Военная промышленность на Урале

Т яжелая катастрофа на фронте летом – осенью 1941 г. заставила пересмотреть роль Урала в системе военного хозяйства СССР. В кратчайшие сроки он был превращен в самый мощный центр оборонного производства. Сталинское государство было собственником всех материальных и трудовых ресурсов Советского Союза, поэтому оно смогло быстро сконцентрировать здесь необходимые производительные силы. Из 1523 заводов, эвакуированных на Восток из Европейской части СССР, в июле – ноябре 1941 г., на Урал прибыло более 600. В 1942 г. сюда эвакуировались еще 130 предприятий. Население края выросло на 1,4 млн. человек.

Вызывает восхищение подвиг советских граждан, которые эвакуировали из западных районов 1360 крупных предприятий. На Урале и в Сибири, в Средней Азии и на Дальнем Востоке – всюду, куда прибывали эвакуированные заводы и фабрики, машины и станки запускались в дело буквально с железнодорожных платформ. Нередко бывало, что каменщики еще возводили стены дома, над ними не было крыши, а на установленных под открытым небом станках рабочие начинали выпускать военную продукцию.

В октябре 1941 г. на Урал прибыли эшелоны эвакуированного Харьковского тракторного завода. Предстояло решить сложнейшую задачу: в самый короткий срок наладить производство танков Т-34. Прибывшие строили бараки, рыли землянки, разгружали оборудование и монтировали его в цехах местного завода. На стенах появились лозунги: «Фронту – уральские танки». Директор завода Ю Максарев, главный конструктор А. Морозов и другие руководители почти не уходили с завода. Самоотверженно трудились рабочие. Завод работал круглосуточно. И в разгар начавшегося контрнаступления под Москвой в сборочном цехе состоялся митинг; под могучее «ура!» ушел на испытания первый собранный на Урале танк. Это был выдающийся успех, ведь с момента прибытия чертежей и оборудования прошло всего 55 суток. А 20 декабря на фронт отправился первый эшелон с тридцатьчетверками.

В течение всей войны в кабинете директора Уральского танкового завода каждую ночь ровно в три часа раздавался телефонный звонок из Москвы: спрашивали, сколько танков отгружено за истекшие сутки. И не было случая, чтобы завод недодал фронту хотя бы одну машину. За годы войны Уральский танковый завод дал фронту 35 000 танков. Из них 34 999 были отгружены на фронт, а танк № 35000, собранный накануне Дня Победы, был установлен у проходной завода как памятник во славу тех, кто выиграл битву за эти грозные боевые машины. «Цех – фронт, станок – оружие» – эти слова рабочих индустриального Урала стали крылатыми.

Бригадир Уралмаша Попов Н.Ф. вызвал к себе нарком, он сказал: «…Враг у стен Москвы. Нужны танки, танки, танки... Вы обрабатывали корпуса машин за 48 часов. Теперь – за 18 часов. Но вам предстоит выполнить новое задание – корпус танка обрабатывать за 7-8 часов. Этого требует обстановка на фронте. Ваш участок ведущий. Думайте, ищите». Три дня и три ночи бились, экспериментировали рабочие, наконец, достигли намеченного: 8 часов. Через день обрабатывали танк за 5 часов тридцать минут, а через месяц фронтовая бригада Попова обрабатывала боевую машину за два-три часа.

На Урале было налажено крупнейшее в СССР и в мире производство танков, сосредоточенное в Челябинске, Нижнем Тагиле и Свердловске. Прибывший в Челябинск из Ленинграда Кировский завод поглотил ЧТЗ и эвакуированный Харьковский дизель-моторный, получил оборудование и персонал с ряда других предприятий.

Прозванный "Танкоградом", гигантский завод изготовил в 1942 г. 2553 тяжелых танка KB – 100% их всесоюзного производства и почти вдвое больше, чем весь СССР произвел их в 1941 г. В первом квартале 1943 г. Челябинцы освоили производство КВ-85, с такой же броней, но с более мощной пушкой и с более высокой скоростью движения. С четвертого квартала того же года "Танкоград" стал выпускать тяжелые танки серии ИС ("Иосиф Сталин") с 122-мм пушкой. За 1942-1945 гг. завод дал 3/4 всесоюзного производства тяжелых танков – 8340 штук. С августа 1942 по март 1944 г. кировцы выпустили также 5677 средних танков Т-34.

Но главным производителем лучших средних танков второй мировой войны был Уральский танковый завод (УТЗ) в Нижнем Тагиле. Он образовался в результате объединения Уралвагонзавода (УВЗ) с эвакуированными заводами: Харьковским тракторным, частично Мариупольским броневым и Московским станкостроительным. 20 декабря 1941 г. УТЗ направил на фронт первую партию Т-34 из 25 машин. А в 1942–1945гг. он выпустил почти 29 тыс. средних танков. С 1943 г. танки Т-34 получили более мощные бронирование и вооружение при сохранении прежних скоростных качеств.

Третьим гигантом бронетанкового производства стал Уралмаш (УЗТМ), пополнившийся оборудованием и персоналом заводов, эвакуированных из Ленинграда, Брянска, Киева. С сентября 1942 до конца 1943 г. он выпустил 731 танк Т-34 и Т-34-85. Всего три уральских завода за 1942–1945 гг. произвели более 35 тыс. средних танков – 60% их всесоюзного производства. С сентября 1941 до августа 1942 г. в Свердловске действовал завод, производивший легкие танки Т-60 и Т-70. Он выпустил их почти 2 тыс., затем стал филиалом УЗТМ, поставлявшим детали и узлы для Т-34 и самоходных орудий. Урал – родина советской самоходной артиллерии.

Во время эвакуации Тульского и Подольского оружейных заводов Ижмаш был единственным в СССР производителем стрелкового вооружения. К концу 1941 г. он увеличил месячное производство винтовок и карабинов в 4 раза по сравнению с 1940 г. Здесь освоили изготовление противотанковых ружей, авиационных пушек, пулеметов новейших конструкций. Ежегодно производство увеличивалось за счет совершенствования технологий и улучшения организации труда. В 1943 г. завод полностью перешел на конвейерную сборку. При этом производительность труда выросла по сравнению с 1940 г. в 4 раза, а себестоимость продукции снизилась в 1,5- 2 раза. За время войны Ижмаш выпустил 12,4 млн. единиц стрелкового оружия из 19,8 млн., произведенных в стране (более 60 %) и, кроме того, 7 тыс. авиационных пушек. В 1942–1945 гг. Урал производил свыше половины всех боеприпасов.

В 11 раз выросло производство уральской авиационной промышленности. Е е главными предприятиями были Уфимский и Молотовский моторостроительные заводы. Их моторы стояли на истребителях Лавочкина, яковлева, бомбардировщиках Петлякова и Туполева. Уральский танковый завод поставлял бронекорпуса для штурмовиков Ил-2.

В целом Уральский экономический район в 1942–1945 гг. дал до 40 % всей военной промышленной продукции страны. Военная промышленность в первую очередь снабжалась машинами, оборудованием, электроэнергией, топливом, горючим, металлом, а работавшие на ее предприятиях – продовольствием и промышленными товарами. Здесь в основном использовался труд рабочих-мужчин молодого и среднего возраста, имевших высокую квалификацию, забронированных от призыва в армию. Малоквалифицированный труд, в том числе женщин и подростков, широко использовался только при изготовлении ствольных минометов, боеприпасов и на вспомогательных работах. Другие отрасли уральской промышленности были гораздо хуже обеспечены материальными и трудовыми ресурсами. После захвата противником Украины Урал стал главным поставщиком продукции черной металлургии в стране. Необходимо было расширить добычу руды и другого сырья, выпуск чугуна, стали, проката, труб, без подготовительного периода освоить производство новых марок металла.

Железной руды требовалось гораздо больше, чем прежде. Рудники края пополнились оборудованием и персоналом эвакуированных, тысячами мобилизованных рабочих. Однако квалифицированных кадров не хватало. Часть рабочих и специалистов была призвана в армию. Большинство новых рабочих не имели квалификации. В результате многие производственные механизмы не использовались, увеличилась доля ручного труда и аварийность. Резко ухудшились снабжение и ремонт оборудования. В этих условиях все железные рудники сконцентрировали лучшие силы на добыче, сократив до предела вскрышные и горноподготовительные работы. Последнее едва не привело к катастрофе. В первую военную зиму добыча руды резко сократилась. Не имея достаточных запасов сырья, заводы черной металлургии перевели доменные печи на тихий ход. Кризис заставил правительство СССР улучшить снабжение горнорудных предприятий. Но решающая роль в ослаблении трудностей без преувеличения принадлежит патриотическим починам квалифицированных рабочих, инженеров и техников, которые позволили мобилизовать скрытые внутренние резервы. На рудниках развернулось движение опытных рабочих за выполнение двух, трех и более производственных норм за одну смену, изобретательство, экономия дефицитных материалов, использование их заменителей. Квалифицированные рабочие без отрыва от производства обучали новое пополнение. С февраля 1942 г. сырьевой кризис черной металлургии стал ослабевать. С весны 1943 г. рудники работали сравнительно ритмично, снизили трудозатраты на единицу продукции и себестоимость.

В 1942–1944гг. Урал давал 9/10 железорудного сырья, добывавшегося в СССР. За время войны он увеличил его поставку на 1/3. При этом качество сырья значительно повысилось. В 1942 г. 2/3 его составляла сырая руда, а в последующие годы доля обогащенной руды и агломерата превышала 3/4. В результате из каждой тонны сырья металла стали выплавлять больше, чем прежде. Без марганца нельзя получить ни чугуна, ни стали. В 1940г. Урал дал только 2,5% всесоюзной добычи марганцевой руды. В 1941г. враг захватил Украину, дававшую свыше 1/3 марганца. Везти его на Урал из Грузии было далеко, а с осени 1942 до весны 1943г. невозможно: немецкие войска, выйдя к Кавказскому хребту и Сталинграду, перерезали транспортные пути, а затем разрушили их при отступлении. Но всего за год в тайге на севере Свердловской области был построен новый Полуночный рудник, увеличилась добыча и на ранее действовавших. В 1942 г. на Урале было добыто марганцевой руды почти в 5 раз больше, чем в 1941-м. Если бы этого не удалось сделать, то в зимние месяцы 1942–1943 гг. черную металлургию края ожидал неминуемый крах. В 1943 г. Полуночный рудник перекрыл свою проектную мощность и угроза остановки доменных печей Нижнего Тагила, Серова, Кушвы, Златоуста и Алапаевска была полностью снята. Всю войну Урал был главным, а до 1944 г. и единственным регионом СССР, где добывалась хромовая руда – сырье для металлургии качественных сталей.

Для производства сталей, особенно легированных, нужны ферросплавы. Челябинский ферросплавный завод удвоил выпуск продукции. Выпуск ферросплавов освоили заводы полного металлургического цикла: Кушвинский, Новотагильский, Серовский и Магнитогорский комбинат. Они производились здесь в больших доменных печах, что раньше считалось технически невозможным. 23 июля 1941 г. металлурги Магнитогорска впервые в мире провели плавку броневой стали в мартеновской печи. Вскоре эту технологию освоил Новотагильский завод. Магнитогорцы наладили прокат броневого листа на обычном блюминге. А после пуска Мариупольского и Ленинградского броневых станов в Магнитогорске и Нижнем Тагиле Урал стал давать его в месяц столько, сколько производила вся страна до войны за полугодие. Уральцы освоили также выпуск снарядной, автоматной, шлемовой, нержавеющей, шарикоподшипниковой, быстрорежущей и других качественных сталей.

Выпуск качественного проката на Урале в 1941–1944 гг. увеличился втрое. Его удельный вес вырос с 1/3 до 2/3 в среднем и до 100% на Златоустовском и Серовском заводах. Одновременно сократилось производство кровельного, динамного, трансформаторного железа, рельсов, жести. К концу 1941 г. в СССР осталось 4 действовавших трубных завода, из них 3 на Урале. Ёвакуированное оборудование расширило их мощности. Был построен еще один завод – в Челябинске. Трубы поставлялись военной промышленности, машиностроителям, нефтяникам, строителям. Трубные заводы выпускали также снарядные гильзы, гранаты, взрыватели, часовые механизмы, пружины для пистолетов-пулеметов. За время войны производство чугуна на Урале выросло на 88, стали – на 65, проката – на 55 %, стальных труб – в 6,4 раза.

В сложных условиях труженики Урала увеличили производство консервов макарон и добычу рыбы, сократив производство других продуктов питания на 30-50 %. Продовольственное обеспечение населения края, недостаточное и до войны, резко ухудшилось. Однако оно было лучше, чем в среднем по стране. За годы войны втрое сократились объемы незавершенного капитального строительства в связи с упрощением строительных конструкций, развитием стахановского движения. Мощности промышленности строительных материалов на Урале были недостаточными. Поэтому строители сами наладили производство кирпича, цемента, шлакоблоков, деревянных деталей, широко использовали заменители (необожженный кирпич, дерево вместо бетона и др.), экономили стройматериалы. Это ухудшало качество построек, но сокращало сроки строительства. Жилищно-коммунальное строительство в 1941–1942гг. сократилось до предела. В 1943–1945 гг. предприятия получили право самостоятельно строить и ремонтировать жилье, бытовые учреждения "за счет внутренних резервов".

Транспорт Урала был очень перегружен, особенно в разгар эвакуации. Ухудшение материально-технического снабжения участило аварии. Постоянно не хватало топлива. На Пермской железной дороге обновилось 87 % рабочих. Транспортники стали сами ремонтировать подвижной состав и пути, экономили топливо, шире использовали местные угли и дрова. Железнодорожники стали водить составы в 2–3 раза более тяжелые (до 6 тыс. т). В 1941–1945гг. государство вложило около 1 млрд. руб. в строительство новых железнодорожных линий, вторых путей, расширение железнодорожных узлов на Урале. Было электрифицировано около 400 км путей. Край получил 55 тыс. большегрузных вагонов. В 1942 г. постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР железнодорожникам была на 1/3 повышена зарплата, введены оплата по двойным и тройным расценкам за перевыполнение норм, 10% надбавка за экономию топлива, дополнительное питание и преимущественное снабжение. В апреле 1943 г. персонал железных дорог СССР был мобилизованным до конца войны.

Сельское хозяйство края оказалось в самом тяжелом положении. Население уральских деревень уменьшилось с 9 млн. до 6,5 млн. человек в результате мобилизации в армию, на работу в промышленность и строительство, высокой смертности и другим причинам. Если в 1940г. на 10 колхозных дворов приходилось 8 мужчин трудоспособного возраста, то в 1944г.– 2. Число трудоспособных в среднем на колхоз уменьшилось со 139 до 91 человека. Основная тяжесть сельскохозяйственных работ легла на плечи женщин, престарелых и подростков.

У колхозов, совхозов и МТС было изъято много тракторов, автомашин, лошадей. Обновление технического парка прекратилось. Ухудшились ремонт изношенных механизмов и орудий производства, снабжение горючим. В колхозах количество конных плугов, сенокосилок, жаток, молотилок сократилось на 30-40 %. Ёффективность использования комбайнов снизилась почти в 2, а тракторов – почти в 2,5 раза. В 1943 г. тракторами было выполнено работ в 2,5, а комбайнами в 3 раза меньше, чем в 1940 г. И прежде высокая доля ручного труда увеличилась еще больше. Нехватка кормов ухудшила физическое состояние рабочего и продуктивного скота, сократилось его поголовье. Продукция сельского хозяйства поставлялась государству по ценам, в несколько раз ниже ее реальной стоимости. Часть ее забиралась бесплатно в Фонд Обороны и Хлебный Фонд Красной Армии. Основные средства для своей жизни жители деревни получали с небольших приусадебных хозяйств, к тому же облагавшихся государственными натуральными и денежными налогами.

Посевные площади колхозов сократились в 1,5, а совхозов - в 2,4 раза. Зернобобовых и технических культур засевалось меньше, чем в 1913 г., кормовых на 45 % меньше, чем до войны. В посевах зерновых культур резко сократилась доля яровой пшеницы. Более 60 % хлебов приходилось на рожь, ячмень и овес. Невзгоды усугублялись неблагоприятной погодой: в 1942 г. – дождливое лето и ранняя зима, в 1943-м – вымерзание части посевов, град, а затем сильная засуха. Урожайность зерновых упала с 6,5-6,8ц с гектара в 1941 г. до 3-3,5 в 1942-м и 2,5-3,4ц в 1943-м. В Челябинской и Курганской областях в 1943 г. собрали всего по 2,4-3ц с гектара, а в Чкаловской – 1,9-2,3 при посеве 2,2ц на гектар.

Падение сельскохозяйственного производства при значительном увеличении населения Урала в 1942 г. привело к голоду и дистрофии даже среди рабочих промышленности. Это вынудило партийно-государственное руководство отказаться от борьбы с "разбазариванием" колхозных земель. Оно временно смирилось с несанкционированным расширением огородов селян. Всем городским предприятиям и учреждениям было приказано создавать подсобные хозяйства, развивать огородничество рабочих и служащих. Они получили право самостоятельно вступать в договорные отношения с колхозами и совхозами. Было приказано усилить шефскую помощь города селу. Власти стали активнее поощрять почины по мобилизации скрытых внутренних резервов деревни. Так, была поддержана инициатива уральских МТС ремонтировать изношенные орудия и машины собственными силами.