О системе к.С. Станиславского

Система есть метод актерского воспитания. Система - это ряд непоколебимых законов творчества (свобода мышц, объект внимания, задача и т.д.).

Во – первых, учение есть способ, средство для достижения чего-то. Это «что-2то» – абсолютная свобода! Первое самочувствие на сцене – то, какое только что было в жизни. Необходима громадная смелость, чтобы не выйти из этого самочувствия. Не надо ничего себе навязывать заранее решенного. Смелость – вот что нужно развивать в актере (в себе).

Все, что вы не возьмете от жизни, - все приложится. В жизни чувство - это индивидуальное качество. Все чувствуют по разному. Если у актера не возникает чувств – нельзя их изображать.

Надо помнить, что:

1. Человека нет без состояния.

2. Состояние изменяется постоянно.

3. Каждое состояние индивидуально.

Третья часть системы - подход к роли. То есть актера надо выучить – это путь к подходу для роли. На каждой репетиции надо давать материал для подсознания, но не переживать.

Суть системы Станиславского в том, чтобы развить индивидуальность, темперамент, научить подходу к роли и т.д. Чувствовать хотение задач на сцене. Чувствовать правду, убирать ложь, оправдывать предлагаемые обстоятельства, общаться, быть в кругу артистичности, действию, свободе и т.д. – этому учит система.

1. Артистичность - это способность уметь в любой момент зажечься материалом, который дает автор. Как достигнут способности увлекаться по заданию – неизвестно.

2. Зерно. Зерно – это та закваска, которая создает образ. Образ возникает, когда у актера найдено зерно. Нахождение образа – это то, чего мы не знаем. Как и что забрасывается во внутренний мир актера, никто не знает. Иногда зерно приходит от внешней формы роли.

3. Как позволить себе на сцене стремиться к выполнению задачи , не нажать и ждать, когда придет это стремление – это неизвестно. Может быть, путь к этому – развитие смелости. Система – это ряд методов, которые ведут к результату, т.е. к овладению актерским мастерством, к развитию творческой фантазии, свободы, этики, эстетики и т.д. Важный результат системы – познание самого себя. Актер, придя в искусство, должен быть хорошим человеком, а это значит надо быть внутренне чистым.

О задачах системы.

В чем творчество актера? В богатстве души и способности актера показывать это богатство. Ложь на сцене возникает при отсутствии веры.

Нам нужно научиться создавать условия, при которых можно творить. На сцене все неправда, и актер должен выработать в себе способность принимать ее на веру, как правду.

Процесс претворения сценической лжи в художественную правду – творческий процесс. Игра в новые отношения – игра на сцене. В буквальном смысле верить нельзя. Надо иметь способность путем творческого воображения принимать ложь за правду, надо уметь возбуждать в себе новое отношение к происходящему на сцене. Смех не по существу у актеров на сцене возникает от неумения серьезно относиться к заданному положению. Надо, чтобы сценическая ложь не мешала быть серьезным, не развлекала.

В жизни объект – причина отношения, а на сцене – я сам вызываю в себе нужное отношение. Наивность детей утерялась взрослыми. Ребенок устал играть, значит устал творить новые отношения. Быть серьезным – значит знать, что я делаю важное дело. Актер серьезно творя новые отношения, становится наивным. Зритель верит в то, во что верит актер. Актер должен авторское сделать своим (условия, слова). Авторское положение можно сделать своим, когда это для меня правда.

Хороший актер без рисовки принимает план режиссера сразу и на деле ищет правду. Актер не должен говорить режиссеру: «Мне не нравится», «я не могу», Я не хочу» – он обязан принимать форму, которую ему дает режиссер, и искать способы ее выражения. Так вырабатывается способность актера оправдывать форму.

У хорошего актера – все в пьесе правда. Автор пишет пьесу всегда для чего-нибудь.

Надо уметь вскрывать подтекст ролей, чувствовать линию их действия..

Автор дает структуру пьесы и роли. Группа актеров берет эту структуру, вскрывает задачи, определяет ее главное действие, проводит красную линию сквозного действия, добирается до сверхзадачи, иными словами до того, ради чего пьеса написана.