31. Атлантизм как геополитическое учение.

Американские исследователи во главу угла поставили поиск стратегических районов, господство над которыми понималось как условие обеспечения национальной безопасности США. В зоне американских стратегических интересов оказалась вся планета. Атлантистская линия в геополитике развивалась практически без всяких разрывов с классической англо-американской традицией (Мэхэн, Маккиндер, Спикмен). По мере становления США мировой державой послевоенные геополитики-атлантисты лишь уточняют и детализируют частные аспекты теории, развивая прикладные сферы. Основополагающая модель «морской силы» и ее геополитических перспектив превращается из научных разработок отдельных военно-георафических школ в официальную международную политику США. Вместе с тем американские геополитики порывают с учением Маккиндера о «географической инерции» для того, чтобы определить весь земной шар как сферу безопасности США. Если британские и германские геополитики оправдывали стремление Англии и Германии к господству тезисами о «единстве краевой зоны» или «жизненном пространстве», необходимом для германского народа, то американские последователи геополитической доктрины безоговорочно требовали и требуют господства США над всеми стратегическими районами планеты. Составной частью американской геополитической доктрины становится учение о всеобщности американских стратегических интересов и о «необходимости» для Соединенных Штатов баз, расположенных на достаточно далеком расстоянии от американских морских и сухопутных границ. Специфической чертой американской геополитики стало главным образом не оправдание тех или иных отдельных захватов США, не только борьба за передел мира, но и борьба за мировое господство. Американские геополитики утверждают, что география стала «глобальной», то есть охватывающей весь земной шар. В середине 1980-х гг. один из стратегов НАТО, утверждал, что в геополитике ядерного сдерживания технология сменила географию по значению, т.е. оказалась настолько революционной в своем влиянии на географию, что практически сменила ее в качестве основного фактора геополитики.

Атлантистская линия в геополитике развивалась практически без всяких разрывов с классической англо-американской традицией (Мэхэн, Маккиндер, Спикмен). По мере становления США мировой державой послевоенные геополитики-атлантисты лишь уточняют и детализируют частные аспекты теории, развивая прикладные сферы. Основополагающая модель “морской силы” и ее геополитических перспектив превращается из научных разработок отдельных военно-георафических школ в официальную международную политику США.

31. Геополитика современной России.

В ходе эволюции геополитики менялись представления о содержании ее категорий, особенно это касается трактовки понятия «пространство». В классической геополитике пространство рассматривалось преимущественно в горизонтально-географическом измерении, как пространство Суши и Моря. На данной дикотомии строились геополитические концепции многих авторов, размышлявших об извечном противостоянии континентальных и морских держав, талласократия («морской силы») и теллурократии («силы земли»). Одним из последних примеров такой борьбы явилось противоборство времен «холодной войны» между евразийским континентальным блоком во главе с СССР и атлантической коалицией стран, возглавляемой США.

В конце 1991 г. были подписаны Беловежские соглашения, положившее конец СССР как субъекту международного права и геополитическому образованию. Двадцать лет спустя можно подвести некоторые итоги этой геополитической катастрофы. Итоги неутешительны, потери огромны, некоторые из них невосполнимы.

 

Страна вернулась к рубежам многовековой давности: на Западе – к первой половине ХVII в., в Прибалтике – к началу XVIII в., на Кавказе – к началу ХIХ в., В Средней (Центральной) Азии – ко второй половине ХIХ в. Откололась четвертая часть территории бывшего Советского Союза, вдвое сократилось население. Столетиями пробиваясь к Балтийскому и Черному морям, Россия в одночасье лишилась многих портов на этих морях. Во владении теперь уже других государств оказались транспортные артерии, нефте- и газопроводы. Утрачено большое число житниц, курортных районов, страна стала более северной.

 

Для анализа сложившегося геополитического положения и соответствующих интересов России можно использовать схему геополитического районирования мира, предложенную американским географом и политологом С.Коэном, а также концепцию внешних оболочек страны, разрабатываемую рядом отечественных ученых. Исходя из этих представлений, целесообразно выделить четыре Большие геополитические пространства, граничащих с РФ по суше или по морю и с которыми Россия активно взаимодействует. К таким пространствам относятся: постсоветские страны, Евро-Атлантический регион (Евросоюз и США), Азиатско-Тихоокеанский регион, Арктическое геополе.

 

Государства Прибалтики. Латвия, Литва, Эстония в 2002 г. вступили в НАТО, в 2004 г. приняты в Евросоюз. Основные противоречия России и стран Балтии касаются дискриминации живущих там этнических русских, часть из которых зачислена в категорию «неграждан», а также недружественных высказываний и действий руководителей Прибалтийских государств в отношении РФ. В Прибалтике на одну доску ставят фашистский и советский режимы, СССР представляется в роли «оккупанта», обеляются нацистские приспешники. Вместе с рядом других стран бывшего социалистического лагеря прибалтийские государства нередко выступают с антироссийских позиций, препятствуют сближению РФ и ЕС, что противоречит интересам России.

 

Республика Беларусь. С ней в 1999 г. подписан Договор о создании Союзного государства, но за последние годы противоречия между союзниками усилились и вовсе не риторическим кажется вопрос «теряем ли мы друг друга».

 

Сложнее всего Россия взаимодействует с Грузией. Военно-политическая авантюра М. Саакашвили в августе 2008 г. привела к прекращению дипломатических отношений между двумя странами. Последствия признания Российской Федерацией независимости Абхазии и Южной Осетии серьезны и неоднозначны. Москва считает, что ее признания независимости двух новообразованных государств достаточно для их самоопределения. В военно-политическом плане этого, возможно, достаточно, но в международно-правовом аспекте – нет. Перед Россией стоит дилемма: либо вести на этом фронте затяжную геополитическую борьбу с Западом, оставив все как есть, либо, действуя конституционным путем, объединить Южную Осетию и Абхазию с Российской Федерацией. Во втором случае нетрудно предвидеть международную реакцию, вызванную таким шагом. К тому же нельзя не учитывать, что Абхазия никогда так четко, как Южная Осетия, не ставила вопрос о вхождении в состав России. Поэтому подталкивание, как предлагают некоторые, к такому сценарию выглядит недальновидным, а обвинения в «аннексии» стали бы трудноопровержимыми.

обозримой перспективе Российская Федерация должна сохранить свои геополитические позиции на большей части постсоветского пространства. Для этого есть ряд факторов: экономический, ибо Россия является важнейшим рынком для стран региона; привлекательность РФ для трудовых мигрантов; безусловное доминирование России в военной области; международные позиции РФ как постоянного члена Совбеза ООН, «восьмерки», «двадцатки», БРИКС и других влиятельных международных форматов; распространение русского языка и традиционное культурное влияние.

 

Но при этом не уйти от факта, что Российская Федерация за пореформенные годы так и не смогла выработать привлекательную политико-экономическую модель, которая в состоянии соперничать с Евросоюзом. Важно найти ответы и на такие вопросы: почему не утихает накал антирусских настроений в ряде постсоветских стран? Почему «не состоялись ожидания» в отношении Содружества Независимых Государств? Почему никто из партнеров России по СНГ и ОДКБ так и не решился вслед за Москвой пойти на дипломатическое признание Южной Осетии и Абхазии, что выглядит особенно удручающим на фоне консолидированного подхода стран НАТО, поддержавших Грузию?

 

На основе анализа целесообразно скорректировать стратегию взаимодействия РФ как с постсоветскими странами в целом, так и с отдельными государствами региона. При этом с большой долей вероятности можно предположить усиление борьбы между Россией и ее геополитическими конкурентами за энергоресурсы, коммуникации и политическое влияние в «ближнем зарубежье».

В настоящее время существует немало сценариев геополитической судьбы России: от оптимистических, прогнозирующих возрождение величия российского государства, до пессимистических, не исключающих распада страны. Мрачным, к примеру, рисует будущее РФ американский геополитик Дж.Фридман, книга которого «Следующие 100 лет» стала бестсселером. Он считает, что для России геополитическая ситуация сейчас значительно хуже, чем в годы «холодной войны». Результаты нового столкновения России с Западом будут катастрофическими, но их достижение на этот раз потребует значительно меньших усилий. Это обосновывается так: «В прошлый раз конфронтация происходила в Центральной Европе. В будущем она будет разворачиваться намного восточнее. В прошлой конфронтации (по крайней мере, на ее начальной стадии) союзником Росси был Китай. На этот раз Китай будет стоять в стороне. В прошлый раз Россия полностью контролировала Кавказ, но теперь это будет не так: на Кавказе Россия столкнется с присутствием США и Турцией. Во время «холодной войны» у России было большое население, теперь ее население сильно уменьшилось и продолжает сокращаться. Внутренние проблемы, особенно на юге, будут отвлекать внимание России от Запада. «В конце концов, – пишет Фридман, – страна развалится и без войны..., а вскоре после 2020 г. рухнет военная мощь России».

 

Но, как давно замечено, Россия и ее народ обладают совершенно уникальной способностью к самовосстановлению. У государства и общества есть все возможности, чтобы переломить ситуацию. Занимая центральное геостратегическое положение в Евразии, являясь ресурсной кладовой мира, отличаясь толерантностью по отношению к другим народам и культурам, отрицая жесткие альтернативы «или – или» (евроцентризм или азиацентризм, Север или Юг) – такая Россия, оправившись от неудач и выйдя из затянувшегося «переходного периода», в состоянии вернуться на стадию нового подъема. Но для этого необходимо решить несколько задач: во-первых, совершить разворот от догоняющей к опережающей модели развития; во-вторых, отказавшись от «иллюзии национального самообольщения» (К.Леонтьев), делами и идеями утверждать свою цивилизационную самобытность; в-третьих, привести в действие огромный потенциал и неиспользованные ресурсы – природные и человеческие.