиться о том, чтобы ему было удобно, спросить, обращался ли он к врачу (даже если следователь все уже знает и без него). Точно так же следует поступать при внутренних, незаметных глазу повреждениях, если следователю о них известно.

Допустим, что есть основание не доверять показаниям допрашиваемого. Следователь все равно должен делать вид, что он ему верит. Если допрашиваемый действительно «кривит душой», это можно будет выяснить в процессе дальнейшего расследования и повторных допросов. Однако если добросовестный человек почувствует, что ему не верят, трудно рассчитывать на его дальнейшее деловое сотрудничество. Именно поэтому следователь должен избегать оценочных суждений и конфронтационных вопросов.

И, тем не менее, залог успеха допроса по методу когнитивного интервью в том, что следователь и допрашиваемый работают «единой командной» и на общую цель. Для этого каждая из сторон должна быть осведомлена о перспективах другой стороны. Следователь должен учитывать нужды и заботы допрашиваемого, а тот в свою очередь – интересы следствия. Естественно, что основная нагрузка в обеспечении согласованности действий партнеров по коммуникации ложится на следователя.

Прежде чем предложить допрашиваемому рассказать об интересных для следствия деталях преступления, нужно дать ему возможность излить свои чувства. Переживания допрашиваемого, его страхи и обиды малоинтересны для следователя. Тем не менее, если они будут выражены, то в дальнейшем это может помешать конструктивному диалогу. «Выход эмоциям» необходимо дать в самом начале допроса. Зная об этих эмоциях, следователь может потом использовать их в своих целях. Следователю нужно убедить допрашиваемого в том, что он понимает и разделяет его чувства и сделает все возможное, чтобы справедливость была восстановлена, и что сам допрашиваемый должен ему в этом помочь. После того как допрашиваемый убедился в том, что цели следователя в данном случае совпадают с его собственными, можно переходить к сбору информации, представляющей интерес для следствия.