Скрытая камера

Кинодокументалисты стремятся показать действительность та­кой, какая она есть. Но, появляясь перед своими героями, опера­тор часто разрушает то здание, которое он собирался возвести. Кинокамера, осветительная аппаратура, присутствие творческой группы, наконец, сам факт съемки — все это влияет на человека, стоящего перед объективом, сковывает его, иногда делает фаль­шивым, неискренним. Техника, без которой невозможен докумен­тальный кинематограф, мешает его документальности. Стремле­ние спрятаться, увидеть жизнь, не потревоженную собственным, вторжением, побудило кинематографистов воспользоваться скры­той камерой. Казалось бы, это единственно результативный и до предела достоверный метод работы. Но.,.

1. Показываем ли мы правду, снимая скрытой камерой?

2. Имеем ли право снимать скрытой камерой?

Как любой другой метод съемки, спрятанная от героя камер® дает отражение какого-то момента действительности. Но если учесть, что каждый план предстает в отрыве от предшествовавшей ситуации и эпизоды складываются не из непрерывного течения' событий, а монтируются, то станет ясно, что при всей видимой-объективности скрытая камера может дать как правдивое отраже­ние события, так и искаженное. Сам прием не гарантирует успеха в главном. Мало того, подобие жизненной достоверности, ее

159

внешний облик без точного проникновения в суть происходящего, | без правильного осмысления материала подчас является подтасов­кой, лишь претендующей на объективность.

При работе скрытой камерой все зависит от позиции, граж­данской зрелости, уровня мастерства автора.

Имеют ли кинодокументалисты право на съемку скрытой каме- "Ш рой — вопрос не праздный. Нажимая пусковую кнопку, оператор как будто не вмешивается в личную жизнь тех, кого он снимает, но факт последующей демонстрации фильма может оказаться недопустимым вторжением в человеческие судьбы. Все зависит не от приема, который сам по себе не может быть нравственным или безнравственным. Важен результат действия, а он зависит от позиции авторов, от их понимания ответственности, которую они несут. Решение «можно или нельзя» каждый раз зависит от кон­кретных обстоятельств. Единственно, что правомерно во всех слу­чаях,— съемка не должна состояться, если впоследствии она мо­жет причинить людям моральный ущерб.

...Перед сотрудником милиции сидит человек. Его будет сни­мать скрытая камера, скрытая за книжным шкафом, стоящим на­против. Одна из задних досок шкафа вынута, оставлено отвер­стие для объектива, который с боков заставлен книгами, папками, личными делами. Когда человек входил, здоровался, когда ему предлагали сесть, я — режиссер — стоял около шкафа и закрывал ■объектив от посетителя. Это не вызывало подозрений — для во­шедшего я был одним из сотрудников отделения милиции. Бесе­да завязалась, я отошел от шкафа, открыв оператору И. Филатову поле зрения, и сел рядом с милиционером, чтобы в случае необ­ходимости задать те вопросы, которые мог забыть наш помощник.

Была ли эта съемка для фильма «Дом на пути» нарушением опе­раторского долга? Собирались ли мы впоследствии спрашивать у кого-то разрешение на демонстрацию кадров? В описанном случае нет. Этические нормы нарушал тот, кого мы снимали, и именно об этом шел разговор. Это особое положение — съемка скрытой ка­мерой отрицательного «героя», человека, не признающего правил нашей морали, преступившего закон. Но при всей очевидности не­допустимых действий со стороны героя возможность такой съемки не решается одной киногруппой. Консультация с теми, кто организует встречу, кто может подтвердить правильность пози­ции, занимаемой авторами, обязательна. И если в результате де­монстрация снятых планов может быть расценена как искажение действительности или хуже, как клевета, то киногруппа подлежит юридической ответственности. Об этом необходимо помнить, ибо это включается в понятие «профессионализм».

Конечно, этическая проблема скрытой камеры получает иной смысл, когда она обличает проступки и пороки человека. Но все равно свобода в использовании приема допустима только в том

160

_сЛучае, когда такое кинообличение принесет пользу, а не вред. В любом случае авторам следует серьезно взвешивать все «за» и «против», решая, когда и как можно применять этот прием, даю­щий, как правило, яркий, выразительный киноматериал.

Скрытая камера открывает зрителю поведение людей, их эмо­ции такими, каковы они в реальной жизни] Отсюда — возможность более глубокого, вг-есгороинеге анализа"духовного мира человека. Но это при условии, что оператор в общем течении события сни­мает характерное, типичное, избегая случайного и незначительно­го. Это тем более важно, что внешняя живописность и фактогра­фическая убедительность снятых планов при неточной смысловой направленности может разрушить цельность всего повествования.

Помимо достоинств и недостатков творческого характера скры­тая камера ставит перед оператором ряд технических вопросов. Спрятав аппаратуру, замаскировавшись, оператор лишает себя возможности провести панораму, сменить оптику и пр. Поэтому необходимо заранее, до съемки, представить себе монтажное по­строение материала. В какой-то мере выручает применение объектива с переменным фокусным расстоянием, но и это в пол­ной мере не уберегает от проблем. Может возникнуть ситуация, когда необходимо смонтировать планы, не совпадающие по боль­шинству параметров, и изобразительный скачок будет неминуем.

Обычно для того чтобы материал сложился в единый фраг­мент, совершенно необходимы досъемки, выполненные после окончания основной работы или до нее. Они впоследствии позво­лят соединить все снятые кадры. Такими дополнениями могут быть детали, документы и фотографии, комментирующие предмет разговора, общие планы действия, снятые с различных точек пос­ле того как съемка скрытой камерой была выполнена.

Оператор и звукооператор испытывают особое неудобство, когда при съемке скрытой камерой им приходится прятать микро­фоны. В каждом случае расположение звукозаписывающей аппа­ратуры зависит от конкретных условий, но идеальный вариант, ко­торый нужно не только использовать, но и организовывать, — это когда наличие микрофонов каким-то образом мотивируется и не вызывает недоумения. Такой способ работы гарантирует высокое качество фонограммы, что для любой синхронной съемки иногда не менее важно, чем хорошее изображение.

При съемке скрытой камерой оператору приходится отказы­ваться от использования осветительных приборов, чтобы не обна­ружить факт киносъемки. На натуре это не осложняет работу, но в интерьере съемочная группа должна усилить яркость имею­щихся в помещении светильников, расположить героя ближе к ок­нам, использовать соответствующие погодные условия, применить наиболее светосильную оптику, вести проявление материала в форсированном режиме и т. д. И все равно порой такая съемка выполняется в условиях, отрицательно сказывающихся на качест­ве изображения. С этим приходится мириться.

6—759 161

Ч тобы получить эффект скрытой камеры, не обязательно мас­кироваться. Обращение к длиннофокусной оптике позволяет по­лучать достоверные кадры. Планы, снятые издали, когда люди, на которых направлен объектив, не подозревают об этом, дают воз­можность показать жизнь с предельной достоверностью, подсмот­реть самые непринужденные и яркие эмоции. Именно так снима­ют крупные планы спортивных болельщиков, участников жанровых сценок и пр.

Присутствие кинематографистов не влияет на качество полу­чаемого материала и тогда, когда событие настолько захватило его участников, что их заинтересованность и мера ответственности за все происходящее значительно превышает интерес к факту ки­носъемки. Человек в экстремальных условиях всегда поглощен тем, что происходит с ним, с его друзьями, родными, с предмета­ми, которые он использует для действия. Его настолько занимает участие в событии, что любой вид съемки не оказывает на него впечатления.

...Идет монтаж одного из мостов БАМа. Лица рабочих. Все вни­мание — вверх. Монтажник держит трос, оттягивая, разворачивая двадцатипятитонную ферму, поднятую стрелой крана. Инженер Бутов тоже смотрит вверх. На лице — озабоченность. Бутов сосре­доточен на том, что важно, необходимо ему и его мостовикам.

...Бутов не смотрит на киноаппарат. Он смотрит на огромный мостовой пролет, висящий в воздухе. Кажется, что у него в жизни не было ничего значительнее и дороже этих двадцати пяти тонн металла, которые сейчас должны лечь на опоры.

И тут я думаю: «А зачем скрытая камера? Если человек по­глощен тем, что его волнует, он не обратит внимания на объектив, не будет фальшивым. Может быть, мы потому и пришли к методу скрытой камерой, что не ищем ситуаций предельно значительных для наших героев?»

Использовать скрытую камеру следует только в тех случаях, когда именно она может помочь оператору проанализировать суть явления, раскрыть черты человеческого характера.

Привычная камера. Незаметная камера. Деликатная камера

Переживания человека можно фиксировать и тогда, когда он не обращает внимания на камеру, привыкнув к факту съемки, постоянному присутствию членов киногруппы. Результаты такого метода привычной камеры вполне могут быть приравнены к съемке скрытым киноаппаратом. Достаточно вспомнить, как при­менял такой метод Р. Флаэрти в своих фильмах «Нанук с Севера», «Человек из Арана», «Луизианская история».

Причем следует отметить, что «привычная» камера не сковы-

162

вает действий съемочной группы. Оператор может менять точки, брать объект под любым ракурсом, использовать динамическое панорамирование, применять различную оптику, свободно варьи­ровать освещение и, что тоже очень облегчает работу, этот прием позволяет открытый контакт между оператором и режиссером.

Документалисты применяют «привычную» камеру и в тех случа­ях, когда маскируют сам момент съемки.

...Школьный класс, в котором предстоит вести киносъемку. В углу ставится камера, и два-три дня оператор сидит около нее, смотрит в визир, примеряется, панорамирует, наводит на фокус, меняет оптику и... не снимает. Жизнь входит в привычную колею, ребята привыкают к присутствию кинематографистов, и тогда на­чинается работа, в результате которой появляются кадры, полные достоверности. В первый день их не удалось бы получить ни при каких обстоятельствах.

Камера, заранее установленная в школьном классе, в заводском цехе, в изостудии, перестает мешать героям фильма, если кинема­тографисты дают возможность участникам съемки привыкнуть к аппаратуре и киногруппе. В такой ситуации особенно успешно используется синхронная камера, работающая неслышно для ок­ружающих. Своеобразный вариант привычной камеры — близ­кое знакомство с героем. Если фильм предполагает длительное кинонаблюдение за человеком, то никогда не стоит начинать со съемки. Личный контакт, взаимное выяснение вкусов, привязанно­стей, информация о работе документалистов — все это может по­мочь герою преодолеть чувстве неловкости и значительно облег­чить съемочный процесс.

«Современная техника и возросший уровень профессиональ­ного мастерства позволяют, не прибегая к скрытой съемке, про­никать в святая святых личности, делать достоянием миллионов зрителей самые сокровенные стороны человеческой души. Для этого может быть с успехом использована совсем не скрытая, а абсолютно «открытая» камера. Просто нужно владеть искусством сделать ее привычной, незаметной — не в физическом, а в пси­хологическом смысле», — пишет в своей книге '<Человек крупным планом» режиссер-оператор М. Голдовская.

Стараясь снять и показать героя таким, какой он в обычной жизни, кинематографисты обязаны относиться к человеку с пре­дельным тактом и помнить, что их действия ни в коем случае не должны задеть чье-либо самолюбие, ущемить интересы. Недопу­стимо вести съемку ради эффектного эпизода, показывающего человека в какой-либо смешной или нелепой ситуации. «Камера может быть скрытой, привычной или незаметной — важно, чтобы в любом случае она была камерой деликатной», — пишет М. Гол­довская.

Надо отдавать себе отчет в том, что любой эффектный с точки

6* 163

зрения внешнего проявления факт может быть чисто случайным, нехарактерным, а появившись на экране, он приобретет иное зву­чание и образ человека будет искажен.

Значит ли это, что нельзя критиковать героев, говорить об их недостатках? Нет, но все, что появится на экране, не может быть голословным, должно соответствовать реальным фактам,

... На экране взрызник Валентин Егоров. Выдыхая облачка мо­розного пара, он жалуется: «153-я мехколонна сдерживает нашу работу. А у нас смежные организации. И 153-й надо, невзирая на условия и на время, входить как-то в наше положение. Интересы-то у нас одни и те же».

Мы снимаем это интервью и знаем, что начальник 153-й на нас смертельно обидится. Но слова Валентина — оценка реальной си­туации, о которой мы уже сняли целый эпизод. Начальник 153-й не должен предъявлять претензии ни к взрывникам, ни к кинема­тографистам. Виноват он сам. Мы — объективны.

...«Механизаторы сделали и обеспечили порой невозможное,— говорит парторг «Бамстройпути» В. П. Калагансчий. — Но у нас случился небольшой казус. Мехколонна сто пятьдесят три пообе­щала, что не задержит ни на минуту путеукладчик. А он простоял двадцать девять часов. И мы предъявляем претензии. Если дал слово и не сдержал его, наверное, не следует работать на БАМе».

Жесткие слова парторга не личный выпад против начальника провинившейся мехколонны, а требование, которое бамовцы предъявляют к каждому строителю. Острый критический эпизод, который был снят, рассказал не о частном случае, он позволил на конкретном примере дать обобщение, показывающее нормы и ритм жизни БАМа.

Оператор-документалист будет успешно работать и добивать­ся высоких результатов, если его профессиональное мастерство основывается на трех факторах:

Активное творческое отношение к каждой съемке.

Отличное знание техники, свободное владение аппаратурой.

Глубокое понимание проблем этики документалиста.