1.Вопрос

1.Русское летописание (до 17в.) - это этап собирания и накопления исторических знаний, охватывающий X-XVII вв.: от первых древнерусских летописных свидетельств до появления авторских исторических сочинений.

Начальные сведения о первых веках древнерусской истории нашли отражение в летописях – погодном (по летам) изложении событий: Лаврентьевской, Ипатьевской, Первой Новгородской и самой древнейшей из них – «Повести временных лет», написанной монахом Киево-Печерского монастыря Нестором вначале XII в.

Главная задача : показать историческое развитие нашего государства.

2.Дворянская историография (18в.)- это этап формирования и развития научных исторических знаний, построенных на критическом анализе источников, определенных философских воззрениях, разнообразных исследовательских методиках.

XVIII в - начало второго этапа, когда были созданы первые многотомные научные исследования по истории России с древнейших времен, отличавшиеся ярко выраженными авторскими концепциями.

Н.М. Карамзин – “История государства Российского”

3 этап . На XIX –. приходится расцвет отечественной исторической мысли, во многом определивший высокие достижения мировой исторической науки в целом.

С.М. Соловьёв – “История России с древнейших времён”.

Основная мысль : Исторический процесс обусловлен внутренними закономерностями. Ход русской истории рассматривается как борьба объективных исторических фактов

4 этап. В.О.Ключевский “Курс русской истории”

Многофакторный подход к истории(позитивизм)

Влияние различных факторов на развитие истории на определённом этапе.

5 этап. Марксистская теория формационного подхода

Теория Презентизма

Периодизация (По Н.М.Карамзину)

1.Древнейшая От Рюрика до Ивана III – период основания монархии (система уделов) 2.Средняя От Ивана III до Петра I – Период единовластия

3.Новая

От Петра I до Александра I – самодержавный период

(Изменение гражданских обычаев)

Билет 4.

1.Висло-Одерская прародина славян

Река Висла и Одер

Славяне проживали от среднего течения р.Вислы до среднего течения р.Одер ,захватывали район р.Днепр.

2.Днепро-Бугская

Славяне проживали по Западной Двине и верховье р.Днепра , с востока ограничивает р.Десна , на юге р.Припять , на западе р.Неман и Западный Буг.

3. Дунайско- Карпатская

р.Дунай и Карпаты . Нижнее течение р.Дунай (Венгрия).Татры.

4.Славяне были автохтонами .

Среднее течение р.Днепра .Трипольская культура

5.Якушин совместил 1 и 3 теорию .

Конец 5 в. н.э. – начало 6 в. н.э.

Пражско-корчакская культура . Пеньковская культура

Седов.

Пражско-корчакская культура от Эльбы на западе до р.Дуная.

Верховье Днестра и низовье Дуная

Пеньковская культура – р.Прут и низовье р.Дуная

3 Славянские группы : Скловене(Словене) , Венеды , Анты

Скловене – Пражско-корчакская культура

Анты – Пеньковская

Билет 5

Хазарский каганат в 6 вв -10 вв.

Хазарский каганат (Хазария) -средневековое государство, созданное кочевым народом —хазарами. Выделился из Западно-Тюркского каганата. Контролировал территорию Предкавказья, Нижнего и Среднего Поволжья, современного северо-западного Казахстана, Приазовье, восточную часть Крыма, а также степи и лесостепи Восточной Европы вплоть до Днепра. Центр государства первоначально находился в приморской части современного Дагестана, позже переместился в низовья Волги. Часть правящей элиты приняла иудаизм. В политической зависимости от хазар находился ряд восточнославянских племенных союзов. Падение каганата связано с военными походами Киевской Руси

В 7 – 10 веках оно занимало территорию Нижней и Средней Волги, простиралось до Азовского моря и Кавказских гор, покоряя соседние племена, распространило свое господство на донские, причерноморские степи и крымские города, вторгалось в страны Закавказья и в Иран. Хазары заняли степи между азовским и Каспийскими морями и создали одно из сильнейших государственных объединений того времени. На территории хазарского царства жили разные народы: хазары, булгары, остатки сарматских племен, славяне.

626 г – 628г Начало гражданских войн

Хазары уходят на Запад – на территорию современного Дагестана

Хазары остановились и вели оседлый образ жизни на Западном берегу Каспийского моря

Образование союза оседлых групп и кочевников (тюрки)

Столицей Хазарского каганата стал город Беленджер.

2-ой столицей стал город Селиндер

3-ая столица – город Итиль

Основная политика по отношению к другим народам – покорение кочевников

7в. Первый удар Хазар по Болгарскому царству

Движение в Предкавказье

Расширение территории

713 г. Война с Арабским Халифатом за территории Закавказья

Победа Арабов – перемещение на Предкавказья

Дербентский проход

Арабы отодвинули Хазар в Нижнее течение р.Волги , Хазары оседают там.

Возникновение столицы город Итиль в Нижнем течении р.Волги (предположительно южнее Астрахани , остров Чиста Балка).

8-9в. Расцвет Хазарского каганата.

Расширение территорий в Северо-Западном и Северном направлениях

Подчинение славянских племён Вятичей , Полян , Родимичей , Северян .

Брали дань с Волжской Булгарии , финских племён .

Экономический строй Хазарии – государство “Паразит”

Паразитирование верхушки государства .

Осёдлость – скотоводство , земледелие , коневодство .

Салтово-маяцкая культура

Общественная структура

Деление на белых(богатые) и чёрных (бедные) хазар

Хазария находилась на пересечении нескольких торговых путей - внешняя торговля с другими народами.

Проникновение Иудаизма и Христианства в Хазарию

Выбор официальной религии – было утверждено Иудейство

10в. Абадий – официальная религия для элиты – Иудаизм

Простые люди придерживались Ислама , Язычества , Христианства .

Крах Каганата

965-966-967 Крах Итиля – Святослав + Агузы

985 г Полный крах Хазарии – Владимир.

Билет №6.

Ранняя история Руси в значительной мере определялась ее географическим положением. В IX в. в Восточной Европе сложилось несколько обширных районов, заселенных различными народами с преобладанием славянского населения. Часть славян обосновалась на северо-востоке по Днепру и его притокам. Эти восточные славяне – наши предки: от них-то и ведет начало русский народ.

Со временем восточные славяне разбились на несколько племен - поляны, древляне, северяне, дреговичи, кривичи, словены, радимичи, вятичи, дулебы, или бужане, хорваты, угличи, тиверцы. Разбросавшись по огромному пространству, все эти племена восточных славян не только не сливались в один народ, но и каждое племя, в свою очередь, дробилось на отдельные общины, и каждый поселок жил особняком. В каждой отдельной семье повелителем был отец; несколько семейств, происшедших от одной семьи, составляли род. Но и род распадался на несколько отдельных родов. В каждом роде был свой старшина (восточные славяне называли его князем). Такой распад родоплеменных связей создавал трудности восточным славянам противостоять врагам.

Предпосылками образования Древнерусского государства стали распад родоплеменных связей и развитие нового способа производства. Древнерусское государство складывалось в процессе развития феодальных отношений, возникновения классовых противоречий и принуждения.

Среди славян постепенно формировался господствующий слой, основой которого являлась военная Знать киевских князей – дружина. Уже в 9 веке, укрепляя позиции своих князей, дружинники прочно заняли ведущие позиции в обществе.

Именно в 9 веке в Восточной Европе сформировались два этнополитических объединения, которые в итоге и стали основой государства. Оно сложилось в результате объединения полян с центром в Киеве.

Славяне, кривичи и финоязычные племена объединились в районе озера Ильмень (центр – в городе Новгороде). В середине 9 века этим объединением стал править выходец из Скандинавии Рюрик (862-879 гг.). Поэтому годом образования Древнерусского государства считается 862-й.

Присутствие скандинавов (варягов) на территории Руси подтверждается археологическими раскопками и записями в летописях. В 18 веке немецкие ученые Г.Ф.Миллер и Г.З.Байер доказывали скандинавскую теорию образования Древнерусского государства (Руси).

М.В.Ломоносов, отрицая норманское (варяжское) происхождение государственности, связывал слово «Русь» с сарматами-роксоланами, рекой Рось, протекающей на юге.

Ломоносов, опираясь на «Сказание о князьях Владимирских», доказывал, что Рюрик, являясь выходцем из Пруссии, принадлежал к славянам, коими являлись пруссы. Именно эта «южная» антинорманская теория образования Древнерусского государства была поддержана и развита в 19-20 веках учеными-историками.

Первые упоминания о Руси засвидетельствованы в «Баварском хронографе» и относятся к периоду 811-821 годов. В нем русские упоминаются как народ в составе хазар, населяющий Восточную Европу. В 9 веке Русь воспринималась как этнополитическое образование на территории полян и северян.

Рюрик, взявший на себя управление Новгородом, послал свою дружину во главе с Аскольдом и Диром править Киевом. Преемник Рюрика, варяжский князь Олег (879-912 гг.), завладевший Смоленском и Любечем, подчинил своей власти всех кривичей, в 882 году обманным путем выманил из Киева и убил Аскольда и Дира. Захватив Киев, он сумел объединить силой своей власти два важнейших центра восточных славян – Киев и Новгород. Олег подчинил себе древлян, северян и радимичей.

В 907 году Олег, собрав огромное войско из славян и финнов, предпринял поход на Царьград (Константинополь), столицу Византийской империи. Русская дружина опустошила окрестности, и вынудила греков просить Олега о мире и заплатить огромную дань. Результатом этого похода стали очень выгодные для Руси мирные договора с Византией, заключенные в 907 и 911 годах.

Олег умер в 912 году, и его преемником стал Игорь (912-945), сын Рюрика. В 941 году он совершил на Византию, нарушившую прежний договор. Войско Игоря разграбило берега Малой Азии, но потерпело поражение в морской битве. Тогда, в 945 году в союзе с печенегами он предпринимает новый поход на Константинополь и вынуждает греков вновь заключить мирный договор. В 945 году при попытке собрать повторную дань с древлян Игорь был убит.

Вдова Игоря княгиня Ольга (945-957) правила за малолетством сына Святослава. Она жестоко отомстила за убийство мужа, разорив земли древлян. Ольга упорядочила размеры и места сбора дани. В 955 году она посетила Константинополь и крестилась в православие.

Святослав (957-972) – самый храбрый и влиятельный из князей, подчинивший своей власти вятичей. В 965 году он нанес ряд тяжелых поражений хазарам. Святослав победил северокавказские племена, а также волжских болгар и разграбил их столицу Булгар. Византийское правительство искало с ним союза для борьбы с внешними врагами.

Центром образования Древнерусского государства стали Киев и Новгород, вокруг них объединились восточнославянские племена, северные и южные. В 9 веке обе эти группы объединились в единое Древнерусское государство, вошедшее в историю как Русь.

Вот насчет этого не знаю…Смотрите сами,надо или нет.

1. НОРМАННСКАЯ (ВАРЯЖСКАЯ) ТЕОРИЯ

Исторически первой теорией, объясняющей феномен возникновения государства у восточных славян, была так называемая норманнская теория. Ее «крестными отцами» были немецкие ученые Г. 3. Байер (1694—1738) и Г. Ф. Миллер (1705—1783), утверждавшие, что Древнерусское государство основали выходцы из Скандинавии — норманны, которых на Руси называли варягами. При этом ученые ссылались на данные древнейшей русской летописи — «Повести временных лет» монаха Нестора, в которой под 862 г. действительно помещен миф о призвании варягов в земли чуди, словен, кривичей и веси. От варягов, согласно «Повести временных лет» , произошло также название Руси.

2. СЛАВЯНСКАЯ (АВТОХТОННАЯ) ТЕОРИЯ

Известные украинские историки «старой школы» — Н. Костомаров, В. Антонович, М. Грушевский, Д. Багалий — придерживались славянской теории происхождения Руси и прочно стояли на позициях антинорманнизма. Родоначальником славянской (или автохтонной, антинорманнской) теории происхождения Древнерусского государства был российский ученый М. Ломоносов (1711 — 1762). В варяжской версии он усмотрел кощунственный намек на «ущербность» славян, на их неспособность самостоятельно организовать на своих землях государство.

3. ИРАНО-СЛАВЯНСКАЯ ТЕОРИЯ

Согласно этой теории существуют два вида русов - русы-ободриты или руги, жители Рюгена (прибалтийские славяне) , и причерноморские русы, потомки славянских и иранских племен. Словенами ильменскими были приглашены русы-ободриты. При объединении восточнославянских племен в единое государство - Русь, происходит сближение двух видов русов.

4. КЕЛЬТО-СЛАВЯНСКАЯ ТЕОРИЯ

По мнению академика НАН Украины В. Г. Скляренко, новгородцы обратились за помощью к варягам-славянам (прибалтийских славян) , которые назывались рутенами или русами. Название рутены (русы) происходит от одного из кельтских племен, так как кельты-рутены взяли участие в этническом формировании славян острова Рюген. Кроме них еще существовали азовско-черноморские русы - потомки антов и кельтов-рутенов, известные еще до приглашения новгородцами варягов-славян. И азовско-черноморские русы, и варяги-русы - славянско-кельтского происхождения, только первые - восточнославянско-кельтское, а вторые - западнославянско-кельтское имеют происхождение. А запорожские казаки были потомками азовско-черноморских русов.

5. КОМПРОМИССНАЯ (СЛАВЯНСКО-ВАРЯЖСКАЯ) ТЕОРИЯ

Одним из первых попытку связать норманнскую теорию с представлениями антинорманнистов о местных, славянских корнях Древнерусской державы предпринял известный русский историк В. Ключевский. Наиболее ранней местной политической формой, образовавшейся на Руси около середины IX в. , он считал «городовую область, т. е. торговый округ, управляемый укрепленным городом, который вместе с тем служил и промышленным (ремесленным) средоточием для этого округа» . Второй местной политической формой, по его мнению, стали «варяжские княжества» . Из соединения варяжских княжеств и сохранивших самостоятельность городовых областей вышла третья политическая форма — великое княжество Киевское, сделавшееся «зерном того союза славянских и соседних с ним финских племен, который Можно признать первоначальной формой Русского государства» .

На подобной компромиссной точке зрения стояли также украинские историки А. Ефименко и И. Крипьякевич.

6. ИНДО-ИРАНСКАЯ ТЕОРИЯ

Индо-иранская гипотеза настаивает на том, что этноним «рос» имеет иное чем «рус» происхождение, являясь значительно более древним. Сторонники этого мнения, также берущего начало от М. В. Ломоносова, отмечают, что народ «рос» впервые упомянут ещё в VI веке в «Церковной Истории» Захарием Ритором, где он помещается по соседству с народами «людей-псов» и амазонок, что многие авторы трактуют как Северное Причерноморье. С этой точки зрения его возводят к ирано-язычным (сарматским) племенам роксаланов или росомонов, упоминаемых античными авторами. Наиболее полно обоснованной О. Н. Трубачёвым

Билет 7

Одна из орд, состоявшая преимущественно из кутригурских племён, под началом Котрага двинулась с территории Великой Булгарии на север и обосновалась (VII—VIII века) в районе средней Волги и Камы, рассеявшись среди преимущественно финно-угорских племён, где впоследствии образовалось государство Волжская Булгария.

Археологические данные показывают, что часть населения Булгарии пришла из Хазарии в конце VIII века. Вторая большая волна переселения из Хазарии произошла в начале X века.[6].

В начале X века булгарский балтавар Алмуш принял ислам ханафитского толка под именем Джафар ибн Абдаллах, о чём свидетельствуют серебряные монеты, отчеканенные в Булгарии. Монеты выпускались в Булгаре и Суваре на протяжении всего X века, последняя из них датируется 387 годом по мусульманскому календарю (997/998 гг.)

В 922 году балтавар в поисках военной поддержки против хазар, правители которых исповедовали иудаизм, приглашает посольство из Багдада, официально объявляет ислам ханифитского толка в качестве государственной религии и принимает титул эмира.

Однако «люди» (подчинённое племя, клан) Саван (śśuvanä… «титул, получаемый человеком на две ступени ниже хакана = тюрк. ябгу»)[8] во главе с «царём Вирагом» (видимо, это венгерское имя, означает «цветок», распространено в Венгрии), вероятно, выразили недовольство по этому поводу («отказали»), в результате аристократия болгар разделилась на две партии (вторую возглавил «царь Аскал»). После угроз со стороны Алмуша (поразить мечом), первая партия тоже подчинилась. Очевидно, «Царь» Вираг с титулом Саван был вторым человеком (вторая ступень ниже хакана) в Волжской Болгарии после балтавара Алмуша (первая ступень ниже хакана). Кроме того, известно, что у «царя Алмуша» со своим племенем было «четыре подчиненных царя» со своими подчиненными племенами, что соответствует структуре государства и одной из теорий образования имени «Булгары» — «пять племен».

Указанные события и факты были описаны в записках участника багдадского посольства на Волгу Ахмеда Ибн Фадлана.После Алмуша правил его сын Микаил ибн Джагфар, а затем внук Абдуллах ибн Микаил.[11]

В 965, после падения Хазарского каганата, ранее вассальная ему Булгария стала полностью независимой, но и она стала жертвой восточного похода киевского князя Святослава Игоревича в те годы (964—969).

В 985 киевский князь Владимир в союзе с торками провёл военный поход на Булгарию и заключил с ней мирный договор:

В 986 году из Волжской Булгарии Киев посетило посольство с предложением о принятии киевлянами во главе с князем Владимиром мусульманской веры от булгар.

Государство Булгар и сопредельные государства, 1025

В 1006 году между Русью и Волжской Булгарией был заключен торговый договор: булгарские купцы могли свободно торговать на Волге и Оке, а купцы Руси — в Булгарии.

В 1088 году камские булгары ненадолго захватили Муром.

В 1107 году волжские булгары осадили и взяли Суздаль.

В 1120 году Юрий Долгорукий с половцами по поручению отца организовал военный поход на Волжскую Булгарию. Летом 1164 года Андрей Боголюбский вместе с муромским князем Юрием Владимировичем ходил на Булгарию: был захвачен город Бряхимов. В 1172 году Боголюбский ходил на камских булгар. В 1184 Всеволод Большое Гнездо и великий князь киевский Святослав Всеволодович воевали с волжскими булгарами. В 1186 году Всеволод Большое Гнездо вновь посылал войска на камских булгар.

В 1217—1219 годах булгары захватили Унжу и Устюг. В ответ ростовские, суздальские и муромские полки под командованием брата владимирского князя Святослава Всеволодовича взяли, разграбили и сожгли крупный город Ошель. В 1221 году в Городце между Владимирским княжеством и Волжской Булгарией было подписано перемирие на шесть лет, в 1229 году в Кореневе — ещё на шесть лет.

В 1223 году, после битвы на Калке, монгольские войска ушли на восток через земли волжских булгар и были наголову разбиты булгарскими войсками[13]. Это поражение, как и поражение при Перване в 1221 году, стало исключением на фоне успехов монгольской армии периода завоеваний вплоть до поражения при Айн-Джалуте в 1260 году. В 1229 году булгары и половцы были разбиты монголами у реки Яик (Урал). В 1232 году монголы дошли уже до места впадения в Каму реки Жукоть.

Наконец в 1236 году монгольская армия во главе с Субэдэем разорила всю Волжско-Камскую Болгарию. Некоторые булгары бежали под защиту великого князя владимирского Юрия Всеволодовича[источник не указан 398 дней]. В 1239 году монголы вторично вторглись в Волжскую Булгарию и завоевали её.

В 1240 году, после двух восстаний подряд, территория Волжской Булгарии вошла в состав Золотой Орды, хотя ещё долго продолжались волнения в крае, и монголо-татарам не раз приходилось усмирять непокорных булгар, которые стали восстанавливать своё государство.

По мнению М. Г. Худякова, конец надеждам на восстановление прежней Булгарии положило разграбление города Булгар русскими ушкуйниками — новгородскими отрядами, занимавшимися грабежами[14].

Впоследствии булгары фактически восстановили своё государство с последней столицей в Иске-Казань. В XV веке единым культурно-политическим центром волжских булгар и перенесённой столицей стала Казань, а новым названием прежнего государства стало Казанское ханство.

После образования Золотой Орды волжские болгары (булгары) стали одним из основных компонентов в этногенезе современных казанских татар и чувашей.

Про болгарские племена в Причерноморье найти не смогла.

Билет 8.

Роль варягов в образовании государства у восточных славян.

В таком контексте проще решается и вопрос о роли “варяжского элемента” в ранней истории Древнерусского государства. Даже те специалисты, которых традиционно причисляют к ярым “норманистам” признают, что

“в процессе создания русского государства скандинавы выполнили функцию не основателей или завоевателей, а роль более скромную: одного из исторических факторов”.

В то же время В.И Сергеевич высказал и несколько иную точку зрения, согласно которой призвание варяжских конунгов

“имело решительные последствия для всей Руссой земли: оно положило начало особой породе людей, которые в силу своего происхождения от призванного князя считались способными к отправлению высшей судебной и правительственной деятельности”.

Правда, “особая порода людей” (надо думать древнерусские князья) этого, видимо, не знала и предпочитала до определенного времени возводить свою родословную к “автохтонному” Игорю Святославичу.

Чрезвычайно интересен вывод, к которому еще полвека назад пришел В.В. Мавродин.

“Анализ скандинавских вещественных памятников, обнаруженных в Восточной Европе и датируемых концом IX-X вв., приводит нас к выводу о том, что характер взаимоотношений норманнов со славянским и финским населением Восточной Европы того времени резко меняется по сравнению с началом и серединой IX в. И дело не только в том, что складывается другой великий торговый путь Восточной Европы, связывающий Север и Юг, Запад и Восток, путь “из варяг в греки”, более поздний в сношениях Западной Европы со странами Востока, нежели Волжский, датируемый серединой или началом второй половины IX в.

Меняется сама роль норманнов на Руси. Это уже не разбойники, ищущие славы и добычи, воины-насильники, купцы-грабители. Норманны на Руси конца IX-X вв. выступают в роли купцов, ...так как теперь в Гардарик ездили не грабить, ...а торговать. Торговать фибулами и мечами, в последнем случае в прямом и переносном смысле, когда варяг предлагал в качестве товара свой боевой “франкийский” меч, а в придачу к нему свою воинскую доблесть, свой опыт мирового воина-бродяги, свою ярость берсекера, свою преданность тому, кто больше платит.

В конце IX-X вв. норманны на Руси выступают в качестве “варягов”-купцов, торгующих с Востоком, Западом и Константинополем (Миклагард) и снабжающих товарами иноземного происхождения все страны Востока, Юга и Запада и прежде всего самую Гардарик. Они выступают в роли воинов-наемников - “варягов”... Отдельные скандинавские ярлы оказываются более удачливыми и ухитряются захватить в свои руки власть в некоторых городах Руси, как это произошло с варягами Рогволдом..., осевшим в Полоцке.., а быть может, и в Турове (варяг Туры по преданию), и в Пскове (где сидели, видимо, варяги, так как Ольга, родом псковитянка, носит скандинавское имя Helga), и в других местах.

Большая же часть норманнских викингов выступала в роли наемных воинов-дружинников русских племенных князьков или русского кагана, вместе с другими княжескими дружинниками или вместе же с другими княжескими “мужами”, выполняя различные поручения в качестве “гостей”-купцов и “слов” (послов) князя, как это отметили Бертинские анналы.

От былого грабительства варягов на Руси не осталось и следа, хотя они и не раз пытались захватить власть, и, пользуясь силой, утвердить на Руси свою династию, вернее, сделать своих конунгов правителями на Руси.

Но в данном случае речь шла уже не о “насилиях” находников-варягов “из-за моря”, совершающих грабительские налет..., а о попытках их использовать в своих целях нарождающуюся русскую государственность, одним из винтиков которой были они сами, норманнские наемные дружины. Речь шла уже об удачных или неудачных авантюрах инкорпорированных русской государственностью дружинных организаций варягов, находящихся на службе у русских князей и каганов, а не об установлении власти “заморских” варягов, пытающихся стать повелителями славянских и финских земель и превратить их в объект грабежа и эксплуатации.

Варяги еще играли некую, и подчас очень большую, иногда решающую роль, но уже в качестве одного из элементов древнерусского общества. Они были составным, и далеко не главным элементом тех классово-господствующих сил древнерусского общества, которые складывали и создавали русское государство. Они были, так сказать, “одними из”, а не единственными... В этой привычной им, социально родственной, среде норманны охотно и быстро растворялись. Женясь на русских, эти скандинавские воины бесповоротно садились на русскую почву и русифицировались часто уже во втором поколении.

Но пока древнерусская государственность была слаба, пока существовало собственно несколько крупных государственных политических образований, множество слабых племенных княжений и море родов и общин во главе со “старейшинами”, пока не было единой русской державы, до тех пор норманнские искатели славы и наживы на отдельных этапах становились силой, способной навязать древнерусскому обществу свою власть”.

Эти достаточно корректные выводы вызвали в свое время жесткую критику. По словам С.А. Покровского, В.В. Мавродин “после долгих исканий очутился у разбитого корыта норманистской теории”. Этот упрек справедлив постольку, поскольку справедливо “норманизмом” называть любое признание присутствия скандинавских князей, воинов и купцов в Восточной Европе. Однако, как уже указывалось, вопрос о роли “варяжского элемента” в ранней истории Древнерусского государства решался чаще всего в рамках собственно исторической науки. Между тем, практически к такому же, как и В.В. Мавродин, выводу за несколько лет до него пришел фактический глава официальной советской историографии Б.Д. Греков:

“Если быть очень осторожным и не доверять деталям, сообщаемым летописью, то все же можно сделать из известных нам фактов вывод о том, что варяжские викинги, - допустим, даже и призванные на помощь одной из борющихся сторон, - из приглашенных превратились в хозяев и частью истребили местных князей и местную знать, частью слились с местной знатью в один господствующий класс. Но сколачивание аляповатого по форме и огромного по территории Киевского государства началось с момента объединения земель вокруг Киева и, в частности, с включения Новгорода под власть князя, сделавшего Киев центром своих владений. Если верить летописной традиции, то именно северные князья заняли Киев, который с этого времени и делается “матерью городов русских”, центром Киевского государства”.

Эта же мысль была дословно повторена в четвертом издании “Киевской Руси” (М.-Л., 1944. С. 258-259). Однако уже в публикации 1979 г. то же место звучит совсем по-другому, а именно:

“Если быть очень осторожным и не доверять деталям, сообщаемым летописью, то все же можно сделать из дошедших до нас легендарных преданий гипотетический вывод о том, что варяжские викинги, допустим, были даже призваны на помощь одной из борющихся сторон в качестве вспомогательного отряда. Но ведь это совсем не говорит об образовании ими государства. Варяги, очутившиеся в мощной славянской среде, удивительно быстро ославянились, и русская общественно-политическая жизнь пошла своим чередом без признаков влияний извне.

В истории Руси Рюрик не делает никакой грани. Гранью, и весьма существенной, является объединение Новгорода и Киева, т.е. Славии и Кявии в одно большое государство”.

Как видим, за пять лет в научных представлениях могут произойти очень большие сдвиги, особенно, если для этого появилась подходящая политико-идеологическая основа... Нельзя забывать, что последнее прижизненное издание “Киевской Руси” вышло в самый разгар борьбы с безродным космополитизмом и низкопоклонством перед Западом. Кстати в первом посмертном издании классического труда Б.Д. Грекова (М., 1953 г. С. 445) “призвание варяжских викингов” уже названо “случайным явлением”, а последняя из процитированных выше фраз завершается словами: “без всякого участия варягов”. Естественно, подобные “уточнения” были вызваны вовсе не изменением объема или содержания “известных нам фактов”. Напротив, они им противоречили. Тем не менее именно последние формулировки на несколько десятилетий вперед определили “магистральные пути” изучения “варяжского вопроса” в советской историографии. Завершенную форму “антинорманистские” построения получили в работах Б.А. Рыбакова, который писал:

"Историческая роль варягов на Руси была ничтожна. Появившись как "находники", пришельцы, привлеченные блеском богатой, уже далеко прославившейся Киевской Руси, они отдельными наездами грабили северные окраины, но к сердцу Руси смогли пробраться только однажды [захват Киева варяжским конунгом Олегом]. О культурной роли варягов нечего и говорит. Договор [с греками], заключенный от имени Олега и содержащий около десятка скандинавских имен олеговых бояр, написан не на шведском, а на славянском языке. Никакого отношения к созданию государства, к строительству городов, к прокладыванию торговых путей варяги не имели. Ни ускорить, ни существенно задержать исторический процесс на Руси они не могли".

Однако в советской исторической науке была и иная точка зрения. В последние годы она становится все более популярной. Ее развивал в ряде публикаций и выступлений В.Т. Пашуто. Отдавая должное “антинорманизму”, он в то же время отмечал:

“Источники сохранили нам немало свидетельств о выходцах из стран Северной Европы и их деятельности на Руси сперва в качестве враждебных “находников”, а затем как наемников – князей, воинов, купцов, дипломатов, сыгравших в общем положительную роль в строительстве славянской знатью огромного многоязычного Древнерусского государства”.

Уточнить роль выходцев из Скандинавии мы попытаемся в лекции о самом Древнерусском государстве.

Пока же подведем некоторые итоги:

1.В целом метаморфозы содержания слова русь можно представить следующим образом:

◦первоначально скандинавов, которые приходили на гребных судах в северо-восточные земли, населенные славянами и финно-угорскими племенами, называли “гребцами (от скандинавского корня *robs-), возможно воспринимали это слово как своеобразный этноним;

◦приходившие к славянам скандинавы были профессиональными воинами, поэтому их часто нанимали в княжескую дружину, и уже вскоре всю ее начали называть их именем – русь;

◦одна из основных функций, которую выполняла дружина, был сбор дани, поэтому новое название дружины приобретало дополнительное содержание – “сборщики дани”;

◦вместе с тем этот термин, уже получивший социальную окраску, продолжал использоваться в узком смысле для обозначения дружинников-скандинавов;

◦наконец, имя варяжской руси было перенесено на восточных славян, землю, населенную ими, а затем и на формирующееся при участии все тех же скандинавов (князей и дружинников) восточно-славянское государство Киевскую Русь.

2.Вопрос о происхождении и первоначальном значении слова русь должен быть отделен от проблемы возникновения древнейшего известного нам восточнославянского (точнее, полиэтнического, с преобладанием славянского компонента) государства, получившего в источниках это название.

3.Этническое происхождение первых русских князей не связано непосредственно ни с этимологией названия государсва Русь, ни с проблемой зарождения государственнвх институтов у восточных славян. В то же время следует отметить – как закономерность для ранних государственных объединениях – приглашение иноземцев на “роли” первых правителей.

4.Не исключено, что омофоничные или близко звучащие в древнерусских, греческих, скандинавских, готских, латино- и арабоязычных источниках топонимы и этнонимы с корнями ros-/rus- могли иметь разное происхождение и лишь впоследствии были контаминированы. Это могло породить дополнительные трудности при изучении исходных значений таких терминов.

Билет 9

Обратимся к важнейшему источнику по русской отечественной раннесредневековой мысли — памятникам письменности. В быстро развивавшейся и достигшей расцвета древнерусской книжности домонгольского периода можно выделить три вида источников:

переводная литература, общеславянская православная, местная оригинальная. В рамках первого типа необходимо указать прежде всего на библейские тексты, творения отцов церкви, христианскогерменевтические сочинения, хроники, агиографию. Доминировавшая богословская и богослужебная литература интерпретировала кардинальные проблемы субстанционального характера — творение мира, первооснову бытия, сущность человека, мировую историю, борьбу добра и зла.

Немало ценных в философском отношении произведений было заимствовано из южнославянской письменности. Среди них «Шестоднев» Иоанна Экзарха Болгарского, где глубокомысленно натурфилософски интерпретируются шесть дней творения, смысл философствования определяется как поиск истины, познание природы и генезис всего сущего: „Елма же философии подобает истины искати, да сущия всего увесть естьство и род како есть". В энциклопедическом «Изборнике 1073 г.», называемом у болгар «Симеоновым сборником» (по имени царя Симеона, время правления которого — расцвет, "золотой век" раннеболгарской литературы. тогда и был переведен данный памятник с греческого протографа), мы находим немало статей Максима Исповедника, Федора Раифского, Юстина Философа, Иоанна Дамаскина с глубоким богословско-философским содержанием, а также первый в отечественной письменности перевод трактата по поэтике «0 образах» Георгия Хировоска, где объясняются двадцать семь поэтических тропов: аллегория ("инословие"), инверсия ("возврат"), гипербола ("лихоречье") и др.

Среди оригинальных древнерусских творений выделяется «Слово о законе и благодати» первого митрополита из русичей Илариона, сведения о котором весьма скупы: точно известна лишь дата его поставления на митрополитский престол — 1051 г. «Слово» состоит из трех частей. В первой смысл мировой истории открывается в переходе от ветхозаветного закона, хорошего для одного народа, к новозаветной благодати, открытой всему человечеству. Во второй прославляется крестившаяся Русь, в третьей воздается хвала князю Владимиру, его отцу храброму Святославу и мудрому сыну Ярославу. Христианский универсализм Илариона соединяется с патриотическим пафосом; он как бы предвосхищает будущую концепцию "Москвы — Третьего Рима", уподобляя св. Владимира византийскому императору св. Константину, провозгласившему в IV в. христианство в качестве официальной идеологии Римской империи [10, с. 81].

Вторым митрополитом негреком был Климент Смолятич, автор нескольких сочинений, из которых наиболее интересно «Послание к пресвитеру Фоме». В нем, отвечая на упрек адресата в увлечении философией, митрополит пишет, что нужно не слепо следовать Святому Писанию, но толковать его "потонку", раскрывая внутренний смысл почитаемых текстов. Выступая как мастер экзегезы, Смолятич истолковывает ряд библейских символических образов, в том числе образ Софии Премудрости Божией, создавшей храм на семи столпах: „Премудрость есть Божество, храм — человечество, семь столпов — семь вселенских соборов, утвердивших веру христианскую".

В качестве историософа, дающего нравственно акцентированное объяснение хода мировой и отечественной истории, выступает летописец Нестор, один из создателей первого общерусского свода «Повесть временных лет» в начале XII в. и автор первого произведения отечественной агиографии «Жития Феодосия Печерского», где он проявил себя как писатель-мыслитель, обращающийся к морально-антропологической и аскетической тематике.

Что касается преподобного Феодосия Печерского (ок. 1036-1074), то бывший вместе с преподобным Антонием Лечерским основателем русского монашества инок представлял собой яркую личность аскета-подвижника, который "премудрен философ яви ся", т.е. превзошел философов своей мудростью, ибо он учил не тому, как надо рассуждать, но тому, как надо жить. В житии преподобного рассматривается ряд поучительных сюжетов, имеющих морально воспитующий, нравственно назидательный и отечески учительный характер, в том числе обличения неправедной власти, защита убогих, забота о Русской земле. От Феодосия сохранилось несколько сочинений, кратких, безыскусственных, удивительно проникновенных, полных нелицемерного участия к страждущим и обличения возгордившихся.

Билет 10.

Вопрос о сущности общественного строя Древнерусского гос-ва в домонгольский период.

Вопрос о сущности общественного строя домонгольской Руси породил в историографии (в первую очередь ХХ столетия) жаркие дискуссии. Существо же спора об общественном строе раннесредневековой Руси может быть сведено к двум вопросам: 1) делилось ли древнерусское общество на противостоявшие друг другу в социально—экономическом отношении слои населения (в марксистской терминологии – на антагонистические классы); 2) если да, то какой характер носили отношения этих слоев.

В 30–х гг. ХХ в. в отечественной науке утвердилось (после ожесточенных споров, осложняемых вненаучными факторами) представление об общественном строе раннесредневековой Руси как «феодальном». Советские историки того времени воспринимали понятие «феодализм» в широком значении, как общественно—экономическую формацию. Но представление о конкретных путях возникновения феодализма исследователи средневековья (как русского, так и западноевропейского – концепции социально—экономического строя Руси и Западной Европы складывались в советской науке одновременно) взяли у одного из направлений т. н. «вотчинной теории» в изучении средневекового Запада. Согласно взглядам представителей этого направления, разработанного во 2–й половине XIX в. (К. Т. Инама—Штернегг, К. Лампрехт, П. Г. Виноградов и др.), сущность феодализации была в смене крестьянской общины в качестве собственника земли вотчиной (сеньорией) – крупным частным земельным владением.

Концепция формирования феодального общества на Руси, представленная в работах ее главного разработчика Б. Д. Грекова, может быть сведена к четырем основным положениям: 1) генезис феодализма состоял в возникновении крупной земельной собственности в виде феодальных вотчин; 2) эта собственность на Руси господствовала уже с IX—Х вв.; 3) часть крестьян—общинников попадала тогда в зависимость; 4) господствующей формой ренты первоначально являлась отработочная.

Уже в начале 50–х гг. XX в. появилось другое направление в трактовке содержания генезиса феодальных отношений. В конкретно—историческом плане появление его было связано с тем, что на Руси, как и в других регионах Европы, самые ранние сведения о существовании вотчин оказывались относящимися к более позднему времени, чем наиболее ранние сведения о существовании государства и несении населением государственных повинностей.

Л. В. Черепнин в 1953 г. выступил с обоснованием положения о существовании на Руси IX–XI вв. «верховной собственности государства» на крестьянские общинные земли, реализовывавшейся через взимание дани. Л. В. Черепнин писал о Х—XI вв. как о раннефеодальном периоде, в котором преобладает верховная собственность государства на землю, а основная масса эксплуатируемых представлена лично свободным, но подвергавшимся государственной эксплуатации населением соседских общин – смердами—данниками.

Принципиальный тезис о преобладании «государственно—феодальных» отношений в раннесредневековой Руси, о дани как основной форме раннефеодальной эксплуатации был поддержан в 1960–1980–х гг. многими исследователями.Причем представление об активной роли государства в общественных отношениях, выдвинутое Л. В. Черепниным, получило развитие в ряде исследований, посвященных отдельным социальным группам. Б. А. Рыбаков обосновал в 1979 г. предположение, что термином «смерды» обозначались не крестьяне—общинники, а особая категория полукрестьянского—полувоенного населения, зависимая от князя одновременно занимавшаяся земледелием и несшая военную службу. Б. Н. Флоря установил факт существования на Руси т. н. «служебной организации» – особых групп княжеских людей, обслуживавших повседневные нужды князей и знати («бортников», «бобровников», «сокольников» и др.).[350] Таким образом, все более становилось видно, что государство на Руси не просто «наслаивалось» на общество, взимая с рядового населения подати налогового характера, но само формировало зависимые от себя сферы социально—экономических отношений.[351]

Концепция «государственного феодализма» быстро вытеснила концепцию генезиса феодализма на Руси в вотчинной форме. Однако в 70–80–х годах ХХ в. появились гипотезы, по—иному расценивавшие факт отсутствия вотчинного землевладения на Руси в IX—Х вв. и его относительно малую распространенность в два последующих столетия. Точка зрения о рабовладельческой природе Киевской Руси осталась маргинальной. Большее распространение получила концепция, отрицающая наличие на Руси домонгольского периода противостоящих друг другу в социально—экономическом и социально—политическом отношении общественных слоев. Согласно этой точке зрения, разработанной И. Я. Фрояновым и взятой на вооружение его учениками, IX–X вв. были еще последней стадией родоплеменного строя, а в XI–XIII вв. на Руси существовали города—государства, подобные античным полисам. Это были государства общинного типа, все общественно важные вопросы в них решал народ; князья были не более чем должностными лицами, приглашаемыми общинами («инструментом общинной власти»). Вотчинное землевладение имело лишь тенденцию к превращению в феодальное и играло незначительную роль, а взимание дани не носило эксплуататорского характера.

Концепция И. Я. Фроянова и его последователей покоится на представлении об общинном характере древнерусской государственности. Защитники теории «городов—государств» оперируют в качестве обозначения этого государства—общины термином «волость».Но, как показано выше , понятие «волость» в источниках XI – начала XII в. обозначает исключительно княжеское владение, с владельческими правами города никак не соотносится. Может быть, сторонники «государства—общины» могут «предъявить» конкретных должностных лиц «общин», людей, которые представляли «город—государство»?

Примером участия общин в принятии важных государственных решений служат свидетельства Русской Правды о выработке ее составных частей – Правды Ярославичей и Устава Владимира Мономаха. В заголовке Правды Ярославичей говорится: «Правда уставлена Роуськои земли, егда ся съвокупил Изяславъ, Всеволодъ, Святославъ, Коснячко, Перенегъ, Микыфоръ Кыянинъ, Чюдинъ Микула».[358] Устав Владимира Мономаха начинается со слов: «Володимеръ Всеволодичь по Святополце созва дружину свою на Берестовемь: Ратибора Киевського тысячьского, Прокопью Белогородьского тысячьского, Станислава Переяславьского тысячьского, Нажира, Мирослава, Иванка Чюдиновича Олгова мужа».[359] Лица, названные в заголовке Правды Ярославичей после сыновей Ярослава Мудрого Изяслава, Святослава и Всеволода, и лица, созванные Владимиром Мономахом «по Святополце» – т. е. после смерти киевского князя Святополка Изяславича в 1113 г. (когда Мономах вступил на киевский стол) в селе Берестово, объявляются общинными, «земскими лидерами». Попробуем разобраться.

Участники совета Ярославичей названы не только в Краткой редакции Русской Правды, но и в статье 2 Пространной: «По Ярославе же паки совкупившеся сынове его: Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ и мужи ихъ: Коснячько, Перенѣгъ, Никифоръ». Таким образом, советники Ярославичей названы здесь княжескими «мужами», т. е. дружинниками Ярославичей. Пространная Правда была составлена в период киевского княжения Владимира Мономаха.Правда Ярославичей датируется исследователями от последних лет княжения Ярослава до 1072 г.. Между написанием ее заголовка и написанием статьи 2 Пространной Правды прошло, таким образом, не более 70 лет. Неужели за это время было забыто, кем были участники составления Правды Ярославичей? Ведь должны были здравствовать их ближайшие потомки. Кстати, сына одного из участников составления Правды Ярославичей – Чудина – встречаем в записи о выработке Устава Мономаха: это «Иванко Чюдиновичь». Он охарактеризован как «Олгов муж», т. е. дружинник черниговского князя Олега Святославича. С чего бы это сын одного из «лидеров киевской общины» пошел служить в дружину черниговского князя? Куда логичнее предположить, что Чудин был «мужем» отца Олега, Святослава Ярославича, почему и сын его стал «мужем» Олега.

В записи о составлении Устава Мономаха упоминаются трое «тысяцких», т. е. высших должностных лиц т. н. «десятичной организации», – киевский, белгородский и переяславский. Можно ли перечисленных тысяцких считать «земскими лидерами»? Ратибор – личность известная. В 80–х гг. XI в. он служил отцу Мономаха, киевскому князю Всеволоду Ярославичу, был его посадником в Тмуторокани. После смерти Всеволода и перехода Владимира Мономаха в Переяславль Ратибора видим уже в Переяславле.В 1100 г. Ратибор – один из двух «мужей» Владимира, посланных объявить Давыду Игоревичу, виновному в ослеплении Василька Теребовльского, волю совета старших князей.В 1113 же году, после вокняжения Мономаха в Киеве, Ратибор оказывается киевским тысяцким. Поскольку до прихода Владимира на киевский стол тысяцким в Киеве был Путята, ясно, что Ратибора привел с собой в столицу Руси Мономах и сделал здесь его, своего «мужа», тысяцким. Итак, по крайней мере один из трех упомянутых в рассматриваемой записи тысяцких – княжеский дружинник. Последним в перечне назван «Иванко Чудинович Олгов муж» – т. е. дружинник Олега Святославича Черниговского, а никак не «земский лидер». Но главное – что вся совокупность названных лиц определена как «дружина» Мономаха: «созва дружину свою на Берестовемь». Термин «дружина» здесь несомненно выступает в своем основном значении – «служилые люди князя»: именно его присутствие вызвало оговорку в конце перечня по поводу Иванка Чудиновича – «Олгов муж», т. е., в отличие от вышеназванных лиц, являвшихся «мужами» («дружиной») Владимира, Иванко является «мужем» другого князя. Таким образом, сначала названы пять служилых людей киевского князя (в т. ч. три тысяцких) и в конце – представитель князя черниговского.

По мнению И. Я. Фроянова, тысяцкие могли быть как княжеские, так и «земские». Помимо тысяцких – участников составления Устава Владимира Мономаха, оказавшихся на поверку «княжими мужами», к числу земских тысяцких им были отнесены упоминаемые под 1136, 1146 и 1147 гг. киевские тысяцкие Давыд, Улеб и Лазарь. Однако Давыд Ярунович в рассказе о междоусобной битве 1136 г. представлен как один из членов «лучшей дружины» Мономаховичей, попавшей в плен к Ольговичам: «И погнаша по них Володимерича дружина лучшая и биша и женучи много, и воротишася опять на полчище, и не обретоша княже? вои и впадоша Олговичемъ в руцѣ, и тако изъимаша и (вар.: я), держаще стягъ Ярополчи (киевского князя Ярополка Владимировича. – А. Г.), и яша бояръ много: Давыда Яруновича тысячьскаго кыевьскаго..».Улеб «держал тысячю» у киевского князя Всеволода Ольговича; брат последнего Игорь, занявший в 1146 г. по смерти Всеволода киевский стол, решил оставить Улеба в должности: «держи ты тысячю, какъ еси у брата моего держалъ»; Улеб решил, однако, взять сторону Изяслава Мстиславича. В описании событий следующего года Улеб упоминается как приближенный Изяслава – князь отправляет его послом к черниговским князьям в начале своего похода против Юрия Долгорукого, но тысяцким здесь Улеб не назван, а в рассказе о происшедшем позже убийстве Игоря Ольговича киевским тысяцким назван Лазарь. Он отделен в летописи не вообще от «княжеского тысяцкого», как пишет Фроянов, а от тысяцкого Владимира Мстиславича, брата Изяслава.Скорее всего, Лазарь был поставлен вместо Улеба на должность киевского тысяцкого Изяславом. Таким образом, нет оснований полагать, что кто—либо из трех упомянутых И. Я. Фрояновым тысяцких был должностным лицом «земским», а не назначенным князем.

Первые известные тысяцкие – упомянутые в качестве киевских тысяцких соответственно под 1089 и 1113 гг. Янь и Путята Вышатичи. Янь выступает в летописи сначала как дружинник Святослава Ярославича, собирающий для него дань в Ростовской волости, позже как один из «смысленых мужей», относящихся к «дружине» отца и дяди Святополка Изяславича, затем как воевода Святополка;Путята неоднократно упомянут в качестве воеводы того же Святополка Изяславича.Принадлежность обоих к дружинным кругам, а не к «земству» – общине очевидна. Позднейшие тысяцкие много раз названы только по князю, которому они служат, без указания территории, на которую распространялись их функции.[379] Факты обратного порядка – наименования тысяцких только по территории, без указания на князя—сюзерена, – не свидетельства об их «земском» характере. Поскольку тысяцкие назначались на административную должность, связанную с территориальным делением, такое именование было естественно: так, Георгий Симонович, в Киево—Печерском патерике названный тысяцким Юрия Долгорукого, в летописи именуется ростовским тысяцким. В отличие от посадников – княжеских наместников в городах, где не было княжеских столов, должность тысяцкого отправлялась, как правило, в стольных городах.

Другой институт, представители которого якобы могли быть не только княжескими, но и «общинными», «земскими», – воевода. Для этого также не видно оснований. Один из предполагаемых И. Я. Фрояновым «земских» воевод – Претич – называет себя под пером летописца «мужем» князя.Другой – Коснячко (отнесенный к «земским» только потому, что он отсутствовал среди окружения Изяслава в момент его «прений» с толпой «людей кыевстих» на княжом дворе – 1068 г.) – упомянут в числе лиц, «уставивших» вместе с князьями Изяславом, Святославом и Всеволодом Правду Ярославичей, а эти лица, как сказано выше, не «земские лидеры», а «мужи» трех упомянутых князей.

В работах И. Я. Фроянова и его последователей в качестве «земских лидеров» фигурирует и целый слой древнерусского общества – бояре. Правда, поначалу (в работе 1980 г.) Фроянов исходил из принадлежности бояр к дружине, полагая лишь (вслед за многими исследователями XIX—ХХ вв.), что помимо «дружинных» бояр существовали также «земские».[386] Но в более поздних работах «дружинные» бояре были забыты, и боярство стало рассматриваться как слой «общинных лидеров». Посмотрим, подтверждают ли такую трактовку источники.

«Бояре» неоднократно упоминаются в договорах Руси с Византией Х в..[388] В договоре Олега 911 г. говорится: «Мы от рода рускаго. иже послани от Олга, великого князя рускаго, и от всѣх, иже суть под рукою его, свѣтлых и великих князь, и его великих бояр.».[389] Договор Игоря 944 г.: «И великии князь наш Игорь, и князи и боляре его, и людье вси рустии послаша ны…»; «А велики князь рускии и боляре его да посылають в Греки к великим царем гречьским корабли, елико хотять.»; «А некрещеная Русь. да кленутся о всемь, яте суть написано на харатьи сеи, хранити от Игоря и от всѣх боляр и от всѣх людии от страны Руския в прочая лѣта и во ину». Договор Святослава 971 г.: «Аз Святослав, князь рускии. хочю имѣти мир и свершену любовь со всяким великим царем гречьским. и со всеми людьми вашими и иже суть подо мною Русь, боляре и прочии, до конца века. Яко же кляхъся ко царем гречьским, а со мною боляре и Русь вся, да схраним правая свещанья».

В договорах 911 и 944 гг. бояре выступают как следующий после князей слой древнерусского общества. По отношению к ним применяется притяжательное местоимение – «его», т. е. киевского князя. Причем из текста следует, что договоры заключаются только от имени его бояр: о боярах других князей не говорится. Все это скорее всего свидетельствует в пользу того, что бояре договоров – служилые люди киевского князя. В договоре 971 г. бояре сначала выступают как обозначение верхушки древнерусского общества, а затем боярами назван привилегированный слой войска Святослава. С мнением, что в договоре имеется в виду лишь, что он заключается от имени бояр и всей Руси, согласиться невозможно. Русью могли называться и отдельные группы людей, представляющих Русь—государство, в т. ч. русские войска. За то, что речь в данном случае идет о дружине и «воях» Святослава, говорит упоминание о клятве: из рассказов о заключении договоров 911 и 944 гг. видно, что клятва («рота») – конкретное действие: клянутся русский князь и его «люди». Клясться вместе со Святославом под Доростолом могли только его дружина и «вои». Таким образом, составителями древнерусских текстов договоров с Византией термин «бояре» мыслился как обозначение служилой знати.

В нарративной части ПВЛ встречаем упоминания бояр, либо не позволяющие трактовать их точнее, чем просто высший слой общества, либо указывающие на связь бояр с князем («его бояре»).Есть известие, где бояре названы первыми в перечне пирующих у князя (Владимира Святославича), далее обобщенно именуемых «дружиной». Это также указывает на них как на служилых людей.

Наиболее раннее известие, в котором бояре связаны не с конкретным князем, а с определенной территорией, относится к событиям начала XI в. Под 1015 г. упоминаются «вышегородьские болярьце», осуществившие в сговоре с князем Святополком убийство Бориса. Они иногда трактуются как «местная знать», но с этим трудно согласиться: Вышгород был основан как княжеский домениальный город и оставался таковым в начале XI в.; следовательно, высший слой его населения должны были составлять княжеские дружинники, часть киевской дружины, поселенная в домениальном владении князя; по отношению к членам старшей дружины стольного Киева они названы уменьшительно – «болярьци».

Определения «бояр» по территории распространяются в XII–XIII вв.; в XII в. встречаем бояр «киевских» и «новгородских», в XIII в. – «черниговских», «полоцких», «галицких» и «владимирских» (Владимира—Волынского). Связано это не с их «лидерством в общинах», а с развитием боярского землевладения. Зародившись в XI столетии, в XII–XIII вв. оно получает распространение, порождая «привязанность» бояр к территориям, где располагались их «села». Оставаясь служилым слоем, бояре часто служили теперь тому из князей, который в данное время княжил в «их» городе.

Изложенное выше позволяет сделать два вывода. 1) В источниках не содержится оснований для тезиса о существовании в Киевской Руси «государств—общин», народовластия. 2) В роли социальной элиты, согласно источникам, выступали князь и дружина.

Если роль князей, носителей публичной власти, всегда была «на виду» в историографии, то дружине «повезло» много меньше – долгое время она находилась на периферии исследовательского внимания. Причина данного факта, во—первых, в том, что военная функция дружины несколько заслоняла собой в глазах исследователей социальную. Во—вторых, в науке дореволюционного периода господствовало представление о пришлом, варяжском происхождении института дружины. Предполагалось, что помимо этой пришлой служилой знати в Киевской Руси существовала и некая «исконная» местная знать – «земские бояре». Советская историография в русле своей общей «антинорманистской» тенденции отказалась от представления о привнесении института дружины на Русь, но свойственное ей повышенное внимание к социально—экономическим явлениям не способствовало интересу к роли дружины. Дружина определялась то как вторая после потомков «родовых старейшин» группа населения, «из которой выходили феодалы, то как «служилая часть господствующего класса», а то и вовсе как орудие в руках «превращающихся в землевладельческое боярство прежних племенных старейшин». Тезис о существовании «местной» неслужилой знати в работах советского периода, таким образом, сохранялся, и процесс «феодализации» связывался в первую очередь с ней.

Как говорилось в разделе о славянах раннего средневековья, появление дружин у славян следует связывать с эпохой Расселения VI–VIII вв.: уже тогда служилая знать вышла на ведущие позиции в догосударственных общностях – «Славиниях». В Х в. Дружина киевских выступает в качестве слоя, внутри которого распределяется продукт, поступающий князю в виде дани. Об этом говорят и рассказ Константина Багрянородного о полюдье «росов», выезжающих из Киева (т. е. отрядов киевских дружинников), в близлежащих «Славиниях», и повествование о гибели Игоря в результате восстания. Под 1014 г. в Начальном летописании говорится о порядке распределения дани, собираемой новгородским князем—наместником: «Ярославу же сущю Новѣгородѣ, и урокомъ дающю Кыеву двѣ тысячѣ гривенъ от года до года, а тысячю Новѣгороде гридемъ раздаваху», т. е. после отправки двух третей собранной дани киевскому князю оставшаяся треть раздавалась гридям (дружинникам) князя—наместника.

В XI в. отчетливо прослеживается деление дружины на две части – «старейшую» (она же «первая», «большая», «лучшая») и «молодшую». Члены «старейшей дружины» именовались боярами, «молодшей» – отроками. Со 2–й половины XI столетия «молодшая дружина» дифференцируется: часть ее превращается в княжеских военных слуг, обозначаемых старым термином отроки, часть – в детских, более привилегированный слой. Из дружинников формируется государственный аппарат. Именно они отправляют должности посадников, тысяцких, воевод, мечников (судебных чиновников), данников, вырников, емцев (сборщиков государственных податей). Из верхушки дружины формировался княжеский совет. В XI столетии у дружинников начинают появляться (путем княжеских пожалований) собственные земельные владения.

В целом институт дружины в Киевской Руси предстает как возглавляемая князем корпорация, в которую была объединена вся светская часть господствующего слоя.

Взгляд на дружину как на корпорацию раннесредневековой социальной элиты, игравшую ведущую роль в древнерусском обществе, сформулированный в 80–х гг. ХХ в., с 1990–х гг. стал в историографии едва ли не общим местом. Появился даже термин «дружинное государство», причем таковым предлагается считать Русь довольно короткого исторического периода (IX—Х вв.) или 2–й половины Х – начала XI в.).Подобное определение, во—первых, на мой взгляд, правомерно лишь в качестве одного из условных обозначений государства – по типу организации в нем элитного слоя. Во—вторых, если исходить из данного признака, о «дружинной государственности» на Руси можно говорить не до начала XI в., а примерно до 2–й половины XII в. Усложнение в XI – 1–й половине XII в. внутридружинной иерархии не означало исчезновения дружинной корпорации как таковой. Указания на «дружину» как на совокупность представителей знати того или иного княжества встречаются даже во 2–й половине XII столетия. Лишь в конце XII–XIII вв. дружину в этой роли сменяет княжеский «двор».

11 вопрос «Повесть временных лет» как исторический источник по истории древней Руси. Основные редакции, летописи, предшествовавшие ПВЛ.

Первоначальная летопись монаха Нестора до нас не дошла, дошла доработанная версия.

Большинство авторов полагают, что идея заголовка «Повести временных лет» принадлежит Нестору, книжнику широкого исторического кругозора и большого литературного дарования: еще до работы над «Повестью временных лет» он написал «Житие Бориса и Глеба» и «Житие Феодосия Печерского». В «Повести временных лет» Нестор поставил перед собой грандиозную задачу: решительным образом переработать рассказ о древнейшем периоде истории Руси - «откуда есть пошла Русская земля».

Как полагают, первая редакция «Повести временных лет» до нас не дошла. Сохранилась вторая ее редакция, составленная в 1117 г. игуменом Выдубицкого монастыря (под Киевом) Сильвестром, и третья редакция, составленная в 1118 г. по повелению князя Мстислава Владимировича. Во второй редакции была подвергнута переработке лишь заключительная часть «Повести временных лет»; эта редакция и дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи 1377 г., а также других более поздних летописных сводов. Третья редакция, по мнению ряда исследователей, представлена в Ипатьевской летописи, старший список которой - Ипатьевский - датируется первой четвертью XV в.

1116 г. – Лаврентьевская летопись(редакция). 1118 г. – Ипатьевская летопись(редакция).Оригиналы находятся в Питере(Лаврентьевская летопись – 1377) и в Москве(Ипатьевская летопись - 1420).

Однако, как показал А. А. Шахматов, «Повести временных лет» предшествовали иные летописные своды. Ученый приводит, в частнаости, следующий факт: «Повесть временных лет», сохранившаяся в Лаврентьевской, Ипатьевской и других летописях, существенно отличалась в трактовке многих событий от другой летописи, повествовавшей о том же начальном периоде русской истории, - Новгородской первой летописи младшего извода. В Новгородской летописи отсутствовали тексты договоров с греками, князь Олег именовался воеводой при юном князе Игоре, иначе рассказывалось о походах Руси на Царьград и т. д.

А. А. Шахматов пришел к выводу, что Новгородская первая летопись в своей начальной части отразила иной летописный свод, который предшествовал «Повести временных лет».

Во вводной части «Повести» излагается библейская легенда о разделении земли между сыновьями Ноя - Симом, Хамом и Иафетом - и легенда о вавилонском столпотворении, приведшем к разделению «единого рода» на 72 народа, каждый из которых обладает своим языком: «По потопе трое сыновей Ноя разделили землю - Сим, Xaм, Иaфeт...»[16]

Определив, что «язык (народ) словенеск» от племени Иафета, летопись повествует далее уже о славянах, населяемых ими землях, об истории и обычаях славянских племен. Постепенно сужая предмет своего повествования, летопись сосредоточивается на истории полян, рассказывает о возникновении Киева. Говоря о давних временах, когда киевские поляне были данниками хазар, «Повесть временных лет» с гордостью отмечает, что теперь, как это и было предначертано издавна, хазары сами являются данниками киевских князей.

Точные указания на года начинаются в «Повести временных лет» с 852 г., так как с этого времени, как утверждает летописец, Русь упоминается в «греческом летописании»: в этом году на Константинополь напали киевские князья Аскольд и Дир. Тут же приводится хронологическая выкладка - отсчет лет, прошедших от одного до другого знаменательного события. Завершает выкладку расчет лет от «смерти Ярославли до смерти Святополчи» (т. е. с 1054 по 1113 г.), из которого следует, что «Повесть временных лет» не могла быть составлена ранее начала второго десятилетия XII в.

Далее в летописи повествуется о важнейших событиях IX в. - «призвании варягов», походе на Византию Аскольда и Дира, завоевании Киева Олегом. Включенное в летопись сказание о происхождении славянской грамоты заканчивается важным для общей концепции «Повести временных лет» утверждением о тождестве «словенского» и русского языков - еще одним напоминанием о месте полян среди славянских народов и славян среди народов мира.

В последующих летописных статьях рассказывается о княжении Олега. Летописец приводит тексты его договоров с Византией и народные предания о князе: рассказ о походе его на Царьград, с эффектными эпизодами, несомненно, фольклорного характера (Олег подступает к стенам города в ладьях, двигающихся под парусами по суше, вешает свой щит над воротами Константинополя, «показуя победу»).

Игоря летописец считал сыном Рюрика. Сообщается о двух походах Игоря на Византию и приводится текст договора, заключенного русским князем с византийскими императорами-соправителями: Романом, Константином и Стефаном. Смерть Игоря была неожиданной и бесславной: по совету дружины он отправился в землю древлян на сбор дани (обычно дань собирал его воевода Свенелд). На обратном пути князь вдруг обратился к своим воинам: «Идете с данью домови, а я возъвращюся, похожю и еще». Древляне, услышав, что Игорь намеревается собирать дань вторично, возмутились: «Аще ся въвадить волк (если повадится волк) в овце, то выносить все стадо, аще не убьють его, тако и се: аще не убьем его, то вся ны погубить». Но Игорь не внял предостережению древлян и был ими убит.

Ольга трижды отомстила древлянам за смерть мужа. Каждая месть соответствует одному из элементов языческого погребального обряда. По обычаям того времени покойников хоронили, положив в ладью; для покойника приготовляли баню, а потом его труп сжигали, в день погребения устраивалась тризна, сопровождавшаяся военными играми[17].

Восторженно изображает летописец сына Игоря - Святослава, его воинственность, рыцарственную прямоту (он будто бы заранее предупреждал своих врагов: «Хочю на вы ити»), неприхотливость в быту.

После смерти Святослава между его сыновьями - Олегом, Ярополком и Владимиром - разгорелась междоусобная борьба. Победителем из нее вышел Владимир, ставший в 980 г. единовластным правителем Руси.

В разделе «Повести временных лет», посвященном княжению Владимира, большое место занимает тема крещения Руси. В летописи читается так называемая «Речь философа», с которой будто бы обратился к Владимиру греческий миссионер, убеждая князя принять христианство. «Речь философа» имела для древнерусского читателя большое познавательное значение - в ней кратко излагалась вся «священная история» и сообщались основные принципы христианского вероисповедания.

После смерти Владимира в 1015 г. между его сыновьями снова разгорелась междоусобная борьба. Святополк - сын Ярополка и пленницы-монашки, которую Владимир, погубив брата, сделал своей женой, убил своих сводных братьев Бориса и Глеба. В летописи читается краткий рассказ о судьбе князей-мучеников, о борьбе Ярослава Владимировича со Святополком, завершившейся военным поражением последнего и страшным божественным возмездием.

Последнее десятилетие XI в. было полно бурными событиями. После междоусобных войн, зачинщиком и непременным участником которых был Олег Святославич («Слово о полку Игореве» именует его Олегом Гориславличем), князья собираются в 1097 г. в Любече на съезд, на котором решают отныне жить в мире и дружбе, держать владения отца и не посягать на чужие уделы. Однако сразу же после съезда свершилось новое злодеяние: волынский князь Давыд Игоревич убедил киевского князя Святополка Изяславича в том, что против них злоумышляет теребовльский князь Василько. Святополк и Давыд заманили Василька в Киев, пленили его и выкололи ему глаза. Событие это потрясло всех князей: Владимир Мономах, по словам летописца, сетовал, что такого зла не было на Руси «ни при дедех наших, ни при отцих наших». В статье 1097 г. мы находим подробную повесть о драматической судьбе Василька Теребовльского.

Краткий обзор композиции «Повести временных лет» показывает сложность ее состава и разнообразие компонентов как по происхождению, так и по жанровой принадлежности. В «Повесть», помимо кратких погодных записей, вошли и тексты документов, и пересказы фольклорных преданий, и сюжетные рассказы, и выдержки из памятников переводной литературы[18]. Встречается в ней и богословский трактат - «речь философа», и житийный по своему характеру рассказ о Борисе и Глебе, и патериковые легенды о киево-печерских монахах, и церковное похвальное слово Феодосию Печерскому, и непринужденную историю о новгородце, отправившемся погадать к кудеснику.

Если говорить об историзме «Повести», то следует подчеркнуть, что художественное обобщение в Древней Руси строилось в основном на основе единичного конкретного исторического факта. Почти все события прикреплены к конкретному историческому событию или конкретному историческому лицу. Как известно, Древняя Русь в течение IX-X вв. из непрочного племенного союза превратилась в единое раннефеодальное государство. Походы киевских князей Олега, Игоря и Святослава ввели Русь в сферу европейской политики. Тесные дипломатические, торговые и культурные отношения Древней Руси с ее южными соседями - с Болгарским» царством и особенно с крупнейшим государством Юго-Восточной Европы - Византией подготовили почву для принятия христианства. Что и нашло отражение в «Повести». Очевидно, что христианизация Руси потребовала коренной перестройки мировоззрения; прежние языческие представления о происхождении и устройстве Вселенной, об истории человеческого рода, о предках славян были теперь отвергнуты, и русские книжники остро нуждались в сочинениях, которые излагали бы христианские представления о всемирной истории, давали бы новое, христианское истолкование мироустройству и явлениям природы. Характеризуя литературу Киевской Руси, Д.С.Лихачев отмечает, что она была посвящена в основном мировоззренческим вопросам. Ее жанровая система отражала мировоззрение, типичное для многих христианских государств в эпоху раннего средневековья. «Древнерусскую литературу можно рассматривать как литературу одной темы и одного сюжета. Этот сюжет - мировая история, и эта тeмa - смысл человеческой жизни».[19]

Отметим также высокую гражданственность и патриотизм рассматриваемого литературного памятника. Патриотизм древнерусской литературы связан не только с гордостью авторов за Русскую землю, но и с их скорбью по поводу понесенных поражений, со стремлением вразумить князей и бояр, а порой и с попытками их осудить, возбудить против худших из них гнев читателей.[20]

Таким образом, «Повесть временных лет» представляет собой не только уникальный исторический источник и литературный памятник, но и образец истинного патриотизма русского народа, любви к своей Родине.

12 вопрос Художественная культура древней Руси (письменность, основные жанры древнерусской литературы, летописи).

Письменность и просвещение

О существовании у восточных славян письменности в дохристианский период свидетельствуют многочисленные письменные источники и археологические находки. Создание славянской азбуки связывают с именами византийских монахов Кирилла и Мефодия. Кириллом во второй половине IX века был создан глаголический алфавит (глаголица), на котором были написаны первые переводы церковных книг для славянского населения Моравии и Паннонии. На рубеже IX-Х веков на территории Первого Болгарского царства в результате синтеза издавна распространенного здесь греческого письма и тех элементов глаголицы, которые удачно передавали особенности славянских языков, возникла азбука, получившая позднее название кириллица. В дальнейшем этот более легкий и удобный алфавит вытеснил глаголицу и стал единственным у южных и восточных славян.

Крещение Руси способствовало широкому распространению и быстрому развитию письменности и письменной культуры. Существенное значение имело то, что христианство было принято в его восточном, православном варианте, допускавшем, в отличие от католичества, богослужение на национальных языках. Это создавало благоприятные условия для развития письменности на родном языке.

Развитие письменности на родном языке привело к тому, что русская церковь с самого начала не стала монополистом в сфере грамотности и образования. О распространении грамотности среди слоев городского населения свидетельствуют берестяные грамоты, обнаруженные во время археологических раскопок в Новгороде, Твери, Смоленске, Торжке, Старой Руссе, Пскове, Старой Рязани и др. Это письма, памятные записки, учебные упражнения и т.п. Письмо, таким образом, использовалось не только для создания книг, государственных и юридических актов, но и в быту. Нередко встречаются надписи на ремесленных изделиях. Простые горожане оставляли многочисленные записи на стенах церквей Киева, Новгорода, Смоленска, Владимира и других городов. Самой древней на Руси книгой, из сохранившихся, является т.н. "Новгородская псалтырь" первой четверти XI в.: деревянные, покрытые воском дощечки с текстами 75 и 76 псалмов.

Большая часть памятников письменности домонгольского периода погибла во время многочисленных пожаров и иноземных нашествий. Сохранилась только их незначительная часть. Древнейшими из них являются «Остромирово Евангелие», написанное дьяконом Григорием для новгородского посадника Остромира в 1057 году, и два «Изборника» князя Святослава Ярославича 1073 и 1076 годов. Высокий уровень профессионального мастерства, с которым выполнены эти книги, свидетельствует о налаженном производстве рукописных книг уже в первой половине XI века, а также об устоявшихся к этому времени навыках «книжного строения»

Переписка книг велась, в основном, в монастырях. Ситуация изменилась в XII веке, когда в крупных городах также возникло ремесло «книжных описателей». Это говорит о возрастающей грамотности населения и возросших потребностей в книгах, которую не могли удовлетворить монастырские писцы. Переписчиков книг содержали при себе многие князья, а некоторые из них и переписывали книги самостоятельно.

Владимир Святославич

В то же время, основными центрами книжности продолжали оставаться монастыри и соборные церкви, где существовали специальные мастерские с постоянными коллективами переписчиков. Они занимались не только перепиской книг, но и вели летописи, создавали оригинальные литературные произведения, переводили иностранные книги. Одним из ведущих центров этой деятельности был Киево-Печерский монастырь, в котором сложилось особое литературное направление, оказавшее большое влияние на литературу и культуру Древней Руси. Как свидетельствуют летописи, уже в XI веке на Руси при монастырях и соборных церквах создавались библиотеки, имеющие до нескольких сотен книг[1].

Нуждаясь в грамотных людях, князь Владимир Святославич организовал первые школы. Грамотность не была привилегией только господствующего класса, она проникала и в среду горожан. Обнаруженные в значительном количестве в Новгороде грамоты, написанные на бересте (с XI в.), содержат переписку простых горожан; делались надписи и на ремесленных изделиях.

Образованность весьма ценилась в древнерусском обществе. В литературе того времени можно найти немало панегириков книге, высказываний о пользе книг и «книжного учения».

Древнерусская литература и ее жанры.

Древняя русская литература – это начальный и исторически закономерный этап развития русской литературы. Историю русской литературы принято делить на две части: древнерусскую литературу – от начала её по 17 в. и новую русскую литературу, начиная с 18в.

Древнерусская литература возникла в 11в. и завершила своё развитие в конце 17в. Она представляет собой начальный этап в истории русской литературы. Основная причина, объясняющая её возникновение, связана с созданием древнерусского государства – Киевской Руси. По своим размерам и значению оно заняло одно из первых мест в Европе. Литература должна была помочь укреплению этого государства, поэтому её развитие тесно связано с историей Киевской Руси.

Время появления письменности у русского народа пока точно не установлено. Долгое время господствовало убеждение, будто она пришла с христианством в конце 10 в. (988 г.). Постепенно стали накапливаться материалы, опровергающие такое представление. Древнейшее славянское письмо могло быть очень примитивным в виде простейших знаков. Важной причиной возникновения литературы явилось принятие христианства на Руси в 988 г.

Это было важное политическое событие, которое позволило молодому государству познакомиться с богатой славяно-византийской культурой. После принятия христианства много книг было привезено из Византии и Болгарии. Болгарским и Византийским священникам, и их русским ученикам надо было перевести и переписать книги, необходимые для молодого государства, а для этого нужна была письменность. Старославянский (древнеболгарский) и древнерусский языки были настолько близки, что Русь смогла использовать уже готовый старославянский алфавит-кириллицу. Кириллица была создана братьями Кириллом и Мефодием, болгарскими просветителями. Этот алфавит принят в современном русском языке. Создание письменности также явилось одним из условий, необходимым для возникновения древнерусской литературы.

Огромное влияние на русскую литературу оказал фольклор. Через него в литературу проникла народная идеология, точка зрения народна на изображаемые события.

В развитие древнерусской литературы выделяются три основных периода:(по нашему периоду подходят два).

1. Литература периода Киевской Руси (11-12 вв.)

Это литература единой древнерусской народности. Литературу этого периода называют также литературой Киевской Руси. Киевское государство было одним из самых передовых государств того времени. Русская земля славилась своими богатыми городами. В 12 в. в ней было более 200 городов. К числу древнейших русских городов принадлежали Киев, Новгород, Чернигов, Смоленск.

В Киеве и других русских городах с конца 11 в. сестрой князя Ярослава Анной было учреждено женское училище, первое в Европе. Литература 11-12 вв. явилось той базой, на основе которой произошло впоследствии развитие литературы России, Украины и Белоруссии. Основные памятники этого периода связаны с Киевом. Здесь создаются важнейшие жанры литературы: летопись, историческая повесть, житие, слово.

2. Литература периода феодальной раздробленности и объединения Северо-восточной Руси (12-15 вв.)

Процесс феодального дробления привёл к распаду Киевской Руси и образованию новых политических и культурных центров: Владимирского, Московского, Новгородского, Тверского княжеств. Литература развивается в каждом из них обособленно. Но в период борьбы с татаро - монголами литература звала к объединению всех сил для борьбы против врагов. Наиболее значительные литературные памятники этого периода – «Моление Даниила заточника», «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Задонщина», « Хождение за три моря», «Повесть о Петре и Февронии».

В зависимости от развития литературы, появлялись жанры.

Жанром называют исторически сложившийся тип литературного произведения, отвлечённый образец, на основе которого создаются тексты конкретных литературных произведений.

Система жанров литературы Древней Руси существенно отличалась от современной. Древнерусская литература складывалась во многом под влиянием византийской литературы и заимствовала у неё систему жанров, переработав их на национальной почве: специфика жанров древнерусской литературы заключается в их связи с традиционным русским народным творчеством.

Жанры древнерусской литературы принято делить на первичные и объединяющие.

Первичные жанры.

Первичными эти жанры называются потому, что они служили строительным материалом для объединяющих жанров. Первичные жанры:

Житие – жанр жития был заимствован из Византии. Это самый распространённый и любимый жанр древнерусской литературы. Житие было непременным атрибутом, когда человека канонизировали, т.е. причисляли к лику святых. Житие создавали люди, которые непосредственно общались с человеком или могли достоверно свидетельствовать о его жизни. Житие создавалось всегда после смерти человека. Оно выполняло огромную воспитательную функцию, потому что житие святого воспринимали как пример праведной жизни, которой необходимо подражать. Кроме этого, житие лишало человека страха смерти, проповедуя идею бессмертия человеческой души. Житие строилось по определённым канонам, от которых не отходили вплоть до 15-16 веков.

Каноны жития:

- Благочестивое происхождение героя жития, родители которого обязательно должны были быть праведниками. Святого родители часто вымаливали у Бога.

- Святой рождался святым, а не становился им.

- Святой отличался аскетическим образом жизни, проводил время в уединении и молитве.

- Обязательным атрибутом жития было описание чудес, которые происходили при жизни святого и после его смерти.

- Святой не боялся смерти.

- Заканчивалось житие прославлением святого.

Одним из первых произведений житийного жанра в древнерусской литературе было житие святых князей Бориса и Глеба.

Древнерусское красноречие – этот жанр был заимствован древнерусской литературой из Византии, где красноречие было формой ораторского искусства. В древнерусской литературе красноречие выступало в трёх разновидностях:

- дидактическое (поучительное)

- политическое

- торжественное.

Поучение – это жанр, в котором древнерусские летописцы пытались представить модель поведения для любого древнерусского человека: и для князя, и для простолюдина. Самым ярким образцом этого жанра является включенное в состав «Повести временных лет» «Поучение Владимира Мономаха»; датируется 1096 годом. В это время распри между князьями в битве за престол достигли апогея. В своём поучении Владимир Мономах даёт советы о том, как следует организовывать свою жизнь. Он говорит, что нет необходимости искать спасения души в затворничестве. Служить Богу необходимо, помогая нуждающимся. Отправляясь на войну, следует молиться – Бог обязательно поможет. Эти слова Мономах подтверждает примером из своей жизни: он принимал участие во многих сражениях – и Бог его хранил. Мономах говорит о том, что следует посмотреть, как устроен мир природы, и стараться устраивать общественные отношения по образцу гармоничного мироустройства. Поучение Владимира Мономаха обращено к потомкам.

Слово – является разновидностью жанра древнерусского красноречия. Примером политической разновидности древнерусского красноречия служит «Слово о полку Игореве».

Другим примером политического красноречия может служить «Слово о погибели Русской земли», которое создавалось сразу после того, как на Русь пришли монголо-татары. Автор прославляет светлое прошлое и оплакивает настоящее. Образцом торжественной разновидности древнерусского красноречия является «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона, которое создано в первой трети 11 века. Слово было написано митрополитом Илларионом по случаю окончания строительства военных укреплений в Киеве. В слове проводится идея о политической и военной независимости Руси от Византии.

Повесть – это текст эпического характера, повествующий о князьях, о воинских подвигах, о княжеских преступлениях. Примерами воинских повестей являются «Повесть о битве на реке Калке», «Повесть о разорении Рязани ханом Батыем», «Повесть о житии Александра Невского».

Объединяющие жанры – первичные жанры выступали в составе объединяющих жанров, какими являются летопись, хронограф, четьи-минеи, патерик.

Летописи – это средоточие истории Древней Руси, её идеологии, понимания её места в мировой истории – являются одним из важнейших памятников и письменности, и литературы, и истории, и культуры в целом. За составление летописен, т.е. погодных изложений событий, брались лишь люди самые грамотные, знающие, мудрые, способные не просто изложить разные дела год за годом, но и дать им соответствующее объяснение, оставить потомству видение эпохи так, как её понимали летописцы.

Летопись была делом государственным, делом княжеским. Поэтому поручение составить летопись давалось не просто самому грамотному и толковому человеку, но и тому, кто сумел бы провести идеи, близкие той или иной княжеской ветви, тому или иному княжескому дому.

Хронограф – это тексты, содержащие описание времени 15-16 веков.

Четьи–минеи – собрание произведений о святых людях.

Патерик – описание жизни святых отцов.

Апокриф – буквально переводится с древнегреческого языка как «сокровенный, тайный». Это произведения религиозно-легендарного характера. Апокрифы получили особое распространение в 13-14 веках, но церковь не признавала этот жанр и не признаёт до настоящего времени.

Несторовский список

Другое название — Хлебниковский список. Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова — неизвестно. В 1809—1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером, «немецким историком на царской службе».

Лаврентьевский список

Лаврентьевская летопись была открыта графом А. И. Мусиным-Пушкиным, происхождение её неизвестно. Она имеет заголовок «Эти повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть». Под этим заголовком можно ещё прочесть: «Книга Рожественского монастыря Володимирского». Лаврентьевская летопись содержит самый ранний из сохранившихся список «Повести временных лет», который составляет более половины содержания.

Ипатьевский список

Ипатьевская летопись получила свое название по месту нахождения — историк Н. М. Карамзин обнаружил список XV века в Ипатьевском монастыре под Костромой.

Состав летописи:

Общепризнанным в науке является разделение свода на три основных части (в свою очередь, каждая из этих частей имеет весьма сложную структуру):

• Предшествует тексту Перечень киевских князей от Аскольда и Дира до взятия Киева Батыем. Лист 2 (стб.1-2).

• «Повесть временных лет» с продолжением до 1117 г. (Листы 3-106 об. — по изданию в ПСРЛ: т. II, стб. 2-285)

• Киевская летопись XII века — летописание событий 1118—1198 гг. (Листы 106об.-245 — стб. 285—715). Особенно подробно изложены события 1146—1152 годов (Листы 118—167 — стб. 319—465).

• Галицко-Волынская летопись (о событиях до 1292 г.). Листы 245—307 (стб. 715—938)

Согласно концепции Б. А. Рыбакова, необычайно подробное описание событий 1146—1154 года заимствованы из особой «Летописи Петра Бориславича». Они изложены в среднем в двадцать раз подробнее, нежели события предшествующих тридцати лет.

Подробно описан поход Игоря Святославича на половцев в 1185 году [5], это описание считают особой повестью.

По мнению А. А. Шахматова, в летописи использован общерусский свод начала XIV в. Современные ученые не считают это обязательным. Таким образом, вероятно, летопись составлена в конце XIII в.[6]

По мнению известного современного филолога А.Н. Ужанкова, первая часть Галицко-Волынской летописи создавалась как совершенно самостоятельное литературное произведение - жизнеописание князя Даниила Романовича Галицкого[7]. Согласно концепции А.В. Горовенко, являющейся развитием построений Ужанкова, «Жизнеописание Даниила Галицкого» было присоединено к Киевской летописи вскоре после 1268 г. во Владимире Волынском по заказу князя Владимира Васильковича. Другими словами, «галицкая» часть будущей Галицко-Волынской летописи присоединена была к Киевской летописи прежде, чем появилась «волынская» часть - продолжение с описанием позднейших событий. Это продолжение составлено было другим книжником во Владимире Волынском много позже, в 1288-1290 гг.[8]

А.В. Шеков предположил, что некоторые сведения Ипатьевской летописи восходят к черниговскому летописанию.

13 вопрос – Социально-экономический строй Древнерусского государства.

Социально-экономический строй

1. Управление

В современной исторической - науке сложилось традиция, изображающая Киевскую землю чуть ли не оплотом монархизма в Киевской Руси и противопоставляющая ее в этом отношении городам с сильным вечевым началом, таким, как Полсук и Новгород.

а) князь;

В. Л. Янин и М. Х. Плешковский усматривают в новгородской республике нечто финаменальное, совершенно непохожее на социально - политическую организацию древнерусских княжеств, в частности Киевского княжества, где господствовала якобы монархическое начало. П. Толочко пишет о том, что "верховным главой" в Киеве являлся великий князь. Правда, известную роль играло и вече: "При сильном киевском князе вече была послушным придатком верховной власти, при слабом - зависимость была обратной. Другими словами, в Киеве XI-XIIвв. существовали, дополняя друг друга, а нередко и вступая и в противоречие, орган феодальной демократии (вече) и представитель монархической власти (великий князь) " Формирование территориальных связей, складывание города - волости (города - государство) более или менее хорошо прослеживается на материалах, относящихся к истории Киевской земли. Под 996г. летопись сообщает о том, что старая система родовой защиты начинает давать сбои. Владимир как представитель отживающего строя ищет пути решения этой проблемы. С летописью перекликается известная былина об Илье Муромце и Соловье - разбойнике. В образе Соловья следует видеть не "столько придорожного грабителя, сколько представителя косных сил родоплеменного строя. " Прав Б. А. Рыбаков, отметивший, что соловей - не обычный разбойник на большой дороге, который живет за счет проезжих торговых караванов. Можно сказать, что образ Соловья порожден эпохой формирования территориальных связей. Родовой строй уходил в прошлое отнюдь не безболезненно, подчас отчаянно сопротивлялся. Весьма характерно упоминание летописью бедняков и нищих, живых в Киеве во времена Владимира: "И сотвори (Владимира. -Авт.) праздник велик... болярам и старцем градским, и убогим раздая именье много". я5 я0Князь "повеле всякому нищему и убогому приходите на двор князь и взимает всяку потребу питье и яденье, и от скотьниць кунами". я5 я0Эти убогие и нищие конечно, явление нового времени периода распада старого родоплеменного единства.

б) община;

В коллизиях гибели родоплеменного строя рождалась новая киевская община, которая властно заявляет о себе со страниц летописи.

Это, несмотря на то, что летописец стремился в первую очередь отразить деятельность князей.

В 980г. Владимир, собрав огромную рать, по шел на своего брата Ярополка княжившего в Киеве. Ярополк не мог "стати противу, и зат ворился Киеве с людьми своими и с Блудам". Владимиру удалось склонить к измене Блуда. И стал Блуд "лестью" говорить князю: "Кияне слются к Владимеру, глаголюще" Преступай к граду, яко предамыти Ярополка. Побегни за град. " Напуганный Ярополк "побежал", а Владимир победно "вниде в Киев". Отсюда ясно, что уже в этот ранний период положение князя в Киеве в немалой мере зависело от расположения к нему городской массы. Поэтому не выглядит неожиданной и история, произошедшая с тмутараканским Мстиславом, когда он "приде ис Тъмутороканя Кыяву, и не прияма его кыне" Князья, правившие в конце X на чале XIвв. считались с растущей силой городской общины, стремились ее как-то ублажить. Не случайно Святополк скрывая от киевлян смерть Владимира, а сев на стол, созвал "кыян" и "нача даяти им именье". После убийства Бориса и Глеба, он также "созвав люди, нача дояти овем корзна, а другим кунами, и раздая множество". Крепнущая городская община держала в поле зрения и религиозный вопрос, Князь Владимир предстает на страницах летописи в окружении не только дружинном, но и народном. Вместе с "людьми" он совершает языческие жертвоприношения. Особенно важно подчеркнуть причастность "людей" киевской общины к учреждению христианство на Руси. Они присутствуют на совещании по выбору религии, подают свой голос, избирают "мужей добрых и смысленных" для заграничного путешествия с целью "испытания вер". В одной из скандинавских саг говорится о том, что по вопросу о вере русский князь созывает народное собрание. При решение важнейших вопросов князья должен были считаться с мнением городской общины. Внимательное отношение к городской общине станет еще понятнее, если учесть, что она обладала военной организацией, в значительной степени независимой от князя. Вои, городское ополчение - действенная военная сила уже в этот ранний период. Именно с воями князя Владимир "поиде противу" печенегам в 992г. я525 я0Любопыт но, что в легенде, помещенной в летописи под этим годом, героем выставлен не княжеский дружинник, а.. нама - кожемяка - выходец из простонародья. В 997г. Владимир не сумел вы ручить белогвардейцев, поскольку "не бебовой у него, печенег же множьство много". Без народного ополчения (воев) справиться с печенегами было невозможно. Вои активно участвовали и в междоусобных княжеских распрях. Не зря советники Бориса Владимировича говорили ему: Се дружина у тобе отьня и вои.

Пайди, сяди Кыеве на столе отни". Вои так же служили опорой Ярославу в его притязаниях на Киев, а Святополку для отражения яросла вовых полков. я528 в) вече; Так начинался процесс формирования волост ной общины в Киевской земле. Особый интерес представляет события в Киеве в 1068-1069гг., в которых перед нами выступает достаточно конституированная городская община. Так пик ее самовыражение - вече, т.е. сходка всех свободных жителей Киева и его окрестностей.

Возмущенные, требующие оружие киевляне собираются на торговище. Из слов летописца явствует, что "людье", собравшиеся на вече, сами принимают решение вновь сразиться с по ловцами и предъявляют князю требование о вы даче коней и оружие. То есть проявляется не зависимость веча по отношению к княжеской власти. В событиях 1069-1069гг. киевская община действует как вполне самостоятельный социум, ставящий себя на одну доску с княжеской властью. Вместо изгнанного Изяслава киевские "людье" сажают на стол Всеслава.

Что касается состава киевлян, изгнавших Изяслава, то к этому вопросу имеется несколько точек зрения. М. Н. Тихомиров и Л. В. Черепин считали, что термин "людье киевтии" обозначает торговоремесленное население Киева. Б. Д. Греков писал о том, что "движение киевлян 1068г. против Изяславича в основном было движением городских масс". В то же время он замечая: "Но не только в XIв, а и позднее трудно отделить городскую народную массу от сельского населения. Необходимо допустить, что и в этом движении принимало участие сельское население, подобно тому, как это было в 1113г. в Киеве". Несколько иначе к решению этого вопроса подходит В. В.

Мавродин: "Кто были киевляне - "людьи кы евстии? " Это не могли быть ни киевская боярская знать, ни воины киевского "полка", ни тем более княжеское дружинники, так как и те, и другие, и третьи не нуждались ни в оружии, ни в конях. Нельзя также предложить, что под киевлянами "повести временных лет" следует подразумевать участников битвы на берегах Альты, потерявших в бою с половцами и все свое военное снаряжение и коней. Пеш ком и безоружными они не могли бы уйти от быстроногих половецких коней, от половецкой сабли и стрелы. Прибежали в Киев жители окрестных сел, спасавшиеся от половцев. Они-то и принесли в Киев весть о том, что половцы рассыпались по всей киевской земле, жгут, убивают, грабят, уводят в полон. Их-то и имеет в виду "Повесть временных лет", говорящая о киевлянах бегущих от половцев в Киев. " На Киевском вече вечники без князя обсуждают сложившуюся обстановку, изгоняют одного правителя и возводят на княжеский стол другого, договариваются о продолжении борьбы с врагом, правят посольства. В событиях 1068-1069г. г. вече вырисовывается как верховный орган народоправства, возвышающейся над княжеской властью.

г) система

Что касается системы "старший "старший город - пригороды", то первые ее - пригороды". проявления мы замечаем в начале XIв. Летописец сообщает: "Болеслав же винеде в Киев с Святополком. И рече Болеслав: "Разведете дружину мою по городом на покоръм", и быть та ко. "Здесь, судя по всему, упоминаются пригороды Киева. Захват главного города означает распространение власти и на пригороды. Из Киева Святополк отдал распоряжение: "Елико ляхов по городам, избиваибтея". И избиша ляхы. "В летописном рассказе о с бытиях 1068-1069г. г. есть еще одна любопытная деталь, ярко характеризующая городскую общину. Изгнав Изяслава "киевляне "двор же княхь, разбиша, бесчисленное множество злата и серебра кунами и белью. "Такого рода явления мы встречаем и в других землях. Князья на Руси существовали в значительной степени за счет кормлений - своеобразной платы свободного населения за отправление ими общественных служб, происхождение которой теряется в далекой древности. Все это способствовало выработке взгляда на княжеское добро как на общественное отчасти достояние, чем и мотивировано требование, предъявленное князю киевлянами: дать и оружие и коней. Князья в Киевской Руси должны были снабжать народное ополчение конями и оружием. Итак, под 1068-1069г. г. летописец разворачивает выразительную картину деятельности киевский волостной общины. Становление киевской общины осуществлялось на путях утверждения демократизма социально-экономических отношений. Не даром князья апеллируют к мнению общины даже в вопросах внутрекняжеского быта. В 1096г.

"Святополк и Володимер послата к олгови, глаголюща аще: "Поиде Кыеву, да поряд поло жим о Русьстей земли пред людьми градьскими, да быхом оборонили Русьскую землю от пога ных. "Олег, "послушав злых советников", надменно отвечая: "Несть мене лепо судити епископу, ли игуменом, ли смердом". Последняя фраза говорит о многом. Во-первых, она намекает, что за "людьми градскими" скрывались демократические элементы, почему Олег и уподобил их смердам. Во-вторых, из нее следует, что князь приглашался в Киев не только для выработки совместных действий против "поганых", но для разрешения межкняжеских споров, где "людям градским" наряду с епископами, игуменами и боярами предназначалось быть посредниками. В дальнейшем "кыяне" переходят к активным действиям, указывающим на широкие полномочия киевской общины. То центральное место, которое занимало вече в социально-политическом механизме Киевской волости в середине XIIв. определяется не только его социальным составом но и тем кругом вопросов, который оно решало. В компетенции вече находились вопросы, касающиеся войны и мира, избрания князей. Более того, эта компетенция распространялась даже на назначение судебно-административных "чинов".

2. Социальный

2) Социальный строй.

Процесс формирования в Киевской Руси основных классов феодального общества слабо отражен в источниках. Это одна из причин, почему вопрос о характере и кассовой основе древнерусского государства является дискуссионным. Наличие в хозяйстве различных экономических укладов дает основание ряду специалистов оценить Древнерусское государство как раннеклассовое, в котором феодальный уклад существовал наряду с рабовладельческим и патриархальном.

Большинство ученых поддерживают мысль академика Б. Д. Грекова о феодальном характере Древнерусского государства, так как развитие феодальных отношений стало с IXв. ведущей тенденцией в социально-экономическом развитии Древней Руси.

а) феодализм.

Феодализм характеризуется полной собственностью феодала на землю, первичной формой которой является полюдье. Полюдье - институт прямого внеэкономического принуждения населения, в котором "в обнаженной форме выступают отношения господства и подчинения, равно как и начальная фаза превращения земли в феодальную собственность. "В IXв. формируется господствующий класс феодалов, в который входили киевские князья, местные бояре. В Xв. усиливается формирование великокняжеского домена и доменов отдельных князей. Феодальные землевладения увеличились как за счет великокняжеских и княжеских пожалований, так и за счет захвата пустующих земель и земель общинников. Феодализм также характеризуется и неполной собственностью феодала на крестьян, по отношению к которым он при меняет различные формы экономического и вне экономического принуждения. Зависимый крестьянин обрабатывает не только землю феодала, но и свой земельный участок, который он получает от феодала или феодального государства, и является собственником орудий труда, жилища и т.д. Начавшийся процесс превращения родоплеменной знати в собственников земли в первые два столетия существования государства на Руси прослеживается, главным образом, лишь на археологическом материале. Это богатые погребения бояр и дружинников, останки укрепленных пригородных имений (вотчин) принадлежавших старшим дружинникам и боярам. В основном же развитие феодализма привело к тому, что только феодалы-князья, бояре и церковь могли обладать правом собственности на землю. Они не платили дани и имели другие привилегии. Таким образом, в Киевской Руси наряду с классовым делением общества шел процесс формирования сословного строя, т.е. оформление юридически замкнутых групп среди населения. Кроме феодалов, в Киевской Руси существовали свободные крестьяне - общинники, свободное городское население, феодально-зависимое население, рабы.

3. Категории

Свободные общинники. Основную населения: а) массу сельского и городского на свободные селения Киевской Руси составляли общины; "люди", то есть феодально-зависимые крестьяне, эксплуатируемые государством путем сбора да ни, размер которой теперь стал зависеть от количества и качества находящейся у крестьян земли, или феодалами путем взимания оброка или привлечения крестьян к барщине. Однако в начальной летописи термин "люди" употребляется для наименования широких слоев сельского и городского населения. Сохранения в течении длительного периода времени этого тер мина в значении свободного населения указывает на то, что шедший процесс феодализации неодинаково затрагивал отдельные сельские крестьянские общины, жители многих из них, утрачивая сословную полноправность, сохраняли личную свободу.

б) Смерды.

Как отмечает Б. А. Рыбаков, древнерусские смерды XI-XIIв. в. обрисовываются как значительная часть полукрестьянского феодально-зависимого населения Киевской Руси. Смерд был лично свободен. Вместе с семьей он вел свое хозяйство. Князь давал смерду землю при условии, что тот будет работать на него. В случае смерти смерда, не имеющего сыновей, земля возвращалась к князю. За свое право владения самостоятельным хозяйством смерд платил князю дань. За долги смерду грозило превращение в феодально-зависимого закупа. С развитием феодализма роль смердов в Киевской Руси уменьшалась. Следует отметить, что источники очень мало сообщают сведений о смердах. Это обусловило появление самых разных точек зрения на данную категорию населения. Так, С. В. Юшков видел в смердах особый разряд закрепощенного сельского населения. Б. Д. Греков считал, что были смерды зависимые и смерды свободные. А. А. Зимин отстаивая идею о происхождении смердов от холопов, посаженных на землю. По мнению С. А. Покровского, "смерд Русской Правды, как простолюдин, рядовой гражданин, везде выставляется Русской Правдой как свободный, неограниченный в своей правоспособности человек" М. Б. Свердлов считает наиболее плодотворным деление смердов на лично свободных и феодально-зависимых. " в) Закупы. Распространенным термином для обозначения феодально-зависимого крестьянства в Киевской Руси был термин "закуп". Основным источником для изучения закупничества является Пространная редакция Р. П. Закуп - это человек, попавший в долговую кабалу и обязанный своей работой в хозяйстве заимодавца вернуть полученную у него "купу". Он исполнял сельские работы: работал на поле, ухаживал за господским скотом. Феодал предоставлял закупу земельный надел, а также сельскохозяйственные орудия и рабочий скот. Закуп был ограничен в своих правах. Прежде всего, это касалось права ухода от "господина". Но закупа запрещалось продавать в холопы. Закуп мог выступать в суде в качестве свидетеля по незначительным делам, обращаться в суд на своего господина. Рост закупничества был связан с развитием частного землевладения.

г) Изгои.

Изгой - это человек "изжитый", выбитый из привычной колеи, лишенный прежнего своего состояния. Известны изгои свободные и изгои зависимые. Значительный контингент феодально-зависимых изгоев формировался за счет выкупившихся на волю холопов. Они, как правило, не разрывали связи с господином и оставались под его властью. Однако были случаи, когда освободившийся холоп уходил от своего хозяина. Такие изгои-вольноотпущенники, порвавшие со своими прежним господином, попадали обычно в зависимость от церкви. Наряду с ними встречались изгои выходцы из свободных слоев древнерусского общества. Источники в качестве феодально-зависимого населения называют также отпущенников, задушных людей, пращенников и вотчиных ремесленников.

д) Челядь

В Киевской и холопы. Руси несвободной частью населения были рабы.

В X-XII в. в. рабов-пленников называли "челядь". Они были полностью бесправны. Люди, ставшие рабами по другим причинам, назывались холопами. Источниками холопства являлись: самопродажа, женитьба на рабе "без ряду", вступление "без ряду" в должность тиуна или ключника. В холопа автоматически превращался сбежавший или провинившийся закуп. За долги в рабство могли продать обанкротившегося должника. Холоп в отдельных случаях был наделен некоторыми правами. Так, будучи боярским тиуном, он мог выступить в суде в качестве "видока". Широкое распространение получило долговое холопство, которое прекращалось после уплаты долга. Холопы обычно использовались в качестве домашних слуг. В некоторых вотчинах были и так называемые пашенные холопы, посаженные на землю и обладавшие собственным хозяйством.

4) Вотчина.

Основной ячейкой феодального хозяйства была вотчина. Она состояла из княжеской или боярской усадьбы и зависимых от нее общин-вер вей. В усадьбе находились двор и хоромы владельца, закрома и амбары с запасами, жилища слуг и другие постройки. Различными отраслями хозяйства ведали специальные управляющие - тиуны и ключники, во главе всей вотчиной администрации стоял огнищанин. Посадники в отличие от тысяцких и сотских, которые были вначале командирами дружины, а затем уже обрастали административными функциями, явились сразу же полномочными представителями княжеской власти на местах. Будучи представителями князей в том или ином месте, посадники выполняли функции самого князя. Они судили, собирали дань и различные пошлины, ведали помещейскими делами. Посадники и волостели - управители сельскими волостями имели ближайших помощников в лице тиунов. В боярской или княжеской вотчине, как правило, работали ремесленники, обслуживавшие боярские хозяйства. Ремесленники могли быть холопами или находиться в какой-либо другой форме зависимости от вотчинника. Вотчинное хозяйство имело натуральный характер и было ориентировано на внутреннее потребление самого феодала и его слуг. Источники не позволяют однозначно судить о господствующей форме феодальной эксплуатации в вотчине. Воз можно, что какая-то часть зависимых крестьян обрабатывала барщину, другая платила землевладельцу натуральный оброк. Городское население также попадало в зависимость от княжеской администрации или феодальной верхушки. Вблизи городов крупные феодалы основывали часто специальные поселения для ремесленников. С целью привлечения населения владельцы сел представляли определенные льготы, временное освобождение от налогов и т.д.

Вследствие этого такие ремесленные поселения назывались свободными или слободами. Распространение экономической зависимости, усиление эксплуатации вызывали сопротивления со стороны зависимого населения. Наиболее распространенной формой были побеги зависимых людей. Об этом свидетельствуют и суровость наказания, предусмотренного за подобный побег - превращение в полного, "обельного", холопа. Данные о различных проявлениях классовой борьбы содержит "Русская правда".

В ней говорится о нарушении границ земельных владений, поджог бартных деревьев, убийство представителей вотчиной администрации, кражах имущества.

5) Экономическое развитие

Основу хозяйства составляло пашенное земледелие. На юге пахали а) Сельское хозяйство в основном плугом, или ралом, с двойной упряжкой волов. На севере - сохой с железными лемехами, запряженной лошадьми. Выращивали, главным образом, зерновые культуры рожь, пшеницу, ячмень, полбу, овес. Распространены были также просо, горох, чечевица, репа. Были известны двухпольный и трехпольный севообороты. Двухпольное заключалось в том, что вся масса обрабатываемой земли делилась на две части. Одна из них использовалась для выращивания хлеба, вторая "отдыхала" - находилась под паром. При трехпольном севообороте помимо пара и озимого поля выделялось еще и яровое. На лесном севере количество старопахотных земель не было столь значительным, подсечное земледелие осталось ведущей формой сельского хозяйства.

У славян сохранялся устойчивый набор домашних животных. Разводили коров, лошадей, овец, свиней, коз, домашнюю птицу. Довольно значительную роль в хозяйстве играли промыслы: охота, рыболовство бортничество. С развитием внешней торговли увеличился спрос на пушнину.

б) Ремесло.

Промыслы и ремесло, развиваясь, все более отделяются от сельского хозяйства. Даже в условиях натурального хозяйства совершенствуются приемы домашнего ремесла: обработка льна, конопли, дерева, железа. Собственно ремесленное производство насчитывало уже не один десяток видов: оружейное, ювелирное, кузнечное, гончарное, ткацкое, и кожевенное.

Русское ремесло по своему техническому и художественному уровню не уступало ремеслу передовых европейских стран. Особенно славились ювелирные изделия, кольчуги, кленки, замки.

в) Торговля.

Внутренняя торговля в Древнерусском государстве была развита слабо, поскольку в экономике господствовало натуральное хозяйство. Расширение внешней торговли было связано с образованием государства, обеспечивавшего русским купцам более безопасные торговые пути и поддерживавшего их своим авторитетом на международных рынках. В Византии и в странах Востока реализовывалась значительная часть дани, собиравшейся русскими князьями. Из Руси вывозили продукты промыслов, изделия ремесленников и рабов. Ввозились в основном предметы роскоши: виноградные вина, шелковые ткани, ароматные смолы и приправы, дорогое оружие. Ремесло и торговля сосредотачивались в городах, количество которых росло. Часто посещавшие Русь скандинавы называли нашу страну Гардорикой - страной городов. Однако жители городов еще сохраняли тесную связь с сельским хозяйством и занимались земледелием и скотоводством.

6. Церковь.

Кроме гражданского права в Киевской Руси существовало и церковное право, регулирующие долю церкви в княжеских доходах, круг преступлений, подлежащих церковному суду. Это церковные уставы князей Владимира и Ярослава. Церковному суду подлежали семейные преступления, колдовство, богохульство и суд над людьми, принадлежащими к церкви. После принятия христианства на Руси возникает церковная организация. Русская церковь считалось частью вселенской Константинопольской патриархии. Ее глава - митрополит - назначал константинопольским патриархом. В 1051г. киевский митрополит был впервые избран не в Константинополе, а в Киеве собором русских епископов. Это был митрополит Илларион, вы дающийся писатель и церковный деятель. Однако последующие киевские митрополиты по-прежнему назначались Константинополем. В крупных городах были учреждены епископские кафедры, бывшие центрами крупных церковных округов епархий. Во главе епархий находились епископы, назначаемые киевским митрополитом.

Епископам подчинялись все расположенные на территории его епархии церкви и монастыри.

Князья давали на содержание церкви десятую часть получаемых даней и оброков - десятину.

Особое место в церковной организации занимали монастыри. Монастыри создавались как добровольное сообщество людей, отказавшихся от семьи и от обычной мирской жизни и посвятивших себя служению Богу. Самым известным русским монастырем этого периода был основанный в середине XIв. Киево-Печерский монастырь. Так же как и высшие церковные иерархи - митрополит и епископы, монастыри владели землей и селами, занимались торгов лей. Скапливавшиеся в них богатства расходовались на строительство храмов, украшение их иконами, переписку книг. Монастыри играли очень важную роль в жизни средневекового общества. Наличие в городе или княжестве монастыря, по представлениям людей того времени, способствовало стабильности и процветанию, так как считалось, что "молитвами иноков (монахов) мир спасается". Церковь имела большое значение для Русского государства.

Она способствовала укреплению государственности, объединению отдельных земель в единую державу. Невозможно также переоценить влияние церкви на разные культуры. Через церковь Русь приобщилась к византийской культурной традиции, продолжая и развивая ее.

14 Вопрос – Политический строй Древнерусского государства. Характеристика трех периодов политической истории Древнерусского государства в домонгольский период.

Политический строй

1. Князь

1) Рассуждая о политическом строе Киевской земли в "удельно-вечевой период", М. С. Грушевский утверждал, что "земская автономная, суверенная община, обнимающая собой всю землю, и единоличная власть, опирающаяся на дружину, составляют два элемента, два фактора, обуславливающие этот строй. Первый из этих элементов - общинный - вступает в рассматриваемый период в состоянии ослабления аторории. Хотя под влиянием внешних условий он затем возвращается к политической деятельности, но не создает для себя определенных, постоянных функций, а остается в своей практике, так сказать, органом экстра ординарным, текущее же управление ведает элемент дружинный, причем эти два элемента иногда конкурируют и сталкиваются. " Представления А. С. Грушевского о политическом строе Киевской земле отрывают общинно-вечевую власть от княжеской власти, противопоставляя их друг другу, что неправомерно, поскольку этим разрушается единство социальной структуры киевского общества, а княжеско-дружинная знать оказывается в изолированном от земской среды положении, превращаясь в некую замкнутую надклассовую социальную категорию. Предполагается рассматривать вече и князя в Киеве в рамках единой социально-политической целостности, где вече верховный орган власти, а князь - олицетворение высшей исполнительной власти, подотчетной, подчиненной вечу. Князь, будучи главой общинной администрации, в то же время сам представлял собой общинную власть, выполняя разнообразные функции. Вот почему князь являлся необходимым элементом социально-политической структуры. В XI-начале XII вв. шел процесс образования республики, а не монархии. Республиканские порядки сложились в Киеве несколько раньше, чем даже в Новгороде, республиканский строй которого незаслуженно признан современной историографией феноменальным явлением в Древней Руси.

Разумеется, древний князь таил в потенции монархические качества и свойства. Но для того, чтобы они получили выход и возобладали, необходимы были иные социальные и политические условия. Эти условия возникали за пределами древнерусского периода отечественной истории.

2. Община.

Сохраняется прежняя суверенность и самостоятельность городской общины, проявляющиеся в призвании князей. Киевляне призывают Изяслава Давыдовича: "Послаша Кыяне Демьяна Каневского по Изяслава по Довыдовича. " Понятно почему, оправдываясь перед Юрием, Изяслав говорит: "Посадилимя Кыяне". Интересно, что в качестве посланца городской общины выступает епископ, видимо, церковь становиться подручной общины. Сохраняются традиции прежней жизни. Но антикиевская борьба вызревших и развившихся волостей Руси, борьба князей за киевский стол. Сделали свое дело: истощили силы Киева. Стольный город становится добычей соседних городов государств. Свидетельством этого служит ограбление Киева по инициативе Андрея Боголюбского. Воинство враждебных городов-государств опустошило город: "Церквам горящим, крестьяном убиваемом, другым вяжемым, жены ведоми быша в плен, разлучаеми нужею от мужа свои, младенциры даху зряще матери своих и взяша именья множьство и церкви обнажиша иконами и книга ми и ризами и колоколы, изнесоше все Смолыя не, и Суждльци и Черниговци. "После упомянутого погрома политические силы киевской общины были надломлены, и она не смогла уже полностью оправиться от нанесенного ей удара. По разграблении Киева его сын Мстислав Андреевич сажает здесь на столе князя Глеба.

Правда, киевская община не сразу сдает свои позиции. Но, с возрастанием могущества при городов Киевской земли Киевская община, хотя и ведет себя довольно-таки инертно, все же больше становится уже лишь орудием в руках других сил.

Внутренняя политика.

1. Занятие славян.

После Олега (879-912гг.) княжил Игорь, которого называют Игорем Старым (912 942гг.) и считают сыном Рюрика. Игорь погиб при своеобразных обстоятельствах. О них подробно, очевидно, на основании преданий, так повествует русская летопись. Дружинники Игоря пожаловались князю на то, что отроки Свенельда богаты, а они бедны. Свенельд как раз вернулся с полюдья в земле древлян, и теперь по настоянию дружины туда отправился и князь. Ему удалось собрать дань, но при возвращении Игорю и какой-то части дружины показалось, что эта часть невелика. Князь отпустил большую часть дружины, а с оставшимися пошел по дань вторично. Очевидно, он нарушил пакт (ряд) о соборе полюдья, и на сей раз древляне не выдержали и, напав на князя, перебили его и его спутников. После Игоря страной стала править его жена, теперь уже вдова, Ольга, которая оказалась вполне на уровне крупного государственного деятеля.

Ольга провела ряд важных реформ, из которых самая значительная административно-налоговая: есть основание полагать, что при Ольге архаичная система полюдья, повсеместно распространенная прежде, была отменена и замене на систематической уплатой дани, которая собиралось в административных центрах (по гостах) специальными чиновниками правительства (тиунами) . Ольга ездила в Константинополь в 955г. и приняла там христианство, однако она имела отношения и с западной церковью. Возможно, это и привело к тому, что, согласно летописи, в 964г. Святослав "возмужая" и отстранил мать от власти. Святослав был, прежде всего, князем-воином, стремившимся приблизить Русь к крупнейшим державам тогдашнего мира. Вся его короткая жизнь прошла почти в непрерывных походах и сражениях: он разгромил Хазарский каганат, нанес сокрушительное поражение печенегам под Киевом, совершил два похода на Балканы. После гибели Святослава великим князем стал его сын Яро полк (972-980гг.) Своей главной задачей Яро полк считал объединение всей державы, и вся чески стремился к осуществлению этой цели.

Советником князя стал на первых порах престарелый воевода Свенельд. Однако осуществить задуманное не удалось из-за военных действий против Олега, затем против своего брата Владимира, который и одержал победу в сражении. А вскоре, во время встречи с победившим братом Ярополк бы убит двумя варяга ми. Владимир остался единовластным правителем державы.

3. Князь и его дружина. Полюдье.

б) В княжение Владимира Святославича к Древнеруссому государству были присоединены червенские города - восточнославянские земли по обе стороны Карпат, земля вятечей. Созданная на юге страны линия крепостей обеспечила более действенную защиту страны от кочевников-печенегов. Владимир стремился не только к политическому объединению восточнославянских земель. Он хотел подкрепить это объединение единством религиозным, реформировав традиционные языческие верования. Из многочисленных языческих богов он выбрал шесть, которых провозгласил верховными божествами на территории своего государства. ПВЛ отмечает: "и стал Владимир княжить в Киеве один и поста вил кумиры на холме за теремным двором: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, затем Хорса, Даждьбога, Стри бога, Симаргла, Мокоши. И приносили им жертвы, называя их богами, и приводили к ним своих сыновей и дочерей, а жертвы те шли бесами и оскверняли землю жертвоприношениями своими. " Послание другим богам жестоко преследовалось. Неканонические идолы уничтожались. Однако языческая реформа не удовлетворила князя Владимира. Проведенная насильственным способом и в кратчайшие сроки, она не могла быть успешной. Кроме того, она никак не отразилась на международном престиже Древнерусского государства. Христианскими державами языческая Русь воспринималась как варварское государство. Давние и прочные связи Руси и Византии в конечном итоге привели к тому, что Владимиром в 989г. было принято христианство в православном его варианте. Проникновения христианства на Русь началось задолго до признания его официальной государственной религией. Христианами были княгиня Ольга и князь Ярополк. Принятие христианства уровняло Киевскую Русь с соседними государствами. Христианство оказало огромное влияние на быт и нравы Древней Руси, политические и правовые отношения. Христианства, с его более развитой по сравнению с язычеством богословско-философской системой, более сложным и пышным культом, дало огромный толчок развитию русской культуры и искусства. Прослеживается влияние христианства и на политическую структуру Древне русского государства. Но именно здесь отчетливо проявились противоречия между мероприятиями киевских князей, пытавшихся с помощью новой религии укрепить центральную власть, и, в конечном счете, реальным ходом социально-экономического развития, которое вело "державу Рюриковичей" к неизбежной победе раздробленности уже на новой основе. Чтобы укрепить свою власть в различных частях обширного государства, Владимир назначил своих сыновей наместниками в различные города и земли Руси. После смерти Владимира между сыновьями началась ожесточенная борьба за власть. Один из сыновей Владимира, Свято полк, захватил власть в Киеве и объявил себя великим князем. По приказу Святополка были убиты трое его братьев - Борис ростовский, Глеб муромский и Святослав древлянский. Занимавший престол в Новгороде Ярослав Владимирович понимал, что опасность угрожает и ему. Он решил выступить против Святополка, призвавшего себе на помощь печенегов. Войско Ярослава состояло из новгородцев и наемников-варягов. Междоусобная война между братьями завершилась бегством Святополка в Польшу, где он вскоре умер. Ярослав Владимирович утвердился в качестве Великого князя Киевского (1019-1054гг.) В 1024г. против Ярослава выступил его брат Мстислав Тмутараканский. В результате этой усобицы братья поделили государство на две части: область к востоку от Днепра переходила к Мстиславу, а территория западнее Днепра осталась за Ярославом. После смерти Мстислава в 1035г.

Ярослав стал единодержавным князем Киевской Руси. Время Ярослава - это время расцвета Киевской Руси, ставшей одним из сильнейших государств Европы. Самые могущественные государи стремились в это время к союзу с Русью.

Внешняя политика.

Основными задачами, стоявшими перед внешней политикой Древнерусского государства, были борьба со степными кочевниками, защита торговых путей и обеспечение наиболее благоприятных торговых связей с Византийской империей.

Русско-византийские отношения.

Торговля Руси и Византии имела - государственный характер. На рынках Константинополя реализовалась значительная часть дани, собираемой киевскими князьями. Князья стремились обеспечить для себя наиболее благоприятные условия в этой торговле, старались укрепить свои позиции в Крыму и Причерноморье. Попытки Византии ограничить русское влияние или нарушить условия торговли проводили к военным столкновениям. При князе Олеге объединенные силы Киевского государства осадили столицу Византии Константинополь (русское название - Царьград) и вынудили византийского императора подписать выгодный для Руси торговый договор (911) . До нас дошел еще один договор с Византией, заключенный после менее удачного похода на Константинополь князя Игоря в 944г. В соответствии с договорами русские купцы ежегодно летом приезжали в Константинополь на торговый сезон и жили там шесть месяцев. Для их проживания было выделено определенное место в предместье его рода. По договору Олега, русские купцы не платили никакой пошлины, торговля была по преимуществу меновой. Византийская империя стремилась втянуть соседние государства в борьбу между собой, чтобы ослабить их и подчинить своему влиянию. Так, византийский император Никифор Фока пытался воспользоваться русским войсками для ослабления Дунайской Болгарии, с которой Византия вела долгую и изнурительную войну. В 968г. русские войска князя Святослава Игоревича вторглись на территорию Болгарии и заняли ряд городов по течению Дуная, из которых наиболее важным был Переяславец - крупный торговый и политический центр в низовьях Дуная. Успешно наступление Святослава было расценено как угроза безопасности Византийской империи и ее влиянию на Балканах. Вероятно, под влиянием греческой дипломатии печенеги напали в 969г. на ослабленный в военном отношении Киев. Святослав был вынужден вернуться на Русь. После освобождения Киева он совершил второй поход в Болгарию, действуя уже в союзе с болгарским царем Борисом против Византии. Борьбу со Святославом возглавил новый византийский император Иоанн Цимисхий, один из видных полководцев империи. В первой же битве русские и болгарские дружины разгроми ли византийцев и обратили их в бегство.

Преследуя отступающую армию, войска Святослава захватили ряд крупных городов и дошли до Адрианополя. Под Адрианополем был заключен мир между Святославом и Цимисхием.

Основная часть русских дружин вернулась в Переяславец. Этот мир был заключен осенью, а весной Византия начала новое наступление.

Болгарский царь перешел на сторону Византии.

Войско Святослава из Переяславца перешло в крепость Доростол и приготовилось к обороне.

После двухмесячной осады Иоанн Цимисхий предложил Святославу заключить мир. Согласно этому договору русские войска уходили из Болгарии. Восстанавливались торговые связи.

Русь и Византия становились союзниками.

Последний крупный поход на Византию был со вершен в 1043г. Поводом для него послужило убийство русского купца в Константинополе.

Не получив достойного удовлетворения за обиду князь Ярослав Мудрый послал к византийским берегам флот, во главе которого сто ял его сын Владимир и воевода Вышата.

Несмотря на то, что буря рассеяла русский флот, кораблям под командованием Владимира удалось нанести значительный урон греческому флоту. В 1046г. между Русью и Византией был заключен мир, который по традиции того времени был закреплен династическим союзом браком сына Ярослава Всеволодовича с дочерью императора Константина Мономаха.

Разгром Хазарского каганата

Соседом Древнерусского государства - являлся Хазарский каганат, располагавшийся на Нижней Волге и в Приазовье.

Хазары были полукочевым народом тюркского происхождения. Их столица Итиль, находившаяся в дельте Волги, стала крупным торговым центром. В период расцвета Хазарского государства некоторые славянские племена платили хазарам дань. Хазарский каганат держал в своих руках ключевые пункты на важнейших торговых путях: устья Волги и Дона, керченский пролив, переправу между Волгой и Доном. Установленные там таможенные пункты собирали значительные торговые пошлины. Высокие таможенные платежи отрицательно сказывались на развитии торговли Древней Руси.

Иногда хазарские каганы (правители государства) не довольствовались торговыми сборами, задерживали и грабили русские купеческие караваны, возвращавшиеся с Каспийского моря. Во второй половине X в. началась планомерная борьба русских дружин с Хазарским каганатом. В 965г. киевский князь Святослав разгромил Хазарское государство.

После этого Нижний Дон был снова заселен славянами, и центром этой территории стала бывшая хазарская крепость Саркел (русское название Белая Вежа) . На берегу Керченского пролива образовалось русское княжество с центром в Тмутаракани. Этот город с большим морским флотом стал форпостом Руси на Черном море. В конце X в. русские дружины совершили ряд походов на Каспийское побережье и в степные районы Кавказа.

Борьба против кочевников

В X и начале XI вв. на правом и левом берегах Нижнего Днепра жили кочевые племена печенегов, которые совершали быстрые и решительные нападения на русские земли и города. Для защиты от печенегов русские князья строили пояса оборонительных сооружений городов-крепостей, валов и т.д. Первые сведения о таких городах-крепостях вокруг Киева относятся ко времени князя Олега. В 969г. печенеги во главе с князем Курей осадили Киев. Князь Святослав в это время находился в Болгарии. Во главе обороны города встала его мать княгиня Ольга. Несмотря на тяжелое положение (отсутствие людей, недостаток воды, пожары) , киевлянам удалось продержаться до прихода княжеской дружины. Южнее Киева, у города Родня, Святослав наголову разбил печенегов и даже взял в плен князя Курю. А три года спустя во время столкновения с печенегами в районе днепровских порогов князь Святослав был убит.

Мощная оборонительная линия на южных рубежах была построена при князе Владимире Святом.

На реках Стунге, Суле, Десне, и других были построены крепости. Наиболее крупными были Переяславль и Белгород. Эти крепости имели постоянные военные гарнизоны, набранные из дружинников ("лучших людей") разных славянских племен. Желая привлечь к обороне государства все силы, князь Владимир набирал в эти гарнизоны в основном представителей северных племен: словен, кривичей, вятичей.

После 1136г. печенеги перестают представлять серьезную угрозу для Киевского государства.

По преданию, в честь решающей победы над печенегами князь Ярослав Мудрый возвел Софийский собор в Киеве. В середине XI в. печенеги были вытеснены из южнорусских степей к Дунаю пришедшими из Азии тюркоязычными племенами кипчаков. На Руси их называли половцами, они заняли Северный Кавказ, часть Крыма, все южнорусские степи. Половцы были очень сильным и серьезным противником, часто совершали походы на Византию и Русь. Положение Древнерусского государства осложнялось еще и тем, что начавшиеся в это время княжеские усобицы дробили его силы, а некоторые князья, стремясь использовать половецкие отряды для захвата власти, сами приводили врагов на Русь. Особенно значительна была половецкая экспансия в 90-е гг. XIв., когда по ловецкие ханы даже пытались взять Киев. В конце XIв. были предприняты попытки организовать общерусские походы против половцев.

Во главе этих походов стоял князь Владимир Всеволодович Мономах. Русским дружинам уда лось не только отвоевать захваченные русские города, но нанести половцам удар на их территории. В 1111г. русскими войсками была взята столица одного из половецких племенных образований - город Шарукань (недалеко от современного Харькова) . После этого часть половцев откочевала на Северный Кавказ. Однако половецкая опасность не была ликвидирована. В течение всего XIIв. происходили военные столкновения между русскими князьями и половецкими ханами.

Характеристика трех периодов политической истории Древнерусского государства в домонгольский период.

1 – Становление Древнерусского государства

Первые шаги к объединению

Под Древнерусским государством мы понимаем то большое раннефеодальное государство, которое возникло в результате объединения Новгородской Руси с Киевской Русью.

Образование государств не внезапное происшествие, результат длительного общественного процесса. Государства появляются в то время, когда общество успело уже разделиться на классы, когда между классами стали обостряться отношения, когда наиболее сильный экономически класс берет в руки власть и подчиняет себе народную массу.

Следовательно, в попытке решать задачу о происхождении Древнерусского государства необходимо следить за историей самого народа.

Значительно раньше IX века на Руси созрели необходимые для образования государства предпосылки, успевшие дать определенные результаты. Объединение Новгорода и Киева - это только важное событие в истории Руси, но отнюдь не начальное, а вытекающее из всей предшествующей истории Руси.

Если критически подойти к сообщениям по этому предмету "Повести временных лет", то можно убедиться в том, что летописец находился в большом затруднении при решении вопроса о начале государственности на Руси. Он воспользовался популярной "теорией" о происхождении государств, но она порой оказывалась в противоречии с сообщаемыми летописцем фактами.

Составитель летописного свода, использовавший более старые летописи, новгородские и киевские, мало интересовался местной жизнью общества, и северного, и южного. Его интересует прежде всего история "династии Рюриковичей". Он не объясняет, откуда взялись варяги, как они могли завладеть новгородскими славянами, кривичами, чудью и мерею. Он мельком коснулся вопроса о подчинении хазарами полян, северян и вятичей

В Новгородской летописи после рассказа о том, как новгородцы, кривичи, меря и чудь, вынужденные одно время платить варягам дань, их прогнали и "начаша владети сами собе и городы ставити" (т.е. укреплять свои границы), как у них начались внутренние войны между собой, - сообщается о "призвании" новгородцами трех братьев: Рюрика, Синеуса и Трувора. Ранняя смерть Синеуса и Трувора делает Рюрика единым представителем власти в Новгороде. О Рюрике имеется немного сведений в летописях. Преемником Рюрика стал Олег.

Древнерусское государство во времена Олега

Гранью, и весьма существенной в истории Руси, является объединение Новгорода и Киева, т.е. Славии и Куявии в одно большое государство без всякого участия варягов.

Если верить летописной традиции, то именно северные князья заняли Киев, который с этого времени и делается "матерью городов русских", центром Древнерусского государства. Это событие, согласно летописным данным, произошло в 882 г. (конечно, датировка весьма относительная), когда новгородский князь, Олег собрал большое войско из варягов, чуди, мери, веси, кривичей и новгородских славян, хитростью захватил Киев, предварительно заняв Смоленск и Любеч.

Однако, некоторые ученые противопоставляют свои соображения о малой вероятности похода из Новгорода в Киев и считают более вероятным поход из Киева и подчинение ему Новгорода. Новгород сумел накопить достаточно сил, чтобы совершить большой поход на юг и занять Киев. Независимо от того, когда и как произошло объединение двух центров по великому водному пути из Балтийского в Черное море, самое объединение - факт несомненный и по своим результатам чрезвычайно важный.

Князь Олег, обосновавшись в Киеве, прежде всего старается укрепиться в новой своей столице и огораживается сетью крепостей. При нем были установлены определенные дани с ильменских славян, кривичей и мери, на Новгород наложена ежегодная денежная дань. После этого началось включение в состав крепнувшего государства соседних славянских племен - древлян, северян и радимичей.

Древляне, жившие по правую сторону Днепра, до этого времени не знали власти киевских князей. У них были свои собственные князья, выросшие из родовых старшин и вождей. Они долго и упорно защищали свою независимость. Несмотря на это, Олег их все-таки заставил платить себе дань.

Объединяя славянские земли, Олег разбил хазар, включил в состав Древнерусского государства северян и радимичей. Затем Олег направил свои дружины в земли, лежавшие между Днестром и Дунаем.

Согласно летописным данным, войско Олега ходило на Царьград. Олег собрал для этого похода огромные полчища из ильменских славян, кривичей, древлян, радимичей, полян, северян, хорват, дулебов, тиверцев, чуди и мерян, подчиненных Олегу или примкнувших к нему в качестве союзников (например хорваты и дулебы). Греки не сумели защититься и вынуждены были пойти на невыгодный для себя мир, после чего в 911 году был заключен письменный, договор, определявший отношения между Древнерусским государством и Византией. Договор этот был выгоден для Руси и стал следствием успешного для Руси похода на Византию. На основании соглашения греками 911. Русь могла приезжать в Царьград и торговать беспошлинно.

В год смерти Олега Древнерусское государство охватывало уже значительную территорию. Зависимые от Киева земли вынуждены были признавать над собой власть киевского князя, т.е. платить дань и помогать ему его в его военных предприятиях.

2 – Русь

Древнерусское государство во времена Игоря и Ольги

Связь отдельных земель этого государства не могла быть очень прочной. Как только не стало Олега, древляне поднялись против Киева, и преемник Олега Игорь снова подчиняет их своей власти, налагает на них дань еще большую, чем Олег. Игорь был убит древлянами около древлянского города Искоростеня (945 г.). Ольга, его жена, жестоко расправилась с древлянами. Положение их стало еще тяжелее.

В княжение Игоря русские вооруженные силы побывали два раза на Кавказе (в 913 и 943 гг.) и два раза в Византии (в 941 и 944 гг.). Во второй поход, в 944 г. был заключен между греками и Русью договор. Этот новый договор Руси с греками отразил в себе новое соотношение сил между договаривающимися сторонами. Русь вынуждена была отказаться от прежних своих преимуществ и должна была платить торговые пошлины и взять на себя ряд обязательств по отношению к грекам. Игорь обязался защищать Византию и, в частности, не пускать в Крым, где были византийские владения, болгар и самому не нападать на византийские владения в Крыму.

Отношения Древнерусского государства к Византии не были ровными, раз навсегда установленными. В 959 г. Ольга, учитывая враждебную политику Византии и сложную международную обстановку, предпринимает дипломатический маневр, она обращается по вопросу об организации в Древнерусском государетве христианской церкви к германскому императору.

Древнерусское государство во времена Святослава

Особенной силы достигло Древнерусское государство при Святославе (умер в 972 г.) и его сыне Владимире (978-1015).

Политика князя Святослава Игоревича принципиально ничем не отличается от политики era отца. Святослав только вел её с еще большей настойчивостью и неутомимостью. Он со своим войском передвигался быстро и в своих военных предприятиях не знал неудач.

В отличие от первых князей - Олега и Игоря - Святослав более заметно и глубоко включился в международные отношения Европы и Азии. Он является одним из участников крупнейших международных событий, причем часто действует не по собственной инициативе, а по соглашению с другими государствами, участвуя, таким образом, в разрешении задач европейской, а отчасти и азиатской политики.

Если мы посмотрим на карту его походов, то увидим, что это походы грандиозного размаха. У нас есть основания думать, что Святослав воевал на северо-востоке от Киева и доходил, по-видимому, до Волги. Здесь ему пришлось воевать с хазарами. Война окончилась разгромом хазарского царства. Разбив хазар, Святослав разрушил их столицу, пошел дальше в их владения на Северный Кавказ и там завоевал ясов и косогов, т.е. осетин и черкесов.

Восточная политика Святослава была прервана, так как серьезные соображения отвлекли его на Запад. Он принял большое участие в делах Византии, переживавшей тогда тяжелые времена.

На западе Византийской империи возникло в VII веке государство Болгарское, в основном славянское, но с примесью слоя тюрков. В IX-Х веках Болгария усилилась, стала организованным и сильным в военном отношении государством. Император Византии вел борьбу с болгарами и старался втянуть в эту борьбу Святослава.

Святослав оценил все выгоды, вытекающие из похода на Болгарию, и на предложение согласился. Однако служение интересам Византии было ему чуждо.

Первый же поход Святослава в Болгарию рассеял надежды Византии. Святослав быстро овладел в Болгарии многими городами, проник в центр страны и в самом южном пункте Дуная. Болгары пошли на соглашение со Святославом. Это не устраивало Византию и византийскому правительству пришлось принимать меры. Византия направила на Киев печенегов, кочевавших в причерноморских, отделявших Русь от Византии, степях.

Святослав вынужден был покинуть Болгарию и идти в Киев прогонять печенегов. Он быстро выполнил эту задачу и решил возвратиться обратно в Болгарию.

Вторая война с Болгарией началась для Святослава очень удачно. Отряды болгар стали действовать вместе с Русью против Византии. К Руси и болгарам присоединились и венгры. Святослав так же, как и болгары, стремился изгнать византийцев с Балканского полуострова.

Военные действия развернулись очень широко. Святослав занял Македонию. Но обстоятельства сложились против Святослава и второй поход окончился не в его пользу. Восточная Болгария опять попала под власть Византии. Создавалось положение, при котором новый поход Святослава мог найти благоприятную почву.

Договор, заключенный Святославом с Византией в 972 г. - последний из договоров Руси с греками, совсем иного типа, чем договоры Олега и Игоря. Он говорит о ненападении Святослава на страну греческую, корсунскую и болгарскую и о помощи, которую Святослав обещает грекам в случае нападения неприятеля на Византию.

Итак, Святослав - крупный политический деятель. Его деятельность связана с восточными и западными странами, он принял непосредственное участие в разрешении крупнейших и сложнейших вопросов тогдашней политики.

Заключив с Византией мир Святослав отправил своего воеводу Свенельда с войском в Киев, а сам остался зимовать на Дунае. Эта длительная остановка Святослава на Дунае была связана с его дальнейшими политическими планами. На Днепровских порогах он был встречен печенегами, которые перебили небольшую дружину Святослава и убили его самого. Это произошло в 973 г.

После смерти Святослава встал вопрос о том, кому властвовать в Киеве. Отправляясь в 970 г. в поход на Болгарию, Святослав оставил в Киеве своего старшего сына Ярополка. Второй его сын, Олег, был поставлен правителем в древлянской земле, третий, Владимир, - в Новгороде. После смерти Святослава все три брата в течение нескольких лет сидели каждый на своем месте. В 977 г. Ярополк пошел против Олега. Олег был убит в бою. Владимир направился нанимать вспомогательный отряд варягов и, собрав дружину, он отправился на юг и завладел Киевом. Ярополк был коварно убит.

В конце концов, Владимиру удалось ликвидировать все осложнения и стать во главе всего государства. Эти факты говорят о том, что Киев был еще достаточно силен, чтобы отстоять свое положение "матери городов русских" (т.е. столицы Древнерусского государства).

Древнерусское государство во времена Владимира I

Княжение Владимира (980-1015) есть время высшего подъема Древнерусского государства.

Владимир продолжал старую традиционную политику. Он осуществляет обе главнейшие функции государства: способствует укреплению боярства, держит в своих руках власть над присоединенными народами, взимая с них дань, расширяет границы государства, защищает границы от нападения врагов, и прежде вcero печенегов.

Летописец указывает ряд походов Владимира на поляков, вятичей, ятвягов и хорватов.

Владимиру действительно удалось расширить пределы государства. Распространять владения на север было невозможно: чтобы властвовать над таким слишком отдаленным районом, не хватало организационных средств. Что касается запада, то Владимир, покорив ятвягов, продвинулся по направлению к Балтийскому морю. Отношения с Польшей не позволяли двигаться дальше на запад.

Владимир не только расширяет пределы государства, но и укрепляет связь отдельных его частей. Достигает он этой цели различными средствами: сначала путем приспособления язычества к своей объединительной политике, потом путем принятия христианства в качестве единой государственной религии и путем изменения системы управления частями государства.

По-видимому, Владимиру удалось "почти" везде (кроме вятичей) заменить местных князей либо своими мужами, либо своими детьми. Сыновей у него было много. Летописец называет нам двенадцать. Новгород он поручил сначала Вячеславу, а потом Ярославу, Псков - Судиславу, Полоцк - Изяславу, Смоленск - Станиславу, Туров (Дреговическая земля) - Святополку, Владимир Волынский - Всеволоду, Тмутаракань (Подонье, Крым и Северный Кавказ) - Мстиславу, Ростов (в земле мери) - Ярославу, потом Борису, Муром - Глебу. Это факты, сообщаемые летописью. В ученой литературе иногда оспаривается пребывание в указанных местах Бориса и Глеба. Сам Владимир сидел в Киеве и отсюда правил над всеми в той или иной мере подчиненными ему землями.

Владимир очень хорошо знает границы своего государства и успешно их защищает. Древнерусское государство есть одно, причем самое крупное, из раннесредневековых государств.

Владимир - фигура очень хорошо известная всему тогдашнему миру. Он не ограничивается обычной традиционной политикой киевских князей - расширением и обереганием границ и обложением данью подвластного населения. Подобно Святославу, он принимает участие в европейских делах того времени. Как и Святославу, ему пришлось иметь дела с Византией, а точнее с императором Василием II.

Византийский император Василий II долго терпел неудачи. И в 80-х годах Х века положение его стало весьма критическим. Кроме внешних, появились и серьезные внутренние осложнения. Василий обращается за помощью к Владимиру. Владимир соглашается, но одним из условий была выдача замуж сестры византийского императора Анны.

Соглашение было достигнуто, и Владимир послал на помощь Василию II отборное русское войско. Русское войско блестяще справилось со своей задачей. Но Василий II, спасенный русскими войсками, укрепив свою власть не выполнил всех условий и, может быть, как раз отказал Владимиру в выдаче замуж своей сестры. Но череда событий заставила Василия опять заговорить другим языком. Анну доставили в Херсонес, где произошло бракосочетание. Но Анна потребовала, чтобы Владимир предварительно крестился.

Крещение Руси

Запутанный вопрос о крещении Руси еще не разрешен во всех подробностях историками. Где крестился Владимир неизвестно: не то в Корсуни, не то в Киеве, а может быть в Василеве, под Киевом. Относительно крещения киевлян одни уверяют, что это происходило в Днепре, другие говорят, что киевляне крестились в Почайне - притоке Днепра. Таким образом, вопрос о деталях остается неясным.

Однако, более важным был вопрос о том, каким образом Древнерусское государство перешло от старой веры к новой, каковы были тому причины и какие отсюда вытекают следствия.

Принятие христианской религии свидетельствует о большом сдвиге в области идеологии киевского общества. Языческая религия, созданная в родовом строе, не похожа на религию классового общества. Религия родового строя не знает классов и не требует подчинения одного человека другому, не освящает господства одного человека над другим; классовая религия имеет иной характер.

Русь давно уже была знакома с религиями, появившимися в классовом обществе еврейской, христианской, магометанской. Принять какую-нибудь из них было для классового общества Руси делом неизбежным. Но какую именно принять - в этом заключался вопрос большой политической важности, разрешенный на Руси как положением ее среди других европейских и неевропейских народов, так и самым характером христианской религии.

Христианство стало проникать к нам задолго до Х века. У Ольги и ее сына Святослава на этой почве возникали большие осложнения. Святослав был врагом христианства. Владимир в начале своего княжения был приверженцем старой языческой веры, которую он пытался приспособить к своим государственным целями. Исходя из политических мотивов, он хотел собрать всех богов, которым поклонялись различные племена, и составить из них в Киеве пантеон, обязательный для всего государства. Владимир желал создать такую религию, которая могла бы крепче объединить все его государство. Но благодаря особой международной обстановке этот вопрос был решен иначе.

Владимир знакомился с различными верами. Его окружали люди, исповедовавшие еврейскую, магометанскую и христианские - западную (римскую) и восточную (византийскую) - религии. Какая-то часть Руси уже в IX веке приняла христианство. С начала же Х века христианство в Киеве было прекрасно известно, и в договоре Игоря 944 г. прямо говорится о той Руси, которая уже приняла христианство - она на договоре клялась по христианскому обычаю, а те, которые не крестились, клялись на оружии богами Перуном и Волосом.

Это указывает на то, что еще при Игоре христианство на Руси было хорошо известно. В конце Х века власть Древнерусского государства сочла необходимым признать эту веру обязательной, государственной.

Из факта принятия христианства в качестве господствующей религии вытекает много важных последствий.

Во-первых, христианство как религия, общепринятая в Европе, еще больше сблизило Древнерусское государство с остальной Европой.

Во-вторых, церковная организация, создание которой взяли на себя греки (византийцы), заняла весьма определенное место в истории киевского общества и стала новым и сильным орудием воздействия на массы в целях дальнейшего их подчинения государственной власти.

В-третьих, христианская церковь подняла значение княжеской власти в Киеве на большую высоту и упрочила связь между частями государства.

В-четвертых, византийская церковь, стараясь приобщить Русь к вековой византийской культуре, способствовала поднятию культуры в вашей стране.

После крещения Руси договоры с Византией сделались уже ненужными, потому что между обоими государствами установились более тесные отношения. Эта связь между двумя странами значительно окрепла через церковный аппарат, организованный греками на Руси.

В XI веке Русь не была культурно отсталой страной. Она шла впереди многих европейских стран, опередивших ее только позднее, когда Русь оказалась в особо тяжелых условиях, приняв на себя удар монгольских полчищ и загородив собою Западную Европу.

Древнерусское государство во времена Ярослава и его сыновей

По мере роста производительных сил и вызываемых этим ростом изменений в производственных отношениях старый строй все меньше удовлетворял потребностям общества и обнаруживал признаки приспособления к новым условиям жизни.

Боярство из княжеских слуг превратилось в государей своих сильно разросшихся вотчин. Выросли города, городское население стало играть серьезную политическую роль, в связи с чем усилилось значение городских вечевых собраний, образовались крупные городские центры в различных местах огромной страны, готовые вступить в борьбу с Киевом, зависимость от которого начинала их тяготить. В связи с новыми задачами, возникшими перед экономически и политически выросшими отдельными частями Древнерусского государства, усиливалось значение местной власти. Киев в своем распоряжении не имел средств управлять страной при новых условиях.

В то самое время, когда расширялись границы Древнерусского государства, внутри этой огромной державы шел процесс, подготовлявший ее расчленение.

Окрепшие и продолжающие крепнуть отдельные области успехи настолько усилиться, что смогли противопоставить себя власти Киева, перестали делиться с ним своими доходами и обнаружили явную тенденцию к автономному существованию.

Так подготовлялось расчленение Древнерусского государства на ряд отдельных княжении, т.е. новая форма государства, - явление, хорошо знакомое и другим феодальным странам на известном этапе их развития.

Древнерусское государство не могло долго существовать в таком виде, в каком мы его до сих пор видели.

Но об упадке всей огромной страны говорить нельзя, так как мы видим в это время как раз весьма заметный рост отдельных ее частей. Киев, как город, легко справился бы с временным упадком, если бы не было разъединения государства, если бы одновременно не происходили и другие события, отразившиеся на судьбе всего Древнерусского государства. Отдельные части, включенные в его состав, в силу своих особых причин, экономических и политических, достигли такого состояния, что зависимость от Киева делалась для них не только ненужной, как раньше, но даже тягостной.

Знать, которая до недавнего времени крепко держалась за власть своего вождя, киевского князя, по мере роста крупного землевладения и в связи с изменением системы хозяйства становится все более независимой и требовательной, тем самым делаясь угрозой целостности государства.

Так у Новгорода появились свои собственные большие задачи. Он вел политику освоения севера и северо-востока. Ему нужно было защищать свои границы от нападения шведов, позже - Ливонского и Тевтонского орденов. Киев ничем не мог помочь Новгороду, но требовал от него для себя дани и людской силы, т.е. именно того, что необходимо было самому Новгороду.

То же самое в той или иной мере переживали и другие части, входившие в состав Древнерусского государства.

Уже в конце княжения Владимира обнаружились явные признаки, угрожающие целостному существованию Древнерусского государства. Речь идет о поведении Новгорода, где в качестве подручника киевского князя, сидел в это время сын Владимира Ярослав. Ярослав идет не с отцом, а с новгородскими боярами. В этом отношении он не представлял собой исключения. Его братья - Глеб Муромский, Святослав Древлянский и Мстислав Тмутараканский - каждый в своей области были в своих отношениях к Киеву и в планах на будущее солидарны с ним.

После Владимира на Киевский стол сел брат Ярослава Святополк, начавший угрожать своим братьям. Он убивает Бориса, Глеба Муромского, Святослава Древлянского и, очевидно, готовился то же сделать и с Ярославом.

Ярослав созвал в Новгороде вече и изложил новгородцам положение дела и предложил им пойти с войском на Святополка. Новгородцы выразили свое согласие. После этого Ярослав отправился на юг с 4-тысячной дружиной (цифра по Новгородской летописи) и вместе с привлеченными им печенегами. Святополк был разбит у Любеча и бежал в Польшу к своему тестю - польскому князю Болеславу.

Кроме этого происшествия на него собрал войско польский князь Болеслав, против Ярослава. Против Ярослава поднялся еще один его брат - тмутараканский князь Мстислав. Мстислав победил, но ограничился лишь расширением своих владений до Днепра и стал независимым от Киева владетелем.

После смерти Мстислава Тмутараканского (1036 г.) Ярославу удалось завладеть его землей, и Древнерусское государство сделалось опять необъятным по размерам и "единым".

Благодаря хорошим личным отношениям с Новгородом Ярослав постоянно поддерживал с ним тесную связь: посадив туда князем сына своего Владимира, он и сам часто ездил в Новгород. Связь между Киевом и Новгородом не была резко порвана.

Ярослав принимал энергичные меры к поддержанию столькими усилиями достигнутого "единства" государства. Разделавшись с врагами, Ярослав стал "самовластием". Дорого обошлось ему это "самовластие".

Внутренний процесс расчленения Древнерусского государства иначе - процесс роста отдельных его частей продолжался. По смерти Ярослава Мудрого (1054 г.) мы видим явные признаки феодального раздробления.

У Ярослава было пять сыновей. Умирая Ярослав думал, что дети его будут подчиняться старшему брату Изяславу, которому oh поручил самые важные части земли - Киев и Новгород. Но надежды Ярослава не сбылись.

После смерти Ярослава три его старших сына начинают действовать совместно. Они втроем составили устав об управлении княжескими имениями, так называемую "Правду" Ярославичей. Они сообща вносят существенные изменения в "Правду Русскую". Втроем они распоряжаются судьбами отдельных княжений. Втроем они делают попытку снова подчинить себе княжество Полоцкое. Но этот союз оказался не прочным.

XI-XIII века есть время заметного роста городов и усиления их политического значения, выразившееся в деятельности городских вечевых собраний.

Летописи неоднократно сообщают нам о городских вечевых собраниях, иногда весьма бурных. Это наблюдается, особенно в жизни городов, ставших центрами особых княжений, на которые раздробилось Древнерусское государство, в проявлении у горожан большого интереса к судьбам, как своего города, так и своего княжества.

Но в какой бы группировке ни участвовало городское купечество и ремесленники, какие бы следствия ни получались в результате выступлений горожан - они, эти выступления, всегда свидетельствуют о растущем политическом значении городов.

1068 год был годом первого большого половецкого нашествия на Русь. Все трое Ярославичей, вышедшие, навстречу степнякам на реку Альту, были разбиты и с остатками своих дружин бежали: Изяслав с Всеволодом, в Киев, Святослав к себе в Чернигов. После неоднократных попыток братья так и не смогли восстановить свое положение, вследствие усиления влияния городов и вече. Таким образом, усиление политического могущества городов - это один из симптомов ослабления власти киевского князя и расчленения Древнерусского государства. Факты политической жизни Киевского государства XI - XII веков говорят об этом совершенно ясно.

Древнерусское государство во времена Владимира Мономаха

После распада союза трех за власть стали бороться братья, дети. Власть постоянно переходила из одних рук в другие. Возникали междоусобные войны, восстания. Многие попытки договориться о мирном существовании не увенчались успехом. Власть над Киевом постоянно переходила из одних рук в другие, влияние Киева на другие княжества уменьшалось.

Княжеские съезды оказались неспособными примирить противоречивые интересы феодальных владетелей. Среди них продолжало господствовать право сильного. Сильный феодал имел возможность игнорировать и постановления съездов. Феодальная раздробленность сделалась фактом очевидным. Неизбежным ее следствием явились хронические феодальные войны. Закончился "Киевский период" истории Руси. Но прежде чем успел окончательно восторжествовать новый политический строй, характеризуемый обособленностью княжеств, на которые раздробилось Древнерусское государство, Владимир Мономах сделал еще одну попытку удержать Русь от расчленения, построив свою власть на новых началах.

Задолго до прихода на Киевский престол Владимир Мономах был известен не только Киеву, но и Европе, и степям причерноморским (особенно половцам), и Византии.

Международная и внутренняя обстановка складывалась так, что Владимир стал во главе государства по приглашению Киева, несмотря на то, что Киев не был вотчиной ни Владимира, ни его отца Всеволода. Да и став киевским князем, Владимир Мономах не лишался своей вотчины, т.е. оставался по-прежнему князем переяславским и ростово-суздальским. Владимир сделал попытку восстановить поколебавшееся положение Киева, поднять авторитет власти киевского великого князя путем подчинения себе на вассальных условиях князей-вотчинников.

Малейшую попытку неподчинения себе Владимир пресекал в корне и распоряжался другими князьями как своими подчиненными. Минского князя Глеба Всеславича, который переступил северную границу Киевской земли, Мономах в 1116 г. быстро усмирил. Побежденный минский князь обещал повиноваться Владимиру, но слова не сдержал. Владимир тогда отобрал у него Минск, а его самого перевел к себе в Киев (1119 г.), где тот и умер. Так же круто расправился Мономах и с владимиро-волынским князем. Даже Новгород Великий, стоявший вдали от княжеских счетов, должен был признать над собой власть Владимира и принять к себе от него посадника.

Половцы, не раз испытавшие на себе оружие дружин Владимировых, прекратили свои нападения.

При Владимире и его сыне Мстиславе Киев снова стал на некоторое время политическим центром большого феодального государства. Во всяком случае отдельные феодальные владетели серьезно считались с ним. Но это политическое положение длилось очень недолго. Новые экономические условия, при которых в XII веке продолжали существовать входившие в состав Древнерусского государства отдельные феодальные княжества, и их борьба между собой создали новую политическую карту Восточной Европы, где Киеву отведено было более скромное место. Это уже период феодальной раздробленности или, иначе, период уделов.

Новые политические центры успели образоваться во многих местах Киевской Руси и тем самым совершенно ясно обозначились самостоятельные княжения: Новгородское, Ростово-Суздальское, Муромо-Рязанское, Смоленское, Киевское, Черниговское, Северское, Переяславское, Волынское, Галицкое, Полоцкое и Турово-Пинское. Эти княжения в свою очередь дробились на более мелкие части.

Все Причерноморье и Приазовье с Северным Кавказом вошло в состав Половецкого государства, в восточных источниках называемого Дешт-и-Кипчак (Половецкая или Кипчакская степь).

3 – Период раздробленности на Руси

К середине XI в. Древнерусское государство достигло своего расцвета. Но с течением времени единого государства, объединенного властью Киевского князя, уже не стало. На его месте появились десятки вполне самостоятельных государств-княжеств. Распад Киевской Руси начался после смерти в 1054 г. Ярослава Мудрого. Владения князя были разделены между тремя его старшими сыновьями. Вскоре в роду Ярославичей начались конфликты и военные усобицы. В 1097 г. в городе Любече состоялся съезд русских князей. «Пусть каждый держит свою отчину» – таково было решение съезда. На деле это означало закрепление сложившегося порядка разделения Русского государства на владения отдельными землями. Княжеские усобицы, впрочем, съезд не прекратил: напротив, в конце XI – начале XII в. они вспыхнули с новой силой.

Единство государства удалось на время восстановить княжившему в Киеве внуку Ярослава Мудрого Владимиру Всеволодовичу Мономаху (1113–1125). Политику Владимира Мономаха продолжил его сын Мстислав Владимирович (1125–1132). Но после смерти Мстислава период временной централизации закончился. На долгие века страна вступила в эру политической раздробленности. Историки XIX в. называли эту эпоху удельным периодом, а советские – феодальной раздробленностью.

Политическое дробление – закономерный этап в развитии государственности и феодальных отношений. Его не избежало ни одно раннефеодальное государство Европы. Повсюду в эту эпоху власть монарха была слаба, а функции государства – незначительны. Тенденция к сплочению и централизации государств начала проявляться только в XIII–XV вв.

Политическое дробление государства имело множество объективных причин. Экономическая причина политической раздробленности заключалась, по мнению историков, в господстве натурального хозяйства. Торговые связи в XI–XII вв. были развиты достаточно слабо и не могли обеспечить экономического единства русских земель. К этому времени некогда могущественная Византийская империя начала приходить в упадок. Византия перестала быть мировым торговым центром, а следовательно, утратил свое значение древний путь «из варяг в греки», который долгие века позволял Киевскому государству осуществлять торговые связи.

Другой причиной политического распада были пережитки родоплеменных отношений. Ведь сама Киевская Русь объединила несколько десятков крупных племенных союзов. Немалую роль сыграли постоянные набеги кочевников на днепровские земли. Спасаясь от набегов, люди уходили жить в малонаселенные земли, расположенные на северо-востоке Руси. Непрерывная миграция способствовала расширению территории и ослаблению власти киевского князя. На процесс непрерывного дробления страны могло повлиять и отсутствие в русском феодальном праве понятия о майорате. Этот принцип, существовавший во многих государствах Западной Европы, предусматривал, что все земельные владения того или иного феодала мог наследовать только старший из сыновей. На Руси же земельные владения после смерти князя могли делиться между всеми наследниками.

Одним из важнейших факторов, породивших феодальную раздробленность, большинство современных историков считают развитие крупного частного феодального землевладения. Еще в XI в. идет процесс «оседания дружинников на землю», появления крупных феодальных вотчин – боярских сел. Класс феодалов приобретает экономическое и политическое могущество.

Распад Древнерусского государства не разрушил сложившуюся древнерусскую народность. Духовная жизнь различных русских земель и княжеств при всем своем многообразии сохраняла общие черты и единство стилей. Росли и строились города – центры вновь возникших удельных княжеств. Развивалась торговля, что привело к возникновению новых путей сообщения. Важнейшие торговые пути вели от озера Ильмень и Западной Двины к Днепру, от Невы к Волге, Днепр также соединялся с Волжско-Окским междуречьем.

Таким образом, удельный период не следует рассматривать как шаг назад в русской истории. Однако непрекращающийся процесс политического дробления земель, многочисленные княжеские усобицы ослабляли обороноспособность страны перед внешней опасностью.

Важную роль в политической жизни Руси играла Владимиро-Суздальская земля, которая отделилась от Киева в 30-х гг. XII в. Она была расположена на территории Северо-Восточной Руси, в междуречье Оки и Волги, с центром в г. Ростове (ныне – Ростов Великий).

История Владимиро-Суздальской Руси в XII–XIII вв. связана с именами князей, которые были потомками Владимира Мономаха. Именно здесь княжил один из его младших сыновей Юрий Долгорукий (1125–1157), названный так за многочисленные захваты чужих владений. Юрий Долгорукий считается основателем Москвы (1147), так как в связи с его именем Москов впервые упоминается в летописи. Между тем, Юрий заложил не только будущую столицу России, но и Дмитров, Звенигород, Переславль, Юрьев-Польский и другие города. Своей столицей Юрий сделал город Суздаль. Он окончил свои дни не во Владимиро-Суздальской земле, а в завоеванном им Киеве. По преданию, он был отравлен киевскими боярами.

Сын Юрия Андрей Боголюбский (1157–1174) был посажен отцом на княжение в Вышгороде (около Киева). Он самовольно покинул город и переехал во Владимир, сделав его своей столицей. Себя Андрей провозгласил великим князем всей Руси. При нем Владимир стал центром политической жизни Руси. Князя называли Боголюбским по месту одноименной его загородной резиденции. Андрей способствовал становлению на Руси культа Пресвятой Богородицы. В 1155 г. он вывез из Вышгорода Владимирскую икону Божией Матери, которая ныне является одной из самых почитаемых святынь.

Андрей Боголюбский был крупным государственным деятелем, полководцем и изворотливым дипломатом. Среди современников он слыл властолюбивым и жестоким человеком. Борьба за укрепление своей власти стоила князю жизни: в 1174 г. он пал жертвой боярского заговора.

Преемником Андрея стал его младший брат Всеволод Большое Гнездо (1176–1212), названный так за большое количество детей. Всеволод Юрьевич проявил себя как сильный и умелый государственный деятель. При нем Владимиро-Суздальское княжество достигло наивысшего расцвета. Могущество владимирского князя должен был олицетворять построенный Всеволодом Дмитровский собор. За Всеволодом укрепился титул «великий князь». Однако после смерти князя Всеволода в 1212 г. наследники разделили его земли на несколько отдельных княжеств.

Новгородская земля, занимавшая северо-западную территорию бывшего Древнерусского государства, одна из первых стала выходить из под власти киевского князя. В конце XI – начале XII в. здесь сложилось своеобразное политическое образование, которое современная историческая литература называет феодальной республикой. Сами новгородцы именовали свое государство красиво и торжественно «Господин Великий Новгород». Новгородские владения простирались от Финского залива на западе, до Уральских гор на востоке, от Ледовитого Океана на севере до границ современных Тверской и Московской областей на юге.

Высшая власть в Новгороде принадлежала народному собранию – вече. Главную роль в решении важнейших вопросов играл боярский совет (иначе: «совет господ», или «300 золотых поясов»). Главой государства считался посадник. Свои полномочия посадник делил с князем. В отличие от других русских земель, в Новгороде князь не получал власть по наследству, а приглашался на княжение городом. Его главная задача – обеспечение защиты государства от внешних врагов. Совместно с посадником князь осуществлял судебные функции. Для содержания княжеского двора выделялись особые земельные угодья. Если князь не устраивал новгородцев, его изгоняли и приглашали другого. Помимо князя, военную функцию исполнял тысяцкий – глава городского ополчения. Большую власть в Великом Новгороде имел глава новгородской епархии – владыка, кандидатура которого согласовывалась с вече. Сам город Новгород был разделен на несколько районов («концов»), каждым из которых управлял кончанский староста.

Галицко-Волынское княжество. На юго-западе русских земель в середине XII в. выделяются как самостоятельные образования земли Галицкого и Волынского княжеств. В 1119 г. их объединил князь Роман Мстиславич. Так возникло крупное Галицко-Волынское княжество. Захватив в 1203 г. Киев, князь Роман стал правителем всего юго-запада Руси. Другой крупной фигурой в истории этих земель стал князь Даниил Романович. В середине XIII в. его войска одержали победу над польскими и венгерскими рыцарями.

Для политической жизни Галицко-Волынской Руси была характерна постоянная борьба между князем и местной боярской аристократией.

После монголо-татарского завоевания юго-западные земли обособятся от остальной части Руси.

15 – Крещение Руси (предпосылки, основные события, значение).

Крещение Руси – одно из важнейших культурных событий в истории Древней Руси. Оно положило конец языческой и начало христианской истории России. Крещение Руси произошло в конце IX века, усилиями, которые предпринял Князь Владимир в ходе утверждения христианства как государственной религии. Крещение Руси не проходило безболезненно для русского народа и было сопряжено со значительным сопротивлением новой православной культуре.

Не смотря на то, что хотя фактически, масштабное Крещение Руси началось лишь в IX веке, предпосылки для этого события, появились уже давно. Земли и народы, объединённые именем Древняя Русь, узнали христианство задолго до 988 г., когда его официально принял Князь Владимир. Существует предположение, согласно которому русов, находившихся под властью хазар, впервые крестили просветители славян Кирилл и Мефодий во время своего путешествия в Хазарский каганат в 858 г.

Изначально, дорогу христианству к самому сердцу киевского княжения Руси проложила княгиня Ольга, вдова убитого древлянами князя Игоря. Около 955 г. она проникнулась христианством и приняла крещение в Константинополе. Оттуда она и привезла греческих священников на Русь. Однако христианство тогда не получило широкого распространения. Сын княгини Ольги Святослав не видел нужды в христианстве и продолжал чтить старых богов. Заслуга утверждения православия на Руси принадлежит одному из его сыновей, Князю Владимиру.

Принятие христианства князем Владимиром не было свободно от политических расчётов. Византийский император Василий II (976—1025 гг.), искавший союзника против претендента на престол военачальника Варды Фоки, обратился за помощью к Владимиру Киевскому, соглашаясь выдать за него сестру Анну. Не приняв крещения, Владимир не мог жениться на принцессе, а такой союз высоко поднимал политический статус киевских князей. Союз с Византией был необходим для укрепления растущего авторитета древнерусского государства. Для славян Византия была таким же символом мощи, богатства и державного блеска, как и для других сопредельных государств, только начинавших строить и укреплять свою государственность. Союз с Византией открывал необходимые перспективы как для дальнейшего военного, так и экономического роста.

Наиболее распространённая версия обстоятельств Крещения Руси такова. Владимир отправил в помощь Василию II дружину, численностью около 6 тыс. человек, но греки не спешили выполнять обещания. Князь «поторопил» их, взяв город Корсунь (Херсонес), который не без некоторой иронии был предложен им как вено — выкуп за невесту. Империи оставалось тешить самолюбие лишь тем, что формально она приобретала нового подданного. Киевский князь получал третьестепенный придворный титул, автоматически вводящий тем не менее его в иерархическую систему империи. «Дипломатический» брак русского князя и византийской принцессы мог к тому же надолго обезопасить северные границы Византии, а преобладание на первых порах греческих священнослужителей на Руси предоставляло Царьграду (Константинополю) возможность воздействия на непредсказуемых русов авторитетом Православной Церкви.

В конце лета 988 г. Владимир собрал всех киевлян на берегу Днепра и в его водах их крестили византийские священники. Это событие и вошло в историю как крещение Руси, став началом длительного процесса утверждения христианства на русских землях.

Русские летописи содержат легендарные сведения о выборе веры князем Владимиром. Предания по-своему отразили реальную картину дипломатической активности киевского великокняжеского двора. Помимо Византии он поддерживал контакты с Хазарским каганатом, Римом, западноевропейскими странами, мусульманскими народами, южными славянами. Эти отношения были связаны и с поиском пути государственного развития, и с определением политической, культурной и духовной ориентации Киева.

Среди причин, определивших выбор именно Византии образцом государственного строительства, важную роль сыграло великолепие православного священнодействия. В летописи приводятся впечатления русского посольства о богослужении: в Царьградском храме послы, по их словам, не знали, на небе они или на земле. Неземной красотой храмов, благолепием службы поразила их Византийская Церковь. Незадолго до этого, рассказывает «Повесть временных лет» под 986 г., князь Владимир беседовал с послами из Волжской Булгарии об исламе, с миссионерами из Рима, с хазарскими проповедниками иудаизма и с «греческим философом» — православным миссионером. Особенно князю понравилась речь философа, и он стал склоняться к православию.

После крещения, которое, по преданию, Владимир принял в Корсуни, суровый правитель и воин, проложивший путь к вершинам власти в жестокой междуусобной борьбе, имевший шесть жён (не считая порядка восьмиста наложниц), не препятствовавший ранее человеческим жертвоприношениям, искренне принял учение Церкви о грехе, слова Христа о любви и милосердии. Крещение преобразило Владимира. Он даже всерьёз вознамерился ввести неслыханное до тех пор в человеческой истории новшество — отменить смертную казнь для разбойников, боясь греха.

Правление Владимира отмечено появлением на Руси христианской благотворительности, исходящей от государственной власти. Князь содействовал устройству больниц и богаделен (приютов для стариков и инвалидов), заботился о пропитании неимущих киевлян. Государственную поддержку получили строительство и украшение храмов, была создана первая школа, началась полномасштабная подготовка русского духовенства.

Конечно, насильственная христианизация и уничтожение древних языческих святилищ встречали подчас яростное сопротивление народа и жречества. Однако, в силу того, что первые русские христианские священники проявляли лояльность к ассимиляции языческих традиций к православным. Всё это привело к созданию самобытной православной традиции. И в результате, христианство содействовало общему развитию культуры, созданию памятников письменности, искусства и архитектурного зодчества Древней Руси.

Русская Православная Церковь

В X—XI вв. первые епископии-епархии которые образовала Русская Православная Церковь, помимо Киева были размещены в Новгороде, Ростове Великом, Белгороде (ныне село Белгородка неподалёку от Киева), Юрьеве (ныне город Белая Церковь), Чернигове, Владимире-Волынском. Изначально, Русская Православная Церковь подчинялись Киевской митрополии. Митрополит сам назначал епископов, мог созывать поместные соборы.

Церковный устав князя Владимира предоставил Киевской митрополии большие права. Так, сфера церковного суда была значительно шире, чем в Византии: ему подлежали, в частности, многие дела, связанные с семейными отношениями. Это должно было способствовать преобразованию моральных устоев общества на христианских началах. Авторитет Церкви в среде, где были сильны дохристианские верования и традиции, изначально подкреплялся обширными земельными владениями. Это уравнивало Церковь в правах с представителями высших социальных слоёв. Тем самым принимались меры и к тому, чтобы церковные иерархи не попадали в зависимость от произвола местных князей и бояр.

Православная культура

Византийская православная культура быстро привилась на Руси и дала мощные побеги. Этому немало способствовало существование уже развитого славянского византинизма — «ославяненной» византийской православной культуры. Центром славянской культуры в то время была Болгария, с которой Киевская Русь имела устойчивые связи. Быстро развилась самобытная русская письменная традиция.

Уже через полстолетия после крещения Руси первый митрополит Киевский Иларион создаёт произведение выдающихся литературных достоинств. В его «Слове о Законе и Благодати» выражено осознание того, что единство Руси неотрывно от «благодати и истины», полученных во Христе. «Слово» святителя Илариона выражает горячую «похвалу кагану [князю] нашему Владимиру», через которого призван Богом «язык русский» — народ Руси. Подлинным литературным изяществом не менее, чем духовной силой, отличаются проповеди Кирилла, епископа Туровского — талантливого церковного писателя XII в.

При Ярославе Мудром (1019—1054 гг.), сыне Владимира, Киев стал одним из европейских центров культуры. Устроение школ и переводческое дело приобрели значительный размах. Дети и внуки самого Ярослава хорошо знали византийскую литературу; об этом свидетельствуют, в частности, сочинения Владимира Мономаха, внука Ярослава Мудрого.

Однако, не смотря та то, что Русь была крещена, простые люди продолжали чтить русские языческие традиции, постепенно приспосабливая их к христианским. Таким образом и возникло русское православие – причудливое сочетание славянского язычества и христианства. Не смотря на это, Крещение Руси продолжает оставаться одним из самых значительных событий в истории русской культуры.

Древняя Русь. Экзамен. 16-20 вопросы.

16. Историческая наука о происхождении этнонима "Русь"

О происхождении этнонима «русь» Вопрос о происхождении корня «рус», составившего основу наименования древнего европейского рода, а позднее государства и целого народа, затрагивали в своих работах большинство исследователей, занимавшихся проблемами начала древнерусской истории, начала Руси. Безусловно, данный вопрос является лишь небольшой частицей сложной многоуровневой структуры кристалла проблемы, и, основываясь только на его решении, делать глобальные выводы ошибочно. Но в то же время нельзя забывать, что все составляющие кристалл элементы тесно связаны между собой, и недооценивать определенную важность вопроса происхождения этнонима «русь» для решения проблемы в целом, конечно, не стоит. Одновременно этимологию наименования народа надо рассматривать только в связи с происхождением и историей этноса, а не в отрыве от нее, и использовать лишь имеющие объяснения в историческом контексте версии, а не случайные необъяснимые созвучия.

Для начала, отметим, что народ под названием «русь» появляется в письменных источниках со времен Тацита (I в.н.э. ) в различных формах: Руги, Роги, Рутены (Русины), Русци, Ройаны, Руйяны, Раны, Рузы (Rugi, Rogi, Rutheni, Ruteni, Rusci, Russici, Rojani, Rujani, Rani, Ruzzi), а корень «рус» («рос») как составная часть проявляется в этнонимах Россаланы (Роксаланы), Росомоны. Важно то, что под всеми этими, казалось бы, различными наименованиями древние авторы, скорее всего, подразумевают один народ. Русы (в разных вариантах этого этнонима), упоминаемые источниками в различных частях Европы (южное побережье Балтийского моря, придунайские области, Причерноморье и Приазовье, Приднепровье и т.д.), по всей видимости, родственны. Выдающийся русский историк, профессор А.Г.Кузьмин, писал о том, что слово «русь» во всех вышеуказанных взаимозаменяемых формах имеет очень древнее происхождение и является этническим понятием, причем обозначает у многих индоевропейских народов именно господствующий, правящий род. Отметим также, что русы – славянизированный, но изначально неславяноязычный европейский народ (на южном берегу Балтики, например, они сохраняли особенности своего языка достаточно долго: географ XVI века Меркатор писал о русах с острова Рюген (Руян): «Язык у них был словенский да виндальский»). Важно и то, что древнерусское «русь» трудно рассматривать как сугубо славянское слово.Различия в наименовании народа «русь» в источниках являются лишь следствием особенностей письменной передачи звукового восприятия одного и того же этнонима в соответствии с грамматическими правилами языков древних авторов, а также связанным с эволюцией языков изменением произношения. Есть мнение, что изначально этноним «русь» звучал в исконно «русском» варианте как «рузь», «ружь», а смягчение «з» до «с» произошло под влиянием славянизации. Можно добавить, что исконное звучание, возможно, было еще более твердым: «рудзь», «рудж». Смягчение же «дз», «дж» (g, j или dz, dj) вначале до «з» (z), а после и до шипящего «с» вполне вписывается в концепцию палатализации славянских языков. Также весьма важна отмечавшаяся, в частности, П.Я.Черных связь русского корня «руж» с корнями «руг», «руд», а также общеславянским «rog» и индоевропейской базой «uer-g-». М.Фасмер указывал на связь русских корней «рус», «руж», «руг», «руд», «рыж(ий)» между собой и с общеславянским «rydj»5. Т.о., если принять во внимание изначальное звучание этнонима как «рудж», «рудзь» и учесть происходившую на фоне славянизации русов эволюцию произношения наименования (в том числе и в их среде), а также особенности грамматики языков исторических источников, то находят объяснение фигурировавшие у европейских авторов названия: «Rugi» («руджи») в германоязычных источниках, «Rutheni» («русины») в латиноязычных и т.д. Чередование же у/о в наименовании народа у различных авторов (рус-рос, руг-рог и т.д.) может быть связано как с особенностями славянских языков (для которых такое чередование достаточно характерно), так и, например, с влиянием на древних авторов контактов с Византией, в которой, как известно, бытовало наименование «росы». Т.о., аргументированное на основании анализов исторических свидетельств справедливое утверждение, что под вышеуказанными наименованиями (Руги, Рутены, Руяне и т.д.) в источниках упоминаются не разные народы, а один вполне определенный этнос, известный в историографической традиции под наименованием «Русь», находит и лингвистическое обоснование.

Далее рассмотрим нашедшие отражение в библиографии версии происхождения наименования «русь».

Существует огромное количество теорий, строящихся лишь на созвучиях и ничего по сути не объясняющих. К ним относятся версии, выводящие «русь» из латинского rus (сельская местность, пашня) или от корня «urs», имеющего во многих индоевропейских языках значение «медведь» (вопреки попыткам многих современных исследователей выставить безусловно почитавшегося на Руси медведя неким подобием тотема африканского образца для русского народа, обоснования такого утверждения явно слабы, как и вообще аргументация стараний приписать тотемные культы европеоидам, во всяком случае, северным). Существует версия, выводящая «русь» на основании длительных, сложных и достаточно спорных лингвистических изысканий из призрачного самоназвания причерноморских готов [hrö:θ], что само по себе весьма дискуссионно, а также имеет мало общего с историей: готы и русы всегда всеми источниками однозначно разделялись.

Отмечалась связь этнонима с терминами, имеющими отношение к воде: роса, русалка и т.д. В данном случае также кроме созвучия не приводилось каких-либо серьезных оснований выводить из данных слов этимологию наименования народа.

Известны связи корня «ру(о)с» с достаточно большим количеством топонимов и гидронимов (например, река Рось в Приднепровье), что давало некоторым ученым повод выводить этноним из наименований рек и озер. Но широкое распространение подобных топонимов и гидронимов скорее говорит не о происхождении этнонима от названия водного ресурса, а об обратной связи: более вероятно, что народ давал свое наименование местностям и рекам, возле которых селился.

Некоторые исследователи, сторонники определенных взглядов на историю Руси под названием «норманнская теория», начиная с Г.Миллера, пытались лишь на основании иллюзорного созвучия выводить слово «русь» от финского наименования Швеции «Руотси». Это утверждение с присущими ему выдающимися остроумием и логическим мышлением вполне обосновано раскритиковал еще М.В.Ломоносов, а во второй половине XIX века аргументы С.А.Гедеонова, высказанные им в том числе в основательнейшем труде «Варяги и Русь», убедили историка-норманиста М.П.Погодина отказаться от такого объяснения наименования «русь». В общем, возражения против данной версии сводились к тому, что во-первых, ни славяне, ни варяги этнонима «руотси» не знали, а во-вторых, самоназвание этноса или название страны не может восходить к наименованию, бытующему у совершенно стороннего народа (по совершенно справедливому замечанию М.В.Ломоносова, название страны может восходить либо к победителям, либо к побежденным, но никак не к третьей стороне). К тому же, государство Русь в финских языках именуется совершенно иначе – «Venäjä» (что больше созвучно с этнонимом «венеды», носители которого тесным образом связаны с русами циркумбалтийского региона). Не обращая внимания на данные обоснованные возражения, некоторые исследователи на основании сложных витиеватых лингвистических манипуляций пытались связать «русь» с «Руотси» и неким мнимым древнескандинавским прототипом, оставившим следы в сложных словах в виде первой основы «rop-» - грести. Абсурдность данной теории подтверждается критикой даже со стороны самих «норманистов», некоторые из которых дипломатично говорят о «лингвистических трудностях», с которыми сталкивается данная точка зрения; А.В.Назаренко же прямо пишет о парадоксальности таких построений. Однако, несмотря на все это данная версия всплывает в работах некоторых ученых и до настоящего времени, причем, как правило, без попыток преодолеть контр-аргументы оппонентов.

Упоминая вышеуказанные версии, хочется отметить, что для решения исторических проблем построение этимологий лишь на основании созвучий или спорных лингвистических связей неприемлемо, т.к. может привести к совершенно лженаучным выводам. Этимологию в частности, как и в целом лингвистику, занимающуюся историческими вопросами, всегда надо рассматривать сквозь призму исторических исследований и связанных с ними изысканий в смежных областях: археологии, антропологии и т.д. Попытаемся продемонстрировать данный подход в дальнейшем изложении.

Многими исследователями отмечалась этимологическая связь корня «рус» с обозначениями красного (в европейских языках) и белого (в иранских) цветов.

Так, этноним Россаланы (Роксаланы) (принадлежащий народу, упоминаемому источниками в Причерноморье, Приазовье, а также еще в ряде европейских областей), справедливо трактуемый со времен Ломоносова как «Рос(рус)-аланы», т.е. русы-аланы, в переводе с иранских языков означает светлые (белые) аланы («rohs», «ruhs», «ruksi» - светлый). Это вполне аргументированно объясняется с одной стороны тем, что белый цвет традиционно связывался с правящей верхушкой, в том числе в индоиранской среде (т.о., рос-аланы – господствующая верхушка аланской общности, что подтверждается историческими исследованиями). С другой стороны, вполне логично объяснение данного факта на основании того, что антропологический облик русов определенным образом отличался от внешнего вида темнопигментированных в большинстве своем народов данного региона. Это и отразилось в переданном источниками восприятии южными народами внешности светлопигментированных русов в виде характеризующего качества «белые», «светлые» (это могло касаться как цвета кожи или волос, так и комплекса признаков в целом). Арабский автор Ибн Фадлан писал о русах, что они "белокуры, белы телом...". Вполне вероятно, что отождествление светлой пигментации с правящей верхушкой, правящим родом, произошло на основании реально сложившегося совпадения определенного антропологического типа и господствующего социального положения (отметим, что такие совпадения, как и совпадения антропологических и культурных общностей, в истории имеют место). Т.о., не обозначающее белый цвет слово явилось основой для формирования этнонима, а скорее всего наоборот, наименование народа с учетом всего вышеизложенного перешло в ряде языков в обозначение светлого, белого цветов.

Связь корня «рус» в разных формах со словами, обозначающими красный цвет различных оттенков, широко представлена в европейских языках. В русском языке данная связь просматривается в словах «русый», «рыжий», «рудый» (с учетом вышеуказанных лингвистических закономерностей). Сохранность слова в различающихся вариантах можно объяснить тем, что смягчение (палатализация) изначальной формы могло по-разному происходить в различных диалектах (что отмечает, например, А.А.Зализняк), а впоследствии при становлении русского языка современного вида в него влились все получившиеся формы. Имеются аналоги и в славянских языках: укр. «русый», словац. «rus», «rosa», бел. и серб. «рус», чеш. «rusy», словен. «rus» в значении «красный», «коричневый». А.С.Фаминцын также указывал на то, что в сербском языке слово «руйан» значит «темно-красный, желто-красный». М.Фасмер считает, что все эти варианты восходят к праславянскому «rydj», что хорошо увязывается с предполагаемым изначальным звучанием наименования «русь» как «рудж», «рудзь». Весьма интересно, что в словацком языке существует слово «rydzi», этимологически связанное с рассматриваемым корнем и обозначающими красный цвет производными от него. Это слово имеет значение «чистый», которое в некоторой степени согласуется с термином «светлый», и, соответственно, вписывается в вышеуказанную концепцию отождествления «русского» правящего рода с подобными характеризующими определениями. Что же касается связи красного цвета различных оттенков с корнем «рус» в других европейских языках, она проявляется также достаточно явно. Например, галльское roudos – «красный» – передавалось в разных кельтских языках и диалектах как ruad, ruadh, rudd, ruth, ruz. Сюда же относятся латинское «russus» (красный, рыжий); литовские «rausvas» (красноватый), «rusvas»; латышское «rusls»; английские «red», «russet» «rouge», нем. «rouge», «rot», дат. и норв. «rød», шведское «röd», исл. «raud»; франц. «rouge», «roux», «rousse»; итал. «rosso»; исп. «rojo» (красный, рыжий, коричневый), и т.д. И если в ряде языков (напр., во французском) наличие слова в форме «rousse» можно объяснить влиянием латыни, то, что касается германских, балтских и славянских языков, заимствование из латыни недоказуемо, о чем писал еще М.Фасмер. Т.о., для описания красного цвета в европейских языках используются слова со звучанием «ру(о)с», «ру(о)д», «ру(о)дж», «рокс» и т.д., что хорошо согласуется с разбросом форм этнонима «русь». Связь этнонимов с корнем «рус» в различных формах и красного цвета прослеживается также по историческим источникам. Римский автор I в. Лукан называет племя Rutheni (русены) «рыжими» (flavi rutheni). Греческой средневековой хронографии было известно мнение, что этноним «русский» означает «красный». Лиудпранд (X в.) прямо говорит, что «это северный народ, который греки по внешнему качеству (а qualitate corporis) называют русами (rusios). Аль-Масуди в 1-й половине X века пояснял смысл названия: «Византийцы нарекают их [русов] русийа, смысл этого [слова] — „красные, рыжие“». Весьма интересным также является утверждение В.Н.Татищева, что «руссы… на их (руссов) … языке значит чермный», т.е. красный.

Объяснение связи этнонима «русь» с обозначениями красного цвета находится в следующей группе лингвистических параллелей: в словах, относящихся к воинской терминологии. Дело в том, что красный цвет в индоевропейской традиции ассоциировался с воинством, знатью. Красные одеяния спартанцев, пурпурные плащи правителей и полководцев Рима, «чермные» паруса военных кораблей, стяги, плащи и щиты русских князей и дружинников свидетельствуют об этом (может быть, по этой причине былинный князь зовется Красным Солнышком?). Датский хронист Саксон Грамматик упоминает, что при взятии в XII в. данами Арконы (столицы ругов-русов с острова Руян в Балтийском море) в сундуках под замками было обнаружено множество пурпуровых одежд. Cвязь знати и воинства с красным цветом прослеживается у кельтов. В Индии красный цвет принадлежал варне кшатриев-воинов. Помимо этого, источниками отмечается использование некоторыми европейскими народами красной боевой раскраски, в том числе лица и волос. В этой связи также интересно указание Ибн Фадлана на то, что русы «красны лицом, белы телом...», что может говорить и о применении боевой раскраски (иначе как цвет лица может столь существенно отличаться от цвета тела?). Семантика данного явления может заключаться как в «кровавой» специфике военного дела, так и в попытке психологического воздействия яркими одеяниями на противника (в отношении спартанцев это отмечал Плутарх; также не исключено, что именно эти причины побудили греков говорить о том, что русы «своим видом показывают кровопролитие»). Нельзя не отметить, что связь воинства с красным цветом и применение соответствующей раскраски носили помимо всего и ритуальный, метафизический характер.

На близость по значению корня «рус» в различных формах словам из военной терминологии указывал ряд исследователей. В русском языке это прослеживается в таких словах, как «оружие» (где «о» является префиксом), «ружье». С ними этимологически связаны слова «ругать», «резать», что прекрасно согласуется с вышеуказанными вариациями корня «рус». Сюда же можно отнести и «разить». Близкие слова есть в славянских языках. Весьма широко связь этнонима с военной тематикой и характеризующими ратные дела понятиями представлена в европейских языках: англ. «roster» – военный порядок, «rousing» (русин!) – сильный, жестокий, «rush» – стремительная атака и «сrush» – разрушать (сравнительное сходство с русским «крушить» – «крошить»), «rug» – добыча, «rugged» – суровый, яростный; «ruthless» – безжалостно, беспощадно; немец. «rüsten» - вооружаться, «rüstung» – подготовка к войне, вооружение, «rüstzeug» - вооружение, «rüsthalle» – арсенал, «ruger» – наказывающий; лат. «rugio» – рычать, воинственно кричать (ср. с русским «рыцарь» – рыкарь, рыкать); франц. «rosser» – бить, колотить; «rouge» – злой (и одновременно красный), «rush» – стремление, натиск, напор; испан. «rosguero» – задира; «rusiente» – раскаленный; «rostro a rostro» – лицом к лицу; лит. «ruoštis» - снаряжаться, вооружаться, «rūstis» - гнев, «rūsčiai» - грозно, сурово, и т.д. Как видно, указанные формы слов соответствуют разбросу вариантов произношения и написания этнонима «русь». Очень важная параллель, говорящая о древности рассматриваемого соответствия, находится в санскрите: слова «ruj» («рудж», или «руж») и «rus» (приведена латинская транскрипция). Они имеют идентичные значения: ломать, уничтожать, причинять боль (страдание), сокрушать, убивать, ранить. Как видно, в санскрите соседствуют формы «рудж» и «рус», что требует объяснения с лингвистической точки зрения. Можно предположить с учетом известной близости санскрита и русского языка сходные механизмы палатализации (смягчения) в них. Возможно, близко к вышеуказанным словам санскритское «rudh» - подчинять, осаждать, сопротивляться (и одновременно красный, кровавый). В персидском языке, также принадлежащем индоиранской ветви, имеется слово «rujūlat» («руджулат) - «мужественный». Значение этих фактов весьма велико. Они указывают на то, что время зарождения наименования «русь» сдвигается вглубь к эпохе возникновения индоевропейских языков, предшествующей разделению общности на европейские и индоиранские ветви.

Данным неслучайным лингвистическим параллелям находится вполне логичное объяснение на основании исторических фактов. Воинственность русов подчеркивалась многими авторами древности, как европейскими, так и восточными. Саксон Грамматик в хронике «Деяния Данов» описывает продолжавшиеся на протяжении веков войны датских королей с королями русов, проходившие с начала I тыс.н.э. на море и на суше (король данов Фротон I вел войну на море с королем русов Транноном, Фротон III воевал с русом Алимером). Руги-русы и родственные им племена принимали весьма заметное участие в кровавых битвах эпохи Великого переселения народов. Готский автор Иордан (VI в.) упоминает постоянную, начиная со II в., борьбу готов с ругами, которые были сильнее германцев «телом и духом» . Король Одоакр, руг по происхождению (согласно Иордану; в дальнейшей письменной традиции его называют в том числе русским князем), во главе войска, состоявшего из ругов, скирров, туркилингов, низверг в V в. последнего императора деградировавшей к тому времени Западной Римской империи, совершив знаковое для европейской истории деяние. В норвежской «Саге о Тидреке» и немецкой поэме «Ортнит» русы фигурируют в связи с войнами времен гуннской империи Аттилы (Vв.) против самого «бича божьего» и готского короля Теодориха (причем упоминается король русов Вальдемар (германская огласовка имени Владимир) и знатный воин Илья русский, которые, по всей видимости, являлись прототипами героев русского былинного эпоса). Русские летописи и византийские источники описывают многократные походы русов на Константинополь, зачастую заканчивавшиеся не только захватом богатой добычи, но и заключением мирных договоров, согласно которым Византия обязывалась платить русам дань и обеспечивались выгодные условия торговли русским купцам (таков, например, договор Олега 907 г.). Показательно, что при заключении договоров русы «…кляшися оружием своим и Перуном богом своим..."». Русский князь Святослав Игоревич, сокрушив крупное средневековое государство, Хазарский каганат, совершил важное и знаковое историческое деяние. Его планы создать огромную державу с центром на Дунае, которым, правда, не довелось сбыться, говорят о величайшей масштабности воинского и государственного мышления Святослава, т.к. его идеи вовсе не были пустыми амбициями, что доказывают многочисленные боевые и дипломатические успехи князя. Весьма характерны слова Святослава, сказанные византийскому послу: «Мы — мужи крови, оружием побеждающие врагов, а не ремесленники, в поте лица зарабатывающие на хлеб». Русы совершали многочисленные походы и в восточном направлении. Поэтому с этим воинственным народом были прекрасно знакомы арабские авторы, описывая русов как суровых, яростных и умелых бойцов. Свидетельства Ибн‑Русте (IX в.) как нельзя лучше подтверждают все вышесказанное о воинственности русов: «Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: „Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом“. И нет у них недвижемого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие – торговля соболями, белками и прочими мехами». Ал-Марвази писал о русах: «И они народ сильный и могучий, и ходят в дальние места с целью набегов, а также плавают они на кораблях в Хазарское море, нападают на корабли и захватывают товары… Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов». Т.о., многочисленные свидетельства источников (которые, безусловно, не ограничиваются упомянутыми в настоящей статье), явно свидетельствуют о том, что война являлась для русов важнейшим занятием, практически смыслом жизни, т.к. она обеспечивала средства для существования и продолжения рода. Важно отметить, что как минимум до времени образования Древнерусского государства русы являлись не просто сословием, а именно кровнородственной общностью с определенными социальными функциями (правящая знать, воинство).

Итак, на основании вышеуказанных исторических фактов и лингвистических данных подтверждается утверждение о том, что русы изначально представляли из себя знатный воинственный европейский род с древними корнями, наименование которого связано с воинской тематикой и имело исконное звучание в форме «рудж», рудзь». На определенных этапах истории различные ветви русов входили в состав мультиэтничных общностей, образуя в них правящую верхушку и воинское сословие. В истории же Руси и России сей народ сыграл наиболее значимую роль, став духовной и физической основой народа и государствообразующей нации.

В заключении хочется выразить сожаление, что до настоящего момента упомянутые очевидные языковые параллели и взаимосвязи с историческими фактами не были должным образом исследованы профессиональными лингвистами и филологами, и высказать надежду, что данное упущение в ближайшее время будет устранено силами достойных ученых.

17. Норманнизм и Антинорманнизм о создании государства на Руси.

Норманнская теория – комплекс научных представлений, согласно с которыми, именно скандинавы (т.е. "варяги"), будучи призваны править Русью, заложили на ней первые основы государственности. Согласно с норманской теорией, некоторые западные и российские ученые ставят вопрос не о влиянии варягов на уже сформировавшиеся племена славян, а о влиянии варягов на само происхождение Руси как развитого, сильного и независимого государства.

Сам термин "варяги" возник в конце IX – начале X вв. Варяги впервые упоминаются в "Повести временных лет" на ее первых же страницах и они же открывают список из 13 народов, продолживших после потопа род Иафета. Первые исследователи, занимавшиеся разбором повествования Нестора о призвании варягов, все почти в общем признавали его достоверность, видя в варяго-руссах выходцев из Скандинавии (Петреюс и другие шведские ученые, Байер, Г. Ф. Мюллер, Тунман, Шлецер и т. д.). Но еще в XVIII веке начали появляться и активные противники этой "норманнской теории" (Тредьяковский и Ломоносов).

Впрочем, до шестидесятых годов XIX века школа норманнистов могла считаться безусловно господствующею, так как против нее было высказано лишь немного возражений (Эверс в 1808). За это время наиболее выдающимися представителями норманнизма явились Карамзин, Круг, Погодин, Куник, Шафарик и Миклошич. Однако, с 1859 г. оппозиция против норманнизма поднялась с новой, небывалой до того силой.

Норманисты – приверженцы норманнской теории, исходя из рассказа Несторовой летописи о призвании варяго-руссов из-за моря, находят подтверждение этого рассказа в свидетельствах греческих, арабских, скандинавских и западно-европейских и в фактах лингвистических, все согласны в том, что русское государство, как таковое, действительно основано скандинавами, т. е. шведами.

Норманнская теория отрицает происхождение древнерусского государства как результат внутреннего общественно-экономического развития. Норманисты связывают начало государственности на Руси с моментом призвания варягов на княжение в Новгород и завоевания ими славянских племен в бассейне Днепра. Они считали, что сами варяги, "из которых был Рюрик с братьями, не были колена и языка славенского... они были скандинавы, то есть шведы".

___________

Норманнская теория – один из важнейших дискуссионных аспектов истории Русского государства. Сама по себе эта теория является варварской по отношению к нашей истории и к ее истокам в частности. Практически на основе этой теории всей русской нации вменялась некая второстепенность, вроде бы на достоверных фактах русскому народу приписывалась страшная несостоятельность даже в сугубо национальных вопросах. Обидно, что на протяжении десятков лет норманистская точка зрения происхождения Руси прочно была в исторической науке на правах совершенно точной и непогрешимой теории. Причем среди ярых сторонников норманнской теории, кроме зарубежных историков, этнографов, было множество и отечественных ученых. Этот обидный для России космополитизм вполне наглядно демонстрирует, что долгое время позиции норманнской теории в науке вообще были прочны и непоколебимы. Лишь со второй половины нашего века норманизм утратил свои позиции в науке. В данное время эталоном является утверждение, что норманнская теория не имеет под собой почвы и в корне неправильна. Впрочем, и та, и другая точка зрения должна быть подтверждена доказательствами. На протяжении всей борьбы норманистов и антинорманистов первые и занимались поиском этих самых доказательств, зачастую сфабриковывая их, адругие старались доказать беспочвенность догадок и теорий, выводящихся норманистами.

Уже зная правильное разрешение спора, все же небезынтересно взвесить все "за" и "против" и прийти к собственному мнению по поводу этого вопроса.

Согласно норманнской теории, основанной не неправильном толковании русских летописей, Киевская Русь была создана шведскими викингами, подчинив восточнославянские племена и составившими господствующий класс древнерусского общества, во главе с князьями – Рюриковичами. На протяжении двух веков русско-скандинавские отношения IX-XI вв. были предметом острой дискуссии между норманистами и антинорманистами.

Что же послужило камнем преткновения? Несомненно, статья в Повести временных лет, датированная 6370-м годом, что в переводе на общепринятый календарь – год 862-й: В лето 6370. Изъгнаша Варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста родъ на родъ, и почаша воевати сами на ся. И реша сами в себе: "поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву". И идоша за морк к варягам, к Руси; сице бо тии звахуся Варязи Руь, яко се дркзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си. Реша Руси Чудь, и Словени, и Кривичи вси:" земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да пойдите княжить и володети нами. И изъбрашася 3 братья со роды своими, и пояша по собе всю Русь, и приидоша к Словеном первое, и срубиша городъ Ладогу, и седе в Ладозе старей Рюрик, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Избрьсте, Труворъ. И от техъ варягъ прозвася Руская земля..."

Этот отрывок из статьи в ПВЛ, принятый на веру рядом историков, и положил начало построению норманнской концепции происхождения Русского государства. Норманнская теория содержит в себе два общеизвестных пункта: во-первых, норманисты утверждают, что пришедшие варяги практически создали государство, что местному населению было не под силу; и, во-вторых, варяги оказали огромное культурное влияние на восточных славян. Общий смысл норманнской теории совершенно ясен: скандинавы создали русский народ, подарили ему государственность, культуру, вместе с тем подчинив его себе.

Хотя данное построение было впервые упомянуто составителем летописи и с тех пор на протяжении шести веков обычно включалось во все сочинения по истории России, общеизвестно, что официальное распространение норманнская теория получила в 30-40-е годы XVIII века во времена "бироновщины", когда многие высшие должности при дворе были заняты немецкими дворянами. Естественно, что и весь первый состав Академии Наук был укомплектован немецкими учеными. Считается, что создали эту теорию немецкие ученые Байер и Миллер под влиянием политической обстановки. Чуть позже эту теорию развил Шлетцер. На опубликование теории мгновенно среагировали некоторые русские ученые, в особенности М. В. Ломоносов. Надо полагать, что эта реакция была вызвана естественным чувством ущемленного достоинства. Действительно, любой русский человек должен был воспринять эту теорию как личное оскорбление и как оскорбление русской нации, в особенности такие люди, как Ломоносов.

М.В. Ломоносов подверг уничтожающей критике все основные положения «антинаучной концепции генезиса Древней Руси». Древнерусское государство, по мнению Ломоносова, существовало задолго до призвания варягов-россов в форме разобщенных племенных союзов и отдельных княжеств. Племенные союзы южных и северных славян, которые «без монархии почитали себя вольными», по его мнению, явно тяготились какой-либо властью.

Отмечая роль славян в развитии всемирной истории и падении Римской империи, Ломоносов еще раз подчеркивает свободолюбие славянских племен и их нетерпимое отношение ко всякому угнетению. Тем самым косвенно Ломоносов указывает, что княжеская власть существовала не всегда, а явилась продуктом исторического развития Древней Руси. Особенно ярко показал он это на примере древнего Новгорода, где «новогородцы варягам отказали в дани и стали сами собою правительствовать».

Однако в тот период классовые противоречия, раздиравшие древнерусское феодальное общество, привели к падению народоправства: новгородцы «впали в великие распри и междоусобные войны, восстал один род против другого для получения большинства».

И именно в этот момент острых классовых противоречий обратились новгородцы (а точнее, та часть новгородцев, которая одержала победу в этой борьбе) к варягам со следующими словами: "земля наша велика и обильна, а наряда у нас нету; да пойдете к нам княжить и владеть нами".

Акцентируя на этом факте внимание, Ломоносов подчеркивает, что не слабость и не неспособность россов к государственному управлению, как это упорно старались утверждать сторонники норманской теории, а классовые противоречия, которые были подавлены силой варяжской дружины, явились причиной призвания варягов.

Помимо Ломоносова опровержение норманнской теории высказывают и другие российские историки, в том числе и С. М. Соловьев: «Норманны не были господствующим племенем, они только служили князьям туземных племен; многие служили только временно; те же, которые оставались в Руси навсегда, по своей численной незначительности быстро сливались с туземцами, тем более что в своем народном быте не находили препятствий к этому слиянию. Таким образом, при начале русского общества не может быть и речи о господстве норманнов, о норманнском периоде»

Именно тогда начался спор по норманнской проблеме. Загвоздка в том, что противники норманнской концепции не могли опровергнуть постулаты данной теории из-за того, что изначально стояли на неверных позициях, признавая достоверность летописного рассказа-первоисточника, и спорили лишь об этнической принадлежности славян.

Норманисты упирали на то, что термином "русь" обозначались именно скандинавы, а их противники готовы были принять любую версию, лишь бы не дать норманистам фору. Антинорманисты готовы были говорить о литовцах, готах, хазарах и многих других народах. Понятно, что с таким подходом к решению проблемы антинорманисты не могли рассчитывать на победу в данном споре. Как следствие, к концу XIX века явно затянувшийся спор привел к заметному перевесу норманистов. Количество сторонников норманнской теории выросло, а полемика со стороны их противников стала ослабевать. На ведущую роль в рассмотрении этого вопроса выдвинулся норманист Вильгельм Томсен. После того, как в России в 1891 г. была опубликована его работа "Начало Русского государства", где были с наибольшей полнотой и ясностью сформулированы основные аргументы в пользу норманнской теории, многие русские историки пришли к мнению, что норманнское происхождение Руси можно считать доказанным. И хотя антинорманисты (Иловайский, Гедеонов) продолжали свою полемику, большинство представителей официальной науки встало на норманистские позиции. В ученой среде установилось представление о произошедшей в результате опубликования работы Томсена победе норманистической концепции истории Древней Руси. Прямая полемика против норманизма почти прекратилась. Так, А.Е. Пресняков полагал, что "норманистическая теория происхождения Русского государства вошла прочно в инвентарь научной русской истории". Также основные положения норманнской теории, т.е. норманнское завоевание, ведущую роль скандинавов в создании Древнерусского государства признавало подавляющее большинство советских ученых, в частности М.Н. Покровский и И.А. Рожков. По мнению последнего на Руси "государство образовалось путем завоеваний, сделанных Рюриком и особенно Олегом". Это высказывание как нельзя лучше иллюстрирует положение, сложившееся в русской науке в то время – на самом деле хуже не придумаешь.

Надо отметить, что в XVIII – начале XX века западноевропейские историки признавали тезис об основании скандинавами Древней Руси, но специально этой проблемой не занимались. Положение изменилось лишь в двадцатых годах нашего столетия. Тогда к России, уже успевшей стать и советской, резко возрос интерес. Это отразилось и на трактовании русской истории. Стало публиковаться множество работ по истории России. Прежде всего должна быть названа книга крупнейшего ученого А.А. Шахматова, посвященная проблемам происхождения славянства, русского народа и Русского государства. Отношение Шахматова к норманской проблеме всегда было сложным. Объективно его труды по истории летописания сыграли важную роль в критике норманизма и подорвали одну из основ норманнской теории. На основании текстологического анализа летописи, им установлен поздний и недостоверный характер рассказа о призвании варяжских князей. Но вместе с тем он, как и подавляющее большинство русских ученых того времени, стоял на норманистских позициях! Он пытался в рамках своего построения согласовать противоречивые показания Начальной летописи и нерусских источников о древнейшем периоде истории Руси. Возникновение государственности на Руси представлялось Шахматову последовательным появлением в Восточной Европе трех скандинавских государств и как результат борьбы между ними. Здесь мы переходим к некой концепции, четко определенной и несколько более частной, чем ранее описанные. Итак, по Шахматову, первое государство скандинавов было создано пришедшими из-за моря норманнами-русью в начале IX века в Приильменье, в районе будущей Старой Руссы. Именно оно было "русским каганатом", известным по записи 839 года в Вертинских анналах. Отсюда в 840-е годы норманнская Русь двинулась на юг, в Поднепровье, и создала там второе норманнское государство с центром в Киеве. В 860-е годы северные восточнославянские племена восстали и изгнали норманнов и русь, а затем пригласили к себе из Швеции новое варяжское войско, создавшее третье норманско-варяжское государство во главе с Рюриком. Таким образом, мы видим, что варяги-вторая волна скандинавских пришельцев – начали борьбу с ранее пришедшей в Восточную Европу норманнской русью; победило варяжское войско, объединившее Новгородскую и Киевскую землю в одно варяжское государство, принявшее от побежденных киевских норманнов имя "Русь". Само название "Русь" Шахматов производил от финнского слова "руотси" – обозначения шведов и Швеции. С другой стороны, В.А.Пархоменко показал, что высказанная Шахматовым гипотеза слишком сложна, надуманна и далека от фактической основы письменных источников.

Также крупным норманистским сочинением, появившимся в нашей историографии в 20-е годы, была книга П.П.Смирнова "Волжский путь и древние руссы". Широко используя известия арабских писателей IX-XI вв., Смирнов стал искать место возникновения Древнерусского государства не на пути "из варяг в греки", как это делалось всеми предшествующими историками, а на волжском пути из Балтики по Волге к Каспийскому морю. Согласно концепции Смирнова, на Средней Волге в первой половине IX в. Сложилось первое государство, созданное Русью - "русский каганат". На Средней Волге Смирнов искал "три центра Руси", упоминаемые в арабских источниках IX-X вв. В середине IX века, не выдержав натиска угров, норманны-русы из Поволжья ушли в Швецию и уже оттуда после "призвания варягов" вновь переселились в Восточную Европу, на этот раз в Новгородскую землю. Новое построение получилось оригинальным, но не убедительным и не было поддержано даже сторонниками норманнской школы.

Далее в развитии спора между сторонниками норманнской теории и антинорманистами произошли кардинальные изменения. Это было вызвано некоторым всплеском активности антинорманистского учения, который произошел на рубеже 30-х годов. На смену ученым старой школы приходили ученые молодого поколения. Но вплоть до середины 30-х годов у основной массы историков сохранялось представление о том, что норманский вопрос уже давно решен в норманистском духе. Первыми с антинорманистическими идеями выступили археологи, направившие свою критику против положений концепции шведского археолога Т. Арне, опубликовавшего свою работу "Швеция и Восток". Археологические исследования русских археологов 30-х годов дали свои материалы, противоречащие концепции Арне. Важную роль при этом сыграл выработанный советскими археологами критерий решения вопроса об этнической принадлежности погребальных памятников. Было установлено, что решающим моментом является не наличие в погребении тех или иных вещей, а весь погребальный комплекс в целом. Такой подход позволил В.И. Равдоникасу на основании произведенных в конце 20-х годов раскопок курганных могильников Юго-Восточнго Приладожья подвергнуть критике утверждения Арне о существовании в этой местности норманских колоний и установить, что могильники принадлежали местному прибалтийско-финскому племени. А.В. Арциховский подверг критике утверждение норманистов о существовании норманнских колоний в Суздальской и Смоленской землях, показав, что и здесь большинство скандинавских вещей найдено в погребальных памятниках, в которых захоронение произведено не по скандинавскому, а по местному обычаю.

Обосновывавшаяся Арне на археологическом материале теория норманнской колонизации русских земель получила, как ни странно, в последующие десятилетия поддержку со стороны языковедов. Была сделана попытка при помощи анализа топонимики Новгородской земли подтвердить существование в этих местах значительного числа норманнских колоний. Это новейшее норманистское построение было подвергнуто критическому разбору Е.А. Рыдзевской, которой было высказано мнение о важности при изучении этой проблемы учитывать не только межнациональные, но и социальные отношения на Руси. Однако эти критические выступления еще не меняли общей картины. Названный ученый, как, впрочем, и другие русские иисследователи, выступали против отдельных норманистских положений, а не против всей теории в целом.

В середине 30-х годов учеными была впервые разработана "марксистская концепция" возникновения классового общества и государства в восточнославянских землях. Было установлено, что возникновение Древнерусского государства явилось результатом многовекового процесса социально-экономического развития восточного славянства и следствием глубоких внутренних изменений, происшедших в восточнославянском обществе в IX-X вв. В рамках этой концепции не находилось место для варягов-создателей русской государственности. Как указывал Б.Д.Греков: « на современном уровне науки нельзя уже говорить старыми наивными взглядами о том, что государство могут создать отдельные люди в какой-то определенный год», "...государство никоим образом не представляет из себя силы, извне навязанной обществу, а является только продуктом длительного внутреннего процесса развития общества". – эта цитата из классика марксизма Ф.Энгельса совершенно точно отражает точку зрения марксистского учения.

Классики марксизма установили, что государство – "...это машина для поддержания господства одного класса над другим", создается лишь тогда, когда внутри данной страны в результате разложения первобытнообщинного строя происходит распад общества на классы и формируется экономически сильный класс, стремящийся к подчинению основной массы населения, к установлению своего классового господства. Поэтому речь могла идти лишь о какой-то степени участия норманнов в грандиозных сдвигах, происходивших на Руси в IX-X вв.

Положения классиков марксизма явились необходимой основой для разработки советской концепции происхождения Древнерусского государства, нанесший решающий удар по норманнской теории. Примечательно, что даже сами ученые, разрабатывавшие ее, не сразу осознали, что эта концепция подрывает основы, на которых базируется учение норманистов.

После завершения коренных сдвигов в русской историографии первым с прямой критикой основных положений норманской теории выступил В.А. Пархоменко. Он разобрал основные доводы норманистской школы и показал, что эти доводы не основываются на серьезном анализе всей совокупности источников, и поэтому совершенно не убедительны.

Уже к сороковым годам позиции русских ученых по норманнскому опросу сформулировал М.И. Артамонов: варяги рано проникли на Русь, но они стояли на той же стадии общественного и культурного развития, что и восточные славяне, и поэтому не могли принести на Русь ни более высокой культуры, ни государственности; они лишь влились в местный процесс образования государства. Да, марксистския наука признает, что в IX-X вв., как об этом свидетельствуют достоверные источники, в русских землях неоднократно появлялись наемные отряды норманнских воинов, служившие русским князьям, а также норманские купцы, ездившие с торговыми целями по водным путям Восточной Европы. Однако, основываясь на всей совокупности письменных, археологических и фольклерных и некоторых других источников, марксистская наука утверждает, что формирование классового общества, образование древнерусского государства, начало развития феодальных отношений, формирование русской народности и ее материальной и духовной культуры результат глубоких и длительных процессов внутреннего развития восточнославянского общества, без значительного воздействия норманнов. Процесс возникновения государственности на Руси был также исследован в сороковых годах В.В. Мавродиным, в частности был рассмотрен вопрос об участии норманнов в формировании государства на Руси. Хотя автор признавал зафиксированное многими источниками участие норманнов в этом процессе, но в то же время показал достаточно ограниченный характер этого участия. В книге признавалось норманнское происхождение княжеской династии, но вместе с тем указывалось, что династия "потому удержалась на Руси... быстро слилась с русской, славянской правящей верхушкой" и стала бороться за ее интересы. В то же время следует отметить, что в тексте монографии имелось несколько формулировок, которые преувеличивали роль норманнов в процессе образования Древнерусского государства.

В послевоенные годы антинорманистское течение получило свое развитие. Прежде всего это статьи Б.Д. Грекова с критикой норманистских работ Т. Арне и финского филолога В. Кипарского: "О роли варягов в истории Руси" и "Антинаучные измышления финского "профессора", последняя из которых вышла в 1950 году.

Еще более детальная критика норманской теории содержалась в работах С.В.Юшкова.

В то же время в нашей историографии в первое послевоенное десятилетие имелись некоторые недостатки. Некоторые ученые, полемизируя с норманистами, вообще отрицали все, что связано с деятельностью норманнов на Руси в IX-XI вв. Дело дошло до другой крайности: некоторые историки вообще отрицали научность норманнской теории. Например, по мнению В.П. Шушарина, в настоящее время норманнская теория "...превратилась в средство фальсификации истории, то есть стала концепцией, лежащей вне науки". К счастью, существовала и иная точка зрения, представленная, в частности, Шаскольским: норманская теория – "...научная теория, опирающаяся на длительную научную традицию, и критика этой теории должна носить характер серьезной, глубоко обоснованной научной полемики. "Принимать норманнскую теорию только как чей-то злой умысел и не имеющее под собой никаких оснований явление, тогда, когда наука уже начала неминуемый процесс ее разоблачения, было бы по крайней мере неумно – ведь были реальные письменные источники, на которые опирались сторонники норманизма.

Общее изложение норманской проблемы с позиций советской науки дано в книге В.В. Мавродина. Автор заново подверг критическому анализу аргументацию норманистов, отметил все основные сведения источников, свидетельствующих о различных формах участия норманнов в формировании государства на Руси, но в то же время показал ограниченный характер этого участия в грандиозном процессе возникновения государства в Восточной Европе, явившимся результатом многовекового общественного развития восточных славян.

Вообще, в науке произошло то, что и должно было произойти: полемика советской науки с норманизмом стала перестраиваться, от борьбы с учеными построениями прошлого века начали переходить к конкретной критике ныне существующих и развивающихся норманистских концепций, к критике современного норманизма как одного из главных течений зарубежной науки.

К тому времени в норманистской историографии существовало четыре основных теории:

• 1)Теория завоевания: Древнерусское государство было, согласно этой теории, создано норманнами, завоевавшими восточнославянские земли и установившими свое господство над местным населением. Это самая старая и наиболее выгодная для норманистов точка зрения, так как именно она доказывает "второсортность" русской нации.

• 2)Теория норманнской колонизации, принадлежащая Т. Арне. Именно он доказывал существование в Древней Руси скандинавских колоний. Норманисты утверждают, что варяжские колонии были реальной основой для установления господства норманнов над восточными славянами.

• 3)Теория политической связи Шведского королевства с Русским государством. Из всех теорий эта теория стоит особняком из-за ее фантастичности, не подкрепленной никакими фактами. Эта теория принадлежит также Т. Арне и может претендовать лишь на роль не очень удачной шутки, так как является просто выдуманной из головы.

• 4)Теория, признававшая классовую структуру Древней Руси IX-XI вв. и господствующий класс как созданные варягами. Согласно ей, высший класс на Руси был создан варягами и состоял из них. Создание норманнами гоподствующего класса большинством авторов рассматривается как прямой результат норманского завоевания Руси. Сторонником этой идеи был А. Стендер-Петерсен. Он утверждал, что появление норманнов на Руси дало толчок к развитию государственности. Норманны -необходимый внешний "импульс", без которого государство на Руси никогда бы не возникло.

Чтобы доказать или, наоборот, опровергнуть ту или иную теорию из представленных, несомненно, нужны доказательства. Попробуем рассмотреть некоторые аспекты проблемы более подробно. Любой из приведенных ниже фактов, так или иначе связанный с темой варягов на Руси, играет на руку антинорманистам и каждый из них доказывает несостоятельность норманской теории.

Например, происхождение и значение термина "русь". Филологи из Европы-Экблом, Стендер-Петерсен, Фальк, Экбу, Мягисте, а также историки Пашкевич и Дрейер пытались утвердить и укрепить построение, согласно которому "русь" происходит от "руотси" - слова, котором финны называют шведов и Швецию. "Русь" в смысле "Русское государство" – означало государство шведов-руси. Пашкевич говорил, что "русь" – норманны из Восточной Европы. Против этих построений выступал Г. Вернадский, говоривший о том, что термин "русь" имеет южнорусское происхождение, и что "рукхс" – аланские племена южных степей середины I тысячелетия нашей эры. Слово "русь" обозначало существовавшее задолго до появления варягов сильное политическое объединение Русь, совершавшее военные походы на побережье Черного моря. Если обратиться к письменным источникам того времени – византийским, арабским, то можно увидеть, что они считают русь одним из местных народов юго-восточной Европы. Также некоторые источники называют его, и это особенно важно, славянами. Отождествление понятия "русь" и "норманны" в летописи, на которое упирали норманисты, оказалось позднейшей вставкой.

Похожее положение и у другого основного пункта норманнской теории-происхождения слова "варяги".Среди разнообразных гипотез есть и такая, которая предполагает не скандинавское происхождение этого термина, а русское. Еще в XVII в. С. Герберштейн проводил параллели между именем "варяги" и названием одного из балтийских славянских племен-варгов. Эта идея была развита Ломоносовым, позже - Свистуном. Общий смысл их гипотез сводится к тому, что "варяги" - это пришельцы из балтийских земель, которые нанимались на службу к восточнославянским князья. Если исходить из правильности этих гипотез, становится непонятным, откуда в летописи взялось слово "варяги". Понятно, что искать его в скандинавских сагах совершенно бессмысленно.

Более пятидесяти ученых на протяжении двух веков занимаясь проблемой скандинавских заимствований в русском языке. Норманисты хотели показать, что многие предметы и понятий в русском языке имеют скандинавское происхождение. Специально для этого шведский филолог К. Тернквист проела огромную работу по поиску и отсеивания из русского языка скандинавских заимствований. Результат был совершенно неутешителен. Всего было найдено 115 слов, абсолютное большинство из которых-диалекты XIX века, в наше время не употребляемые. Лишь тридцать – очевидные заимствования, из которых только десять можно привести в доказательство норманнской теории. Это такие слова, как "гридин", "тиун", "ябетник", "брьковск", "пуд". Такие слова, как "наров", "сяга", "шьгла" –употребляются в источниках по одному разу. Вывод очевиден. Точно с таким же успехом исследователь А. Беклунд пытался доказать наличие на территории русского государства скандинавских имен. Еще одна основа норманистского учения-скандинавская топонимика на территории Руси. Такие топонимы исследованы в работах М. Фарсмера и Е. Рыдзевской. На двоих они выявили 370 топонимов и гидронимов. Много? Но в то время на исследованной территории было 60.000 населенных пунктов. Несложные подсчеты показывают, что на 1000 названий населенных пунктов приходится 7 скандинавских. Слишком смешная цифра, чтобы говорить о варяжской экспансии. Скандинавские названия населенных пунктов и рек скорее говорят о торговых связях.

Сторонники норманнской теории также упирали на обилие скандинавских слов в русском языке. Это касалось области гидронимики: понятия "лахта" (залив), "мотка" (путь), "волокнема" (мыс), "сора" (разветвление) и некоторые другие казались варяжскими. Однако было доказано, что эти слова местного, финского происхождения.

Вообще, если внимательно разобрать все данные, вроде бы поддерживающие норманнскую теорию, они непременно повернуться против нее. К тому же норманисты используют иные источники, чем антинорманисты, и в большинстве своем эти источники западные, например, три жития Отгона Бамбергского. Такие источники часто фальсифицированы и предвзяты. Источники же, которые можно брать на веру-византийские, например, совершенно четко указывают на то, что нельзя смешивать русь с варягами; Русь упоминается раньше, чем варяги; русские князья и дружины молились либо Перуну, либо Христу, но никак не скандинавским богам. Также заслуживают доверия труды Фотия, Константина Багрянородного, в которых ничего не говорится о призвании варягов на Русь.

То же самое можно говорить и об арабских источиках, хотя вначале норманисты сумели повернуть их в свою пользу. Эти источники говорят о руссах как о народе высоком, светловолосом. Действительно, можно подумать о россах как о скандинавах, но эти этнографические выводы весьма шатки. Некоторые же черты в обычаях указывают на славян.

Совокупность всех источников смело позволяет говорить о несостоятельности норманнской теории. Кроме этих неопровержимых доказательств, существует множество других таких, как доказательство славянского происхождения названий днепровских порогов, некоторые археологические данные. Все эти факты развенчивают норманнскую теорию.

18. Политическая раздробленность на Руси (причины, сущность). Краткая характеристика земель и княжеств 12-13 веков.

• Причины

Усиление политической власти местных князей и бояр.

Первой причиной феодальной раздробленности был рост боярских вотчин, числа зависимых в них смердов. XII - начало XIII века характеризовались дальнейшим развитием боярского землевладения в различных княжествах Руси. Бояре расширяли свое владение за счет захватов земель свободных смердов-общинников, закабаляли их, покупали земли. Стремясь получить больший прибавочный продукт, они увеличивали натуральный оброк и отработки, которые выполняли зависимые смерды. Увеличение за счет этого получаемого боярами прибавочного продукта делало их экономически мощными и самостоятельными. В различных землях Руси стали складываться экономически мощные боярские корпорации, стремившиеся стать полновластными хозяевами на землях, где были расположены их вотчины. Они хотели сами вершить суд над своими крестьянами, получать с них штрафы-виры. Многие бояре обладали феодальным иммунитетом (правом невмешательства в дела вотчины), "Русская правда" определяла права боярства. Однако великий князь (и такова природа княжеской власти) стремился сохранить в своих руках всю полноту власти. Он вмешивался в дела боярских вотчин, стремился сохранить за собой право суда над крестьянами и получения с них вир во всех землях Руси.

Великий князь, считаясь верховным собственником всех земель Руси, и их верховным правителем продолжал рассматривать всех князей и бояр как своих служилых людей, а потому заставлял их участвовать в организуемых им многочисленных походах. Эти походы часто не совпадали с интересами бояр, отрывали их от своих вотчин. Бояре начинали тяготиться службой великому князю, стремились увильнуть от нее, что приводило к многочисленным конфликтам. Противоречия между боярством на местах и великим киевским князем вело к усилению стремления первых к политической самостоятельности. К этому также толкала боярство необходимость своей, близкой княжеской власти, которая могла бы быстро претворить в жизнь нормы "Русской правды", так как сила великокняжеских вирников, воевод, дружинников не могла оказать быструю реальную помощь боярам удаленных от Киева земель. Сильная власть местного князя была необходима боярам и в связи с ростом сопротивления горожан, смердов, захватам их земель, закабалению, увеличению поборов. Следствием этого стал рост столкновений смердов и горожан с боярством.

Необходимость княжеской власти на местах, создание государственного аппарата вынудили местных бояр приглашать в свои земли князя с дружиной. Но, приглашая князя, бояре были склонны видеть в нем лишь полицейскую и военную силу, не вмешивающуюся в боярские дела. Князьям и дружине такое приглашение тоже было выгодно. Князь получал постоянное княжение, свою земельную вотчину, переставал метаться с одного княжеского стола на другой. Довольна была и дружина, которой тоже надоело следовать со стола на стол с князем. Князья и дружинники имели возможность получать устойчивую ренту-налог. В тоже время князь, обосновавшись в той или иной земле, как правило, не удовлетворялся той ролью, которую отводило ему боярство, а стремился сосредоточить в своих руках всю полноту власти, ограничивая права и привилегии бояр. Это неизбежно вело к борьбе между князем и боярами.

Рост и усиление городов как новых политических и культурных центров

В период феодальной раздробленности количество городов в русских землях достигло цифры 224. Возрастала их экономическая и политическая роль, как центров той или иной земли. Именно на города опиралось местное боярство и князь в борьбе против великого киевского князя. Возрастание роли боярства и местных князей вело к оживлению городских вечевых собраний. Вече, своеобразная форма феодальной демократии, было органом политическим. Фактически оно находилось в руках боярства, что исключало реальное решающее участие в управлении простых горожан. Бояре, контролируя вече, пытались использовать политическую активность горожан в своих интересах. Очень часто вече использовалось, как инструмент давления не только на великого, но и на местного князя, принуждения его действовать в интересах местной знати. Таким образом, города, как локальные политические и экономические центры, тяготевшие к своим землям, были оплотом децентрализаторских устремлений местных князей и знати.

Первые усобицы.

После смерти Владимира Святославовича в 1015 г. началась длительная война между его многочисленными сыновьями, управлявшими отдельными частями Руси. Зачинщиком усобицы был Святополк Окаянный, убивший своих братьев Бориса и Глеба. В междоусобных войнах князья - братья приводили на Русь то печенегов, то поляков, то наемные отряды варягов. В конце концов победителем оказался Ярослав Мудрый деливший Русь (по Днепр) с братом Мстиславом Тмутараканским с 1024 по 1036 г., а затем после смерти Мстислава ставший "самовластцем".

После смерти Ярослава Мудрого в 1054 г. на Руси оказалось значительное число сыновей, родных и двоюродных племянников великого князя.

У каждого из них была та или иная "отчина", свой домен, и каждый в меру своих сил стремился увеличить домен или обменять его на более богатый. Это создавало напряженное положение во всех княжеских центрах и в самом Киеве. Исследователи иногда называют время после смерти Ярослава временем феодальной раздробленности, но это нельзя признать правильным, так как настоящая феодальная раздробленность наступает тогда, когда кристаллизируются отдельные земли, вырастают большие города, возглавляющие эти земли, когда в каждом суверенном княжестве закрепляется своя княжеская династия. Все это появилось на Руси только после 1132 г., а во второй половине XI в. все было переменчиво, непрочно и неустойчиво. Княжеские усобицы разоряли народ и дружину, расшатывали русскую государственность, но не вводили никакой новой политической формы.

К внутренним противоречиям добавилось вторжение новых кочевых орд, которые на два столетия стали хозяевами степей.

В последней четверти XI в. в сложных условиях внутреннего кризиса и постоянной угрозы внешней опасности со стороны половецких ханов княжеские усобицы приобретали характер всенародного бедствия. Объектом раздоров стал великокняжеский престол: Святослав Ярославич выгнал из Киева своего старшего брата Изяслава, "положив начало изгнанию братьев".

Особенно страшны стали усобицы после того, как сын Святослава Олег вошел в союзные отношения с половцами и неоднократно приводил половецкие орды на Русь для своекорыстного решения междукняжеских свар.

Врагом Олега был молодой Владимир Всеволодович Мономах, княживший в пограничном Переяславле. Мономаху удалось собрать княжеский съезд в Любече в 1097 г., задача которого состояла в том, чтобы закрепить "отчины" за князьями, осудить зачинщика усобиц Олега и по возможности устранить будущие усобицы, чтобы едиными силами противостоять половцам.

Однако, князья были бессильны установить порядок не только во всей Русской земле, но даже внутри своего княжеского круга родных и двоюродных братьев и племянников. Сразу же после съезда в Любече вспыхнула новая усобица, длившаяся несколько лет. Единственной силой, которая в тех условиях могла реально приостановить коловращение князей и княжеские свары, - это боярство - основной состав молодого и прогрессивного тогда феодального класса. Боярская программа в конце XI и начале XII в. состояла в ограничении княжеского произвола и бесчинств княжеских чиновников, в ликвидации усобиц и в общей обороне Руси от половцев. Совпадая в этих пунктах с устремлениями горожан, эта программа отражала общенародные интересы и была безусловно прогрессивной.

В 1093 г., после смерти Всеволода Ярославича, киевляне пригласили на трон незначительного туровского князя Святополка, но значительно просчитались, так как он оказался плохим полководцем и жадным правителем.

Святополк умер в 1113 г.; его смерть послужила сигналом к широкому восстанию в Киеве. Народ обрушился на дворы княжеских управителей и ростовщиков. Киевское боярство в обход княжеского старшинства выбрало великим князем Владимира Мономаха, который прокняжил успешно до своей смерти в 1125 г. После него единство Руси еще держалось при его сыне Мстиславе (1125-1132 гг.), а затем, по выражению летописца, "раздрася вся земля Русская" на отдельные самостоятельные княжения.

• Сущность

Утрата государственного единства Руси ослабляла и разъединяла её силы перед лицом возраставшей угрозы иноземной агрессии и прежде всего степных кочевников. Всё это предопределяло постепенный упадок Киевской земли с XIII- века. На некоторое время при Монамахе и Мстиславе Киев снова возвысился. Эти князья смогли дать отпор кочевникам-половцам.

Русь распалась на 14 княжеств, в Новгороде была установлена республиканская форма правления. В каждом княжестве князья совместно с боярами "думали о строе земельном и ратех". Князья объявляли войны, заключали мир и различные союзы. Великий князь был первым (старшим) среди равных князей. Сохранились княжеские съезды, где обсуждались вопросы общерусской политики. Князья были связаны системой вассальных отношений. Нужно отметить, что при всей прогрессивности феодальной раздробленности она имела один существенный отрицательный момент. Постоянные, то стихавшие, то вспыхивавшие с новой силой, усобицы между князьями истощали силы русских земель, ослабляли их обороноспособность перед лицом внешней опасности. Распад Руси не привел, однако, к распаду древнерусской народности, исторически сложившейся языковой, территориальной, экономической и культурной общности. В русских землях продолжало существовать единое понятие Руси, Русской земли. "О, Русская земля, ты уже за холмом!» - возглашал автор "Слово о полку Игореве". В период феодальной раздробленности в русских землях выделились три центра: Владимиро-Суздальское, Галицко-Волынское княжества и Новгородская феодальная республика.

Черниговское и Северское княжества

Попытки обособиться Чернигов делал еще при Ярославе Мудром, когда его брат Мстислав, одержав над Ярославом победу, провел границу по Днепру и стал владыкой земель от Чернигова до Тмутаракани. После его смерти Русь вновь воссоединилась, новая попытка обособить Чернигов была сделана при Святославе Ярославиче, а затем при его сыне Олеге. Но в ту пору Киев еще крепкой рукой держал бразды правления. Когда же хозяином там стал Владимир Мономах, а потом его сын Мстислав, Чернигов покорно шел в фарватере общерусской политики. И все же с каждым годом Черниговское княжество все более обособлялось. И здесь дело было не столько в личных качествах, честолюбии Олега Святославича и его энергичных сыновей, сколько в общих экономических и политических особенностях края. Сам Чернигов стал одним из крупнейших русских городов. Здесь сформировалось мощное боярство, опиравшееся на вотчинное землевладение. Здесь был свой епископ, в городе возвышались величественные храмы и, в первую очередь, кафедральный собор Спаса, появились монастыри. У черниговских князей были сильные, искушенные в боях дружины. Торговые связи черниговских купцов простирались по всей Руси и за ее пределами. Есть известие о том, что они торговали даже на рынках Лондона. Черниговское княжество охватывало огромную территорию от Таманского полуострова до границ со Смоленским княжеством, от вятичских лесов, от пограничного ростово-суздальского городка Москвы до половецкой степи. В состав Черниговского княжества входило немало крупных и известных городов. Среди них — Новгород-Северский (т.е. новый город, основанный в земле северян), Путивль, Любеч, Рыльск, Курск, Стародуб. Позднее здесь стали известны Брянск, Козельск, Мосальск, Воротынск, Мценск. К Черниговскому княжеству также "тянули" в течение ряда лет, т.е. входили в его подчинение, Муром и Рязань. В 40—50-е годы XII в. Северская земля во главе с Новгородом, что стоял на реке Десне, частично обособилась от Чернигова. Там утвердилась одна из ветвей князей Ольговичей, но все равно князь Черниговский был верховным сюзереном северских князей.

Особые отношения сложились у Черниговского княжества в пору владычества там Ольговичей с половцами. Выше не раз говорилось о том, что Олег Черниговский дружил с половцами, что они нередко помогали ему в борьбе с двоюродным братом — Владимиром Мономахом. Авторы XII в. не раз ставили в вину Олегу связь с половцами, хотя дружеские и даже союзные отношения с ними (как и войны) были характерны для политики многих русских князей. И дело здесь не только в личных симпатиях Олега и его потомков. Черниговское княжество издавна включало в свой состав земли вплоть до Таманского полуострова, которые затем стали местом половецких кочевий. Курск, а позднее Курское княжество в составе Великого Черниговского княжества было пограничным с половецкой степью. Степь, половцы были традиционными соседями черниговских князей, и те традиционно не столько воевали, сколько дружили со своими соседями. Но, конечно, этому сближению помогало и постоянное соперничество черниговских князей с Мономаховичами, захватившими верховную власть в Киеве.

После смерти Олега, а затем и его братьев власть в Чернигове перешла в руки его старшего сына Всеволода; другие сыновья Олега "сидели" в иных городах Черниговского княжества. Тогда-то в Северской земле утвердился Святослав Ольгович, отец знаменитого новгород-северского князя Игоря, неудачного героя "Слова о полку Игореве".

В 80-е годы XII в. сын Всеволода Ольговича Святослав занял по старшинству киевский престол, сохранив за собой титул великого князя Черниговского. Именно к этому времени относится воспетый в "Слове" поход северского князя Игоря на половцев в 1185 г., который раскрывает весь смысл политики тогдашних черниговских и северских князей в отношении и Киева, и половецкой степи.

Еще в 1180 г. Игорь вместе с другими черниговскими и северскими князьями в союзе с половцами "повоевал" Смоленскую землю. Затем он же вместе с половецкими ханами Кончаком и Кобяком направился на Киев, где княжил в то время один из потомков Мономаха. Черниговские и северские князья стремились возвести здесь на престол старшего в их роду — Святослава Всеволодовича. В ходе боев за Киев черниговские князья потерпели поражение, союзники Игоря половцы были разбиты киевской ратью, а сам князь Игорь вместе со своим будущим противником ханом Кончаком в одной лодке переплыли Днепр и тем спаслись от гибели. Но через некоторое время Святослав, заключив мир с тогдашним правителем Киева, все же овладел киевским престолом. В Киеве появились два князя — один из рода Мономаха, другой из рода Олега.

Теперь уже двоюродные братья — Святослав и Игорь — один в Киеве, другой в Новгород-Северском — ведут противоборство с половцами, которые ежегодно предпринимают походы на русские земли. В ответ киевский князь Святослав вместе с переяславским, волынским и галицким князьями осуществил нападение на половцев, кочевавших во главе с ханом Кобяком близ днепровских порогов, и разгромил их. Одновременно Игорь вместе со своим братом курским князем Всеволодом предпринял поход против донских половцев, во главе которых стоял его недавний союзник хан Кончак. Северские князья одержали победу. А в 1185 г. ранней весной Кончак двинулся в ответный поход. Против него выступила киевская рать и снова одержала победу. Затем Святослав Киевский углубился в половецкую степь и нанес половцам еще одно поражение, захватив много добычи и пленников.

В этих боях весной 1185 г. черниговские и северские князья не принимали участия, соблюдая нейтралитет. Но позднее, когда половцы были сокрушены киевским князем, Игорь Новгород-Северский решил, что теперь и он может ударить по ослабленным половецким силам и взять свою долю добычи. Так родилась идея нового похода в степь силами лишь северских князей.

В то время как киевский князь Святослав отдыхал после победоносных походов в степь, Игорь начал самостоятельный поход против половцев. 23 апреля 1185 г. северские князья выступили в степь. Между Северским Донцом и Азовским морем русское войско натолкнулось на первые половецкие кочевья и, разбив половецкое войско, овладело большой добычей. Но на следующий день на помощь своим сородичам подоспели основные силы во главе с самим Кончаком. Три дня на берегу реки Каялы, неподалеку от Азовского побережья, кипел бой между русскими и половецкими войсками. Русская рать была почти полностью уничтожена, князь Игорь и некоторые другие князья и бояре были взяты в плен.

Теперь половцы двинулись на Русь — во-первых, на северские земли, во-вторых, на Переяславль, в-третьих, на Киев. Неподготовленный и проведенный малыми силами поход Игоря лишь спровоцировал это масштабное нашествие. Только большим напряжением сил русским княжествам удалось противостоять половцам.

Галицко-Волынское княжество

Галицко-Волынское княжество сформировалось на основе земель бывшего Владимиро-Волынского княжества, которое располагалось на западных и юго-западных границах Руси. В XI—XII вв. во Владимире-Волынском правили второстепенные князья, направляемые сюда великими киевскими князьями. Свою службу здесь в качестве наместника великого князя Святослава Ярославича прошел и молодой Владимир Мономах.

Галицко-Волынская земля располагалась в местах, исключительно благоприятных для хозяйства, торговли, политических контактов с окружающим миром. Ее границы подходили с одной стороны к предгорьям Карпат и упирались в течение Дуная. Отсюда было рукой подать до Венгрии, Болгарии, торгового пути по Дунаю в центр Европы, до Балканских стран и Византии. С севера, северо-востока и востока эти земли обнимали владения Киевского княжества, которое, потеряв свою былую мощь и не претендуя на контроль над Галицко-Волынским княжеством, в то же время ограждало его от натиска могучих ростово-суздальских князей.

В здешних местах за время существования единого государства Русь выросли и расцвели многие крупные города. Это Владимир-Волынский, названный так по имени Владимира I. Город был долгие годы резиденцией великокняжеских наместников. Здесь же располагался выросший на солеторговле Галич, где в середине XII в. сформировалось мощное и независимое боярство, активные городские слои. Заметно выросли центры местных удельных княжеств, где "сидели" потомки Ростислава — сына рано умершего Владимира, старшего сына Ярослава Мудрого. Ростиславу Владимировичу дали в пожизненное владение малозначительный Владимир-Волынский. И теперь Ростилавичам принадлежали Перемышль, Дорогобуж, Теребовль, Бужеск, Турийск, Червей. Луцк, Холм. Эти города были богатыми и красивыми, в них было немало каменных зданий, почти все они были хорошо укреплены, имели мощные детинцы-крепости. Когда-то многие из этих городов были отвоеваны у Польши сначала Владимиром, а потом и Ярославом Мудрым. С тех пор они и вошли сначала в состав Руси, а затем стали основой создания независимого Галицко-Волынского княжества с опорой на два крупных города — Владимир-Волынский и Галич.

На рубеже XII и XIII вв. князь Роман Мстиславич Волынский объединил воедино Волынское и Галицкое княжества и создал большое и мощное княжество в юго-западном углу Руси — Галицко-Волынское. Но прежде чем это произошло, галицко-волынские земли пережили немало драматических страниц, наполненных междоусобицами князей, боярскими заговорами, воинственной активностью горожан, вмешательством в политические конфликты иностранных государей и, в первую очередь, ближайших соседей — венгров и поляков.

Во второй половине XII в. наиболее примечательными фигурами на политическом горизонте Галицко-Волынской Руси были все те же потомки Ростислава и Мономаха. Назовем здесь пятерых князей: галицких князей — внука Ростислава Владимира, его сына, знаменитого по "Слову о полку Игореве" Ярослава Осмомысла, двоюродного брата Ярослава — Ивана Берладника, а также волынских князей, потомков Мономаха — его праправнука Романа Мстиславича Волынского и его сына, участника битвы на Калке с монголо-татарами Даниила Романовича Галицкого.

После долгих скитаний Иван Берладник еще раз попытался вернуться в Галич. Летопись сообщает, что "смерды" открыто переходили на его сторону, но он столкнулся с сильной княжеской оппозицией. К этому времени его противник Владимир Володаревич уже умер, но галицкий престол перешел к его сыну — энергичному, умному и воинственному Ярославу Осмомыслу, женатому на дочери Юрия Долгорукого Ольге. О Ярославе Осмомысле "Слово" говорит, что он "подпер своими железными полками" горы Угорские, т.е. Карпаты. Против Ивана поднялись владетели Венгрии, Польши; его головы домогались и черниговские князья. Поддержку он получил от киевского князя, стремившегося в те годы ослабить своего противника Ярослава Осмомысла, активно поддерживаемого Юрием Долгоруким. Осмомысл одержал верх в борьбе за галицкий престол и надолго сохранил его за собой. Именно при нем Галицкое княжество достигло наивысшего расцвета, славилось своим богатством, развитыми международными связями, особенно с Венгрией, Польшей, Византией. Правда, далось это Ярославу Осмомыслу нелегко. Автор "Слова о полку Игореве", рассказывая о его успехах и мощи, опускает те политические трудности, которые привелось испытать этому князю в борьбе с боярскими кланами. Сначала он боролся с претендентом на престол Иваном Берладником, за которым стояли все его враги. Позднее против него поднял мятеж его сын Владимир, который вместе со своей матерью Ольгой и видными галицкими боярами бежал в Польшу. За этим мятежом ясно читается противоборство своевольного галицкого боярства политике Ярослава Осмомысла, стремившегося, как и в Ростово-Суздальской земле Юрий Долгорукий и его сын Андрей Боголюбский, к централизации власти с опорой на "молодшую дружину" и горожан, натерпевшихся от своеволия бояр.

Галицкие бояре, оставшиеся в городе, уговорили Владимира вернуться и пообещали помощь в борьбе с отцом. И действительно, в ходе боярского заговора Ярослав Осмомысл был взят под стражу и освободился лишь после того, как "целовал крест" на том, что он проявит лояльность в отношении жены и сына. Однако борьба между Ярославом и Владимиром продолжалась еще долго. Владимир бежал, оказался в Новгород-Северском у своей сестры Ефросиньи Ярославны, жены Игоря, участвовал в неудачном половецком походе северского князя. Он вернулся в Галич лишь после смерти отца в 1187 г., но был вскоре изгнан оттуда боярами.

Если Галицкое княжество прочно находилось в руках Ростиславичей, то в Волынском княжестве, в городе Владимире, так же прочно сидели потомки Мономаха. Здесь правил внук Мономаха Изяслав Мстиславич. Затем Мономаховичи разделили Волынское княжество на несколько уделов, т.е. еще более мелких княжеств, входивших в состав княжества Волынского.

К концу XII в. и в этом княжестве, как и других крупных русских княжествах-государствах, стало просматриваться стремление к объединению, к централизации власти. Особенно ярко эта линия проявилась при князе Романе Метиславиче. Опираясь на горожан, на мелких землевладельцев, он противостоял своеволию боярских уланов, властной рукой подчинял себе удельных князей. При нем Волынское княжество превратилось в сильное и относительно единое государство. Теперь Роман Мстиславич стал претендовать на всю Западную Русь. Он воспользовался раздорами среди правителей Галича после смерти Ярослава Осмомысла и попытался воссоединить Галицкое и Волынское княжества под своей властью. Вначале ему это удалось, но в междоусобную борьбу включился венгерский король, который захватил Галич и изгнал оттуда Романа. Его соперник, сын Осмомысла, неудачливый друг и деверь северского князя Владимир Галицкий был схвачен, выслан в Венгрию и там заточен в башне. Но вскоре предприимчивый князь бежал из плена. Он появился в Германии у императора Фридриха Барбароссы и при поддержке немецких и польских войск вновь воцарился в Галиче. Лишь после его смерти в 1 199 г. Роман Мстиславич вновь объединил и теперь уже надолго Волынь и Галич. В дальнейшем он стал и великим князем Киевским, владетелем огромной территории, равной Германской империи.

Политику Романа Мстиславича продолжал его сын, Мономахович в пятом колене, Даниил Романович. Он потерял отца в 1205 г., когда ему было всего лишь четыре года. Галицко-волынское боярство тут же подняло голову. Княгиня с малолетним наследником бежала из княжества, найдя приют в Польше. Боярство пригласило в Галич, ставший теперь стольным городом объединенного княжества, сыновей Игоря Северского. В ходе междоусобицы княжество вновь раскололось на ряд уделов, что позволило Венгрии завоевать его. Князья Игоревичи продолжали борьбу за власть, в ходе которой погибло немало боярских фамилий, богатых горожан. Но больше всего от междоусобицы страдали простые люди, чьи хозяйства разорялись, а сами они гибли на полях сражений.

В 1211 г. Даниил вернулся в Галич, но ненадолго — боярство снова изгнало его вместе с матерью из города. Бояре поставили во главе княжества ставленника из своих родов, что вызвало недовольство среди всех Рюриковичей. Лишь в 1221 г. Даниил Галицкий вернул себе сначала волынский престол, а за несколько лет до монголо-татарского нашествия в 1234 г. утвердился и в Галиче. Он прослыл смелым и талантливым полководцем. О его личной храбрости ходили легенды.

В годы борьбы со своевольным и богатым галичским боярством Даниил опирался на горожан, "молодшую дружи-, ну", как и другие русские князья-централизаторы. Один из его помощников советовал Даниилу: "Господине, не погнетши пчел — меду не едать", т.е. не удержать власти, не расправившись с боярством.

Но и после утверждения Даниила в княжестве боярство продолжало борьбу против его политики централизации власти, вступало в сговор то с Венгрией, то с Польшей, расшатывало политическую и военную мощь княжества.

"Господин Великий Новгород"

"Господин Великий Новгород", как называли его современники, занимал особое место среди других русских княжеств.

Новгородские земли простирались на огромные расстояния — от Балтики до Уральских гор, от Белого моря и берегов Ледовитого океана до междуречья Волги и Оки.

Получив известность уже в IX в. как центр славянских земель в северо-западном углу Руси, Новгород с тех пор быстро набирает силу и к концу IX в. становится соперником Киева (см. §1 главы). Киевские князья смотрели на Новгород как свой северный форпост.

Он не стал, как, скажем, Чернигов, Полоцк, Переяславль, позднее Ростов или Владимир-Волынский, "отчиной" какой-нибудь княжеской ветви — Мономаховичей, Ольговичей или Ростиславичей. Присланные сюда князья были временными людьми, и их власть не укоренилась здесь, как в других центрах различных княжеств.

Причина особого положения Новгорода кроется во всем строе жизни древнего города.

Новгород с самого начала вырос не столько как резиденция варяжских князей, но, в первую очередь, как торговый и ремесленный центр. Он располагался на знаменитом пути из "варяг в греки". Отсюда шли пути в Южную Прибалтику, в немецкие земли, в Швецию и Норвегию. Через озеро Ильмень и реку Мету пролегал путь на Волгу, а оттуда в Волжскую Булгарию, Аазарию, страны Востока. По днепровскому пути новгородские купцы доходили до Западного Причерноморья, Балкан, Византии. Новгородцам было чем торговать. Они вывозили прежде всего пушнину, которую добывали в северных лесах, ремесленники поставляли на внутренний и зарубежный рынки свои изделия. Славился Новгород своими мастерами кузнечного и гончарного дела, золотых и серебряных дел, оружейниками, плотниками, кожевенниками. Улицы и "концы" (районы) города зачастую носили названия ремесленных профессий: Плотницкий конец, улицы Кузнецкая, Гончарная, Щитная. На пушном промысле, искусных и разветвленных ремеслах взрастала торговля Новгорода. Здесь ранее, чем в других городах Руси, появились объединения крупных купцов, развилась кредитная система. Богатые торговцы имели не только речные и морские суда, но и склады, амбары. Они строили богатые каменные дома, церкви. В Новгород приходило немало иноземных купцов. Здесь располагались "Немецкий" и "Готский" дворы, что указывало на тесные торговые связи города с немецкими землями. В торговлю включались не только купцы, ремесленники, отдававшие свою продукцию скупщикам, но и бояре, представители церкви, в том числе новгородский "владыка" — архиепископ.

Уверенное хозяйственное развитие Новгорода во многом объяснялось не только выгодными природными и географическими условиями, но и тем, что он со времени варяжских нашествий в IX в. не знал более внешней опасности. Ни печенеги, ни половцы не доходили до здешних мест. Немецкие рыцари появились здесь позднее. Это оберегало народный труд, создавало благоприятные условия для развития края.

Большую силу в Новгороде со временем получили крупные бояре-землевладельцы. Именно их земельные владения, леса, рыбные угодья давали основную торговую продукцию — пушнину, мед, воск, рыбу, другие продукты земли, леса, воды. Именно бояре и крупные купцы нередко организовывали дальние экспедиции "ушкуйников", речных и морских мореплавателей, в целях овладения новыми промысловыми землями, добычи пушнины. Интересы боярства, купечества, церкви сплетались здесь воедино; вот почему верхушка города, так называемая аристократия, опираясь на свои несметные богатства, играла такую большую роль в политической жизни Новгорода. И здесь она вела за собой ремесленников, прочий люд. Новгород выступал единым фронтом против постоянного политического давления то со стороны Киева, то со стороны Ростово-Суздальского княжества. Все новгородцы были заодно, защищая свое особое положение в русских землях, свой суверенитет. Но во внутренней жизни города такого единства не было: нередки были острейшие столкновения интересов простых горожан и городской верхушки, что выливалось в открытые столкновения, восстания низов против боярства, богатого купечества, ростовщиков. Не раз врывались восставшие горожане и на архиепископский двор. Городская аристократия также не представляла собой единого целого. Остро соперничали между собой отдельные боярские и купеческие кланы. Они боролись за земли, доходы, привилегии, за то, чтобы поставить во главе города своего ставленника — князя, посадника или тысяцкого.

Новгород соперничал с Киевом не только в смысле хозяйственном, торговом, но и по части внешнего облика города. Здесь рано на левом берегу Волхова, на взгорье появился свой кремль, обнесенный каменной стеной, в отличие от многих других русских детинцев, огороженных деревянно-земляными укреплениями. Сын Ярослава Мудрого Владимир выстроил здесь свой Софийский собор, который соперничал по красоте и монументальности с киевской Софией. Напротив кремля располагался торг, где обычно проходило городское вече — сход всех политически активных новгородцев. На вече решались многие важные вопросы жизни города: выбирались городские власти, обсуждались кандидатуры приглашаемых князей, определялась военная политика Новгорода.

Между левобережным и правобережным Новгородом был выстроен мост через Волхов, который играл важную общественную роль в жизни города. Здесь нередко происходили кулачные бои между различными новгородскими враждующими группировками и их сторонниками. Отсюда по приговору городских властей сбрасывали в глубины Волхова осужденных на смерть преступников.

По берегам Волхова стояли многочисленные пристани. У причалов теснились речные и морские суда. Они стояли так тесно, что в случае пожаров огонь порой по судам переходил с одного берега на другой. На окраинах города располагались богатые монастыри, чьи стены служили как бы дополнительными оборонительными укреплениями. На берегу озера Ильмень, к югу от города стоял Юрьевский монастырь. В северной части располагался Антониев монастырь.

Новгород был для своего времени городом высокой культуры быта. Он был мощен деревянными мостовыми, власти внимательно следили за порядком и чистотой городских улиц. Признаком высокой культуры горожан служит повсеместная грамотность, которая проявлялась в том, что многие новгородцы владели искусством письма на берестяных грамотах, которые в изобилии находят археологи при раскопке древних новгородских жилищ. Берестяные грамоты посылали друг другу не только бояре, купцы, но и простые горожане. Это были долговые расписки и просьбы о займах, записки к жене, приглашение на похороны, челобитные грамоты, завещания, любовные письма и даже стихи.

Особый хозяйственный, политический, социальный и культурный облик города, а также городов Новгородской земли, которые во многом копировали свой город-сюзерен, привел к тому, что и после воссоединения Севера и Юга страны Новгород постоянно боролся за свою "особность" от Киева. Не случайно, зная это стремление Новгорода, киевские князья зорко следили за политической жизнью города. Не случайно они направляли туда своих старших сыновей-наместников, которым со временем надлежало не укореняться в оппозиционном Новгороде, а возвращаться в Киев и принимать родительский престол.

И все же даже в этом случае наместники-сыновья киевского князя силой обстоятельств, силой всей обособленности Новгорода от общерусской жизни входили в противоречие с Киевом, даже в том случае, когда там сидел отец или старший князь. Так, как мы уже знаем, новгородское общество сплотилось вокруг Владимира в его борьбе со своим братом Ярополком. Позднее против Владимира I выступил его сын Ярослав, который был послан в Новгород наместником киевского князя. Во времена Владимира II Мономаха в Новгороде в 1118г. созрел боярский заговор против центральной власти. Лишь вызов в Киев новгородских бояр и их арест сорвал намерение новгородской аристократии обособиться и на этот раз от власти Киева, утвердить на новгородском столе своего ставленника.

Уже в течение XI в., принимая от киевских князей наместников-сыновей, местная аристократия тем не менее стремилась "выкормить" своего князя, который бы прежде всего отстаивал интересы "господина Великого Новгорода". Так своим "вскормленником" новгородцы считали сына Мономаха Мстислава Владимировича. И когда Святополк, заняв киевский стол, отодвинул в Чернигов, а затем в Переяславль Владимира Мономаха, а потом попытался сместить Мстислава из Новгорода и послать туда своего сына, то новгородцы выразили резкий протест и заявили, что если у него два сына, то пускай посылает своего кандидата на верную смерть. Киевский князь отступил перед угрозой новгородской аристократии. В 1118 г. новгородцы воспротивились присылке сюда вместо Мстислава, которого Мономах перевел на юг, его сына и своего внука Всеволода Мстиславича. Всеволод не был с малолетства "выкормлен" в Новгороде, поэтому город выступил против него.

Но затем, по мере ослабления власти киевских князей, развития политического сепаратизма Новгород стал проявлять все больше независимости от Киева. Особенно ярко это проявилось после смерти Мстислава Великого. На киевский престол, как мы помним, встал другой сын Мономаха Ярополк, а в Новгороде продолжал "сидеть" Всеволод Мстиславич. Когда же он выехал из Новгорода и попытался неудачно добыть себе более почетный в княжеской семье престол Переяславля, новгородцы не пустили его обратно и выгнали из города. Но Новгород нуждался в княжеской руке — для командования войском, для обороны новгородских границ. Считая, видимо, что Всеволод Мстиславич получил хороший урок, бояре вернули его назад, но Всеволод, выросший в традициях сильной киевской власти и чувствуя себя представителем Киева, вновь попытался, опираясь на Новгород, проводить собственную династическую политику, ввязавшись в межкняжескую борьбу за власть, за "столы". Он втянул Новгород в противоборство с Суздалем, которое закончилось поражением новгородской рати. Это переполнило чашу терпения новгородского боярства. Против князя выступили и "черные люди", не поддержали его ни церковь, ни купечество, которое он ущемлял в правах. 28 мая 1136 г. Всеволод с семьей по приговору веча, в котором приняли участие представители от Пскова и Ладоги, был заключен под стражу в архиепископском дворце, где он находился под охраной 30 вооруженных воинов два месяца. Затем Всеволода выслали из города, обвинив его в том, что он "не блюдет смерд", т.е. не выражал интересов простых людей, плохо руководил войском во время противоборства с суэдальцами, втянул Новгород в межкняжескую борьбу на юге.

После событий 1136 г. к власти в Новгороде окончательно пришла городская аристократия — крупное боярство, богатое купечество, архиепископ. В Новгород в качестве наемного военачальника был приглашен Святослав Ольгович из Чернигова, отец Игоря Северского, героя "Слова о полку Игореве". Так после событий 1136 г. Новгород вышел на дорогу полной независимости от других русских княжеств, стал своеобразной аристократической республикой, где несколько крупных боярских и купеческих фамилий, посадник, архиепископ определяли всю политику Новгородской земли.

Со временем Новгород в своих хозяйственных связях все менее ориентировался на юг, теснее становились его связи с южно-балтийским миром, скандинавскими и немецкими землями. Среди русских земель наиболее прочные связи Новгород сохранял со своими ближайшими соседями Полоцким и Смоленским княжествами и Ростово-Суздальской Русью.

Владимиро-Суздальское княжество

Северо-Восточная Русь в течение долгих веков была одним из самых глухих углов восточнославянских земель. В то время, когда в X—XI вв. Киев, Новгород, Чернигов и другие города Среднего Поднепровья и северо-запада благодаря своему выгодному географическому положению, хозяйственному и политическому развитию, сосредоточению здесь основной части восточнославянского населения стали видными экономическими, политическими, религиозными и культурными центрами, вышли на международную арену, стали основой Создания единого государства, в междуречье Оки, Волги, Клязьмы, там, где позднее возникло Владимиро-Суздальское княжество, царили еще первобытные нравы.

Лишь в VIII—IX вв. здесь появилось племя вятичей, передвинувшееся сюда с юго-запада, из района Воронежа. До этого здесь обитали угро-финские, а западнее — балтские племена, которые были основными жителями края. Славянская колонизация этих мест шла по двум направлениям — с юго-запада и запада, из района Среднего Поднепровья и с северо-запада, из новгородских земель, района Белоозера, Ладоги. Здесь пролегала старинная торговая дорога из Новгородской Руси на Волгу; следом за торговцами шли по этой дороге поселенцы, которые вместе с местным племенем вятичей, а также жившими неподалеку кривичами, угро-фин-нами начали освоение этих мест.

Почему же славянское население так упорно шло в эти, казалось, забытые Богом места? Во-первых, в междуречье Оки, Волги, Клязьмы было немало пригодных для земледелия пахотных земель, особенно в будущей Суздальской Руси; на сотни километров простирались здесь великолепные заливные луга. Умеренный климат давал возможность развивать и земледелие, и скотоводство; густые леса были богаты пушниной, здесь в изобилии росли ягоды, грибы, издавна процветало бортничество, что давало столь ценимые в то время мед и воск. Широкие и спокойно текущие реки, полноводные и глубокие озера изобиловали рыбой. При упорном и систематическом труде эта земля могла вполне накормить, напоить, обуть, согреть человека, дать ему материал для постройки домов, и люди настойчиво осваивали эти неприхотливые места.

К тому же Северо-Восточная Русь почти не знала иноземных нашествий. Сюда не доходили волны яростных нашествий степняков в первом тысячелетии н.э. Позднее сюда не достигал меч предприимчивых балтийских завоевателей — варягов, не добиралась в эти дали и половецкая конница, разбивавшаяся о непроходимые лесные чащи. Жизнь здесь текла не так ярко и динамично, как в Поднепровье, но зато спокойно и основательно. Позднее Владимиро-Суздальская Русь, держащаяся на отлете, хотя и принимала активное участие в междоусобных битвах XII в., сама редко становилась ареной кровопролитных схваток. Чаще ее князья водили свои дружины на юг, доходили до Чернигова, Переяславля, Киева и даже до Владимиро-Галицкой Руси.

Все это содействовало тому, что пусть и в замедленном ритме, но жизнь здесь развивалась, осваивались новые земли, возникали торговые фактории, строились и богатели города; позднее, чем на юге, но также зарождалось вотчинное землевладение.

В XI в. здесь уже стояли крупные городские центры — Ростов, Суздаль, Ярославль, Муром, Рязань. При Владимире Мономахе возникли построенный им и названный в его честь Владимир-на-Клязьме и Переяславль.

К середине XII в. Владимиро-Суздальская Русь обнимала огромные пространства восточнославянских, угро-финских, балтских земель. Ее владения простирались от таежных лесов севера, низовьев Северной Двины, побережья Белого моря до границ с половецкой степью на юге, от верховьев Волги на востоке до смоленских и новгородских земель на западе и северо-западе.

Но едва этот северо-восточный угол окончательно вошел в орбиту влияния Киева, как заработали новые центробежные силы, которые как бы вдохнули новую жизнь в стремление Северо-Восточной Руси к обособленной от Киева жизни.

Возвышаться Владимиро-Суздальская Русь, которая тогда называлась Ростовским, а позднее Ростово-Суздальским княжеством по названию главных городов этих мест — Ростова и Суздаля, стала при Владимире Мономахе. Сюда он попал на княжение в возрасте 12 лет, посланный своим отцом Всеволодом Ярославичем. С тех пор Ростово-Суздальская земля прочно вошла в состав "отчины" Мономаха и Мономаховичей. В пору трудных испытаний, в пору горьких поражений дети и внуки Мономаха знали, что здесь они всегда найдут помощь, поддержку. Здесь они смогут набраться новых сил для жестоких политических схваток со своими соперниками.

Сюда в свое время Владимир Мономах послал на княжение одного из своих младших сыновей Юрия Владимировича, потом, заключив мир с половцами, женил его на дочери союзного половецкого хана. До поры до времени Юрий, как младший, оставался в тени других своих братьев. Да были властелины на Руси и постарше — его дядья и черниговские Ольговичи.

Но по мере мужания, по мере того, Как уходили из жизни старшие князья, голос ростово-суздальского князя звучал на Руси все громче и его претензии на первенство в общерусских делах становились все основательней. И дело было не только в его неуемной жажде власти, стремлении к первенству, не только в его политике захвата чужих земель, за что он и получил прозвище Долгорукого, но и в экономическом, политическом, культурном обособлении огромного края, который все более стремился жить по своей воле. Особенно это относилось к большим и богатым северо-восточным городам. Слов нет, они были меньше, беднее, неказистей, нежели Киев, Чернигов, Галич, но в здешних местах они все более становились средоточием экономической мощи и независимости, предприимчивости и инициативы. Если "старые" города — Ростов и особенно Суздаль были, кроме того, сильны своими боярскими группировками и там князья все более чувствовали себя неуютно, то в новых городах — Владимире, Ярославле они опирались на растущие городские сословия, верхушку купечества, ремесленников, на зависимых от них мелких землевладельцев, получавших землю за службу у великого князя.

В середине XII в. усилиями в основном Юрия Долгорукого Ростово-Суздальское княжество из далекой окраины, которая прежде покорно посылала свои дружины на подмогу киевскому князю, превратилось в обширное независимое княжество, которое проводило активную политику внутри русских земель, расширяло свои внешние границы.

Юрий Долгорукий неустанно воевал с Волжской Булгарией, которая в пору ухудшения отношений пыталась блокировать русскую торговлю на Волжском пути, перекрывала Дорогу на Каспий, на Восток. Вел он противоборство с Новгородом за влияние на смежные и пограничные земли. Уже тогда, в XII в., зародилось соперничество Северо-Восточной Руси и Новгорода, которое позднее вылилось в острую борьбу Новгородской аристократической республики с поднимающейся Москвой. В течение долгих лет Юрий Долгорукий упорно боролся также за овладение киевским престолом.

Участвуя в междукняжеских усобицах, воюя с Новгородом, Юрий имел союзника в лице черниговского князя Святослава Ольговича, который был старше ростово-суздальского и ранее него предъявил свои права на киевский престол. Юрий помогал ему войском, сам же предпринял успешный поход на новгородские земли. Святослав не завоевал себе киевского престола, но "повоевал" смоленские земли. А потом оба князя-союзника встретились для переговоров и дружеского пира в пограничном суздальском городке Москве. Юрий Долгорукий пригласил туда, в маленькую крепостицу своего союзника и написал ему: "Приди ко мне, брате, в Москов". 4 апреля 1147 г. союзники встретились в Москве. Святослав подарил Юрию охотничьего гепарда, а Юрий отдарился "многими дарами", как отметил летописец. А потом Юрий устроил "обед силен" и пировал со своим союзником. Так в исторических источниках впервые была упомянута Москва. Но не только с этим городом связана деятельность Юрия Долгорукого. Он построил ряд других городов и крепостей. Среди них — Звенигород, Дмитров, Юрьев-Польский, Конятин.

В.Н. Татищев, в руках которого находилось немало старинных русских летописей, не дошедших до нас, так описывал внешность и характер Юрия Долгорукого: "Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицем белый, глаза не вельми великий, нос долгий и накривленный, брада малая; великий любитель жен, сладких писч и пития; более всего о веселиах, нежели о разправе (управлении. — Авт. ) и воинстве прилежал, но все оное состояло во властии и смотрении вельмож его и любимцев". Известия о пирах в Москве и в Киеве как будто подтверждают эту характеристику, но в то же время нельзя не видеть и ее некоторую односторонность. Юрий Долгорукий был одним из первых крупных государственных деятелей Северо-Восточной Руси, при котором этот край прочно занял ведущее место среди других русских земель. И даже то, что он передоверил все дела своим помощникам и советникам, никак не умаляет его некоторых достоинств: князь умел подбирать людей, которые проводили его политику в жизнь.

В 1157 г. на престол в Ростово-Суздальском княжестве вступил сын Юрия Долгорукого Андрей Юрьевич (1157— 1174), рожденный от половецкой княжны.

Андрей Юрьевич родился около 1120 г., когда еще был жив его дед Владимир Мономах. До тридцати лет князь прожил на севере. Отец отдал ему в удел город Владимир-на-Клязьме, где провел Андрей свои детские и юношеские годы. Он редко бывал на юге, не любил Киева, смутно представлял себе все сложности династической борьбы среди Рюриковичей. Все его помыслы были связаны с севером. Еще при жизни отца, который после овладения Киевом наказал ему жить рядом в Вышгороде, независимый Андрей Юрьевич против воли Юрия уехал на север в свой родной Владимир.

В юности Андрей Юрьевич проделал с отцом не одну военную кампанию на юг и прослыл смелым воином и умелым военачальником. Он любил начинать битву сам, врубаться в ряды врагов. О его личном мужестве ходили легенды.

После смерти Юрия Долгорукого бояре Ростова и Суздаля избрали своим князем Андрея, стремясь утвердить в Ростово-Суздальской земле собственную династическую линию и прекратить сложившуюся традицию великих князей посылать в эти земли на княжение то одного, то другого из своих сыновей.

Однако Андрей сразу же спутал все их расчеты. Прежде всего он согнал с других ростово-суздальских столов своих братьев. Среди них был и знаменитый в будущем владимиро-суздальский князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. Затем Андрей удалил от дел старых бояр Юрия Долгорукого, распустил его поседевшую в боях дружину. Летописец отметил, что Андрей стремился стать "самовластием" Северо-Восточной Руси.

На кого же опирался Андрей Юрьевич в этой борьбе? Прежде всего на города, городские сословия. Подобные стремления проявили в это время и властелины некоторых других русских земель, например, Роман, а потом Даниил Галицкие. Укреплялась королевская власть и во Франции, Англии, где городское население также начало активно поддерживать королей и выступать против своеволия крупных землевладельцев. Таким образом, действия Андрея Боголюб-ского лежали в общем русле политического развития, европейских стран. Свою резиденцию он перенес из боярских Ростова и Суздаля в молодой город Владимир; близ города в селе Боголюбове он построил великолепный белокаменный дворец, отчего и получил прозвище Боголюбский. С этого времени и можно называть Северо-Восточную Русь Владимиро-Суздальским княжеством, по имени ее главных городов.

Действия Андрея Боголюбского вызывали все большее раздражение среди ростово-суздальского боярства. Их чаша терпения переполнилась, когда по приказу князя был казнен один из родственников его жены, видный боярин Степан Кучка, чьи владения находились в районе Москвы (в отличие от угро-финского, она носила и древнерусское название Кучково). Захватив владения казненного боярина, Андрей приказал построить здесь свой укрепленный замок. Так в Москве появилась первая крепость.

Брат казненного, другие родственники организовали заговор против Андрея Боголюбского. В заговор были вовлечены также его жена и ближайшие слуги — осетин Анбал, дворцовый ключник и слуга еврейского происхождения Ефрем Моизевич.

Накануне заговора Анбал выкрал из спальни меч князя, а в ночь на 29 июня 1174 г. заговорщики вошли во дворец и приблизились к княжеским покоям. Однако их обуял страх. Тогда они спустились в подвал, подкрепились там княжеским вином и уже в воинственном и возбужденном состоянии вновь подошли к дверям княжеской спальни. Андрей отозвался на их стук, и, когда заговорщики ответили, что это пришел Прокопий — любимец князя, Андрей Боголюбский понял, что ему грозит беда: из-за двери прозвучал незнакомый голос. Князь приказал постельничьему отроку не открывать дверь, а сам тщетно пытался найти меч. В это время заговорщики взломали дверь и ворвались в спальню. Андрей Боголюбский отчаянно сопротивлялся, но силы были неравны. Заговорщики нанесли ему несколько ударов мечами, саблями, кололи его копьями. Решив, что Андрей убит, заговорщики вышли из спальни и уже покидали хоромы, когда вдруг его ключник Анбал услыхал стоны князя. Они вернулись и добили князя внизу у лестницы, куда ему удалось добраться. Затем заговорщики расправились с близкими князю людьми, ограбили его сокровищницу.

На следующее утро весть об убийстве Андрея Боголюбского облетела стольный град. Во Владимире, Боголюбове и окрестных селах начались волнения. Народ поднялся против княжеских посадников, тиунов, сборщиков налогов; нападениям подверглись и дворы богатых землевладельцев и горожан. Лишь через несколько дней бунт утих.

События во Владимиро-Суздальской земле показали, что центр политической власти окончательно переместился с юга на север Руси, что в отдельных русских княжествах-государствах стали крепнуть централизаторские тенденции, которые сопровождались отчаянной борьбой за власть между различными группами верхов населения. Эти процессы осложнялись выступлениями низших слоев городов и деревень, которые боролись против насилий и поборов со стороны князей, бояр, их слуг.

Гибель Андрея Боголюбского не остановила процесса централизации Владимиро-Суздальской Руси. Когда боярство Ростова и Суздаля попыталось посадить на престол племянников Андрея и управлять за их спиной княжеством, поднялись "меньшие люди" Владимира, Суздаля, Переяславля, других городов и пригласили на владимиро-суздальский престол Михаила — брата Андрея Боголюбского. Его конечная победа в нелегкой междоусобной борьбе с племянниками означала победу городов и поражение боярских клик.

После смерти Михаила его дело взял в свои руки вновь поддержанный городами третий сын Юрия Долгорукого Всеволод Юрьевич (1176—1212). В 1177 г. он, разгромив своих противников в открытом бою близ города Юрьева, овладел владимиро-суздальским престолом. Мятежные бояре были схвачены и заточены в тюрьму, их владения конфискованы. Поддержавшая мятежников Рязань была захвачена, а рязанский князь попал в плен. Всеволод III стал великим князем (вслед за Всеволодом I Ярославичем и Всеволодом II Ольговичем). Он получил прозвище "Большое Гнездо", так как имел восемь сыновей и восемь внуков, не считая потомства женского пола. В своей борьбе с боярством Всеволод Большое Гнездо опирался не только на города, но и на мужающее с каждым годом дворянство (в источниках к ним применяются термины "отроки", "мечники", "вирники", "гриди", "меньшая дружина" и т.д.), социальной чертой которого является служба князю за землю, доходы и другие милости. Эта категория населения существовала и прежде, Но теперь она становится все более многочисленной. С увеличением значения великокняжеской власти в некогда заштатном княжестве их роль и влияние также вырастали год от года. Они, по существу, несли всю основную государственную службу: в войске, судопроизводстве, посольских делах, сборе податей и налогов, расправе, дворцовых делах, управлении княжеским хозяйством.

Тяжело заболев в 1212 г., Всеволод Большое Гнездо собрал своих сыновей и завещал престол старшему Константину, сидевшему в то время в Ростове в качестве наместника отца. Но Константин, уже крепко связавший свою судьбу с ростовским боярством, попросил отца оставить его в Ростове и туда перенести престол из Владимира. Поскольку это могло нарушить всю политическую ситуацию в княжестве, Всеволод при поддержке своих соратников и церкви передал престол второму по старшинству сыну Юрию, наказав ему оставаться во Владимире и отсюда управлять всей Северо-Восточной Русью.

Всеволод умер в возрасте 58 лет, "просидев" на великокняжеском престоле 36 лет. Его преемнику Юрию не сразу удалось взять верх над старшим братом. Последовала новая междоусобица, продлившаяся целых шесть лет, и только в 1218 г. Юрий Всеволодович сумел овладеть престолом. Тем самым была окончательно нарушена старая официальная традиция наследования власти по старшинству, отныне воля великого князя-"единодержавца" стала сильней, чем былая "старина".

Северо-Восточная Русь сделала еще один шаг к централизации власти. В борьбе за власть Юрий, однако, вынужден был пойти на компромиссы со своими братьями. Владимиро-Суздальская Русь распалась на ряд уделов, где сидели дети Всеволода III. Но процесс централизации был уже необратим. Монголо-татарское нашествие нарушило это естественное развитие политической жизни на Руси и отбросило его назад.

Киевское княжество

Оно хотя и утратило свое значение политического центра русских земель, однако Киев сохранил свою историческую славу "матери русских городов". Оставался он и церковным центром русских земель. Но главное, Киевское княжество продолжало оставаться средоточием наиболее плодородных земель на Руси; Днепр по-прежнему оставался крупнейшей водной артерией восточных славян, хотя и потерял свое значение "европейской дороги". Здесь сосредоточивалось наибольшее количество крупных владельческих вотчинных хозяйств и находилось наибольшее количество пахотных земель. В самом Киеве и городах Киевской земли — Вышгороде, Белгороде, Василеве, Турове, Витичеве и других по-прежнему трудились тысячи ремесленников, чьи изделия славились не только на Руси, но и далеко за ее пределами. Киевское княжество занимало обширные пространства на правобережье Днепра, почти весь бассейн реки Припяти, на юго-западе его земли граничили с Волынским княжеством. С юга, юго-запада и юго-востока Киев по-прежнему охранялся полосой городов-крепостей.

Смерть Мстислава Великого в 1132 г. и последующая борьба за киевский престол между Мономаховичами и Ольговичами стала поворотным пунктом в истории Киева. Именно в 30—40-е годы XII в. он безвозвратно потерял контроль над Ростово-Суздальской землей, где правил энергичный и властолюбивый Юрий Долгорукий, над Новгородом и Смоленском, боярство которых само начало подбирать себе князей.

После очередной борьбы киевский престол переходит к князю Святославу Всеволодовичу, внуку Олега Черниговского. Именно его описывает автор "Слова" как могучего и властного князя, бывшего авторитетом для всех русских земель. Именно он урезонивал своего двоюродного брата молодого северского князя Игоря, героя "Слова о полку Игореве", повременить с походом на половцев и дождаться сбора общерусских сил. Однако Игорь Святославич, сын Святослава Ольговича и внук знаменитого Олега Черниговского, не внял голосу осторожных князей и без подготовки двинулся в степь, что и обрекло его на поражение.

Для Киевской земли остались в прошлом большая европейская политика, дальние походы в сердце Европы, на Балканы, Византию и на Восток. Теперь внешняя политика Киева ограничивается двумя направлениями: продолжается прежняя изнуряющая борьба с половцами. Кроме того, новым сильным противником становится мужающее с каждым годом Владимиро-Суздальское княжество, которое при Юрии Долгоруком захватило Переяславль и теперь угрожало Киеву и с северо-востока, и с юго-востока.

Если половецкую опасность киевским князьям удавалось сдерживать, опираясь на помощь других княжеств, которые сами страдали от половецких набегов, то справиться с северо-восточным соседом было труднее. После смерти Юрия Долгорукого владимиро-суздальский престол перешел к его сыну Андрею Юрьевичу Боголюбскому, который в 60-е годы уже предъявил права старшего князя на Киев, где правил в то время один из потомков Мономаха. Владимиро-суздальский князь подступил к Киеву в 1169 г. со своими союзниками, другими князьями. После трехдневной осады дружины осаждавших Киев князей ворвались в город. Впервые в своей истории Киев был взят "на щит" и не внешними врагами, не печенегами, торками или половцами, а самими же русскими.

Несколько дней победители грабили город, жгли церкви, убивали жителей, уводили их в плен, грабили частные дома и монастыри. Как говорил летописец, были тогда в Киеве "на всех людях стон и тоска, печаль неутешная и слезы непрестанные".

Известной стабильности и благополучия Киевское княжество добилось при уже упомянутом Святославе Всеволодовиче, который делил власть в княжестве со своим соправителем Рюриком Ростиславичем. Так киевские бояре иногда объединяли на престоле представителей враждующих княжеских кланов и избегали очередной междоусобицы. Когда умер Святослав, то Рюрик Ростиславич до начала XIII в. делил власть с претендовавшим на киевский трон Романом Мстиславичем Волынским, праправнуком Мономаха.

Затем между соправителями началась борьба. И снова в киевские дела вмешался владимиро-суздальский князь, на этот раз знаменитый Всеволод Большое Гнездо, брат убитого к этому времени Андрея Боголюбского. В ходе борьбы враждующих сторон Киев несколько раз переходил из рук в руки. В конце концов победивший Рюрик сжег Подол, разграбил Софийский собор и Десятинную церковь — русские святыни. Его союзники половцы грабили киевскую землю, уводили людей в плен, в монастырях изрубили старых монахов, а "юных черниц, жен и дочерей киевлян увели в свои становища". Так грабил город его недавний правитель. Затем Роман захватил Рюрика в плен и постриг его и всю его семью в монахи. А вскоре погиб и новый победитель: он был убит поляками во время охоты, так как заехал слишком далеко во время пребывания в своих западных владениях. Это было в 1205 г. В огне междоусобной борьбы один за другим гибли русские князья, горели русские города.

19. Владимиро-Суздальское княжество в 12 - начале 13 веков.(Повтор из предыдущего)

Северо-Восточная Русь в течение долгих веков была одним из самых глухих углов восточнославянских земель. В то время, когда в X—XI вв. Киев, Новгород, Чернигов и другие города Среднего Поднепровья и северо-запада благодаря своему выгодному географическому положению, хозяйственному и политическому развитию, сосредоточению здесь основной части восточнославянского населения стали видными экономическими, политическими, религиозными и культурными центрами, вышли на международную арену, стали основой Создания единого государства, в междуречье Оки, Волги, Клязьмы, там, где позднее возникло Владимиро-Суздальское княжество, царили еще первобытные нравы.

Лишь в VIII—IX вв. здесь появилось племя вятичей, передвинувшееся сюда с юго-запада, из района Воронежа. До этого здесь обитали угро-финские, а западнее — балтские племена, которые были основными жителями края. Славянская колонизация этих мест шла по двум направлениям — с юго-запада и запада, из района Среднего Поднепровья и с северо-запада, из новгородских земель, района Белоозера, Ладоги. Здесь пролегала старинная торговая дорога из Новгородской Руси на Волгу; следом за торговцами шли по этой дороге поселенцы, которые вместе с местным племенем вятичей, а также жившими неподалеку кривичами, угро-фин-нами начали освоение этих мест.

Почему же славянское население так упорно шло в эти, казалось, забытые Богом места? Во-первых, в междуречье Оки, Волги, Клязьмы было немало пригодных для земледелия пахотных земель, особенно в будущей Суздальской Руси; на сотни километров простирались здесь великолепные заливные луга. Умеренный климат давал возможность развивать и земледелие, и скотоводство; густые леса были богаты пушниной, здесь в изобилии росли ягоды, грибы, издавна процветало бортничество, что давало столь ценимые в то время мед и воск. Широкие и спокойно текущие реки, полноводные и глубокие озера изобиловали рыбой. При упорном и систематическом труде эта земля могла вполне накормить, напоить, обуть, согреть человека, дать ему материал для постройки домов, и люди настойчиво осваивали эти неприхотливые места.

К тому же Северо-Восточная Русь почти не знала иноземных нашествий. Сюда не доходили волны яростных нашествий степняков в первом тысячелетии н.э. Позднее сюда не достигал меч предприимчивых балтийских завоевателей — варягов, не добиралась в эти дали и половецкая конница, разбивавшаяся о непроходимые лесные чащи. Жизнь здесь текла не так ярко и динамично, как в Поднепровье, но зато спокойно и основательно. Позднее Владимиро-Суздальская Русь, держащаяся на отлете, хотя и принимала активное участие в междоусобных битвах XII в., сама редко становилась ареной кровопролитных схваток. Чаще ее князья водили свои дружины на юг, доходили до Чернигова, Переяславля, Киева и даже до Владимиро-Галицкой Руси.

Все это содействовало тому, что пусть и в замедленном ритме, но жизнь здесь развивалась, осваивались новые земли, возникали торговые фактории, строились и богатели города; позднее, чем на юге, но также зарождалось вотчинное землевладение.

В XI в. здесь уже стояли крупные городские центры — Ростов, Суздаль, Ярославль, Муром, Рязань. При Владимире Мономахе возникли построенный им и названный в его честь Владимир-на-Клязьме и Переяславль.

К середине XII в. Владимиро-Суздальская Русь обнимала огромные пространства восточнославянских, угро-финских, балтских земель. Ее владения простирались от таежных лесов севера, низовьев Северной Двины, побережья Белого моря до границ с половецкой степью на юге, от верховьев Волги на востоке до смоленских и новгородских земель на западе и северо-западе.

Но едва этот северо-восточный угол окончательно вошел в орбиту влияния Киева, как заработали новые центробежные силы, которые как бы вдохнули новую жизнь в стремление Северо-Восточной Руси к обособленной от Киева жизни.

Возвышаться Владимиро-Суздальская Русь, которая тогда называлась Ростовским, а позднее Ростово-Суздальским княжеством по названию главных городов этих мест — Ростова и Суздаля, стала при Владимире Мономахе. Сюда он попал на княжение в возрасте 12 лет, посланный своим отцом Всеволодом Ярославичем. С тех пор Ростово-Суздальская земля прочно вошла в состав "отчины" Мономаха и Мономаховичей. В пору трудных испытаний, в пору горьких поражений дети и внуки Мономаха знали, что здесь они всегда найдут помощь, поддержку. Здесь они смогут набраться новых сил для жестоких политических схваток со своими соперниками.

Сюда в свое время Владимир Мономах послал на княжение одного из своих младших сыновей Юрия Владимировича, потом, заключив мир с половцами, женил его на дочери союзного половецкого хана. До поры до времени Юрий, как младший, оставался в тени других своих братьев. Да были властелины на Руси и постарше — его дядья и черниговские Ольговичи.

Но по мере мужания, по мере того, Как уходили из жизни старшие князья, голос ростово-суздальского князя звучал на Руси все громче и его претензии на первенство в общерусских делах становились все основательней. И дело было не только в его неуемной жажде власти, стремлении к первенству, не только в его политике захвата чужих земель, за что он и получил прозвище Долгорукого, но и в экономическом, политическом, культурном обособлении огромного края, который все более стремился жить по своей воле. Особенно это относилось к большим и богатым северо-восточным городам. Слов нет, они были меньше, беднее, неказистей, нежели Киев, Чернигов, Галич, но в здешних местах они все более становились средоточием экономической мощи и независимости, предприимчивости и инициативы. Если "старые" города — Ростов и особенно Суздаль были, кроме того, сильны своими боярскими группировками и там князья все более чувствовали себя неуютно, то в новых городах — Владимире, Ярославле они опирались на растущие городские сословия, верхушку купечества, ремесленников, на зависимых от них мелких землевладельцев, получавших землю за службу у великого князя.

В середине XII в. усилиями в основном Юрия Долгорукого Ростово-Суздальское княжество из далекой окраины, которая прежде покорно посылала свои дружины на подмогу киевскому князю, превратилось в обширное независимое княжество, которое проводило активную политику внутри русских земель, расширяло свои внешние границы.

Юрий Долгорукий неустанно воевал с Волжской Булгарией, которая в пору ухудшения отношений пыталась блокировать русскую торговлю на Волжском пути, перекрывала Дорогу на Каспий, на Восток. Вел он противоборство с Новгородом за влияние на смежные и пограничные земли. Уже тогда, в XII в., зародилось соперничество Северо-Восточной Руси и Новгорода, которое позднее вылилось в острую борьбу Новгородской аристократической республики с поднимающейся Москвой. В течение долгих лет Юрий Долгорукий упорно боролся также за овладение киевским престолом.

Участвуя в междукняжеских усобицах, воюя с Новгородом, Юрий имел союзника в лице черниговского князя Святослава Ольговича, который был старше ростово-суздальского и ранее него предъявил свои права на киевский престол. Юрий помогал ему войском, сам же предпринял успешный поход на новгородские земли. Святослав не завоевал себе киевского престола, но "повоевал" смоленские земли. А потом оба князя-союзника встретились для переговоров и дружеского пира в пограничном суздальском городке Москве. Юрий Долгорукий пригласил туда, в маленькую крепостицу своего союзника и написал ему: "Приди ко мне, брате, в Москов". 4 апреля 1147 г. союзники встретились в Москве. Святослав подарил Юрию охотничьего гепарда, а Юрий отдарился "многими дарами", как отметил летописец. А потом Юрий устроил "обед силен" и пировал со своим союзником. Так в исторических источниках впервые была упомянута Москва. Но не только с этим городом связана деятельность Юрия Долгорукого. Он построил ряд других городов и крепостей. Среди них — Звенигород, Дмитров, Юрьев-Польский, Конятин.

В.Н. Татищев, в руках которого находилось немало старинных русских летописей, не дошедших до нас, так описывал внешность и характер Юрия Долгорукого: "Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицем белый, глаза не вельми великий, нос долгий и накривленный, брада малая; великий любитель жен, сладких писч и пития; более всего о веселиах, нежели о разправе (управлении. — Авт. ) и воинстве прилежал, но все оное состояло во властии и смотрении вельмож его и любимцев". Известия о пирах в Москве и в Киеве как будто подтверждают эту характеристику, но в то же время нельзя не видеть и ее некоторую односторонность. Юрий Долгорукий был одним из первых крупных государственных деятелей Северо-Восточной Руси, при котором этот край прочно занял ведущее место среди других русских земель. И даже то, что он передоверил все дела своим помощникам и советникам, никак не умаляет его некоторых достоинств: князь умел подбирать людей, которые проводили его политику в жизнь.

В 1157 г. на престол в Ростово-Суздальском княжестве вступил сын Юрия Долгорукого Андрей Юрьевич (1157— 1174), рожденный от половецкой княжны.

Андрей Юрьевич родился около 1120 г., когда еще был жив его дед Владимир Мономах. До тридцати лет князь прожил на севере. Отец отдал ему в удел город Владимир-на-Клязьме, где провел Андрей свои детские и юношеские годы. Он редко бывал на юге, не любил Киева, смутно представлял себе все сложности династической борьбы среди Рюриковичей. Все его помыслы были связаны с севером. Еще при жизни отца, который после овладения Киевом наказал ему жить рядом в Вышгороде, независимый Андрей Юрьевич против воли Юрия уехал на север в свой родной Владимир.

В юности Андрей Юрьевич проделал с отцом не одну военную кампанию на юг и прослыл смелым воином и умелым военачальником. Он любил начинать битву сам, врубаться в ряды врагов. О его личном мужестве ходили легенды.

После смерти Юрия Долгорукого бояре Ростова и Суздаля избрали своим князем Андрея, стремясь утвердить в Ростово-Суздальской земле собственную династическую линию и прекратить сложившуюся традицию великих князей посылать в эти земли на княжение то одного, то другого из своих сыновей.

Однако Андрей сразу же спутал все их расчеты. Прежде всего он согнал с других ростово-суздальских столов своих братьев. Среди них был и знаменитый в будущем владимиро-суздальский князь Всеволод Юрьевич Большое Гнездо. Затем Андрей удалил от дел старых бояр Юрия Долгорукого, распустил его поседевшую в боях дружину. Летописец отметил, что Андрей стремился стать "самовластием" Северо-Восточной Руси.

На кого же опирался Андрей Юрьевич в этой борьбе? Прежде всего на города, городские сословия. Подобные стремления проявили в это время и властелины некоторых других русских земель, например, Роман, а потом Даниил Галицкие. Укреплялась королевская власть и во Франции, Англии, где городское население также начало активно поддерживать королей и выступать против своеволия крупных землевладельцев. Таким образом, действия Андрея Боголюб-ского лежали в общем русле политического развития, европейских стран. Свою резиденцию он перенес из боярских Ростова и Суздаля в молодой город Владимир; близ города в селе Боголюбове он построил великолепный белокаменный дворец, отчего и получил прозвище Боголюбский. С этого времени и можно называть Северо-Восточную Русь Владимиро-Суздальским княжеством, по имени ее главных городов.

Действия Андрея Боголюбского вызывали все большее раздражение среди ростово-суздальского боярства. Их чаша терпения переполнилась, когда по приказу князя был казнен один из родственников его жены, видный боярин Степан Кучка, чьи владения находились в районе Москвы (в отличие от угро-финского, она носила и древнерусское название Кучково). Захватив владения казненного боярина, Андрей приказал построить здесь свой укрепленный замок. Так в Москве появилась первая крепость.

Брат казненного, другие родственники организовали заговор против Андрея Боголюбского. В заговор были вовлечены также его жена и ближайшие слуги — осетин Анбал, дворцовый ключник и слуга еврейского происхождения Ефрем Моизевич.

Накануне заговора Анбал выкрал из спальни меч князя, а в ночь на 29 июня 1174 г. заговорщики вошли во дворец и приблизились к княжеским покоям. Однако их обуял страх. Тогда они спустились в подвал, подкрепились там княжеским вином и уже в воинственном и возбужденном состоянии вновь подошли к дверям княжеской спальни. Андрей отозвался на их стук, и, когда заговорщики ответили, что это пришел Прокопий — любимец князя, Андрей Боголюбский понял, что ему грозит беда: из-за двери прозвучал незнакомый голос. Князь приказал постельничьему отроку не открывать дверь, а сам тщетно пытался найти меч. В это время заговорщики взломали дверь и ворвались в спальню. Андрей Боголюбский отчаянно сопротивлялся, но силы были неравны. Заговорщики нанесли ему несколько ударов мечами, саблями, кололи его копьями. Решив, что Андрей убит, заговорщики вышли из спальни и уже покидали хоромы, когда вдруг его ключник Анбал услыхал стоны князя. Они вернулись и добили князя внизу у лестницы, куда ему удалось добраться. Затем заговорщики расправились с близкими князю людьми, ограбили его сокровищницу.

На следующее утро весть об убийстве Андрея Боголюбского облетела стольный град. Во Владимире, Боголюбове и окрестных селах начались волнения. Народ поднялся против княжеских посадников, тиунов, сборщиков налогов; нападениям подверглись и дворы богатых землевладельцев и горожан. Лишь через несколько дней бунт утих.

События во Владимиро-Суздальской земле показали, что центр политической власти окончательно переместился с юга на север Руси, что в отдельных русских княжествах-государствах стали крепнуть централизаторские тенденции, которые сопровождались отчаянной борьбой за власть между различными группами верхов населения. Эти процессы осложнялись выступлениями низших слоев городов и деревень, которые боролись против насилий и поборов со стороны князей, бояр, их слуг.

Гибель Андрея Боголюбского не остановила процесса централизации Владимиро-Суздальской Руси. Когда боярство Ростова и Суздаля попыталось посадить на престол племянников Андрея и управлять за их спиной княжеством, поднялись "меньшие люди" Владимира, Суздаля, Переяславля, других городов и пригласили на владимиро-суздальский престол Михаила — брата Андрея Боголюбского. Его конечная победа в нелегкой междоусобной борьбе с племянниками означала победу городов и поражение боярских клик.

После смерти Михаила его дело взял в свои руки вновь поддержанный городами третий сын Юрия Долгорукого Всеволод Юрьевич (1176—1212). В 1177 г. он, разгромив своих противников в открытом бою близ города Юрьева, овладел владимиро-суздальским престолом. Мятежные бояре были схвачены и заточены в тюрьму, их владения конфискованы. Поддержавшая мятежников Рязань была захвачена, а рязанский князь попал в плен. Всеволод III стал великим князем (вслед за Всеволодом I Ярославичем и Всеволодом II Ольговичем). Он получил прозвище "Большое Гнездо", так как имел восемь сыновей и восемь внуков, не считая потомства женского пола. В своей борьбе с боярством Всеволод Большое Гнездо опирался не только на города, но и на мужающее с каждым годом дворянство (в источниках к ним применяются термины "отроки", "мечники", "вирники", "гриди", "меньшая дружина" и т.д.), социальной чертой которого является служба князю за землю, доходы и другие милости. Эта категория населения существовала и прежде, Но теперь она становится все более многочисленной. С увеличением значения великокняжеской власти в некогда заштатном княжестве их роль и влияние также вырастали год от года. Они, по существу, несли всю основную государственную службу: в войске, судопроизводстве, посольских делах, сборе податей и налогов, расправе, дворцовых делах, управлении княжеским хозяйством.

Тяжело заболев в 1212 г., Всеволод Большое Гнездо собрал своих сыновей и завещал престол старшему Константину, сидевшему в то время в Ростове в качестве наместника отца. Но Константин, уже крепко связавший свою судьбу с ростовским боярством, попросил отца оставить его в Ростове и туда перенести престол из Владимира. Поскольку это могло нарушить всю политическую ситуацию в княжестве, Всеволод при поддержке своих соратников и церкви передал престол второму по старшинству сыну Юрию, наказав ему оставаться во Владимире и отсюда управлять всей Северо-Восточной Русью.

Всеволод умер в возрасте 58 лет, "просидев" на великокняжеском престоле 36 лет. Его преемнику Юрию не сразу удалось взять верх над старшим братом. Последовала новая междоусобица, продлившаяся целых шесть лет, и только в 1218 г. Юрий Всеволодович сумел овладеть престолом. Тем самым была окончательно нарушена старая официальная традиция наследования власти по старшинству, отныне воля великого князя-"единодержавца" стала сильней, чем былая "старина".

Северо-Восточная Русь сделала еще один шаг к централизации власти. В борьбе за власть Юрий, однако, вынужден был пойти на компромиссы со своими братьями. Владимиро-Суздальская Русь распалась на ряд уделов, где сидели дети Всеволода III. Но процесс централизации был уже необратим. Монголо-татарское нашествие нарушило это естественное развитие политической жизни на Руси и отбросило его назад.

20. Галицкая и Волынская земли в 12 - начале 13 веков (Повтор из предыдущего)

Галицко-Волынское княжество сформировалось на основе земель бывшего Владимиро-Волынского княжества, которое располагалось на западных и юго-западных границах Руси. В XI—XII вв. во Владимире-Волынском правили второстепенные князья, направляемые сюда великими киевскими князьями. Свою службу здесь в качестве наместника великого князя Святослава Ярославича прошел и молодой Владимир Мономах.

Галицко-Волынская земля располагалась в местах, исключительно благоприятных для хозяйства, торговли, политических контактов с окружающим миром. Ее границы подходили с одной стороны к предгорьям Карпат и упирались в течение Дуная. Отсюда было рукой подать до Венгрии, Болгарии, торгового пути по Дунаю в центр Европы, до Балканских стран и Византии. С севера, северо-востока и востока эти земли обнимали владения Киевского княжества, которое, потеряв свою былую мощь и не претендуя на контроль над Галицко-Волынским княжеством, в то же время ограждало его от натиска могучих ростово-суздальских князей.

В здешних местах за время существования единого государства Русь выросли и расцвели многие крупные города. Это Владимир-Волынский, названный так по имени Владимира I. Город был долгие годы резиденцией великокняжеских наместников. Здесь же располагался выросший на солеторговле Галич, где в середине XII в. сформировалось мощное и независимое боярство, активные городские слои. Заметно выросли центры местных удельных княжеств, где "сидели" потомки Ростислава — сына рано умершего Владимира, старшего сына Ярослава Мудрого. Ростиславу Владимировичу дали в пожизненное владение малозначительный Владимир-Волынский. И теперь Ростилавичам принадлежали Перемышль, Дорогобуж, Теребовль, Бужеск, Турийск, Червей. Луцк, Холм. Эти города были богатыми и красивыми, в них было немало каменных зданий, почти все они были хорошо укреплены, имели мощные детинцы-крепости. Когда-то многие из этих городов были отвоеваны у Польши сначала Владимиром, а потом и Ярославом Мудрым. С тех пор они и вошли сначала в состав Руси, а затем стали основой создания независимого Галицко-Волынского княжества с опорой на два крупных города — Владимир-Волынский и Галич.

На рубеже XII и XIII вв. князь Роман Мстиславич Волынский объединил воедино Волынское и Галицкое княжества и создал большое и мощное княжество в юго-западном углу Руси — Галицко-Волынское. Но прежде чем это произошло, галицко-волынские земли пережили немало драматических страниц, наполненных междоусобицами князей, боярскими заговорами, воинственной активностью горожан, вмешательством в политические конфликты иностранных государей и, в первую очередь, ближайших соседей — венгров и поляков.

Во второй половине XII в. наиболее примечательными фигурами на политическом горизонте Галицко-Волынской Руси были все те же потомки Ростислава и Мономаха. Назовем здесь пятерых князей: галицких князей — внука Ростислава Владимира, его сына, знаменитого по "Слову о полку Игореве" Ярослава Осмомысла, двоюродного брата Ярослава — Ивана Берладника, а также волынских князей, потомков Мономаха — его праправнука Романа Мстиславича Волынского и его сына, участника битвы на Калке с монголо-татарами Даниила Романовича Галицкого.

После долгих скитаний Иван Берладник еще раз попытался вернуться в Галич. Летопись сообщает, что "смерды" открыто переходили на его сторону, но он столкнулся с сильной княжеской оппозицией. К этому времени его противник Владимир Володаревич уже умер, но галицкий престол перешел к его сыну — энергичному, умному и воинственному Ярославу Осмомыслу, женатому на дочери Юрия Долгорукого Ольге. О Ярославе Осмомысле "Слово" говорит, что он "подпер своими железными полками" горы Угорские, т.е. Карпаты. Против Ивана поднялись владетели Венгрии, Польши; его головы домогались и черниговские князья. Поддержку он получил от киевского князя, стремившегося в те годы ослабить своего противника Ярослава Осмомысла, активно поддерживаемого Юрием Долгоруким. Осмомысл одержал верх в борьбе за галицкий престол и надолго сохранил его за собой. Именно при нем Галицкое княжество достигло наивысшего расцвета, славилось своим богатством, развитыми международными связями, особенно с Венгрией, Польшей, Византией. Правда, далось это Ярославу Осмомыслу нелегко. Автор "Слова о полку Игореве", рассказывая о его успехах и мощи, опускает те политические трудности, которые привелось испытать этому князю в борьбе с боярскими кланами. Сначала он боролся с претендентом на престол Иваном Берладником, за которым стояли все его враги. Позднее против него поднял мятеж его сын Владимир, который вместе со своей матерью Ольгой и видными галицкими боярами бежал в Польшу. За этим мятежом ясно читается противоборство своевольного галицкого боярства политике Ярослава Осмомысла, стремившегося, как и в Ростово-Суздальской земле Юрий Долгорукий и его сын Андрей Боголюбский, к централизации власти с опорой на "молодшую дружину" и горожан, натерпевшихся от своеволия бояр.

Галицкие бояре, оставшиеся в городе, уговорили Владимира вернуться и пообещали помощь в борьбе с отцом. И действительно, в ходе боярского заговора Ярослав Осмомысл был взят под стражу и освободился лишь после того, как "целовал крест" на том, что он проявит лояльность в отношении жены и сына. Однако борьба между Ярославом и Владимиром продолжалась еще долго. Владимир бежал, оказался в Новгород-Северском у своей сестры Ефросиньи Ярославны, жены Игоря, участвовал в неудачном половецком походе северского князя. Он вернулся в Галич лишь после смерти отца в 1187 г., но был вскоре изгнан оттуда боярами.

Если Галицкое княжество прочно находилось в руках Ростиславичей, то в Волынском княжестве, в городе Владимире, так же прочно сидели потомки Мономаха. Здесь правил внук Мономаха Изяслав Мстиславич. Затем Мономаховичи разделили Волынское княжество на несколько уделов, т.е. еще более мелких княжеств, входивших в состав княжества Волынского.

К концу XII в. и в этом княжестве, как и других крупных русских княжествах-государствах, стало просматриваться стремление к объединению, к централизации власти. Особенно ярко эта линия проявилась при князе Романе Метиславиче. Опираясь на горожан, на мелких землевладельцев, он противостоял своеволию боярских уланов, властной рукой подчинял себе удельных князей. При нем Волынское княжество превратилось в сильное и относительно единое государство. Теперь Роман Мстиславич стал претендовать на всю Западную Русь. Он воспользовался раздорами среди правителей Галича после смерти Ярослава Осмомысла и попытался воссоединить Галицкое и Волынское княжества под своей властью. Вначале ему это удалось, но в междоусобную борьбу включился венгерский король, который захватил Галич и изгнал оттуда Романа. Его соперник, сын Осмомысла, неудачливый друг и деверь северского князя Владимир Галицкий был схвачен, выслан в Венгрию и там заточен в башне. Но вскоре предприимчивый князь бежал из плена. Он появился в Германии у императора Фридриха Барбароссы и при поддержке немецких и польских войск вновь воцарился в Галиче. Лишь после его смерти в 1 199 г. Роман Мстиславич вновь объединил и теперь уже надолго Волынь и Галич. В дальнейшем он стал и великим князем Киевским, владетелем огромной территории, равной Германской империи.

Политику Романа Мстиславича продолжал его сын, Мономахович в пятом колене, Даниил Романович. Он потерял отца в 1205 г., когда ему было всего лишь четыре года. Галицко-волынское боярство тут же подняло голову. Княгиня с малолетним наследником бежала из княжества, найдя приют в Польше. Боярство пригласило в Галич, ставший теперь стольным городом объединенного княжества, сыновей Игоря Северского. В ходе междоусобицы княжество вновь раскололось на ряд уделов, что позволило Венгрии завоевать его. Князья Игоревичи продолжали борьбу за власть, в ходе которой погибло немало боярских фамилий, богатых горожан. Но больше всего от междоусобицы страдали простые люди, чьи хозяйства разорялись, а сами они гибли на полях сражений.

В 1211 г. Даниил вернулся в Галич, но ненадолго — боярство снова изгнало его вместе с матерью из города. Бояре поставили во главе княжества ставленника из своих родов, что вызвало недовольство среди всех Рюриковичей. Лишь в 1221 г. Даниил Галицкий вернул себе сначала волынский престол, а за несколько лет до монголо-татарского нашествия в 1234 г. утвердился и в Галиче. Он прослыл смелым и талантливым полководцем. О его личной храбрости ходили легенды.

В годы борьбы со своевольным и богатым галичским боярством Даниил опирался на горожан, "молодшую дружи-, ну", как и другие русские князья-централизаторы. Один из его помощников советовал Даниилу: "Господине, не погнетши пчел — меду не едать", т.е. не удержать власти, не расправившись с боярством.

Но и после утверждения Даниила в княжестве боярство продолжало борьбу против его политики централизации власти, вступало в сговор то с Венгрией, то с Польшей, расшатывало политическую и военную мощь княжества.

21-25 – Омельченко должна скинуть

Билет №26

Святослав Игоревич - князь новгородский в 945—969 годах, великий князь киевский с 945 по 972 год.

Формально Святослав стал великим князем в 3-летнем возрасте после гибели в 945 году отца, великого князя Игоря, но самостоятельное правление началось около 964 года. В 955-957 годах крестилась Ольга и пыталась крестить Святослава, но тот отказывался, под предлогом того, что христианин не будет пользоваться авторитетом у дружины. Во время посольства Ольги в Константинополь в её делегацию входили и «люди Святослава», получившие на первом приёме даров даже меньше, чем рабыни Ольги, а в протоколе второго приёма вообще не упомянутые. А. В. Назаренко предполагает, что одной из целей переговоров Ольги был брак Святослава с греческой царевной и что после отказа в таком браке «люди Святослава» были оскорблены и покинули Константинополь уже после первого приёма, а Святослав решил остаться в язычестве.

В 964 году пошёл в поход на Хазарию, и встретил вятичей, но не факт, что подчинил их, так как его приоритетной задачей было уничтожения хазарии, так что не известно, обложил ли он вятичей данью, ПВЛ об этом умалчивает. В 965 году Святослав уже атаковал Хазарию.

Современник событий Ибн-Хаукаль относит поход к более позднему времени и сообщает также о войне с Волжской Булгарией, известия о которой не подтверждены другими источниками.

После победы над армиями двух вышеупомянутых государств, Святослав разбил Аланов (кочевое, ираноязычное племя, скифо-сарматского происхождения) и племя Касогов (они же адыги), захватил и разрушил город Семендер в Дагестане.

Святослав не только сокрушил Хазарский каганат, но и пытался закрепить завоёванные территории за собой. На месте Саркела появилось русское поселение Белая Вежа, Тмутаракань перешла под власть Киева (есть сведения о том, что русские отряды находились в Итиле и Семендере до 980-х годов, хотя их статус не ясен).

Под 966 годом, уже после разгрома хазар, в «Повести временных лет» сообщается о победе над вятичами и наложении на них дани.

Греческие источники хранят молчание о событиях на Руси. Византия была заинтересована в сокрушении Хазарии, а союзнические отношения с киевским князем подтверждает участие русских отрядов в походе императора Никифора Фоки на Крит.

В 967 году между Византией и Болгарским царством разгорелся конфликт, причину которого источники излагают по разному. В 967/968 году византийский императорНикифор Фока отправил к Святославу посольство. Главе посольства Калокиру было передано 15 кентинариев золота (примерно 455 кг), чтобы направить русов в набег на Болгарию. Согласно наиболее распространённой версии, Византия хотела сокрушить Болгарское царство чужими руками, а заодно ослабить Киевскую Русь, которая после победы над Хазарией могла обратить свой взгляд на крымские владения империи.

Калокир договорился со Святославом об антиболгарском союзе, но вместе с тем попросил помочь ему отнять у Никифора Фоки византийский престол. За это, по версии византийских хронистов Иоанна Скилицы и Льва Диакона, Калокир пообещал «великие, бесчисленные сокровища из казны государственной» и право на все завоёванные болгарские земли.

В 968 году Святослав вторгся в Болгарию и после войны с болгарами обосновался в устье Дуная, в Переяславце, куда к нему была выслана «дань с греков». В этот период отношения Руси с Византией были скорее всего напряжёнными, но итальянский посол Лиутпранд в июле 968 года видел русские корабли в составе византийского флота, что выглядит несколько странно.

К 968—969 годам относится нападение на Киев печенегов. Святослав с конной дружиной возвратился на защиту столицы и отогнал печенегов в степь. ИсторикиА. П. Новосельцев и Т. М. Калинина предполагают, что нападению кочевников способствовали хазары (хотя есть причины полагать что Византии это было не менее выгодно), а Святослав в ответ организовал второй поход против них, в ходе которого и был захвачен Итиль, а каганат окончательно разгромлен[18].

Во время пребывания князя в Киеве скончалась его мать, княгиня Ольга, фактически правившая Русью в отсутствие сына. Святослав по-новому устроил управление государством: посадил сына Ярополка на киевское княжение, Олега — на древлянское, Владимира — на новгородское. После этого, осенью 969 года великий князь снова пошёл на Болгарию с войском.

Столкнувшись с нападением Святослава, болгары попросили помощи у Византии. Никифор Фока был обеспокоен вторжением русов, и решил заключить династический брак с болгарским царём, однако в тот момент, когда невеста из царской болгарской семьи прибыла в Константинополь, произошёл переворот, в ходе которого Никифор Фока был убит. Брачные планы не осуществились. На Византийском троне оказался Иоанн Цимисхий. Иоанн попробовал убедить Святослава покинуть Болгарию, обещая дань, однако безуспешно. Святослав решил прочно обосноваться на Дунае, расширив таким образом владения Руси. На границы Болгарии Византия спешно перебрасывала войска из Малой Азии, размещая их по крепостям.

Святослав вторгся во Фракию (область в Византийской империи). В ходе генерального сражения, как указывают Византийские источники, проиграл. Однако русские источники говорят об обратном. В них написано, что он дошёл до самого Царьграда, но брать его не стал, ограничившись данью.

В апреле 971 года император Иоанн I Цимисхий лично выступил против Святослава во главе сухопутной армии, отправив на Дунай флот из 300 кораблей, чтобы отрезать путь отступления русам. 13 апреля 971 года была захвачена болгарская столица Преслав, где в плен попал болгарский царь Борис II. Части русских воинов во главе с воеводойСфенкелом удалось прорваться на север в Доростол, где находился Святослав с основными силами.

23 апреля 971 года Цимисхий подошёл к Доростолу. В сражении русы были отброшены в крепость, началась трёхмесячная осада. Стороны несли потери в непрерывных стычках, у русов погибли вожди Икмор и Сфенкел, у византийцев пал военачальник Иоанн Куркуас. 21 июля произошло ещё одно генеральное сражение, в котором Святослав, по данным византийцев, получил ранение. Сражение окончилось безрезультатно для обеих сторон, однако после него Святослав вступил в мирные переговоры.

Условия русов Иоанн Цимисхий безоговорочно принял. Святослав с войском должен был покинуть Болгарию, византийцы обеспечивали его воинов (22 тысячи человек) запасом хлеба на два месяца. Святослав также вступал в военный союз с Византией, восстанавливались торговые отношения. На этих условиях Святослав ушёл из Болгарии, сильно ослабленной войнами на её территории.

По заключении мира Святослав благополучно достиг устья Днепра и на ладьях отправился к порогам. Воевода Свенельд говорил ему: «Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги». Попытка Святослава в 971 году подняться по Днепру не удалась, пришлось ему зимовать в устье Днепра, а весной 972 года повторить попытку. Однако печенеги по-прежнему сторожили русов. В схватке Святослав погиб.

Билет №27

Владимир Мономах

Своё детство и юность провёл при дворе отца Всеволода Ярославича в Переяславле-Южном. Постоянно возглавлял отцовскую дружину, осуществлял далёкие походы, подавил восстание вятичей, воевал против половцев.

В 1076 году вместе с Олегом Святославичем участвовал в походе в помощь полякам против чехов, также дважды с отцом иСвятополком Изяславичем против Всеслава Полоцкого. Во время второго похода произошло первое использование наёмного войска из половцев для междоусобной войны[2]. На момент смерти Святослава Ярославича (декабрь 1076 года) был смоленским князем.

В 1078 году его отец стал киевским князем, а Владимир Мономах получил Чернигов. В 1080 году отбил набег половцев на черниговские земли, нанёс поражение кочевникам-торкам.

В 1093 году после смерти отца, великого князя Всеволода, имел возможность занять киевский престол, но, не желая войны, добровольно уступил это право двоюродному брату Святополку, сказав: «Если сяду на столе отца своего, то буду воевать со Святополком, так как стол этот был его отца». Сам же остался княжить в Чернигове. Однако, Владимир сохранил свою власть в Ростове и распространил её на Смоленск. Также ему удалось не допустить замены своего сына Мстислава в Новгороде сыном Святополка (1102) и тем самым нарушить традицию, по которой в Новгороде княжил старший сын киевского князя.

При Святополке Изяславиче (1093—1113)

Сразу после смерти Всеволода Ярославича Владимир и его брат Ростислав вместе со Святополком Изяславичем потерпелитяжёлое поражение на Стугне от половцев. Во время бегства через реку Ростислав Всеволодович утонул. Пытаясь спасти его, Владимир едва не утонул сам. После нового поражения Святополка у Желани Владимир вместе со Святополком бился с половцами затем ещё раз — у Халепа. Итог битвы сражения неизвестен, но после него был заключён мир, скреплённый женитьбой Святополка на дочери хана Тугоркана.

С 1094 года Владимир вёл войну со вступившими в союз половцами и Олегом Святославичем, которому вынужден был уступитьЧернигов (1094). Город не был взят Олегом и половцами, Владимир сам сдал его, потому что помощи было ждать неоткуда, сказав при этом следующую фразу: «Не хвалитися поганым!»[3]

Владимир обосновался в Переяславском княжестве, на границе со степью. В 1095 году принял у себя половецких ханов Итларя иКитана, прибывших для заключения мира, и убил их с помощью Ратибора и его сыновей, а также при помощи киевского боярина Словяты. В 1096 году Мономах послал своего сына Изяслава занять Муром, а сам со Святополком атаковали Олега на юге. Заставили покинуть Чернигов, осадили его в Стародубе. Тем временем Тугоркан и Боняк атаковали русские границы соответственно по левому и правому берегам Днепра. Вернувшиеся от Стародуба войска разгромили Тугоркана на Трубеже, сам он погиб, что дало передышку от крупных половецких вторжений. До весны 1097 года сыновья Владимира вели войну с Олегом на северо-востоке. Олегу удалось взять Муром (Изяслав Владимирович погиб), Ростов и Суздаль. Тогда на него двинулся Мстислав Владимирович из Новгорода, а Вячеслав Владимирович с половцами был послан отцом ему на помощь с юга, и Олег был разгромлен на Колокше, изгнан из Рязани. Однако, несмотря на военные поражения, по решению Любечского съезда (1097) Святославичи получили всё отцовское наследство: Чернигов, Новгород-Северский, Муром, Рязань, Курск, Тмутаракань, — и междоусобица на левобережье Днепра утихла.

Владимир Мономах по решению Любечского съезда получил все волости Всеволодовы, т.е. Переяславль, Смоленск, Ростовскую область, Новгород также остался за сыном его Мстиславом.

Вскоре после Любечского съезда началась война за Волынь, Перемышль и Теребовль. Формальным поводом к войне послужило ослепление Василька Ростиславича теребовльского Давыдом Игоревичем волынским, но то, что это произошло во владениях Святополка, едва не привело к его свержению Владимиром с киевского престола в 1098 году, а в результате войны Святополк отобрал у Давыда Волынь себе, а претензии Святополка на владения Ростиславичей провалились после битв на Рожном поле и на Вагре. Заключение мира и распределение волостей произошло на съезде в Уветичах (1100).

В 1101 году Владимир Мономах, Олег и Давид Святославич на съезде у Сакова заключают мирное соглашение с половцами, подтверждённое обменом заложниками. Мир с половцами был нарушен Святополком и Мономахом в 1103 году.

Начиная с 1103 года Владимир Мономах стал вдохновителем и одним из руководителей совместных наступательных военных походов против половцев (сражения на Сутенив 1103 году, на Сальнице в 1111), также были разбиты Боняк и Шарукан на переяславской земле (1107).

Великое княжение

После смерти (1113) киевского князя Святополка Изяславича в Киеве вспыхнуло народное восстание; верхи киевского общества призвали на княжение Владимира Мономаха (4 мая 1113 года[4]). Став киевским князем, он подавил восстание, но в то же время вынужден был законодательным путём несколько смягчить положение низов. Так возник «Устав Владимира Мономаха» или «Устав о резах», который вошёл в состав пространной редакции «Русской Правды». Этот устав ограничил прибыли ростовщиков, определял условия закабаления и, не покушаясь на основы феодальных отношений, облегчал положение должников и закупов.

Княжение Владимира Мономаха было периодом последнего усиления Киевской Руси. Владимир Мономах через своих сыновей управлял 3/4 её территории. Туров Мономах получил по смерти Святополка как киевскую волость. В 1117 году Мономах отозвал своего старшего сынаМстислава из Новгорода в Белгород, что стало вероятной причиной выступления сына Святополка Изяславича Ярослава, правившего наВолыни и опасавшегося за свои наследственные права на Киев. В 1118 году Мономах вызвал новгородских бояр в Киев и привёл их к присяге. В 1118 году Ярослав был изгнан с Волыни, после чего пытался вернуть княжество с помощью венгров, поляков и разорвавших союз с Мономахом Ростиславичей, но безуспешно. В 1119 году Мономах силой оружия завладел также Минским княжеством. При Владимире Мономахе начали заключаться династические браки между Рюриковичами. Ярослав Святополчич (убит в 1123 году при попытке вернутьВладимир-Волынский) и Всеволод Ольгович (черниговский князь с 1127 года) были женаты на дочерях Мстислава Владимировича (внучках Мономаха), на дочери Мономаха Агафье был женат Всеволодко городенский, Роман Владимирович был женат на дочери Володаря Ростиславича Перемышльского. Стабильность в государстве держалась на авторитете Мономаха, который он заслужил в борьбе с половцами, а также концентрации большей части земель Древнерусского государства в руках киевского князя.

После второго похода русских дружин в верховья Северского Донца с разгромом находящихся под властью половцев городов (1116) половцы откочевали от русских границ (частично ушли на службу в Грузию), и посланное в конце правления Мономаха за Дон войско не нашло там половцев.

В 1116—1117 годах по поручению Владимира Мономаха создана была 2-я редакция «Повести временных лет» Нестором (Сильвестром), монахом Киево-печерского монастыря. Именно эта редакция летописи дошла до наших дней.

Война с Византией

Около 1114 года на Руси появился византийский самозванец Лжедиоген II, выдававший себя за давно убитого сына императора Романа IV — Льва Диогена. Владимир II Мономах из политических соображений «признал» претендента и даже выдал за него свою дочь Марию. Великому князю удалось собрать значительные силы, и в 1116 году под предлогом возвращения престола «законному царевичу» он пошёл войной против Византии — последней в истории двух государств. При поддержке Мономаха и половцев Лжедиогену удалось овладеть многими дунайскими городами, но в одном из них, Доростоле, самозванца настигли двое наемных убийц, посланных византийским императором Алексеем I. Это, однако, не остановило Мономаха. Он продолжал действовать — теперь уже в «интересах» сына Лжедиогена II — Василия и организовал новый поход, пытаясь удержать города на Дунае. Во главе войска встал воевода Иван Войтишич, которому удалось «посадить посадников по Дунаю».

Византия, вскоре, смогла вернуть себе придунайские земли, так как вскоре Мономах послал на Дунай ещё одно войско во главе со своим сыном Вячеславом и воеводой Фомой Ратиборовичем, которое неудачно осадило Доростол и вернулось обратно.

Только в 1123 году русско-византийские переговоры увенчались заключением династического брака: внучка Мономаха стала женой византийского императора.

Умер в 1125 году.

Билет №28

Особенности русского средневековья. Анализируя историю русской культуры в домонгольский период, необходимо выделить два этапа, соответствующих историческому развитию государства: культура Киевской Руси (XXI вв. ) и культура периода раздробленности (XII первая треть XIII вв.) .

Уровень развития. Поступательное развитие культуры на первом этапе привело к тому, что Киевская Русь стала одним из наиболее развитых государств того времени.

Синтетический характер древнерусской культуры. Культура Древней Руси формировалась на основе двух источников.

Первым стала языческая культура восточно-славянских племен, имевшая многовековые корни; язычество, оказывая влияние на всю культуру эпохи средневековья, в некоторых своих элементах дошло до настоящего времени.

Вторая составляющая христианская культура Византии. Принятие православия в 988 г. из Византии, предопределило влияние более высокой по уровню развития страны на все направления русской культуры: философию, образование, литературу, иконописание, архитектуру.

Киевская Русь принадлежала к одной из самых образованных стран в мире. О существовании славянского алфавита на Руси известно с X в. Принятие христианства способствовало дальнейшему развитию грамотности и образования: были организованы школы, в Софийском соборе в Киеве была создана первая библиотека.

Периодизация истории древней русской литературы совпадает с исторической, что позволяет выделить два периода:

XI начало XII вв. период относительного единства литературы, которая развивается в двух центрах: Киеве и Новгороде.

середина XII первая треть XIII вв. , когда появляются новые литературные центры: Владимир, Суздаль, Смоленск и т. д. Возникают местные черты и местные темы, разнообразие жанров.

. Характерными особенностями древнерусской литературы являются связь литературы с историей; гражданственность; патриотизм.

Архитектура в указанный период достигла высокого уровня развития. Традиционно на Руси возводили постройки из дерева, каменное зодчество получило развитие с X в. , с момента принятия христианства.

1.1. Как материальная культура, так и духовная отражают прогрессивную, поступательную направленность в развитии социально-экономической и политической жизни русского государства X первой трети XII вв.

1.2. Многочисленные войны и пожары привели к гибели значительной части произведений искусства мастеров домонгольского периода. Однако памятники, сохранившиеся до настоящего времени, позволяют сделать вывод о высоком уровне развития культуры Руси и поставить ее в один ряд с наиболее развитыми государствами того времени. Свидетельством тому является высокий уровень грамотности среди русского населения, широкое распространение переводной литературы и создание оригинальных памятников русской литературы; развитие всех видов искусства.

1.3. Синтетический характер русской культуры X начала XIII вв. ; базировавшейся на языческой культуре восточных славян и христианской традиции Византии, создал условия для дальнейшего развития самобытной национальной культуры.

Билет №29Были и солнечные боги

у языческих славян был целый пантеон различных божеств, то ограничимся рассмотрением только наиболее ключевых из них. Бог Род – бог неба и земли, в общем, всего мира, который он сделал. Перун Громовержец был богом не только грома и молнии, но оружия и войны. Бог Велес ассоциировался у предков с богатством и скотоводством. Были и солнечные боги Даждьбог и Ярило которые покровительствовали всему, что связано с солнцем: теплу, свету, пробуждающейся природе. Много было богов, которые непосредственно или косвенно влияли на земледелие.

Для древних славян также в почете были их погибшие предки, души которых, согласно их верованиям, обитали в срединном мире Аере, откуда они управляют всеми природными явлениями. Древнеславянский календарь знает как минимум четыре дня, когда нужно было совершать поминовение предков. В такие дни устраивались трапезы, над которыми души умерших родственников, или «деды», витали по небу.

Среди основных богов были божества рангом ниже, так называемые рожаницы. Некоторые из них не имели собственного имени, но все они считались богами плодородия, которые принимали в дар ритуальную пищу, состоящую преимущественно из хлеба и каши. Что касается каш, то их у наших предков было их большое разнообразие, которые в ритуальном смысле назывались «коливо» или «кутья». Наиболее ценилась каша из пшеничных зерен. Варилась ритуальная каша, как и обыкновенная, в горшке, в котором потом и относилась на кладбище или подавалась на стол, в соответствии с требованием конкретного поминального дня. Дома умерших родственников назывались «домовиной» - это место, где собирались благодарные потомки и общались с предками.

Славянские сказки могут облегчить понимание языческих верований наших предков. Сколько там интересных персонажей, происхождение которых для многих остается непонятным. Одни из них добрые, другие – злые, третьи и вовсе странные и непонятные. Некоторые персонажи являются предметом вымысла, но раньше действительно верили, что в лесах живет Баба Яга, за горами живет ворующий молодых красавец Змей, лошадь умеет говорить человеческим языком, а девушка может быть женой медведя. Все это указывает на то, что язычество имело большое значение в жизни славян.

Билет №30

Не раз уже указывали, что в судьбе России огромное значение имели факторы географические, её положение на земле, ее необъятные пространства. Географическое положение России было таково, что русский народ принужден был к образованию огромного государства. На русских равнинах должен был образоваться великий Востоко-Запад,объединенное и организованное государственное целое. Огромные пространства легко давались русскому народу, но не легко давалась ему организация этих пространств в величайшее в мире государство, поддержание и охранение порядка в нем. На это ушла большая часть сил русского народа

География – важнейшийфактор, определяющий экономическое, политическое, культурное и историческоеразвитие того или иного народа. Понять, почему русские по характеру сталиименно такими, какие они есть сейчас невозможно, не рассмотрев географическийландшафт, в котором мы живем.

География определилахарактер русского народа и исторический путь развития, которым пошла РусскаяЦивилизация.

Русские, в отличие от многих других народов, не были зажаты морями, непроходимыми горными кряжами,другими нациями и могли свободно осваивать новые территории. Такая географическая причина обусловила факт, что русские приняли экстенсивную цивилизационную модель, в отличие от, например, европейцев или японцев,которые, в силу географии места обитания, были вынуждены развиваться интенсивно.

Геополитика подразделяет типы развития, которыми движется страна, в зависимости от своегогеографического местоположения. Принято считать, что страна может принадлежать либо к континентальному типу цивилизации, либо к морскому. Ярко выраженными морскими державами является современная Англия, ранее Британская Империя, илиявлялась древнегреческая цивилизация. Если для сухопутных стран море является непреодолимой преградой в экспансии, границей, то для морских цивилизаций море это незримый центр государства, пути коммуникаций, связующие расположенные поберегам города или колонии. Торговля для морских держав особенно важна, во всяком случае, значительно важнее, чем для сухопутных держав.

Россия, безусловно,относится к континентальному государству, пути сообщения у нас сухопутные.Такое географическое положение обуславливает целый ряд важнейших отличий России от Европы, как в политическом, так и экономическом плане. Так большинство сухопутных путей внутри страны часто недоступны в течение года (распутицавесной-осенью, заносы зимой), то торговля в России менее развита и менее важна в жизни страны. Отсюда вытекает, что для поддержания единства страны, котороена Западе обеспечивается торговыми связями, в России должны быть применены иныеспособы. Роль скреп в России выполняет государство, административными мерами контролирующее территорию.

Из этих же оснований,можно видеть и различную роль городов в Европе и России. Если в Европе города чаще всего возникали как поселения вокруг мест для торга, а население городов были вольные самостоятельные деятели, то в России города чаще всего возникают по приказу Правителя, как оборонные или административные центры, населенные государевыми людьми. Города возникали как военные крепости, в которых под прикрытием стен и гарнизона могли безопасно селиться люди.

Андре́й Ю́рьевич Боголю́бский (ум. 29 июня 1174) — князь Вышгородский (1149, 1155), Дорогобужский (1150—1151), Рязанский (1153), великий князь Владимирский (1157—1174). Сын Юрия Владимировича (Долгорукого) и половецкой княжны, дочери хана Аепы Осеневича.

До княжения во Владимире

Единственные сведения о дате рождения Боголюбского (ок. 1111 года) содержатся в написанной через 600 лет «Истории» Василия Татищева[3]. Годы его молодости в источниках почти не освещаются.

В 1146 году Андрей вместе со старшим братом Ростиславом изгнал из Рязани союзника Изяслава Мстиславича — Ростислава Ярославича, тот бежал к половцам.

В 1149 году, после занятия Юрием Долгоруким Киева Андрей получил от отца Вышгород, участвовал в походе против Изяслава Мстиславича на Волынь и проявил удивительную доблесть при штурме Луцка, в котором был осаждён брат Изяслава Владимир. После этого Андрей временно владел Дорогобужем на Волыни.

Осенью 1152 года Андрей вместе со своим отцом участвует в 12-дневной осаде Чернигова, закончившейся неудачей. По сведениям поздних летописцев, Андрей получил тяжелое ранение под стенами города.

В 1153 году Андрей был посажен отцом на рязанское княжение, но вернувшийся из степей с половцами Ростислав Ярославич изгнал его.

После смерти Изяслава Мстиславича и Вячеслава Владимировича (1154) и окончательного утверждения Юрия Долгорукого в Киеве Андрей снова был посажен отцом в Вышгороде, но уже в 1155 году вопреки воле отца уехал во Владимир-на-Клязьме.

После смерти отца (1157) стал князем Владимирским, Ростовским и Суздальским. Став «самовластцем всей Суздальской земли», Андрей Боголюбский перенёс столицу княжества во Владимир.

По известию Лаврентьевской летописи, Юрий Долгорукий взял крестное целование с главных городов Ростово-Суздальского княжества на том, что княжить в нём должны его младшие сыновья, по всей вероятности, рассчитывая на утверждение старших на юге. Андрей на момент смерти отца уступал в старшинстве по лествичному праву обоим главным претендентам на киевское княжение: Изяславу Давыдовичу и Ростиславу Мстиславичу. Удержаться на юге удалось лишь Глебу Юрьевичу (с этого момента Переяславское княжество обособилось от Киева), с 1155 года женатому на дочери Изяслава Давыдовича, и ненадолго — Мстиславу Юрьевичу (в Поросье до окончательного утверждения в Киеве Ростислава Мстиславича в 1161 году). Остальным Юрьевичам пришлось покинуть Киевскую землю, но назначительный удел (Кидекша[6]) на севере получил только Борис Юрьевич, умерший бездетным уже в 1159 году. Кроме того, в 1161 году Андрей выгнал из княжества свою мачеху, греческую царевну Ольгу, вместе с её детьми Михаилом, Васильком и семилетним Всеволодом. В Ростовской земле было два старших вечевых города — Ростов и Суздаль. В своём княжестве Андрей Боголюбский пытался уйти от практики вечевых сходок. Желая править единолично, Андрей прогнал из Ростовской земли вслед за своими братьями и племянниками и «передних мужей» отца своего, то есть больших отцовых бояр. Содействуя развитию феодальных отношений, опирался на дружину, а также на владимирских горожан; был связан с торгово-ремесленными кругами Ростова и Суздаля.

В 1159 году Изяслав Давыдович был изгнан из Киева Мстиславом Изяславичем Волынским и галицким войском, киевским князем стал Ростислав Мстиславич, чей сын Святослав княжил в Новгороде. В том же году Андрей захватил новгородский пригород Волок Ламский, основанный новгородскими купцами, и праздновал здесь свадьбу своей дочери Ростиславы с князем вщижским Святославом Владимировичем, племянником Изяслава Давыдовича. Изяслав Андреевич вместе с муромской помощью был послан на помощь Святославу под Вщиж против Святослава Ольговича и Святослава Всеволодовича. В 1160 году новгородцы пригласили на княжение племянника Андрея, Мстислава Ростиславича, но ненадолго: в следующем году Изяслав Давыдович погиб при попытке овладеть Киевом, и в Новгород на несколько лет вернулся Святослав Ростиславич.

В политической жизни Андрей опирался не на родовое боярство, а на младших дружинников («милостников»), которым раздавал в условное владение земли, — прообраз будущего дворянства. Проводившаяся им политика усиления самовластия предвещала формирование самодержавия в Московской Руси XV—XVI вв.

Взятие Киева (1169)

По смерти Ростислава (1167) старшинство в роду Рюриковичей принадлежало прежде всего Святославу Всеволодовичу черниговскому[10], правнуку Святослава Ярославича (старшими в роду Мономаховичей были правнуки Всеволода Ярославича Владимир Мстиславич, затем сам Андрей Боголюбский). Мстислав Изяславич Волынский занял Киев, выгнав своего дядю Владимира Мстиславича, и посадил в Новгороде своего сына Романа. Мстислав стремился сконцентрировать управление Киевской землёй в своих руках, чему воспротивились его двоюродные братья Ростиславичи из Смоленска. Андрей Боголюбский воспользовался разногласиями среди русских князей и послал войско во главе со своим сыном Мстиславом, к которому присоединились союзники: Глеб Юрьевич, Роман, Рюрик, Давыд и Мстислав Ростиславичи, Олег и Игорь Святославичи, Владимир Андреевич, брат Андрея Всеволод и племянник Андрея Мстислав Ростиславич. Лаврентьевская летопись в числе князей упоминает также Дмитра и Юрия. Союзники Мстислава Киевского (Ярослав Осмомысл галицкий, Святослав Всеволодович черниговский, Ярослав Изяславич луцкий, Иван Юрьевич туровский и Всеволодовичи городенские) не предприняли деблокирующего удара под осаждённый Киев. 12 марта 1169 года Киев был взят «копьем» (приступом). Два дня суздальцы, смоляне и полочане грабили и жгли «мати руских городов». Множество киевлян были уведены в плен. В монастырях и церквах воины забирали не только драгоценности, но и всю святость: иконы, кресты, колокола и ризы. «Митрополия» Софийский собор был разграблен наравне с другими храмами. «И бысть в Киеве на всих человецах стенание и туга, и скорбь неутишимая». В Киеве вокняжился младший брат Андрея Глеб, сам Андрей остался во Владимире.

Княжеское старшинство, оторвавшись от места, получило личное значение, и как будто мелькнула мысль придать ему авторитет верховной власти. Вместе с этим изменилось и положение Суздальской области среди других областей Русской земли, и её князь стал в небывалое к ней отношение. До сих пор князь, который достигал старшинства и садился на киевском столе, обыкновенно покидал свою прежнюю волость, передавая её по очереди другому владельцу. Каждая княжеская волость была временным, очередным владением известного князя, оставаясь родовым, не личным достоянием. Андрей, став великим князем, не покинул своей Суздальской области, которая вследствие того утратила родовое значение, получив характер личного неотъемлемого достояния одного князя, и таким образом вышла из круга русских областей, владеемых по очереди старшинства.

Подчинив себе Киев, Андрей организовал и поход на Новгород. Зимой 1170 года пришли под Новгород Мстислав Андреевич, Роман и Мстислав Ростиславичи, Всеслав Василькович Полоцкий, рязанский и муромский полки. К вечеру 25 февраля Роман с новгородцами победил суздальцев и их союзников. Враги бежали. Новгородцы пленили так много суздальцев, что продавали их за бесценок (по 2 ногаты).

После смерти на киевском княжении Глеба Юрьевича (1171) Киев по приглашению младших Ростиславичей и втайне от Андрея и от другого главного претендента на Киев — Ярослава Изяславича Луцкого занял Владимир Мстиславич, но вскоре умер. Андрей отдал киевское княжение старшему из смоленских Ростиславичей — Роману. В 1173 году Андрей потребовал от Романа выдачи киевских бояр, заподозренных в отравлении Глеба Юрьевича, но тот отказался. В ответ Андрей приказал ему вернуться в Смоленск, тот послушался. Андрей отдал Киев своему брату Михаилу Юрьевичу, но тот вместо себя послал в Киев брата Всеволода и племянника Ярополка. Всеволод просидел в Киеве 5 недель и был взят в плен Давыдом Ростиславичем. В Киеве ненадолго вокняжился Рюрик Ростиславич. Ростиславичи осадили в Торческе Михаила, и тот подчинился им, за что они обещали ему Переяславль, в котором тогда сидел сын Глеба Юрьвича Владимир.

В 1164 году Андрей провёл первый после похода Юрия Долгорукого (1120) поход на волжских булгар с сыном Изяславом, братом Ярославом и муромским князем Юрием. Противник потерял много людей убитыми и знамёна. Был взят булгарский город Бряхимов (Ибрагимов) и сожжено три других города.

Зимой 1172 года был организован второй поход, в котором участвовали Мстислав Андреевич, сыновья муромского и рязанского князей[17]. Дружины соединились при впадении Оки в Волгу и ждали рати бояр, но не дождались. Бояре идучи не идяху, потому что не время воевать зимою болгар. Эти события свидетельствовали о крайней напряженности взаимоотношений между князем и боярством, доходившей до такой же степени, до какой дошли в это время княжеско-боярские конфликты на противоположном краю Руси, в Галиче[18]. Князья со своими дружинами вошли в булгарскую землю и начали грабежи. Булгары собрали войско и выступили навстречу. Мстислав предпочёл избежать столкновения из-за неблагоприятного соотношения сил.

В русской летописи не содержится известий об условиях мира, но после удачного похода на волжских булгар в 1220 году племянника Андрея Юрия Всеволодовича мир был заключён на выгодных условиях, по-прежнему, как при отце и дяде Юрия.

Смерть и канонизация.

Поражение 1173 года и конфликт с видными боярами вызвали заговор против Андрея Боголюбского, в результате которого он в ночь с 28 на 29 июня 1174 г. был убит.

Билет 32.Ярослав Мудрый (жизнь и деятельность).

Ярослав Владимирович Мудрый (около 980?-1054?) — великий князь киевский (1019). Сын Владимира I Святославича. Изгнал Святополка I Окаянного, боролся с братом Мстиславом, разделил с ним государство (1025), в 1035 вновь объединил его. Рядом побед обезопасил южные и западные границы Руси. Установил династические связи с многими странами Европы. При нем составлена Русская правда.

Происхождение. Семья

Сын великого киевского князя Владимира I Святославича и полоцкой княжны Рогнеды. Женат на дочери шведского конунга Олава, Ингигерде. Поскольку в древнерусских источниках упоминаются два имени жены Ярослава — Ирина и Анна, есть основания считать, что либо Ингигерда, получившая при крещении имя Ирины, была одной из жен Ярослава, либо Ирина-Ингигерда перед смертью постриглась в монахини, приняв иноческое имя Анна (под этим именем она канонизирована Русской православной церковью как первая княгиня, принявшая постриг перед смертью).

Первый период жизни Ярослава Мудрого связан с борьбой за киевский престол. По достижении Ярославом зрелого возраста отец посадил его ростовским князем, а около 1013 после смерти Вышеслава (старшего сына Владимира Святославича) Ярослав становится новгородским князем. В 1014 отказ Ярослава платить дань Киеву вызвал гнев отца и повлек за собой приказ готовиться к походу на Новгород. Но 15 июля 1015 Владимир Святославич скоропостижно скончался, не успев осуществить свой план.

Борьба с братьями

По версии событий, нашедшей отражение в «Повести временных лет», киевский престол захватил туровский князь Святополк I Окаянный, сводный брат Ярослава Владимировича. Желая устранить возможных соперников, Святополк убивает братьев, князей ростовского Бориса, муромского Глеба древлянского Святослава; пытается убить и Ярослава, но его вовремя предупреждает об опасности сестра Предслава.

По другой версии, в крови братьев был повинен не Святополк, а Ярослав, что подтверждается некоторыми западноевропейскими источниками. Заручившись поддержкой новгородцев, Ярослав в декабре 1015 в битве под Любечем одерживает победу над Святополком и захватывает Киев.

Но Святополк не смирился с поражением, и в 1018 он вместе со своим тестем, польским королем Болеславом Храбрым, вторгся в пределы Руси. На этот раз удача сопутствовала Святополку, который сумел нанести поражение Ярославу в сражении при Буге и отбить Киев. Ярослав Мудрый бежал в Новгород, откуда намеревался отправиться в Скандинавию. Но новгородцы порубили княжеские ладьи и вынудили Ярослава продолжить борьбу. В битве на Альте в 1018 Святополк потерпел сокрушительное поражение, и Ярослав вновь занял Киев.

После победы над Святополком Ярослав начал борьбу с другим своим братом тмутараканским князем Мстиславом, также предъявлявшим права на киевский престол. В сражении под Лиственом в 1024 победа была на стороне Мстислава, но он разрешил Ярославу княжить в Киеве. Все же Ярослав не решился принять предложение брата и продолжал оставаться в Новгороде, направив в Киев своих посадников. В 1025 по заключенному у Городца мирному договору Ярослав получил Русскую землю на запад от Днепра, с центром в Киеве, а Мстислав — восточную часть, с Черниговом. Лишь после смерти Мстислава в 1035 Ярослав становится «самовластцем» на Руси.

Ярослав-просветитель

После Лиственской битвы деятельность Ярослава в основном связана с просветительством и христианизацией Руси. Возможно, одной из причин отказа Ярослава от привычной для князя военной деятельности стала тяжелая травма, полученная им во время борьбы с братьями: обследование останков Ярослава Мудрого показало, что у него была перерублена нога, из-за чего князь должен был сильно хромать и в конце жизни вряд ли мог обходиться без посторонней помощи.

В 1036-37 по его приказу были построены мощные крепостные укрепления («город Ярослава»), Золотые ворота с надвратной церковью Благовещения, храм святой Софии, а также основаны монастыри св. Георгия и Ирины. Прообразами этих построек были архитектурные сооружения Константинополя и Иерусалима; они призваны были символизировать перемещение в Киев центра православного мира. Завершение строительства совпало с созданием «Слова о Законе и Благодати», которое было произнесено 25 марта 1038. Тогда же была написана первая русская летопись — т. н. Древнейший свод. В «Повести временных лет» содержится похвальный отзыв о просветительской деятельности Ярослава. По свидетельству летописи, князь позаботился о переводе на русский язык многих греческих книг, которые составили основу библиотеки, созданной им в храме Софии Киевской. Ярославу Мудрому приписывается также составление первого русского законодательного акта «Русской Правды».

Внешняя политика Ярослава в последние годы жизни

В области внешней политики Ярослав Мудрый добивался укрепления международного авторитета Древнерусского государства. По его инициативе новгородский князь Владимир I Ярославич 1043 предпринял последний крупный поход Руси на Византию, однако закончившийся неудачей. Около 1050 в Киеве был поставлен первый митрополит из русских — Иларион, отстаивавший независимость русской епархии от Константинополя. Кроме того, многие дети Ярослава были связаны семейными узами с представителями правящих династий Центральной и Западной Европы.

Летописные данные по поводу смерти Ярослава противоречивы; считается, что он скончался 20 февраля 1054, однако, многие исследователи называют иные даты. Перед смертью Ярослав завещал киевский престол старшему из оставшихся в живых сыновей, новгородскому князю Изяславу, наказывая сыновьям жить в мире.

Прозвище «Мудрый» закрепилось за Ярославом в официальной российской историографии лишь во второй половине 19 века. И. Н. Данилевский, Энциклопедия Кирилл и Мефодий

Великий киевский князь Ярослав Мудрый умер 8 февраля 1054 года.

«Он построил Золотые Ворота, Софийский собор с тринадцатью куполами. Позаботился об укреплении Киевской Руси, южнее реки Рось построил ряд крепостей, соединив их земляным валом.

Именно при Ярославе стали переписываться и переводиться с греческого на русский книги. Есть предположение, что в то время уже были организованы школы для обучения грамоте. Он создал большую библиотеку русских и греческих книг».

«Он сделал русскую церковь независимой от Византии и самостоятельно, без ведома константинопольского патриарха, назначил митрополита Илариона главой русской православной церкви и монашества. Ярослав Мудрый уделял много внимания развитию и организации русской церкви. В 1051 году был заложен фундамент Киево-Печерского монастыря, впоследствии (1598 г.) названного лаврой.

Будучи еще новгородским князем, Ярослав написал устав «Русская правда».

«Семейство Ярослава было в брачных союзах с другими знатными семьями Европы: Анна вышла замуж за датского короля Свена, Анастасия - королева Венгрии, за Андреем; Всеволод женился на греческой царевне Марии, дочери Константина Мономаха. Да и сам Ярослав был женат на дочери шведского короля Олофа Шетконунга, получив в приданое Карелию.

Ярослав Мудрый стремился устранить вражду между князьями. Умирая, он наказывал: «Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и одной матери. Если будете жить в любви между собою, то бог будет с вами. Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов ваших, которую они приобрели трудом своим великим. Так живите же мирно, слушаясь друг друга; свой стол - Киев поручаю вместо себя старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как меня слушались: пусть он будет вам вместо меня». А Изяславу еще добавил: «Если кто захочет обидеть брата, то ты помогай обиженному».

Билет 33.Отечественная историография о быте и занятиях восточных славян в 6-9 вв.

Для Восточной Европы V-VI века характеризуются началом формирования славянских племен, общинно-коллективистских форм самоуправления и становления древнерусской государственности. На формирование древнерусской государственности, общественное развитие оказало значительное влияние античное наследие Византии, особенно древнегреческая культура, ее христианская духовность, соборная церковная обрядность. В античное время у славян не было возможности проводить независимую внешнюю политику, действуя на международной арене под собственным именем. В начале VI века славяне стали совершать регулярные набеги на Византию.

В эпоху великого переселения народов, совпавшего с кризисом рабовладельческой цивилизации, славяне освоили территорию Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы. Они жили в лесной и лесостепной зоне, где в результате распространения орудий труда из железа стало возможно вести оседлое земледельческое хозяйство. В VI-VII века у славян сложился общий уклад жизни. В состав общины входило 50-60 домохозяйств, каждое из которых жило большой семьей (отец и мать, взрослые сыновья с женами и детьми). Все владения общины делились на общественные и личные. Дом, скот, приусадебная земля, инвентарь – личные; основной земельный массив, луга, леса – общие. Славянские посёлки были невелики – от одного до пяти дворов. Населённые пункты в несколько десятков домов были, по-видимому, редким исключением. Византийский автор писал, что «славяне живут в бедных, разбросанных поодиночке хижинах». Раскопки позволяют представить облик древнего славянского жилища. Это небольшая полуземлянка с полом на метр-полтора ниже уровня земли, деревянными стенами, обмазанной глиной крышей, почти касающейся скатами земли. Внутри – глиняная или каменная печь, топящаяся по-чёрному, т.е. без дымохода. Жильё не отличалось просторностью – площадь его составляла от 10 до 20 м?. Посёлки обносились земляными валами, следы которых нередко встречаются археологам. На валах, вероятно, ставили частоколы для защиты от врагов и диких зверей. Посёлки располагались обычно по берегам рек. В пользу такого расположения говорит группировка древних городищ «гнёздами», разделёнными расстоянием в несколько десятков километров. Внутри «гнезда» посёлки располагались значительно ближе друг к другу.

Главное место среди занятий славян занимало земледелие. Но в VII веке славяне еще не знали ни двуполья, ни трехполья. У славян господствовала переложная (в лесостепях) и подсечно-огневая (в лесах) системы земледелия. При переложной системе на участке выжигали траву и использовали удобренную золой землю до истощения. После этого участок забрасывали на 2 – 4 года, вплоть до полного восстановления травяного покрова. При лесном перелоге земля отдыхала 10 – 15 лет. Подсечно-огневая система названа так потому, что деревья подрубали и оставляли сохнуть на корню, а затем выкорчевывали и сжигали. Как и при переложной системе, участок использовали до истощения, а потом бросали и расчищали новый. Настоящей пахоты не велось – землю лишь рыхлили. Такая организация земледелия вынуждала славян время от времени переходить на новые участки, что делало неизбежным освоение все более отдаленных земель. Лишь в VIII веке в степных и лесостепных районах наряду с переложным распространилось пашенное земледелие: землю пахали и давали ей регулярный отдых под паром. В лесной полосе подсека господствовала вплоть до XIII века. Основными сельскохозяйственными культурами были у славян пшеница, ячмень, просо, дававшие высокие урожаи при подсеке и перелоге. С продвижением на север и распространением пашенного земледелия увеличивались посевы ржи и овса, прежде занимавшие незначительное место.

Переход к пашне вызвал создание новых орудий. В VII-VIII веках землю обрабатывали деревянным ралом, опиравшимся на полоз и подрезавшим почву в горизонтальном направлении с помощью железного наральника. В IX веке в лесостепной полосе его заменил плуг, снабжённый вместо наральника лемехом и отвалом, способный подрезать и переворачивать пласт. В лесной зоне главным орудием стала соха, рыхлившая, но не переворачивавшая землю. Работать сохой было тяжело, её приходилось постоянно держать в руках, на весу. От пахоты требовалось немалое искусство для обеспечения постоянной глубины вспашки. Но на лесных почвах с неглубоким питательным слоем, где нужна именно мелкая пахота, соха зачастую оказывалась выгоднее плуга. Она маневренна, удобна для работы среди оставшихся после расчистки леса пней и корней. Да и лошади на севере были малорослы, тяжёлый плуг оказывался им не под силу.

Наряду с земледелием славяне разводили скот. Держали лошадей, коров, свиней. Слово «скот» означало также «деньги». Реки Восточной Европы изобиловали рыбой, которую славяне добывали различными способами: ставили ловушки, били острогой и т.д. Рыба составляла важную часть рациона восточных славян. Заселив леса и лесостепи, восточные славяне не оставили без внимания и лесные богатства. Охота и бортничество (сбор меда и воска диких пчел) требовали труда и терпения не меньше, чем обработка земли. В лесу надо было устраивать и поддерживать охотничьи ловушки и борти (дупла для пчел). И лес исправно снабжал людей пушниной, мёдом и воском. Охотились на самых разнообразных животных, некоторые из которых не дожили до XX столетняя (например, «буй тур» - дикая лошадь и другие). Именно эти «дары леса» составили основу славянской торговли с соседями – прежде всего с Византийской империей. Через Восточно-Европейскую равнину пролегал торговый путь «из варяг в греки», Новгород и Киев контролировали его. Этот путь стал основной дорогой Древней Руси в конце IX века. По ней везли не только меха и мед, но и добычу, захваченную во время военных походов.

Одним из древнейших был Волжский путь, который вел в Булгарию и далее по Каспийскому морю в арабские страны. Были и сухопутные пути, по которым двигались торговые люди. Источники называют сухопутный путь из Киева на запад через Владимир, Червень на Краков и далее в Чехию. Сухопутной дорогой Киев был связан и с Прикарпатьем, где добывали соль. Что касается ремесла, то его развитие также зависело от природных условий, точнее от тех источников сырья, которыми могли располагать наши предки. Большое распространение получило железоделательное ремесло, а следовательно и обработка металла. Сырьем здесь служила болотная руда, которая откладывается на корнях болотных и озерных растений. Плывя на плотах, добытчики специальными черпаками доставали руду со дна водоемов. Для выработки железа из руды применялся сыродутный процесс. В специальных горнах руда восстанавливалась – доводилась до тестообразного состояния, а потом эти так называемые «крицы» обрабатывались кузнецами. Хорошо обстояло дело и с сырьем для гончарного ремесла: по берегам рек залегали разнообразные глины, качество которых было хорошо известно мастерам. Из них изготавливалась как грубая кухонная посуда, так и красивая столовая.

Билет 33

Вполне были обеспечены сырьем и такие ремесла, как кожевенное и ткацкое, в которых восточные славяне достигли большого мастерства. Гораздо хуже было с сырьем для ювелирного ремесла. Ближайшее месторождение серебра находилось на территории Волжской Булгарии. Сырьем служили и монеты, которые поступали в результате обмена с Востоком. Рассуждая о древнейшем ремесле, надо иметь в виду следующее. Отделившееся от земледелия ремесло, прежде чем стать ферментом, разлагающим доклассовые отношения, проходит стадию общинного ремесла, существующего в недрах общины и удовлетворяющего общинные нужды. Восточнославянское ремесло VIII-IX века носило общинный характер. На поселениях восточных славян, которые есть все основания считать родовыми поселками, археологи находят ремесленные мастерские. Обнаружены также целые поселения ремесленников, занятых, например, металлургией. И ремесленные мастерские на территории поселений, и поселки ремесленников соответствуют стадии общинного ремесла.

Все дела решались на основе самоуправления, на сходах самостоятельного мужского населения, именуемых миром. Для ведения общих дел выбирали старейшин. Мир охранял благоденствие всей общины и требовал от каждого ее члена безоговорочного повиновения. Голосования не проводились. Разногласия должны были улаживаться единодушно. Веками воспитывалась круговая порука, преданность общинников своему миру, взаимопомощь в полевых работах, содействие больным, сиротам. Традиции общинности, соборности, мирского самоуправления глубоко вошли в жизнь и быт славянских народов, перенимались оседавшими на соседних землях кочевыми племенами. Со временем это явилось питательной почвой для идеи крестьянского социализма. Для организации обороны общины объединялись в волости, на стратегически выгодных местах, обычно на высоких берегах рек, строили города. В них помещались избираемые из родоплеменной знати князья с дружинами. Города обносились деревянными, каменными укреплениями. За их стенами (на посаде) обосновывались ремесленники. Уже в VI-VII века возникли большие города: Киев – у полян, Чернигов – у северян, Новгород – у ильменских славян. Постепенно города через власть князей и силу их дружин подчинили окружающие волости, стали центрами княжеств. Использовалось право сбора княжеской дани со свободных общинников (смердов) за их защиту и покровительство. Особое место в жизни славянского этноса занимали отношения с кочевыми народами степи, протянувшейся от Причерноморья до Центральной Азии.

В VI-IX века Восточные славяне занимали огромную территорию Восточно-европейской равнины. Они объединялись в общности, имевшие не только родовой, но и территориально-политический характер. Эти союзы включали в себя 120-150 отдельных племен. Каждое племя, в свою очередь, состояло из большого количества родов и занимало значительную территорию (40-60 км в поперечнике). По среднему течению Днепра жили Поляне (поли),на правобережье Днепра жили Древляне. По рекам Ока и Москва располагались Вятичи, западней от них жили Кривичи. По реке Сожь жили – Радимичи. Вокруг озера Ильмень жили ильменские славяне. Соседями на северо-западе были балтийские летто-литовские и финно-угорские племена. Во главе восточнославянских племенных союзов стояли князья из племенной знати и бывшая родовая верхушка - «нарочитые люди», «лучшие мужи». Важнейшие вопросы решали на народных собраниях – вечевых сходах. Существовало ополчение («полк», «тысяча», разделенная на «сотни»). Во главе их стояли тысяцкие, сотские. Особой военной организацией была дружина. Она делилась на старшую, из которой выходили послы и княжеские управители, имевшие свою землю, и младшую, жившую при князе и обслуживавшую его двор и хозяйство. Дружинники по поручению князя собирали с покоренных дань («полюдье»).

Племенные княжения славян имели признаки зарождающейся государственности. Одним из таких объединений был союз племен во главе с Кием (известным с конца V века). На территории в районе озера Ильмень располагалась Славия. Ее центром был Новгород. Известный историк Б.А. Рыбаков утверждает, что в начале IX века на базе полянского союза племен сложилось крупное политическое общество «Русь», включавшее в себя и часть северян.

Таким образом, широкое распространение земледелия с использованием орудий труда из железа, распад родовой общины, рост числа городов, возникновение дружины – свидетельства формирующейся государственности. Славяне освоили Восточно-европейскую равнину, взаимодействуя с местным балтийским и финно-угорским населением.

Билет 34.Языческая реформа Владимира 1.

По Н.И.Павленко.

С образованием Древнерусского государства произошли серьезные перемены в социально-политической жизни общества. Между тем духовная жизнь общества по-прежнему покоилась на установках, восходящих к языческой религии. Язычество с его представлением о мире и тем местом, которое оно отводило в нем человеку, с нравственными и этическими ценностями уже не соответствовало потребностям власти. Поклонение родоплеменным богам более отвечало потребностям родового строя: язычество воспроизводило племенной сепаратизм, порождало коллективную ответственность за все поступки, оправдывало кровную месть. Новые условия предполагали личную ответственность человека за свершенные поступки, признание моральных правил, которые бы объединяли, а не рознили.

Владимир в начале своего правления пытался упрочить духовное единство в рамках язычества. Так называемая церковная реформа Владимира 980 г. должна была придать язычеству более широкий общественно-политический смысл. В Киеве перед княжеским теремом было создано капище, которое представляло официальный языческий пантеон (вместо множества местных богов) с верховным божеством в лице Перуна. Однако скоро Владимир отказался то реформы, признав несовместимость старой религии с поставленными целями: простое выдвижение на первый план языческих богов, которых князь считал главными, не могло повлечь за собой пересмотра всей системы верований и обрядов. Язычество по природе своей оказалось неспособным стать регулятором общественных отношений.

По ПВЛ.

"Нача къняжити Володимер в Кыеве един.

И постави кумиры на хълме въне двора теремьнаго:

Перуна древяна, а главу его сьребряну, а yс злат,

и Хърса,

и Дажьбога,

и Стрибога,

и Семарьгла,

и Макошь.

И жьряху им, наричюще я богы и привожаху сыны своя и дъщери

и жьряху бесом и осквьрняху землю требами своими".

(Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916, с. 95.)

Описанная летописцем установка идолов в Киеве не являлась обычным делом или только обновлением старых святилищ. Официальных культов, судя по договорам с греками, было два: культ Перуна и культ Волоса. Теперь Перун стал во главе целого пантеона из шести богов, а Волос, почитание которого было повсеместным, в пантеон не попал. Новые идолы поставлены не в отдалении "на холме", как стоял Перун во времена Игоря, а непосредственно рядом с княжеским дворцовым комплексом, но не внутри его, что замыкало бы богослужение в узком придворном кругу, а "вне двора теремного", в самом центре киевской крепости.

Из приведенной летописной фразы выясняется еще одно новшество - очевидно, сильно расширился круг лиц, участвовавших в торжественных жертвоприношениях, так как горожане не только приходили сами, но и приводили свою семейную молодежь, "сыны своя и дщери", которые тоже участвовали в принесении жертв и в пирах, на которых поедались "требы". Все это было вполне в духе демократической политики Владимира, первого князя, попавшего в народный эпический цикл. Почти все былины начинаются с пированья y Владимира стольно-киевского, что подмечено еще Пушкиным:

...С друзьями в гриднице высокой

Владимир-Солнце пировал.

Княжеская гридница была в непосредственном соседстве с новой "кумирницей". Вполне возможно, что былинные и летописные сведения о знаменитых пирах Владимира являются отзвуком тех ритуальных трапез, которые следовали за принесением жертв богам. Hа таких пирах, как мы знаем из описаний языческих действий y западных славян, обсуждались важные государственные и военные дела, принимались решения. Недаром былины прямо связывали пир и беседу князя с его богатырями с получением каких-то новых известий и началом действия. Ритуальные пиры в честь Перуна и других богов могли быть своего рода расширенными заседаниями боярской думы. Языческий элемент в былинах выветрился (циклизация былин происходила спустя 3-4 столетия), а летописцы постарались представить пиры Владимира только как благотворительность и христианское нищелюбие. Осталась лишь память о том, что князь "... устави на дворе в гридьници пир творити и приходити бояром и гридьм и сътьскым и десятьскым и нарочитым мужем ... И бываше на обеде томь мъножество мяс от скота и от зверины, бяше по изобилию от вьсего". ... Володимир любя дружину и с ними думая о строи земльнем и о ратьх и о уставе земльнем".(Шахматов А. А. Повесть временных лет, с. 160.)

Практика таких дружинных пиров не связана с христианством, как это хочет показать летописец, но, наоборот, прямо вытекает из обновления языческого культа. Недаром глагол "жрать" означал "священнодействовать", "приносить жертвы", "пожирать жертвенное мясо".

Языческая реформа, предпринятая сразу после захвата власти в Киеве, преследовала три цели: во-первых, она подчеркивала суверенность молодого русского государства по отношению к христианской Византии; во-вторых, она укрепляла положение великого князя, главного военачальника державы, так как во главе пантеона стал бог грозы и воинских успехов. Кроме того, этим действием Владимир отодвигал на задний план наемных дружинников-варягов, часть которых была христианами. Владимир строго относился к наемникам и, когда они после водворения мира начали бесчинствовать, великий князь выгнал их из Руси. Новый русский пантеон был противопоставлен не только византийскому христианству, но и скандинавскому язычеству, от которого не было взято ничего. В-третьих (это будет обосновано в последующем изложении), реформа значительно расширяла религиозно-идеологическое воздействие многогранностью и глубокими историческими корнями нового пантеона, что нам и надлежит теперь разобрать.

 

Билет 35.Княжение Всеволода Большое Гнездо; его внутренняя и внешняя политика.

Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1154-1212)- великий князь владимирский с 1176 года. Десятый сын Юрия Долгорукого, младший брат Андрея Боголюбского. При нем Великое княжество Владимирское достигло наивысшего могущества. Имел большое потомство- 12 детей, поэтому получил прозвище «Большое Гнездо».

Время правления Всеволода- период наивысшего подъема Владимиро-Суздальской земли. Причины успеха Всеволода-опора на новые города (Владимир,Переславль-Залесский,Дмитров,Городец,Кострому,Тверь),где боярство было относительно слабым, а также опора на дворянство.

В 1175 году, после смерти Андрея Боголюбского, ростовцы и суздальцы послали в Чернигов звать Ростиславичей к себе на княжение, Ростиславичи, несмотря на то, что звали их одних, не захотели ехать без дядей, Михаила и Всеволода Юрьевичей, и сказали: "Либо добро, либо лихо всем нам; пойдем все четверо: двое Юрьевичей, да двое Ростиславичей". Но вскоре дружбе между дядьями и племянниками пришел конец. Ростовцы и суздальцы так ненавидели Андрея Боголюбского, что даже слышать не хотели о его братьях. Михаил был изгнан из Владимира, а Всеволод на этот раз, кажется, вообще не доехал до Суздальской земли и вернулся в Чернигов. Прошло немного времени и владимирцы с переяславцами, не спрашиваясь уже старших городов, послали звать к себе Михаила и Всеволода. Юрьевичи явились и у села Загорья разбили наголову суздальскую дружину. Михаил с честью и славою Вступил во Владимир, а брата отправил княжить в Переяславль Залесский. Ростиславичи бежали в Новгород, ростовцы и суздальцы вынужденно целовали крест Михаилу, но только и ждали .случая выступить против него.

В 1177 году Михаил умер в Городце Волжском. Ростовцы, не дожидаясь даже верного известия о его смерти, послали за Мстиславом Ростиславичем. Мстислав приехал на зов, собрал ростовцев, всю дружину и отправился с ними к Владимиру. Тем временем владимирцы позвали из Переяславля Всеволода и, выйдя перед Золотые Ворота, целовали крест ему, а также детям его. Всеволод, узнав о приезде Ростиславича, собрал владимирцев, свою дружину, бояр, оставшихся при нем (большая их часть перешла на сторону Ростислава), и отправился с ними навстречу племяннику, а за переяславцами послал другого своего племянника Ярослава Мстиславича.

Всеволод не хотел доверять свою судьбу битве, как любили поступать южные князья, и послал сперва сказать Ростиславу: "Брат! Если тебя призвала старшая дружина, то ступай в Ростов, там и помиримся, тебя ростовцы привели и бояре, а меня с братом Бог привел да владимирцы с переяславцами, а суздальцы пусть выбирают из нас двоих кого хотят". Но ростовцы и бояре не дали своему князю мириться. Всеволод, получивши отказ, поехал к Юрьеву, здесь дождался переяславцев и объявил им, что ростовцы не хотят мира; переяславцы отвечали: "Ты Мстиславу добра хотел, а он головы твоей ищет, так ступай, князь, на него, а мы не пожалеем жизни за твою обиду, не дай нам Бог никому возвратиться назад; если от Бога не будет нам помощи, то пусть, переступив через наши трупы, возьмут жен и детей наших; еще девяти дней нет, как брат твой умер, а они уже хотят кровь проливать". На Юрьевском поле, .за рекой Кзой, произошла битва- владимирцы со своим князем опять победили: их потери были ничтожны, тогда как со стороны неприятелей часть бояр была убита, другие взяты в плен, сам Мстислав бежал сперва в Ростов, а оттуда - в Новгород; победители захватили села, коней и скот своих врагов. Так Владимир одержал окончательную победу над Ростовом.

Но эта победа не положила конец борьбе Всеволода с племянниками. Мстислав из Новгорода бежал в Рязань к своему зятю Глебу Ростиславичу и стал подстрекать его к войне против Всеволода. Той же осенью Глеб пришел на Москву и сжег весь город. Всеволод поехал ему навстречу, но когда был за Переяславлем, явились новгородцы и сказали ему: "Князь! Не ходи без новгородцев, подожди их". Всегда осторожный, любивший действовать наверняка, Всеволод согласился ждать новгородцев, чтоб с удвоенными силами ударить на врагов, и возвратился. Но он понапрасну дожидался новгородцев: те не приходили; вместо них явились на помощь двое княжичей черниговских - Олег и Владимир Святославичи - да князь Переяславля Русского Владимир Глебович. Всеволод выступил с ними к Коломне и здесь получил известие, что Глеб опустошил с половцами Владимирскую волость. Всеволод вернулся, встретил рязанцев на реке Колакше и нанес им тяжелое поражение. Вся дружина рязанская была перебита и пленена. В плену оказались Мстислав, Глеб и его сын Роман. По этому поводу была большая радость во Владимире. Но гнев на Ростиславичей был еще очень силен. Владимирцы сами поехали в Воронеж, схватили там Ярополка Ростиславича и привезли во Владимир. Горожане требовали казни Ростиславичей. Всеволод сколько мог сопротивлялся, но потом все же велел их ослепить. Глеб умер в тюрьме, а Роман был отпущен в Рязань после того, как обещал во всем исполнить волю владимирского князя.

Таким образом на севере кончилась борьба в пользу последнего из сыновей Юрия Долгорукого. Всеволод стал так же силен, как и брат его Андрей, и немедленно пошел по пути брата: выгнал из своей волости племянника Юрия Андреевича.

В 1202 году, уговорившись с Романом, Всеволод отдал Киев Ингварю Ярославичу Луцкому. Изгнанный из Киева Рюрик попытался было в следующем году вернуть его, но был вновь побежден Романом и вынужден был целовать крест великому князю Всеволоду и детям его, то есть отказаться от старшинства в роде и по смерти Всеволода. Так усилиями двух окраинных князей - Галицкого и Владимирского, - Киев был окончательно унижен и склонился перед новыми столицами.

Позже Рюрик вновь получил Киев из рук Всеволода, а в дальнейшем Всеволод сажал здесь Ростислава Рюриковича (в 1203 году) и Всеволода Святославича Чермного (в 1210 году).

Но если далеким Киевом Всеволод руководил более благодаря искусной дипломатии, то в рязанские дела он вмешивался непосредственно. В 1186 году он поддержал Всеволода и Святослава Глебовичей против их старших братьев, а в 1187 году еще раз подверг Рязанскую волость сильнейшему разорению. После этого в течение двадцати лет полностью подчинялись Всеволоду. В 1207 году, когда стали доносить, что рязанские князья сговорились с черниговскими, Всеволод велел схватить их всех и в оковах отвезти во Владимир, а сам с сыновьями пошел к Пронску, после трехнедельной осады взял его и пошел оттуда к Рязани. Рязанцы выслали навстречу владимирскому войску своего епископа Арсения, и тот умолил Всеволода не разорять город. Всеволод согласился, но потребовал, чтобы рязанцы выслали к нему всех оставшихся князей с княгинями, а в 1208 году послал к ним княжить своего сына Ярослава. Рязанцы не мирно жили с новым князем, тогда Всеволод вновь пошел на них, сжег город, а жителей заточил по разным крепостям.

Столь же грозен был Всеволод по отношению к Новгороду Великому. В 1178 году он ходил войной в Новгородскую волость, гневаясь на новгородцев за то, что они не помогли ему в войне против Глеба Рязанского, сжег Торжок и Волок Дамский и с большой добычей вернулся во Владимир. В 1187 году во время войны со Святославом Всеволодовичем Всеволод опять явился у Торжка, взял и сжег город, а всех торжан вместе с князем их Ярополком Ростиславичем увел в полон. После этого новгородцы выгнали от себя Владимира Святославича Черниговского и, исполняя волю Всеволода, приняли на княжение Ярослава Владимировича. В 1195 году новгородцы попытались выгнать Ярослава, но тот засел в Торжке и два года воевал против горожан. В 1197 году обе стороны приехали во Владимир мириться, и новгородцы взяли Ярослава обратно по всей его воле. С этого времени Всеволод стал распоряжаться в Новгороде, как распоряжался в нем Мономах. В 1199 году он выслал Ярослава, а в Новгороде посадил сына Святослава, а потом своей волей дал городу нового архиепископа Митрофана. Самовластие Всеволода продолжалось до 1211 года. Все эти годы в Новгороде княжил то один его сын, то другой. Наконец новгородцы не выдержали и вызвали на княжение из Торопца Мстислава Мстиславича Удалого. Престарелый Всеволод вынужден был признать этот переворот. Незадолго до смерти, по словам летописца, Всеволод стал изнемогать, и когда пришел его срок, преставился тихо и безмолвно.

Павленко.

Борьба за власть между младшими братьями Андрея после его смерти

завершилась победой одного из них — Всеволода Юрьевича по прозвищу Большое

Гнездо (1176). Вероятно, Большим Гнездом его назвали во второй половине

XIII в., если не в XIV в., когда во всех, за исключением Рязани,

княжествах Северо-Восточной Руси на княжеских столах сидели его потомки.

Всеволод вступил на престол совсем молодым, 22-летним человеком (он

был на 40 с лишним лет моложе своего брата Андрея) и княжил 36 лет. Он

продолжал политику Андрея Боголюбского. Так же успешно он воевал с

Волжско-Камской Болгарией, совершил несколько удачных походов в Рязанское

княжество и добился его подчинения своей воле. Во Владимиро-Суздальской

земле он правил, фактически единовластно, приостановив на время ее распад.

Всеволод был самым могущественным из князей Русской земли. Он считался

Великим князем Киевским, но с его времени появился и титул Великого князя

Владимирского. Правда, подчинения Новгорода ему не удалось добиться, но

его влияние сказывалось не только в ближайшей Черниговской земле, но и в

Киеве, и в далеком Галицко-Волынском княжестве.

Однако центробежные силы были непреодолимы. Уже при жизни Всеволод

начал выделять уделы сыновьям. После его смерти (1212) единое до того

Владимиро-Суздальское княжество оказалось разделенным по меньшей мере на 7

княжеств: собственно Владимирское, включавшее и Суздаль, Переяславское с

центром в Переяславле-Залесском (в него входили также Тверь, Дмитров,

Москва), Ярославское, Ростовское, Углицкое, небольшое Юрьевское с центром

в Юрьеве-Польском и окраинное Муромское.

Всеволод завещал владимирский великокняжеский престол не старшему

своему сыну, а второму — Юрию. Старший, ростовский князь Константин

чувствовал себя обойденным и вступил в борьбу. Союзником Юрия был другой

брат — Ярослав, владевший Переяславлем-Залесским. Константин пользовался

поддержкой Новгорода Великого.

Вопрос 36.

МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА,БЫТ И НРАВЫ ДРЕВНЕЙ РУСИ

Сельское хозяйство.

Земледелие здесь имело вполне устойчивый характер, в нем широко использовалась переложная, или залежная, система, когда пахотной земле давался периодический отдых. Повсеместное распространение пашенного земледелия требовало применения различных орудий труда. «Рало» - деревянный плуг, плуг с железным лемехом, борона широко использовались в южных районах. В лесных районах Днепра, Волги и Оки, где было подсечное, огневое земледелие(до 9-10вв.), лесной перелог, основными орудиями труда были топор, железная мотыга, деревянная борона-«суковатка», сделанная из ели с подрубленными сучьями, а также соха с железными сошниками, как правило, двузубая. Хлеб убирался серпом. Коса использовалась при сенокошении

Охота, рыболовство и бортничество (в особенности на севере)также достигли высокого уровня развития. Орудия ловли рыбы почти не отличались от современных. Охотники пользовались луком со стрелами, капканами, рогатками, сетями. Бортничество носило промысловый характер.

Ремесло.

Среди ремесленников выделялись мастера ювелирного дела, умельцы по обработке металла, дерева, камня, кожи, изготовлению тканей, одежды, гончарных и стеклянных изделий, иконники, книжные писцы и др.

Развитию ремесла способствовал быстрый рост городов. Летописи упоминают более 220 городов, среди которых крупнейшими являлись Киев, Чернигов, Галич, Туров, Смоленск, Полоцк, Новгород, Владимир, Суздаль, Рязань и др. Основная часть города – детинец (позднее его стали называть кремлем), укрепленный административно-правительственный центр и примыкающий к нему посад с площадью торга, прикрытый оборонительными сооружениями. В городах, в отличие от сельских поселений, складывается уличная система планировки. Застройка шла стихийно, образуя прихотливую сеть улиц. Характерными для облика города были феодальные усадьбы, состоявшие из нескольких жилых и хозяйственных построек и огражденные забором.

В системе натурального хозяйства прежде всего обособилось наиболее сложное металлургическое производство.

Сырьем для получения железа служила болотная, озерная и дерновая руды, не требовавшие при обработке сложной технологии. Железо выплавляли в сыродутной домнице.

Лом, клещи, молот (кувалда), наковальня и горн были основными орудиями в руках плавильщиков железа и кузнецов.

Русские кузнецы производили самые разнообразные предметы из металла. Железные лопаты и оковки для деревянных лопат, лемеха, серпы, косы, топоры, гвозди, ножницы, рыболовные крючки, наконечники, копья, ножи, долота, сковороды, цепи, удила, остроги выковывались кузнецами. Широко применялись в кузнечном деле пробойники, при помощи которых железо обрубалось и пробивалось. Встречаются склепанные металлические изделия.

Особое развитие получило производство оружия и военных доспехов. Мечи и боевые топоры, копья, колчаны со стрелами, сабли и ножи, кольчуги и щиты вырабатывались мастерами-оружейниками.

Показателем высокого развития ремесла было и ювелирное производство. Ювелиры удовлетворяли потребности широких слоев населения в украшениях, а также изготовляли предметы роскоши для феодальной знати и утварь для церкви. Ювелирная техника русских мастеров была очень сложной, а их изделия пользовались большим спросом во многих странах мира. Ювелирные украшения выполнены в технике зерни (на изделия напаивался узор, состоявший из множества шариков) и скани (рисунок наносили тонкой проволокой, напаянной на металлическую поверхность, а промежутки между сканными перегородками заполняли разноцветной эмалью). Так получались высокоценные ювелирные изделия, выполненные в технике перегородчатой эмали, типично русские украшения. Мастера-эмальеры умело использовали лучшие образцы византийской перегородчатой эмали, переняли и усовершенствовали технику, создали свои мастерские. Две такие мастерские обнаружены археологами в Киеве.

Хорошо были знакомы русские мастера с золочением и инкрустацией золотом и серебром по железу и меди с применением черни.

Большая группа ремесленников занималась гончарным делом. Гончарная глиняная посуда была основной в хозяйстве древнерусского человека, хотя в княжеской и боярской среде в обиходе была посуда из золота и серебра.

Особым видом ремесла было стеклянное производство. Ддолгое время считали, что на Руси стеклянные изделия были только привозные. Однако обнаруженная в Киеве древняя мастерская по выделке стеклянных браслетов позволила сделать вывод о местном характере стеклянного дела. В мастерской найдены инструмент, перстни и браслеты, так часто встречающиеся в раскопках древнерусских городищ. Вероятно, стеклянные перстни и браслеты были украшениями горожанок.

Широко развита на Руси бала развита обработка дерева. О строительстве городов и мостов говорит «Русская Правда», определяя «уроки» (размер оплаты) строителю города или крепостных стен, укреплений, мостов. Источники неоднократно упоминают «древоделей», т.е. плотников, которые строят деревянные дома, церкви, монастыри, мостят бревнами мостовые, сооружают стены, башни, мосты.

Появление каменного строительства привело к выделению группы ремесленников, занятых строительством и отделкой каменных зданий, хотя источники говорят о них очень скудно.

Особую группу ремесленников составляли люди, занятые изготовлением одежды, тканей, обработкой кожи.

Жилища

Жилые и хозяйственные постройки, определявшие облик русских городов и поселений, представляли собой полуземляночные или деревянные срубные сооружения. Деревянный каркас полуземляночного жилища сооружался над вырытым в земле прямоугольником. Внутренние стены и поверхность каркаса обмазывались глиной. В жилище устанавливалась топившая по-черному куполообразная глинобитная печь. Деревянные, срубные жилища были наиболее распространенными. Сравнительная техническая простота постройки и доступность материала создавали возможность для возведения различных жилых и хозяйственных построек. Об их характере дают нам представление как данные письменных источников, так и археологические исследования. Основой деревянных построек был четырехугольный бревенчатый сруб, поставленный или прямо на землю, или на подставки (столбы, пни, камни). Пол был или земляным, или деревянным. Такой тип постройки определял простейшую форму жилья – избу. Сам термин «изба» («истба», «истопка», «истобка») означает жилье с печью.

Были в Древней Руси и деревянные постройки, состоявшие из сочетания нескольких срубов. В едином, цельном ансамбле соединялись: жилое теплое помещение – «изба», сени и холодная «клеть», служившая летней спальней и кладовой.

Во дворах князей и крупных феодалов срубы-клети сочетались таким образом, что они составляли крытую галерею второго этажа. Галереи эти покоились на опорных столбах. Составной частью ансамбля были терема, т.е. сени, принимавшие шатровую форму. Обычно весь этот жилой комплекс назывался «хоромами».

Одежда.

Чрезвычайно трудно восстановить одежду жителей Древней Руси. Одежда русского крестьянина состояла из холщовой рубашки-косоворотки с деревянными, металлическими или костяными пуговицами, узкого кожаного ремня, штанов, заправленных в высокие сапоги или замотанных в онучи, если носили лапти или порши (обувь, сделанная из цельного куска мягкой кожи). В холодное время года одевалась грубошерстная теплая одежда, меховые, овчинные шубы.

Князья, бояре, дружинники носили «корзно» - плащ, изготовлявшийся из дорогой ткани. Верхняя одежда знати у «оплечья» (выреза ворота), «припола» (полы одежды), «опястья» (рукавов), так же как и пояс, обшивалась золотом и драгоценными камнями. Обувь – высокие сапоги – делалась из цветного (синего, красного, желтого) сафьяна.

Зимние одежды знати делались из дорогих мехов: соболя, бобра, куницы.

Данных о женской одежде почти не имеется. Можно отметить длинные нижние одежды, покрывало, плащ, платки на головах.

Средства и пути сообщения.

Важнейшими путями сообщения были реки и озера. Именно по ним, а не по сухопутным неустойчивым дорогам осуществлялась связь между отдельными частями древнерусских земель.

Наиболее распространенным водным транспортным средством был челн, представлявший собой долбленую однодеревку. Ладьи были также долбленые, но они были внушительных размеров и могли поднимать десятки людей и много груза. Большие ладьи приспосабливались и для морского плавания.

Развитие сухопутных путей и средств сообщения было менее интенсивным, чем водных. Прокладывать дороги было трудно.

В качестве транспортных средств в Древней Руси применялись «волокуши», колесные повозки, сани, а как тягловая сила использовались быки и лошади.