Принципы участия, организация общины и создание сети

Предоставление ухода и социальной помощи должно обеспечить многообразие возможностей, отражающих потребности, которые выходят за рамки непосредственной работы соответствующих агентств. … Права же, сколь важными и существенными они бы ни были, не обязательно охватывают весь спектр потребностей, желаний и мечтаний (это справедливо для всех стран, а тем более для государств, где социальное обеспечение находится на низком уровне).

Необходимо, чтобы наши услуги входили в целый ряд проектов по сотрудничеству и партнерству, которые превосходят по качеству службы, охраняющие права (уход, помощь, поддержка). Партнерство в рамках общины чрезвычайно важно для развития более целостных структур, отвечающих требованиям и пожеланиям в таких сферах, как образование, культура и местная экономика. Работая на уровне общины, можно обеспечить непрерывное участие местного населения и местных групп в решении определенной проблемы, создание направленных групп самопомощи и групп по интересам. …Местные службы как форма сотрудничества нуждаются в теории, которая рождается из систематизации опыта о формах сотрудничества, его проявлений, пути реализации, его влияния.

Немалую помощь в этом может оказать существующая теория о создании сети в сообществе. Сотрудничество охватывает агентства (или их часть), которые имеют отношение к общей структуре (проблемная сфера). Либо на более официальном уровне отмечалась бы взаимозависимость, представляющая собой результат сотрудничества, направленного на совместное достижение особой цели. Местные службы как форму сотрудничества можно рассматривать в качестве сети, то есть собрания независимых агентств; каждая организация автономна, и поэтому все они равны между собой. Каждая работает на добровольной основе, осознав необходимость своего участия и проанализировав аргументы «за» и «против» на данный момент времени.

Можно рассматривать идею создания сети как арочную концепцию, что способствовало бы приданию смысла и дальнейшему пониманию сложности местных служб как форм сотрудничества и местных реалий как сферы деятельности, особенно, когда предстоит уделить внимание социокультурным и экономическим проблемам».

Родригес Ф. Злободневность социального вмешательства в социальных проектах и социальных службах / Что такое социальная работа. — К., 1996. — 30 с. — С. 16–23.

«Современная история социальной работы постоянно изменяется и подвергается критике. Роль, организационная структура и философия социальной работы — все претерпевает изменение с большой скоростью. За последние двадцать лет произошел сдвиг от работника с конкретными случаями к соци­альному работнику сообщества и менеджеру по уходу; от «специалиста [узкого профиля]» к «универсалу [широкого профиля]» и возврат назад. Критики социальной работы даже подвергают сомнению наличие у нее своего собственного отличительного корпуса знаний. Ее критикуют левые политики за то, что она слабый защитник, правые — за то, что она порождает зависимость, а бульварная пресса — за серию трагедий и скандалов в сфере государственной опеки над детьми, которыми были отмечены 80-е и начало 90-х годов.

В настоящее время социальная работа снова переживает период больших перемен. На этот раз она уже часть гораздо более широких перемен в обществе и государственной системе социальной защиты, отражающихся в переходе к изменившейся «экономике ухода», «расслоению на покупателей — поставщиков» и «контрактной культуре». Теперь ведется полемика о более «сосредоточенных на пользователе» службах, и ключевой идеей, наполняющей ее, является «вовлечение пользователей». Такой поворот событий может иметь много различных причин, но большинство из них могут объясняться неудовлетворенностью послевоенной системой социальной защиты. Они включают:

– подъем правых в политике и выборы консервативных правительств, противостоявших правительственному вмешательству и крупномасштабной общественной системе социальной защиты;

– большая общественная обеспокоенность низким качеством и отсутствием отчетности служб социальной защиты и других;

– возникновение широкого круга организаций и движений людей, пользовавшихся такими услугами социальной защиты и не удовлетворенных ими;

– прогрессивных профессионалов системы социальной защиты, стремящихся работать более самостоятельно;

– возникновение инициатив снизу в предоставлении иных услуг, предполагающих большее участие пользователей и предлагающих новые ролевые модели;

– возрастающий интерес к идеям гражданского общества, гражданских прав и равных возможностей;

– возникновение новых философий, таких как нормализация и социальная модель инвалидности.

Социальной работой, подобно другим службам социальной защиты, руководят «поставщики», то есть ее формируют предоставители услуг, включая политиков, менеджеров, университетских преподавателей, исследователей, плановиков и практических работников, а не люди, для которых она предназначена. С такими службами, которыми управляют предоставители, связано большое число проблем, включая институционализацию, патернализм, неадекватное отстаивание прав пользователей услуг и их нарушение.

Заинтересованность в подходе с более активным участием пользователей в социальной работе не нова (Beresford & Crift, 1980). В Докладе Сибома (Seebohm Report) 1968 года, который привел к учреждению департаментов социальных служб, говорилось о «гражданском участии» и рекомендовалось как индивидуальное, так и групповое участие в предоставлении и планировании служб (Seebohm, 1968). Идеи вовлечения и наделения пользователей большими полномочиями и возможностью реального влияния давно стоят на первом месте в повестке дня прогрессивных практиков социальной работы. Существует история скрытой борьбы клиентов за свое большее влияние в социальной работе. Модели работы в сообществах, связанные с социальной работой, также придают особое значение вовлечению пользователей на местном уровне.

Однако послужной список социальной работы в области участия в ней клиентов был в целом бедным…

Книга Майера и Тимса (Мауег & Timms) «Говорит клиент» («The Client Speaks»), опубликованная в 1970 году — в год, когда, согласно Акту о социальных службах местных органов власти, были учреждены департаменты социальных служб, — запомнилась как впервые предложившая оценку социальной работы ее клиентов. Она выявила массу непонимания между клиентами и работниками с конкретными случаями…

Книга «Говорит клиент» не является руководством по социальной работе, в частности по вовлечению клиентов. Авторы были заинтересованы в клиентах преимущественно как в дополнительном источнике данных для исследований. В ней нет никакого обсуждения того, как мнения потребителей могут быть учтены в процессе практических перемен. Вместо этого книга «Говорит клиент» обозначила другое направление, давшее начало еще одной области научных и профессиональных исследований, которая стала называться «исследования клиентуры», и которая была cul de sac, в той мере, в какой затрагивались вовлечение и наделение пользователей большими полномочиями (Fisher, 1983). И только позднее идеи вовлечения вышли за эти рамки.

В то время как термины «вовлечение» и «участие» стали все чаще использоваться в социальной работе, еще не достигнуто согласие по поводу того, что же они означают. История участнических инициатив также запутана и пестра (Beresford & Croft, 1992). Поэтому, возможно, небесполезно объяснить, что собственно мы подразумеваем под вовлечением.

Когда люди говорят о своем вовлечении, они часто имеют в виду помощь со стороны. Такое вовлечение по существу влечет за собой определенную добровольную работу. Но такие обязательства вовсе не должны сопровождаться и обычно не сопровождаются возрастанием степени влияния или контроля самих людей. Инициативы взаимопомощи иногда заполняют этот пробел. Как говорили Крю и Золя (Crewe & Zola), писавшие об инвалидах:

Группы взаимопомощи... стали мощным источником взаимной поддержки, образования и действия среди людей, имеющих проблемы со здоровьем или инвалидность... Работая и обучаясь вместе, инвалиды могут объединять свои усилия для влияния на социальные и политические решения, воздействующие на их жизнь (Crewe & Zola, 1983: xiii-xiv).

…целью вовлечения, кроме добровольных действий, является внесение перемен. … перемены — это объединяющая цель всех участнических инициатив, за исключением тех, которые являются преднамеренно обструктивными или препятствующими возрастанию реального влияния клиентов.

Сейчас предлагается широкий спектр аргументов в пользу возрастания влияния людей на социальную работу и социальные службы. Эти аргументы подчеркивают его важность как с практической, так и с теоретической точки зрения.

…Большинство людей хотят быть вовлеченными. Неудивительно, что боль­шинство из нас желает иметь некоторое влияние в агентствах и на принятие решений, которые могут иметь серьезные последствия для нашей жизни. …Ущемление пользователей социальных служб иногда рассмат-ривалось как особая проблема, ограничивающая их заинтересован­ность или способность к вовлечению, …Желание большего вовлечения напрямую отражается и в факте роста, целях организаций защиты прав инвалидов и взаимопомощи. Они охватывают многих пользователей услуг социальной работы.

Люди имеют право быть вовлеченными. Существуют различные категории прав. Права, которые особенно уместны здесь, — это права человека, гражданские и юридические. Социальная работа явно может воздействовать на все из них. Ее вмешательство простирается до наиболее интимных и личных сторон нашей жизни. У нее есть сила ограничить права людей, и мы знаем, что в некоторых случаях она не может уважать их. Иметь голос в социальной работе является важным выражением прав. Еще точнее, теперь люди имеют законные права быть вовлеченными. Провозглашенная правительством с 80-х годов приверженность к «власти народа» и выбору потребителей означает, что теперь есть законные требования вовлечения граждан в широкий ряд общественных служб — от здравоохранения до образования, от жилищных вопросов до земельного планирования. Акт о национальной службе здравоохранения и уходе в сообществе и Акт о детях распространили это на социальную работу. Люди теперь имеют право улучшать, комментировать и давать консультации относительно социальной работы.

Вовлечение людей в социальную работу отражает демократический характер нашего общества. Реальность этого можно поставить под многочисленные вопросительные знаки. Западная традиция явно состоит скорее в более представительской демократии, чем в демократии соучастия. Однако нет сомнения в том, что демократия является влиятельной и направляющей в Британии и других западных рыночных экономических системах. Очень важным является то, что социальная работа наряду с другими видами государственного вмешательства явно может рассматриваться как согласующаяся с этим. … вовлечение пользователей служб и других граждан является необходимым, если социальная работа стремится быть демократической деятельностью.

Вовлечение усиливает подотчетность. Подотчетность означает, что официальные лица и организации не просто откликаются на просьбы людей, но и в ответе перед ними. Люди имеют право знать, что происходит, и на свои вопросы «почему?» и «для чего?», должны получать ответ. … Подотчетность может быть прямой и косвенной. Если она является косвенной или дистантной: больше перед всеми местными избирателями вообще, чем конкретно перед людьми — пользователями служб; больше перед родителями, чем перед самими людьми с трудностями в обучении, то это может показаться чем-то сродни еще одному выражению патернализма, а не эффективной отчетностью, когда одна группа говорит от имени другой. Прямая отчетность требует вовлечения людей или вовлечения их организаций и напрямую избранных представителей. Возрастающее вовлечение ведет в результате к более эффективной отчетности.

Соучастие делает службы более эффективными и менее затратными. Аргумент эффективности ныне один из наиболее весомых. Пока что имеется мало четких свидетельств прямой связи между возросшим «вовлечением пользователей» и повышением экономии и эффективности, но это может быть лишь из-за того, что исследований таких проводится очень мало. Может быть и то, что связи между вовлечением и оптимальностью, экономичностью и эффективностью являются более сложными и менее прямыми, чем это предполагалось. … Если социальные работники хотят предоставить поддержку и услуги, в которых люди действительно нуждаются, тогда вовлечение их в этот процесс вероятно позволит избежать дублирования и недостаточного предложения, улучшить «нацеливание» и создать давление, чтобы появлялись более эффективные и отвечающие потребностям системы менеджмента».

Крофт С., Бересфорд П. Соучастие пользователей в социальной работе / Практика социальной работы / Под ред. К. Ханвея, Г. Рилпорта. — К., 1996. — 240 с. — С. 69–73.

«…коммуникация никогда не оказывается просто передачей идеи из головы одного индивида в голову другого; скорее, это процесс, при котором лица, участвующие в диалоге, пытаются каким-то образом воздействовать на поведение друг друга. Поскольку человек никогда не может в полной мере оказаться на месте другого (не потеряв при этом своего собственного), двое собеседников никогда не могут вполне понять друг друга; они лишь частично оказываются удовлетворены взаимными репликами. Каждое высказывание вызывает отклик, таким образом, творческое преодоление каждой пропасти вызывает нужду в дальнейшем отклике, и лингвистическая цепь остается ненарушенной. Применительно к индивиду это означает, что «идея интеринди­видуальна и интерсубъективна... Идея — это живое событие, разыгрывающееся в точке диалогической встречи двух или нескольких сознаний».…

Но если связь между мыслью и словами являет собой живой процесс, а не автоматический — в том смысле, что не существует заранее заданного, упорядоченного постоянного соотношения между мыслями и словами, что это соотношение развивается или формируется при нашей попытке выразить их для других, — то где же нам поместить нашу умственную активность, как не в центре себя? Где поместить наше самосознание? М. М. Бахтин отвечает на этот вопрос следующим образом: «Я осознаю себя и становлюсь самим собой только раскрывая себя для другого, через другого и с помощью другого… Само бытие человека (и внешнее, и внутреннее) есть глубочайшее общение. Быть — значит общаться… Быть — значит быть для другого и через него — для себя. У человека нет внутренней суверенной территории, он весь и всегда на границе».

Другими словами, в соответствии со взглядами Л. Витгенштейна, то, что мы называем своими мыслями, приобретает форму только тогда, когда мы говорим или пишем; мы не обладаем уже систематизированными и упорядоченными мыслями где-то в центре нашего существа, только кодирующимися в слова при их произнесении. Начинаясь как смутные (хаотические), неупорядоченно рассредоточенные, хотя и не вполне неопределенные «чувства» или «тенденции», открытые для дальнейшей спецификации, они упорядочиваются только в поэтапном процессе — таком, какой окружающие сочтут понятным и законным. Если нам не удается осуществить такое упорядочение высказываний, если мы не обращаемся к другим так, чтобы это отвечало их ожиданиям, коммуникация теряет всякий смисл, и не приходится ожидать, что последует хоть какая-то реакция на наше высказывание».

Шоттер Дж., М. М. Бахтин и Л.С. Выготский: интериоризация как «феномен границы» / Вопр. психол. — 1996. — №6. — С. 107–117.

«Радикальні перетворення в економіці породжують принципово нові відносини у сфері праці. За умов, коли дедалі більше з’являється колективних та індивідуальних власників, трудові відносини звільняються від жорсткого державного регулювання. Щоб захистити трудові права людини в перехідній економіці, необхідна розгалужена й ефективна система колективних переговорів. Саме тому зараз акцентують увагу на розвитку соціального партнерства.

…Головним здобутком органів виконавчої влади, об’єднань роботодавців і профспілок можна вважати перехід від епізодичного спілкування до постійної співпраці. Відбулися позитивні зрушення в громадській свідомості щодо необхідності розв'язання складних соціально-економічних проблем не шляхом конфронтації, а через співпрацю за принципами партнерства.

Проте слід констатувати, що в Україні досі не створено цілісної багаторівневої системи соціального партнерства. Хиби існуючої значною мірою є наслідком нерозвиненості її правової, нормативної та організаційної баз. Не досить чітко визначені суб’єкти та їхній статус. Нагальними залишаються розробка й упровадження комплексного системного аналізу стану трудових відносин на національному та інших рівнях, підвищення на цій підставі їх керованості.

Практика трипартизму, яка склалася в Україні, неспроможна змінити механізм партнерства на рівні підприємств. Досі не задіяно потенціал трудових колективів у переговорному процесі.

Однією з головних причин нинішньої неповновартості соціального партнерства є слабка правова культура найманих працівників, неусвідомлення ними ролі і значення соціального діалогу, відсутність практики ведення переговорів, а також прихована або агресивна протидія роботодавців.

…У Франції, крім традиційних органів законодавчої, виконавчої й судової влад, функціюють спеціальні державні структури, де репрезентовані робітники, роботодавці й інші категорії активної частини населення. Таким органом, наприклад, є Економічна і Соціальна рада. До її складу входить 230 осіб: 72 підприємці (31%) 69 представників профспілок (30%), 17 членів сільськогосподарських кредитних спілок (2,3%) та ін. Тут працюють 40 експертів, котрих призначає президент країни. Рада складається з дев’яти робочих груп, кожна з яких налічує 27 членів і декілька спеціалістів, запрошених урядом. Головна функція цього закладу — оцінка проектів нормативних актів, які готує уряд, а також розробка власних.

Представники робітників Франції беруть участь у роботі Планової комісії, заснованої ще 1946 року, Національного агентства з поліпшення умов праці, що розпочало діяльність 1976 року, Центральної ради промислових судів та інших органів. На рівні підприємств вони є учасниками представницьких органів профспілок, а також комітетів підприємств, які репрезентують трудові колективи загалом.

У Німеччині склалася ефективна форма участі робітників в ухваленні рішень на виробництві через ради підприємств. Діалог на тристоронній підставі існує і в інших західноєвропейських країнах. Цей механізм запроваджено, наприклад, в Іспанії й Португалії, які нещодавно перейшли до ліберальної соціально орієнтованої економіки».

Новіков В. Соціальне партнерство / Соціальна політика і соціальна робота. — 2000. — №1 (13). — С. 47–52.