3. Подписание Рапалльского мирного договора между Советской Россией и Германией

3.1 Устранение экономической блокады между Советской Россией и Германией.

С середины 1920 г. в официальной немецкой политике начала, правда нерешительно, пробивать себе дорогу тенденция к установлению первых советско-германских контактов.

Но немецкое правительство, продолжало уклонять от заключения официального соглашения с Советским правительством о нормализации межгосударственных отношений, дожидаясь окончания организованной Антантой и осуществляемого Польшей и Врангелем военного похода против Советской России. Однако ввиду развернувшегося массового движения народа в Германии под лозунгом «Руки прочь от Советской России!», Всеобщее объединение германских профсоюзов, СДПГ и Независимая СДПГ совместно с КПГ 7 августа 1920 г. подписали воззвание, призвавшее рабочих воспрепятствовать транспортировки оружия в Польшу.

Правительство Германии было вынуждено пойти на уступки.

Правительство Ференбаха-Симонса, заявило о своей нейтральной позиции в польско-советской войне. 30 июля 1920 г. министр иностранных дел Германии направил Советскому правительству ноту, в которой сообщал, что Германия до сих пор соблюдала полный нейтралитет и будет соблюдать этот нейтралитет и впредь.¹⁸

3.2 Подписание временного мирного договора между Советской Россией и Германией

Нарком Чичерин в своем докладе на заседании ВЦИК 17 июня 1920 г., т.е. в разгар польско-советской войны, вновь предложил правительствам всех капиталистических стран заключить мир и начать товарообмен. Он напоминал: «Наш лозунг был и остается один и тот же: мирное сосуществование с другими правительствами, каковы бы они ни были».

В 1919-1920 гг. Советское правительство неоднократно предлагало германскому правительству приступить к переговорам. Представитель НКИД и НКВТ РСФСР в Германии В.Л. Копп изложил эти предложения в письме от 18 января 1920 г., адресованном в МИД Германии.

Несмотря на инициативу Москвы, поставленный вопрос о нормализации отношений между двумя странами, оно отклонило деловые официальные переговоры по этому вопросу. 22 июня 1920 г. советский представитель в Берлине передал в МИД Германии письмо, в котором от от имени Г.В. Чичерина выразил удовлетворение по поводу первой беседы с прибывшим в Москву немецким представителем Г. Гильгером и вновь подчеркнул желания Советского правительства развивать дружественные отношения и сотрудничество между РСФСР и Германией. «Намерения России в отношении Германии, - говорилось в этом письме, - определяются единственным стремлением – как можно скорее установить с германским народом более тесные экономические, политические и культурные связи.

21 июля 1920 г. советский представитель в Берлине передал министру иностранных дел Германии Симонсу новые советские предложения о полной нормализации советско-германских отношений.

22 июля 1920 г. Симонс обратился к Г.В. Чичерину с личным письмом, в котором он в качестве одной из предпосылок нормализации советско-германских отношений потребовал от Советского правительства публичного извинения за убийство германского представителя в Москве графа Мирбаха в июля 1918 г. При этом форма и условия извинения были следующими: вывешивание германского флага над зданием, где было совершено убийство, ружейный салют роты советских солдат и прохождение ее торжественным маршем перед этим зданием.

Возвращение к этому забытому делу об убийстве Мирбаха спустя два года после того, как Советское правительство принесло свои извинения и строго наказало всех, кто был причастен к подготовки этого убийства и кого удалось тогда обнаружить на территории Советской России, свидетельствовало лишь о том, что в Берлине решили использовать это дело для прикрытия своего нежелания приступить без промедления к нормализации отношений между Германией и РСФСР.

2 августа 1920 г. в письме Чичерина Симонсу Советское правительство категорически отклонило это немецкое требование. При этом оно вновь заявило о своем желании обсудить вопрос о неотложной нормализации советско-германских отношений.

Между тем на Вильгерльмштрассе хорошо знали, что отсутствие нормальных политических отношений между Советской Россией и Германией серьезно осложняло и тормозило развитие торгово-экономический связей, в чем была весьма заинтересована немецкая промышленности.¹⁹

Германское правительство, однако, продолжало придерживаться старой обанкротившейся тактики проволочек и маневрирования, стремясь таким образом оттянуть открытие официальных переговоров о нормализации отношений с Советской Россией. Эта тактика наносила не только экономический, но и крупный политический ущерб в первую очередь Германии, международное положение которой продолжало ухудшаться. Напряженность в отношениях между Германией и Антантой усиливалось.

3 марта 1921 г. державы Антанты вручили Германии меморандум по репарационным вопросам, в котором угрожали оккупацией Дуисбурга, Рурорта и Диссельдорфа. Вскоре эти города действительно были заняты. 5 мая 1921 г. германское правительство получило новый ультиматум, в котором Антанта угрожала оккупировать всю Рурскую область.

В этих условиях правительству Ференбаха продолжать и дальше медлить с нормализацией советско-германских отношений было уже невозможно. Впрочем, затягивать решение этого вопроса было опасно и по внутриполитическим соображениям: в Германии в к этому времени под руководством КПГ все нарастало массовое движение за установление нормальных отношений с Советской страной.²⁰

Характеризуя политику правящих кругов Германии в отношении Советской России, В.И. Ленин подчеркивал тогда: «Немецкое буржуазное правительство бешено ненавидит большевиков, но интересы международного положения толкают его к миру с Советской Россией против его собственного желания». Лишь опираясь на союз с Россией, Германия могла укрепить свои международные позиции и вынудить державы победительницы перейти в отношении к ней от языка ультиматумов к ведению равноправных переговоров. К миру с Советским государством толкали германское правительство и экономическое положение: в стране продолжал углубляться кризис, росла безработица, потребность во внешних рынках становилась все более острой. Особенно же нуждалась германская промышленность в восстановлении прежних германских связей с русским рынком. «Есть сила большая, чем желания, воля и решение любого из враждебным правительств или классов, - подчеркивал Ленин, - эта сила – общие экономические всемирные отношения, которые заставляют их вступить на этот путь сношения с нами»²¹.

Итак, правительство Ференбаха оказалось вынужденным 6 мая 1921 г. подписать германо-советское временное соглашение. Соглашение основывалось на принципах равноправия, обоюдной выгоды и учета законных интересов договаривающихся сторон. По своему характеру это было скорее политическое, нежели экономическое, соглашение. Представительство Советского правительства в Германии было признано как единственно правомочное представительство России. Соглашением гарантировалась также неприкосновенность находящейся в Германии собственности РСФСР и создавалась необходимая правовая основа для развития торгово-экономических отношений между РСФСР и Германией.

Попытки советской дипломатии добиться полной нормализации отношений между Советской Россией и Германией на основе полного и ясного отказа от всех взаимных претензий, включая и те, что были связаны с национализацией немецкой собственности в России, в течении первых трех месяцев 1922 г. не привели к успеху.