4. Письмо Иннокентия III магистрам и студентам парижских школ 7

(1205)

Всем магистрам и школярам Парижа

...великая часть Восточной церкви, поистине почти вся Греческая церковь, которая долгое время презрительно отказывалась следовать по стопам своей матери Римской церкви, в наше время сменила строптивость на послушание и неуважение на преданность.

Великое изобилие нашей радости увеличивается тем, что наш христианнейший из людей, наш дражайший сын во Христе Болдуин, блестящий император Константинополя, трудится не покладая рук, чтобы распространялась наша христианская вера, прилежно направляя усилия к тому, чтобы почти возведенное здание не обратилось в руины. Набожность, возросшая в его душе, пустила ветви добрых деяний, он смиренно просил нас найти нужный путь, чтобы убедить вас и пригласить посланиями апостольского престола, дабы вы отправились в Грецию и работали над реформой изучения священного писания там, откуда, как известно, оно впервые начало распространяться. [49]

Поэтому, желая милостиво преклонить слух к просьбам императора, тем более, что мы часто испытывали его искренность во всем, что касается деяний во славу веры, мы убедительно просим и убеждаем ваше сообщество... пусть... многие из вас без колебаний отправляются в страны, полные серебра, золота и драгоценных камней, богатые пшеницей, вином и маслом и изобилующие всеми прекрасными вещами, для того, чтобы ради чести и славы того, кто является источником всех знаний, приносить ему пользу, получая помимо преходящих богатств и почестей как высшую награду вечную славу.

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 62—63.

5. Из буллы папы Григория IX Парижскому университету 8 (13 апреля 1231 г.)

...С этого времени каждый канцлер Парижа в присутствии епископа или по его приказу должен произнести клятву. И на этот акт ради пользы университета школяров должны быть вызваны... два магистра. Канцлер должен поклясться, что он никому, кроме самых достойных, не станет давать разрешения обучать теологии или каноническому праву, что он не допустит утверждения, вопреки мнению “наций”, по личному [расположению] человека недостойного.

Но прежде чем он даст окончательное разрешение, канцлер должен в течение трех месяцев со дня вынесения [предварительного] решения в присутствии всех магистров теологии и других достойных и ученых мужей, через посредство которых устанавливается истина, провести тщательное расследование о жизни испытуемого, познаниях, возможностях и видах на успех, которые требуется знать в таких случаях. И после этого дознания канцлер по своей осведомленности дарует разрешение учить или отклоняет просьбу...

Проявляя заботу о медиках, лицах, изучающих “свободные искусства”, и других, канцлер должен обещать, что будет подвергать их испытанию самым честным и добросовестным образом, отвергая недостойных и допуская заслуживающих награды.

Поскольку в те места, где отсутствует порядок, легко прокрадывается смятение и хаос, мы признаем за вами право издавать постановления или распоряжения, которые [50] касаются способов и времени чтения лекций и проведения диспутов внешнего вида [членов университета], похорон, а также распоряжения касательно времени и предмета лекций бакалавров и арендной платы за квартиры. Мы также признаем за вами и право справедливого наказания исключением из вашего сообщества всех тех лиц, которые выступают против упомянутых постановлений и распоряжений.

И если случается, что с вас будет [незаконно] взыскиваться арендная плата за квартиры, или, чего не допустит господь... вам или кому-нибудь из вас будет нанесена обида или непоправимый ущерб, за которым последует смерть или повреждение членов, то если в течение пятнадцати дней после того, как будет подана надлежащая жалоба, не последует удовлетворения, вам разрешается приостановить все занятия в университете до тех пор, пока вы не получите возмещения. Если же кто-либо из магистров и школяров, будет незаконно посажен в тюрьму (если только это незаконное действие не было прекращено после принесения жалобы), вы можете немедленно приостановить все занятия, если это покажется вам целесообразным.

Кроме того, мы приказываем, чтобы епископ Парижа так карал проступки правонарушителей, чтобы преступление не оставалось безнаказанным и вместе с этим оберегалась честь школяров... Мы далее запрещаем, чтобы с этого времени школяр подвергался аресту за долги, поскольку это запрещается каноническими и законными санкциями.

Ни епископ, ни его официал, ни канцлер не должны требовать пени за снятие отлучения или другого наказания. И не должен канцлер требовать от лиценциата (См. раздел третий, примечание. 20.) присяги или обещания послушания или какого-либо другого залога. Также канцлер не должен принимать никакого вознаграждения или обещания [такового] за получение разрешения учить, но должен соблюдать верность своей присяге.

Летние каникулы не должны превышать месяца, но во время этих каникул бакалавры, если пожелают, могут продолжать свои лекции.

Мы категорически запрещаем школярам ходить по городу вооруженными и требуем, чтобы университет не брал под свою защиту нарушителей мира и порядка в школах. А все те лица, которые делают вид, что являются школярами, а на самом деле не посещают классов и не имеют учителя, не [51] могут пользоваться привилегиями школяров. Далее мы повелеваем, чтобы магистры искусств всегда читали один ординарный курс [по] Присциану и затем что-либо другое. Что касается книг по [философии] природы, которые по известным причинам запрещены провинциальным собором, то ими нельзя пользоваться в Париже до тех пор, пока они не будут исследованы и очищены от всех подозрений в ошибочных положениях.

Кроме того, пусть магистры и школяры, изучающие теологию, прилагают похвальные усилия к занятиям на их факультете. И пусть они не тщатся выказывать себя философами, но стараются постичь бога. Мы повелеваем также, чтобы они не употребляли вульгарного наречия... но диспутировали в школах по вопросам, которые содержатся в теологических трудах и трактатах святых отцов...

Chart. Universitatis Parisiensis, t. I, p. 136—139.