Глава 2. Подписание мирного договора в Бресте между Советской Россией и Германией

2.1 Брестский мирный договор

Мирные переговоры между представителями Советского правительства и германского правительства и его союзников проходили в Брест-Литовске с 9 (22) декабря 1917 г. до 28 января (10 февраля) 1918 г. и с 1 по 3 марта 1918 г. В соответствии с установленными в «Декрете о мире» принципами советская делегация на первом пленарном заседании мирной конференции в Брест-Литовске, состоявшемся 9 (22) декабря 1917 г., огласила декларацию из шести пунктов, которую она предложила положить в основу переговоров о заключении всеобщего демократического мира. В этих шести пунктах говорилось:

1. Не допускаются никакие насильственные присоединения захваченных во время войны территорий. Войска, оккупировавшие эти территории, выводятся оттуда в кратчайший срок.

2. Восстанавливается во всей полноте политическая самостоятельность тех народов, которые во время войны были этой самостоятельности лишены.

3. Национальным группам, не пользовавшимся политической самостоятельностью до войны, гарантируется возможность свободно решить вопрос о своей принадлежности к тому или другому государству или о своей государственной самостоятельности путем референдума. Этот референдум должен быть организован таким образом, чтобы была обеспечена полная свобода голосования для всего населения данной территории, не исключая эмигрантов и беженцев.

4. По отношению к территориям, сообитаемым несколькими национальностями, право меньшинства ограждается специальными законами, обеспечивающими ему культурно-национальную самостоятельность и, при наличности фактической к тому возможности,– административную автономию.

5. Ни одна из воюющих стран не обязана платить другим странам так называемых военных издержек; взысканные уже контрибуции подлежат возвращению. Что касается возмещения убытков частных лиц, пострадавших от войны, таковое производится из особого фонда, образованного путем пропорциональных взносов всех воюющих стран.

6. Колониальные вопросы решаются при соблюдении принципов, изложенных в пунктах 1, 2, 3 и 4.⁵

2.2 Советско-немецкие отношения до подписания мирного договора в Бресте

Германское правительство, которое прежде всего по политическим и военным причинам было крайне заинтересовано в окончании войны на одном из фронтов, в данном случае на Восточной фронте, приняло предложение Советской республики о проведении мирных переговоров. Несмотря на то, что рейхсканцлер фон Гертлинг заявил в рейхстаге, что «в известных предложениях русского правительства могут быть усмотрены такие основы, которые дают возможность приступить к переговорам», и германское Верховное главнокомандование дало положительный ответ на «предложение Совета Народных Комиссаров приступить к переговорам о скорейшем заключении перемирия на всех фронтах с целью заключения демократического мира без аннексий и контрибуций, с правом всех народов на самоопределение», в Брест-Литовске с перового же дня переговоров выявилось, что германия не собирается отказываться от своих захватнических планов.

Реакционные силы Германии и ее правительство по-прежнему преследовали цель осуществить свои грабительские экспансионистские планы, которые разрабатывались в Германии, так и во время первой мировой войны, что и спровоцировало ее начало.

В начале XX века в Германии развернулась борьба за сферы влияния (колонии, источники сырья). Поскольку раздел мира был завершен, Германия стала готовить войну за новый передел мир. Борьба Германии за передел мира была, по существу, борьбой за мировое господство. А «мировое господство» - есть содержание политики Германии, продолжением которой является война.

Германия планировала захватить Восточную часть Евпропы, т.е. главным образом в отношении России, Польши и Прибалтики. Германское правительство видело в ослаблении России необходимую предпосылку для установления Германией господствующего положения на Востоке. Соответственно этому захватническая программа Германии предусматривала расчленение России и отторжение от нее обширных территорий (Прибалтики, Польши, Украины, Крыма, Кавказа и др.). В общих чертах об этом говорилось еще в правительственном заявлении, сделанном рейхсканцелером Бетман-Гольвегом в рейхстаге в сентябре 1914 г. В нем основной целью Германии в войне объявлялось: «Обеспечение безопасности Германской империи на Западе и Востоке на мыслимое время. Для этой цели Франция должна быть ослаблена так, чтобы она не смогла вновь стать великой державой. Россия должна быть оттеснена по возможности дальше от германской границы, и должно быть уничтожено ее господство над нерусскими вассальными народами».⁶

Спустя девять месяцев, 28 мая 1915 г., тот же Бетман-Гольвег уже заявил, что Германия будет воевать до тех пор, пока она не завоюет и не создаст «все только возможные реальные гарантии и полную безопасность, чтобы никто из наших врагов ни в отдельности, ни совместно, не осмелился опять начать вооруженный поход». Это заявления не оставляло никаких сомнений в том, что правительство Германии вынашивало далеко идущие захватнические планы, маскируя их требованиями создания реальных гарантий «безопасности» Германии.

Многочисленные публикуемые документы, взятые из германских архивов, дают возможность проследить шаг за шагом, как складывалась программа германских захватов на Востоке, а также показывают силы, которые играли важную роль в выработке этих планов. Большую роль в пропаганде захватнических проектов, в поощрении милитаризма, в восхвалении наступательной войны для осуществления экспансионистской политики германского империализма и оправдания его империалистической грабительской политики сыграли различного рода псевдопатриотические союзы: «колониальной общество», «флотский союз», «германский оборонный союз», «пангерманский союз», деятельность которых направлялась и субсидировалась правительством Германии.

Все эти объединения являлись неизменно лишь орудием тех сил, которые были непосредственно заинтересованы в осуществлении захватнических планов. Инициаторами грабительских планов Германии были руководители крупнейших монополий, как В. Ратенау – директор АЭГ и совладелец Берлинского торгового общества, возглавлявший с августа 1914 г. по апрель 1915 г. отдел военного сырья в военном министерстве Пруссии; А. Тиссен – крупнейший промышленник, владелец огромного концерна в тяжелой промышленности; А. Баллин – генеральный директор пароходной компании «Гамбург-Америка»; Ф. Круп; Г. Стиннес – некоронованный король угольной и тяжелой промышленности; К. Сименс, Э. Кирдорф, М. Рётгер, Г. Штреземан, М. Эрцбергер – доверенные лица союзов германских промышленников; банкиры – Гельферих, А. Гвиннер, Варбург и др. Как недвусмыленно явствует из документов, они определяли программу захватов, за осуществление которых Германия сражалась в годы первой мировой войны.⁷

Эти представители германского империализма сыграли важнейшую роль также в определении военных целей Германии, нашедших свое выражение в меморандуме шести германских экономических объединений, опубликованном в мае 1915 г. В этом меморандуме, направленном рейхсканцлеру, была изложена программа территориальных захватов Германии как на Западе, так и на Востоке. В нем выдвигалось требование захватить на Западе Бельгию, Люксембург и Лотарингию, а также прибрежную территорию Франции до устья Соммы, крепости Бельфор и Верден, рудный район Лонгви-Брие и угольные бассейны департаментов Нор и Па-де-Кале. Выдвигались также большие колониальные требования, включая захват территорий в Центральной Африке. В отношении Востока в меморандуме предусматривалась программа захватов огромных территорий, включая Украину, Прибалтику, Кавказ, а также польских земель и Финляндии.

С таким захватническим планами, которые были сформулированы капиталистическими монополиями, германская делегация и направилась в Брест-Литовск, чтобы вести мирные переговоры. Характерно, что в первой фазе переговоров в Брест-Литовске правительство Германии пыталось прикрыть эти планы фальшивыми фразами об «освобождении» народов и «осуществлении» права на самоопределение наций. Это движение правительства Германии за «самоопределение» К. Либнехт. назвал «наглой демагогией»⁸. Еще в 1914 г. В.И. Ленин указывал, что буржуазия пытается «уверить, что она стремится победить противника не ради грабежа и захвата земель, а ради «освобождения» всех других народов, кроме своего собственного».⁹

В связи с этим В.И. Ленин подчеркивал в 1917 г., что право наций на самоопределение на деле не означает и не может означать ничего другого, как право наций на отделение от чуженациональных коллективов и образование самостоятельного национального государства. В написанных в разгар первой мировой войны, весной 1917 г., по поручению ЦК РСДРП «материалах по пересмотру партийной программы» В.И. Ленин предложил вместо содержавшегося в программе тезиса о «праве на самоопределение» выдвинуть как задачу партии борьбу за «право на свободное отделение и на образование своего государства за всеми нациями, входящими в состав государства».¹⁰

Тактика правительства Германии, рассчитанная на демагогическое использование лозунга «самоопределения» в целях расчленения Советской России и подавления революции, сказалась и в политике Германии на мирных переговорах с Советской Россией в Брест-Литовске, что признает, в частностью, фон Кюльман – статс-секретарь ведомства иностранных дел Германии, возглавлявший германскую делегацию (в Бресте). В своих мемуарах он пишет: «Я намеревался, опираясь на право народов на самоопределение, выхолостить пункт о мире без аннексий… Мой план заключался в том, чтобы впутать Троцкого (являвшегося тогда руководителем советской делегации) в чисто академическую дискуссию о праве народов на самоопределение и его возможном практическом применении, а что же касается совершенно необходимых нам территориальных уступок, то добиться их при помощи права народов на самоопределение».

Изложенная тактика Кюльмана была намечена еще до начала переговоров и германская делегация строго придерживалась ее в переговорах. Так, в записке от 3 декабря 1917 г. о вопросах, подлежащих обсуждению между имперским правительством и Верховным главнокомандованием, говорилось о необходимость сохранить функцию самоопределения народов» прибалтийский губерний России, которые кайзеровское правительство планировало отторгнуть от России, а затем присоединить к Германии.

Еще более подробно раскрывается это в материалах о совещаниях, состоявшихся во дворце рейхсканцлера 6 и 7 декабря 1917 г. Кюльман говорил на этом совещании, что до начала мирных переговоров с Россией Германия должна заполучить заявления народов прибалтийских губерний России об их желании отделиться, с тем, чтобы использовать эти заявления против Советской России.

Из других документов (например, телеграммы заместителя статс-секретаря ведомства иностранных дел Германии фон Бусше от 4 января 1918 г.) видно, как правящие круги Германии организовывали такого рода решения марионеточных «народных представительств» оккупированных ею русских прибалтийских областей. В частности, в упомянутой телеграмме подробно излагается способ уклониться от выполнения требования Советского правительства о предоставлении народам прибалтийских губерний России права свободно, путем референдума, при условии вывода немецких оккупационных войск с этих территорий еще до проведения референдума, решить вопрос о своей судьбе.

Кайзеровское правительство и не думало выводить свои войска из Прибалтики. Поэтому Берлин требовал от оккупационных властей поскорее организовать в Курляндии и Литве вынесение решений об отделении от России. Прикрываясь этими «решениями», германское правительство намеривалось уклониться от принятия советских требований.

Такого рода жульнические маневры вокруг лозунга самоопределения, превращавшегося в средство для оправдания захвата целых народов и государств, побудили правящую партию Советской России уточнить свое отношение к этому лозунгу.¹¹ На VIII съезде лозунг самоопределения не был включен в Программу РКП(б), доклад о которой был сделан В.И. Лениным, а был заменен более отчеканенным и ясно определенным лозунгом о признании за неравноправными нациями право на государственное отделение.¹²

Несмотря на грабительские требования со стороны германской делегации, советской дипломатии в ходе мирных переговоров в Бресте удалось в долгой и напряженной борьбе добиться от германской делегации определенных уступок по территориальным и торгово-экономическим вопросам.

В начале февраля 1918 г. германское Верховное главнокомандование решительно потребовало скорейшего завершения мирных переговоров. Трудности внутри страны, в частности большая забастовка в конце января 1918 г., заставили Германию «внести ясность в обстановку». Они требовали немедленного подписания мирного договора, хотя не все вопросы и проблемы, поднятые в ходе мирных переговоров, были решены.

Троцкий отказался подписать мир в случае предъявления немцами ультиматума. Тем самым он дал возможность противнику избежать ответственности за срыв переговоров и без серьезных усилий захватить у Советской России новые территории и большое количество военного имущества, находившегося в прифронтовой полосе, отяготить еще более условия мирного договора. Телеграмма германской делегации из Бреста в Берлин от 11 февраля 1918 г. свидетельствует о том, что решение Троцкого было чрезвычайно выгодно для Германии. «Здесь (среди членов германской делегации в Бресте) почти все считают, - говорится в названной телеграмме, - что для нас вообще не могло произойти ничего более благоприятного, чем решение Троцкого. Конечно, на первый взгляд оно ошеломляюще. Этим решением Троцкий отказывается от всех преимуществ страны, ведущей войну и заключающей мир. При заключении мира мы все-таки должны были бы сделать ему различные серьезные уступки. Теперь мы (т.е. Германия) сможем все урегулировать по нашему собственному усмотрению. Территориальный вопрос будет полностью решен по нашему желанию. В наших руках по праву сильного и победителя будут все оккупированные нами области, и мы сможем хозяйничать там по своему усмотрению.¹³

Дальнейшие события показали, что кайзеровская Германия отказалась от всех положений договора, которые были согласованы в ходе мирных переговоров. 18 февраля германский империализм начал наступление по всему фронту.

Когда Советское правительство послало в Берлин телеграмму с согласием подписать мир на немецких условиях, правительство Германии 21 февраля 1918 г. предъявило Советской России продиктованные Верховным главнокомандованием новые, еще более тяжкие условия. Это был ультиматум с трехдневным сроком. При этом, вопреки нормам международного права, оно потребовало начать мирные переговоры и подписать мирный договор еще до того, как прекратится германское наступление в России.

Над молодым Советским государством нависла смертельная опасность. Продолжать войну значило бы поставить на карту само существование Российской Советской Республики. Центральный Комитет Коммунистической партии и советское правительство приняли все необходимые меры для организации отпора вторгшемуся врагу. По призыву партии и правительства «Социалистическое отечество в опасности!» создавались рабочие красногвардейские отряды, которые грудью встали на защиту Советской Родины. Только в результате огромных усилий правительства Советской России удалось добиться заключения мира и тем самым вывести Советскую республику из-под удара Германии.

Захватническая политика Германии безоговорочно одобрялась руководством германской социалистической партии, лидеры которой (Эберт, Шейдеман, Давид и др.) в годы мировой войны открыто перешли на позиции социал-шовинизма и активно поддерживали экспансионистские устремления Германии. В отличие от большевиков, которые в соответствии с решениями Базельского конгресса социалистов (1912 г.) требовали во время войны свержения собственного правительства, лидеры СДПГ совместно с политиками выдвинула туманный лозунг «мир по соглашению». Эта растяжимая формула мира вполне устраивала и германских империалистов, аннексировавших громадные территории на Востоке и Западе. Поэтому германский рейхстаг 19 июля 1917 г. смог принять так называемую «мирную резолюцию», в которой целью Германии был объявлен «мир по соглашению». Прикрываясь этой формулой, лидеры СДПГ, по существу, поддерживали захватническую программу германского монополистического капитала. Более того, эти социал-демократические лидеры помогли германским империалистам организовать позднее высылку советского полпредства из Германии, а после ноябрьской революции в Германии саботировали восстановление дипломатических отношений между Германией и Советской Россией.

В противовес этой предательской политике лидеров СДПГ, революционная социал-демократия под руководством Карла Либнехта, Розы Люксембург, Франца Меринга, Клары Цеткин, Вильгельма Пика и др. разоблачала захватническую политику Германии и призывала к свержению капиталистического строя. Так, в обращении к трудящимся массам Германии «Союз Спартака» в декабре 1917 г. призвал подняться на борьбу за всеобщий мир без аннексий и контрибуций на основе самоопределения народов.

Влияние деятельности «Спартака» особенно заметно сказалось в начале 1918 г. среди рабочих Берлина, которые во время январской забастовки (1918 г.) потребовали «заключения в кратчайший срок мира без аннексий и контрибуций, на основе права народов на самоопределение, согласна положениям, сформулированным в Брест-Литовске уполномоченными русского народа», а также «привлечения к мирным переговорам представителей рабочих всех стран». Требование скорейшего заключения мира и немедленного окончания войны был выдвинуто бастующими рабочими в январе 918 г. в Киле и других городах.

«Союз Спартака» помогал также рабочему классу Германии осознать, что его необходимо защитить Советскую России.

В.И. Ленин высоко оценивал деятельность «Союза Спартака». «Работа германской группы «Спартак», - писал он 18 октября 1918 г.

3 марта 1918 г. в Брест-Литовске был подписан мирный договор между Советской Россией, с одной стороны, и Германией и ее союзниками, с другой стороны.

Одновременно, как это было отмечено в решении первого конгресса Коминтерна, грабительский Бресткий мир захватнические планы Германии.

«Брест-Литовский, а затем Бухарестский мир, - говорится в документах этого конгресса, - обнаружили грабительский и реакционный характер центральных держав.¹⁴

На протяжении всего срока действия Брестского договора Советское правительство делало все возможное, чтобы положить конец политике захвата русских земель, проводившейся германским правительство, и установить с Германией в соответствии с подписанным договором действительно мирные отношения.

Правящие круги Германии, однако, рассматривали подписание Брестского договора лишь как формальный акт, который не должен быть помехой для дальнейших захватов русских земель и осуществления их эксплуатации с целью наживы, что кстати говоря, вообще типично для отношения Германии к подписанным им договорам. Подписав Брестский договор, Германия продолжала вынашивать планы расчленения России и превращения ее в колониальный, сырьевой придаток Германии. Это особенно наглядно проявлялось в переговорах Вильгельма II с представителями атамана Краснова в Берлине, в ходе который германский кайзер говорил о разделе России на четыре-пять марионеточных государств. Тогда же появился план организации германского колониального «государства» в Крыму.

В мае 1918 г. двенадцать крупнейших германских стальных концернов предложили план превращения России в сырьевой придаток Германии и рынок сбыта немецких промышленных изделий. С этой целью они рекомендовали правительству установить немецкий контроль над всей транспортной сетью России и Балкан.

Добившись под предлогом признания права народов на самоопределения отторжения от России прибалтийских областей, Германия и не думала предоставлять этим народам действительную самостоятельность.

Агрессивная политика кайзеровской Германии в отношении Советской России не только ускорила поражение германской армии на Западе, но и способствовала углублению политического кризиса в стране. Германское правительство в поисках выхода из создавшегося положения 4 ноября 1918 г. спровоцировало разрыв отношений с Советской Россией. Но революцию было уже невозможно остановить. 9 ноября немецкие рабочие и крестьяне в солдатских и матросских шинелях свергли в Германии монархию. Важную роль в ноябрьской революции сыграл «Союз Спартака». Спартаковцы первыми в Германии показали, что только революция может покончить с войной и привести к заключению всеобщего мира. Свержение кайзеровского режима и явилось реальной помощью в борьбе против грабительского Брестского мира. Ноябрьская революция сделала для Советской России возможным ликвидировать этот насильнический договор и продолжить борьбу за налаживание отношений между РСФСР и Германии на новой основе.

ВЦИК своим решением от 13 ноября 1918 г. аннулировал Брестский договор и все другие вытекавшие из него дополнительные соглашения. В этом решении Брестский мир характеризуется как мир насилия и грабежа. Далее говорится, что «Брест-Литовский мир насилия и грабежа пал, таким образом, под соединенными ударами германских и русских пролетариев» и что «все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся уплаты контрибуции и уступки территорий и областей, объявляются недействительными».¹⁵