Соціальні спільноти

«Общность — совокупность людей, объединяемая исторически сложившимися устойчивыми социальными связями и отношениями и обладающая рядом общих признаков (черт), придающих ей неповторимое своеобразие. Большие социальные группы — это совокупности людей, существующие в масштабах общества (страны) в целом: классы, социальные слои, профессиональные группы, этнические общности (нация, народность, племя)… Принадлежность индивидов к большой группе определяется на основе некоторых объективных признаков. Люди, относящиеся к большой группе, могут не иметь непосредственного контакта с другими членами группы и даже не осознавать своей принадлежности к ней.

… Производственные объединения работников одного предприятия и территориальные социальные общности (жители одного города, района, деревни) можно назвать средними (или локальными) социальными группами. Территориальные общности являются спонтанными групповыми образованиями. Производственные общности создаются для достижения определенной цели и регулируют свой состав и отношения с помощью иерархической структуры власти, формализованных коммуникаций, способов принятия решений и санкций.

Существуют также многообразные малые группы — семья, первичные производственные ячейки (бригады), соседские общности… Специфическим признаком малой группы являются непосредственные контакты ее членов друг с другом».

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — С. 452, 638.

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают».

Ленин В.И. Великий почин // Полн. собр. соч. — 5-е изд. — Т. 39. — С. 15.

«Марксистская концепция отразила определенные исторические реалии, ибо в эпоху доиндустриального общества и на ранних его ступенях собственность на средства производства действительно выступала в качестве важнейшего фактора социальной дифференциации, обусловливая природу политической власти, престиж и привилегии социальных групп. В то же время общественное устройство отличалось относительной простотой, но современное общество характеризуется огромным разнообразием социальных связей и отношений, которые не укладываются в старые схемы.

Понятие социального класса, широко используемое в западных концепциях стратификации, с методологической точки зрения является более продуктивным средством познания. Оно используется как собирательный термин в построении моделей вертикальной стратификации. О формировании класса или «классовой кристаллизации» допустимо говорить в том случае, когда имеет место сближение социальных страт по некоторым важнейшим признакам. Принятым показателем классовой кристаллизации является индекс социальной позиции (социально-экономический индекс), включающий такие параметры, как уровень дохода, тип профессии, уровень образования. Под классом понимается однородная социальная группа, представители которой обладают одинаковой социальной позицией, объективно измеряемой социально-экономи­ческим индексом. Поскольку критерий профессиональной принадлежности играет в определении социальной позиции решающую роль, а два других признака — образование и доход тесно с ним коррелируют, социально-экономи­ческий индекс употребляется, как правило, для описания и анализа социально-профессиональной, т. е. классовой структуры, которой в современном обществе принадлежит главенствующая роль.

Другой и не менее распространенный вариант использования понятия «класс» связан с широким толкованием, приближающим его к марксистским представлениям, хотя отличается от них концептуальной строгостью и эмпирической обоснованностью. И здесь основой выступает социальная позиция (статус) индивида, но она включает в себя большее число признаков, чем это было в социально-экономическом индексе. Дополнительные признаки — власть (уровень властных полномочий и социальный престиж, понимаемый шире профессионального престижа). Концептуальная предпосылка такого подхода — «совокупный статус», включающий самые важные характеристики социального статуса личности. В итоге получается коническая модель социальной стратификации, дающая наглядное представление о масштабах существующего в обществе социального неравенства».

Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социс. — М., 1992. — №7. — С. 71.

«Главными измерениями стратификации являются доход, власть, образование и престиж, характеризующие каналы доступа к социально значимым благам. Доход измеряется количеством денег, которые получают отдельный индивид или семья в течение некоторого периода времени. Образование можно измерить количеством лет, проведенных в средней и высшей школе, что в определенной мере характеризует стоимость рабочей силы конкретного человека. Власть определяется числом людей, на которых распространяется принимаемое индивидом решение. Престиж как субъективный показатель уважения статуса в общественном мнении оценивается экспортно и отражает общественное мнение о социальном потенциале индивида, его возможностях влиять на какие-то значимые процессы и получать социальные прибыли.

Люди, занимающие одинаковые позиции по всем четырем измерениям стратификации, составляют одну страту (ячейку в социальной структуре общества). Принадлежность к страте определяется субъективными (ощущение причастности к данной группе, идентификации с ней) и объективными (доход, власть, образование, престиж) показателями.

В социологии известны четыре главных типа стратификации: рабство, касты, сословия и классы. Первые три характеризуют закрытые общества, т. е. такие, где социальные перемещения из одной страты в другую запрещены полностью либо в значительной степени, а последний тип — открытые, где такие перемещения официально не ограничены.

Рабство — экономическая, социальная и юридическая форма закрепощения людей, граничащая с полным бесправием и крайней степенью неравенства.

Каста — это социальная группа (страта), членство в которой полностью определяется рождением.

Сословие — социальная группа, обладающая правами и обязанностями, закрепленными обычаем или законом и передаваемыми по наследству.

Класс — любая крупная социальная страта в современном обществе, отличающаяся от других доходом, образованием, властью и престижем».

Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология в вопросах и ответах. — М.: Гардарики, 1999. — С. 159–160.

«Для нас совершенно очевидно, что материя социальной жизни не может объясняться чисто психологическими факторами, т. е. состояниями индивидуального сознания. Действительно, коллективные представления выражают способ, которым группа осмысливает себя в своих отношениях с объектами, которые на нее влияют. Но группа устроена иначе, чем индивид, и влияющие на нее объекты — иные по своей сути. Представления, которые не выражают ни тех же субъектов, ни тех же объектов, не могут зависеть от тех же причин. Чтобы понять, каким образом общество представляет себе самого себя и окружающий его мир, необходимо рассматривать сущность не отдельных индивидов, а общества».

Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. — М.: Наука, 1991. — С. 399–400.

«Моделью социальной группы может быть только два или большее число индивидов, находящихся между собой во взаимодействии. Моделью социальных процессов могут быть только процессы взаимодействия между индивидами; моделью общественных явлений могут быть только явления взаимодействия людей.

Вот почему более правильно, по сравнению с органицистами, поступает школа Ле-Пле, признающая такой моделью семью, а не индивида. «Семья, — говорит крупнейший представитель этой школы Демолен, — представляет наиболее простую, наиболее элементарную социальную группу, ниже которой социальная жизнь не существует, не может быть продолжена и передаваема».

В семье, как модели социальной группы, дано два или большее число индивидов и взаимодействие между ними. В этом смысле она удовлетворяет выставленным требованиям.

Такой подход к изучению социальных явлений, ценный во многих отношениях, не может быть, однако, принят целиком. Семья может служить моделью ряда социальных отношений, но не всех: мы знаем, что ряд социальных групп, даже большинство последних, образуется не на семейных началах и к семье никакого отношения не имеет. Собрание друзей, собрание верующих, политическая партия, члены научного общества и множество других ассоциаций являются ассоциациями внесемейными.

Поэтому нельзя семью брать в качестве образца всех социальных групп, взаимодействие между членами семьи — в качестве модели всякого общественного взаимодействия. Семья представляет лишь частный вид родового явления — группы взаимодействующих индивидов».

Сорокин П. Система социологии. — Т. 1. — Кн. 1. — Сыктывкар, 1991. — С. 77–78.

«В живом, динамичном обществе всегда есть внутреннее движение, поскольку отдельные люди и образуемые ими общности, как правило, стремятся занять более высокое социальное положение. Это внутреннее движение, приводящее к изменению индивидуальных или статусных (априорных, институциональных) позиций, называют социальной мобильностью.

Повышение внутренней мобильности общества наряду с усложнением социальной системы, ее структуры является самостоятельным показателем «прогресса» общества. Причем имеются в виду не столько реальные социальные перемещения, сколько стабильные возможности их осуществить. Таким образом, в той мере, в какой развита сеть каналов для социальных перемещений людей и образования новых социальных групп, мы можем говорить о продвинутости общества к современному состоянию, при котором социум в большей степени поощряет развитие человека и его индивидуальности.

Питирим Сорокин, один из крупнейших теоретиков социальной стратификации, отмечал, что там, где есть мощная вертикальная мобильность, там есть жизнь и движение. Затухание мобильности порождает застой».

Волков Ю.Г., Мостовая И.В. Социология в вопросах и ответах. — М.: Гардарики, 1999. — С. 151.

«Социальная структура — совокупность социальных (класс, трудовой коллектив, группа, слой), социально-демографических (молодежь, пенсионеры), профессионально-квалификационных, территориальных (тип поселения) и этнических общностей, связанных относительно устойчивыми взаимными отношениями между ними».

Социологический справочник. — К.: Политиздат Украины, 1990. — С. 355.

«В обществах, как и среди живых существ, возрастание общей массы сопровождается обыкновенно возрастанием сложности строения. Параллельно с той интеграцией, которая составляет первичную черту развития, в обоих случаях, обнаруживается в высокой степени и вторичная черта развития, заключающаяся в дифференциации.

Восходя от самых мелких групп к более крупным, от простых групп к сложным, от сложных к группам двойной сложности, мы замечаем возрастание несходств между частями группы. Общественная масса очень маленьких размеров отличается однородностью своего состава; но с каждым увеличением ее размеров, увеличивается обыкновенно и ее разнородность; для достижения же значительного объема требуется приобретение значительной разнородности».

Спенсер Г. Основания социологии. — СПб., 1898. — С. 292.

«Если организация состоит в таком устройстве целого, при котором его части получают возможность выполнять взаимозависимые действия, то низкая организация должна отличаться сравнительной независимостью частей друг от друга, а высокая, наоборот, — такою сильною зависимостью каждой части от всех остальных, что разлучение их должно вести к гибели. Эта истина обнаруживается одинаково ясно как в индивидуальном, так и в общественном организме».

Спенсер Г. Основания социологии. — СПб., 1898. — С. 302.

«Стратификация — это процесс, в результате которого семьи-индивиды оказываются не равными друг другу и группируются в иерархически расположенные страты с различным престижем, собственностью и властью. Социальная стратификация, следовательно, означает не просто различное положение людей в обществе отдельных индивидов, семей или целых страт, но именно неравное их положение. Суть стратификации — это неодинаковость положений и их оценки».

Кингсли Д. Концептуальный анализ стратификации //  Американское социологическое обозрение. — 1942. — №3. — С. 312.

«Социальная стратификация есть упорядочение элементов в группы, расположенные на различных горизонтальных уровнях; введение социальных положений, которые отличаются друг от друга как выше — и ниже — расположенные».

Фейерчальд X.П. Социологический словарь. — Нью-Йорк, 1944. — С. 293.

«Социологи должны, конечно, изучать и расчленение общества на культурные группы и социальные классы с точки зрения социальной дифференциации и разделения труда, с точки зрения их мирного взаимодействия или борьбы между ними, основанной на несходстве мыслей, чувств, стремлений их членов и совпадении либо противоположности их интересов с точки зрения блага, осуществляемого обменом разнородных идей, настроений, стремлений, услуг и, наконец, продуктов, который происходит благодаря социальной дифференциации и разделению труда, или с точки зрения зла, приносимого разобщенностью культурных слоев общества и эксплуатацией одних классов другими, — одним словом, расчленение общества на культурные группы и социальные классы социология должна изучать с разных сторон, но при этом она никоим образом не имеет права забывать вопрос о взаимных отношениях, какие существуют между личностью и обществом, беря последнее не в смысле «социального организма», а и в смысле всей совокупности, и в смысле отдельных культурно-социальных групп и классов. Поскольку личность есть продукт общества, она, конечно, есть ближайшим образом продукт своей группы, своего класса, но еще вопрос, может ли быть личность вообще только продуктом, может ли группа или класс вообще всегда поглощать личность без остатка, и не происходит ли в группах или классах психологического и практического взаимодействия между личностями, создающего групповое сознание и классовые интересы, не замечается ли еще борьба личности против чрезмерных притязаний группы или класса. Если история общества есть борьба классов, то история самих классов есть борьба личностей, отстаивающих себя и своих ближайших сограждан против других классов и отдельных личностей и в своей жизненной борьбе объединяющихся в классы с сознанием своего единства и организацией своих сил».

Кареев Н. Введение в изучение социологии. — СПб., 1898. — С. 287–288.

«На Западе социальную стратификацию часто отождествляют с социальным неравенством и выделяют в ней две главные черты. Первая связана с дифференциацией населения в иерархически оформленные группы, т. е. высшие и низшие слои (классы). Вторая заключается в неравном распределении социокультурных благ и ценностей, перечень которых весьма широк. Так, П. Сорокин выделяет четыре группы факторов, выступающих объектом социального неравенства: права и привилегии, обязанности и ответственность, социальное богатство и нужда, власть и влияние. Они по сей день остаются отправной точкой для концептуализации типов социальной стратификации».

Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социс. — М., 1992. — №7. — С. 62.

«Сущность стратификации заключается в распределении людей по социальным позициям, которые оцениваются как находящиеся «выше» или «ниже» на нормальной шкале, т. е. ранжируются на обладающие различной степенью социального престижа. Неодинаковая оценка социальных ролей необходима для координации различных видов деятельности и соответствующей мотивации через систему наград и поощрений. Занимающие низшие позиции будут стремиться продвинуться на более престижные должности и получить соответствующие им привилегии, доход, власть, культурные ресурсы, которые выступают побудительным мотивом эффективного исполнения людьми своих обязанностей. Люди стремятся к тому, что выше ценится, чего всегда не хватает, что дает им больше власти, уважения и т.п. Стратификация с закрепленными позициями упорядочивает движение вверх, которое при иных обстоятельствах могло бы превратиться в хаотическую борьбу за власть, столпотворение, войну всех против всех.

В эмпирическом исследовании обобщенная оценка престижа обычно операционализируется при помощи трех измеряемых признаков — престиж профессии, уровень дохода и уровень образования. Это, пожалуй, самый популярный в западной социологии тип обобщенного статуса. Его принято называть социально-экономическим индексом позиции.

Что касается наград, в которых объективируется социальная оценка деятельности, то их перечень варьируется очень широко, но главных четыре: материальные блага, собственность, власть и культурные ресурсы. Награды как бы встроены в ранжированные социальные позиции индивидов. Таким образом, распределение позиций на шкале престижа (социальное оценивание) и распределение в обществе материальных благ (включая власть) — это две стороны одного явления».

Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социс. — М., 1992. — №7. — С. 63–64.

«Известно, что понятие «социальная структура» используется в узком смысле, когда оно отождествляется с классовыми отношениями, когда в ее состав дополнительно включаются профессиональные, территориальные, этнические и демографические общности. При обращении к широкому толкованию социальной структуры вполне естественно возникает вопрос, а не является ли она аналогом социальной стратификации, поскольку описывается несколькими социально-дифференцирующими признаками и становится таким образом многомерной.

Нам думается, что широкая трактовка лучше подходит целям социологии, дает более полную и реалистическую картину социальных процессов. К сожалению, нет адекватной методологии, позволяющей операционализировать и измерить те понятия, при помощи которых описываются различные параметры социальной структуры. Входящие в содержание социальной структуры понятия (класс, нация, профессия) обычно истолковываются как категориальные образования, фиксирующие отличие одного явления от другого. Но они не выступают и не могут выступать в роли измеряемых переменных. По этой причине социологи ограничиваются философской трактовкой статистических дан­ных, которые рассыпаются по различным сферам социальной струк­туры, — классовым, профессиональным, территориальным, этнографическим, демографическим группам. Если говорят, что рабочий класс включен в демографическую, профессиональную, территориальную и этническую структуры общества, то подразумевают весьма тривиальные вещи, описанные известным тезисом о детерминирующей роли классов по отношению к другим элементам социальной структуры. Занимая в ней центральное место, классы и классовые отношения пронизывают профессиональные, территориальные, этнические отношения.

Другой недостаток классового подхода в сравнении с концепцией социальной стратификации — игнорирование проблемы социального неравенства. Отсюда его описательность, граничащая с поверхностью, и нормативность, обусловленная заданностью социального идеала: стирание грани между городом и деревней, расцвет и сближение наций, ликвидация различий между умственным и физическим трудом, становление бесклассового общества. Не говоря уже о важности политического измерения социальной структуры. В обществе люди делятся не только по демографическим или профессиональным признакам, но и по политическим интересам, принадлежности к той или иной партии.

Традиционное для марксизма понимание собственности не только как права владения средствами производства, но и как социально-экономической категории, порождающей классовый антагонизм между эксплуататорами и эксплуатируемыми, сегодня может использоваться только в узких границах. Категория собственности как важнейший критерий социальной дифференциации во многом потеряла свои познавательные функции.

Во-первых, система политической власти, которая в марксизме относится к надстройке, формируется сейчас отнюдь не на основе собственности и производственных отношений. У нее совсем другой источник — легитимный, каковым является представительная демократия. На Западе политика давно отделилась от экономики.

Во-вторых, правовое государство выступает третьей силой, регулирующей отношения между трудом и капиталом. Собственность уже не в той мере, как во времена Маркса, определяет способ присвоения продуктов труда, ибо государство регулирует взаимоотношения между собственником и наемным работ­ником. Трудящиеся имеют гарантированные государством социальные права — высокий минимальный уровень зарплаты и социальные пособия по безработице.

В-третьих, природа собственности претерпевает радикальное изменение. С одной стороны, происходит отделение владения собственности от распоряжений и управления его, поэтому возрастает роль менеджеров, которые нередко выступают в качестве совладельцев. С другой стороны, частная собственность в ее прежней, индивидуальной форме отошла на задний план, уступив место групповой или акционерной собственности. Фактически любой человек может стать совладельцем собственности, приобретая акции той или иной компании. Наконец, последнее — важнейшим критерием дифференциации в современном обществе выступает характер труда; в соответствии с ним выделяются такие социальные группы, как управляющие, специалисты (инженерно-техни­ческий персонал), квалифицированные и неквалифицированные рабочие. Подобная дифференциация имеет универсальное значение для всех индустриально развитых стран, и критерий собственности не играет здесь существенной роли. Что касается ее социологической интерпретации, то на Западе ее принято отождествлять с уровнем материальных благ и получаемым доходом, которые являются измеряемыми признаками.

В трехчленной модели классовой структуры, принятой у нас, собственность также не имела никакого значения, она служила скорее идеологической ширмой, скрывающей реальное неравенство социальных групп. Однако переход к рыночной экономике, приватизация государственной собственности, возможно, вновь повысит роль собственности, которая послужит критерием социальной дифференциации».

Комаров М.С. Социальная стратификация и социальная структура // Социс. — М., 1992. — №7. — С. 69–70.

«Социальные нормы подобно другим ценностям выполняют функции оценки и ориентации личности, общности. Вместе с тем они не ограничиваются этими функциями. Нормы осуществляют регулирование поведения и социальный контроль за поведением. Они носят ярко выраженный волевой характер. Это не только выражение мысли, но и выражение воли. При этом, в отличие от индивидуального волеизъявления, норма выражает типичные социальные связи, дает типовой масштаб поведения. Норма не только оценивает и ориентирует подобно идеям, идеалам, но и предписывает. Ее характерной чертой является императивность. Это единство оценки и предписания.

Социальные нормы — это правила, выражающие требования общества, социальной группы к поведению личности, группы в их взаимоотношениях друг с другом, социальными институтами, обществом в целом.

Регулирующее воздействие норм состоит в том, что они устанавливают границы, условия, формы поведения, характер отношений, цели и способы их достижения».

Якуба Е.А. Социология. Учебное пособие для студентов, Харьков: Издательство «Константа», 1996. — С. 40.

«Если в странах Запада превалирующим является процесс интеграции социальной структуры (размываются различия по отношению к средствам производства, по роли в общественной организации труда, меняется социальный и профессионально-квалифицированный уровень работников, идет становление среднего класса), то в бывшем СССР наряду с процессами интеграции, проявляющимися объективно под воздействием научно-технического прогресса, значительно более резко и отчетливо проявляется углубление дифференциации и даже поляризации социальных групп, вымывание средних слоев, усиление социальной напряженности и в социально-классовом, и в социально-этническом, и в социально-демографическом отношениях».

Комаров М.С. Социальная структура общества. — М., 1991. — С. 29.

«Внедряя в массовое сознание миф о том, что советское общество ускоренно приближается к социальной однородности, административная система и ее идеологический аппарат пристально следили за поддержанием этого мифа. Даже намеки на стратифицированность советского общества — наличие в нем «элиты», «верхов» и «низов» (все это, мол, терминология «не наша», а «буржуазная») — даже намеки на это жестко пресекались. Поэтому никакие исследования реального распоряжения собственностью, реальной дифференциации по размерам дохода и объему власти не велись. Проблематика эта жестко контролировалась многими социальными институтами: цензурой, прессой, издательствами, партией. В результате население СССР полвека не знает, из каких групп состоит то общество, в котором оно живет. Именно поэтому так сильно действует на умы сегодняшняя публицистика, которая шаг за шагом знакомит советских людей с теми социальными слоями, которые реально (за спиной философских концепций всеобщей однородности!) сложились и давно существуют в нашей стране.

Это — высшая политическая элита разной природы (партийная, советская, дипломатическая, военная, юридическая, хозяйственная, культурная — ученые, писатели, художники и проч.); средние слои правящего аппарата (заведующие отделами и подотделами соответствующих сфер аппарата управления); низовые работники этого аппарата; ведущие хозяйственные руково­дители объединений, предприятий, комбинатов, фирм и т.п.; хозяйственные руководители среднего ранга; низовые начальники (вплоть до мастеров и бригадиров); специалисты, служащие разных уровней и профилей; рабочие разной классификации и социального статуса (например, участвующие в перестройке или не участвующие в ней); члены колхозов; кооператоры, лица, живущие за счет семейных фирм и личных подсобных хозяйств; лица, живущие за счет других видов индивидуально-трудовой деятельности — кустарных производств, промыслов, заготовок; пенсионеры и инвалиды (включая душевнобольных); лица, живущие за счет сезонной занятости в строительстве (шабашники), на транспорте, на погрузочно-разгрузочных и других работах; лица, находящиеся в «подаче», ориентированные на выезд из страны; деклассированные элементы, лица, находящиеся в местах заключения и др.».

Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение: Социология. Социальная политика. Экономическая реформа. — М.: Прогресс, 1989. — С. 33.