§ 2. Что представляет собой демократизация?

Проведенные выше параллели помогают прояснить два основных отличия современных работ по демократизации от ранних исследований по этой же тематике: усилившийся релятивизм и более отчетливый интерес к норматив­ной проблематике.

Относительно релятивизма, во-первых, следует отметить, что в современ­ной литературе о переходе от одного типа политического устройства к друго­му обычно сравниваются страны более или менее «однопорядковые». Это зна­чит, что нельзя просто свести опыт одного государства к какому-то сходству или отличию от другого, принимаемого за эталон. В принципе все государства требуют равного к себе отношения. Это означает, что исследование должно быть сравнительным в подлинном смысле этого слова. Так, если аргументация выработанная в стране Б, толкуется в пользу страны А, то она может быть уравновешена контрдоводами, требующими равного внимания. (Например, каждое из правительств Аргентины, Чили и Уругвая может предоставить до­воды в пользу своего особого образца взаимоотношений армии и гражданско­го общества, тогда как при внимательном сравнительном изучении этой со­перничающей аргументации можно обнаружить ее ограниченность.)

Точно так же последующая работа по сравнительному анализу процессов демократизации в Южной Америке дала аргументы, противоречащие ранее господствовавшей «теории зависимости» и показавшие значение независимос­ти партий и первичности внутренних, а не внешних факторов в процессе смены режима. И снова эти аргументы оказались эффективными в практичес­ком смысле, они вновь способствовали усилению одних акторов и ослабле­нию других; не исключено, что они способствовали утверждению в правах и нового дискурса.

Таким образом, получается, что господствующий стиль сравнительного анализа, продиктованный задачей объяснения процессов де­мократизации, может быть в особенности близок новым «заказчикам и пользо­вателям» таких исследований. Действительно, обладая не только профессио­нальными навыками, но извлекая уроки из политического опыта, показыва­ющего, что демократизация — сложный и длительный процесс социального общения и убеждения, они будут склонны отвергать объяснения, изложен­ные в чересчур позитивистской или детерминистской манере. Более того, по­скольку трудно ожидать появления предсказуемых закономерностей, можно предположить рост спроса на нормативно обоснованные интерпретации.

§ 3. Как проводятся сравнительные исследования?

Здесь предполагается остановиться на следующих вопросах: предсказуе­мость и случайность в сравнительном политическом анализе, методы, подхо­дящие для оценки и сравнения сложных динамичных политических процес­сов, создание и проверка теории. Кроме того — изложить некоторые выводы, касающиеся «объективности» и «научного статуса» его результатов в их соот­ношении с демократическими ценностями. Из этой, скорее, теоретической дискуссии можно извлечь некоторые практические рекомендации для поли­тиков-практиков.

351 А. Предсказуемость / Случайность

Б. Динамические процессы

Дополнительные проблемы возникают при сравнении и оценке динамич­ных политических процессов. Так, некоторые современные социальные фи­лософы идут дальше, утверждая, что классическая логическая модель дей­ствия некой абстрактной причины, производящей некое данное следствие (или ряд причин, производящий ряд следствий) нуждается в радикальном пересмотре. Смысл этого утверждения состоит в том, что в любом случае ценность объяснения вытекает из особого способа связи причины и след­ствия. Макрополитические изменения, включающие изменения восприятий и идентичностей акторов, лучше описываются не моделью «бильярдного шара», а рефлексивной моделью, в соответствии с которой движущей силой изменений является диалог или спор. В этом случае «причина» и «следствие» могут рассматриваться как действующие внутри процесса изменений и свя­занные друг с другом извне и дискретно. Любое подкрепленное историчес­кими фактами объяснение абстрактного процесса, например, «демократиза­ции» требует учитывать значение или смысл, которые придают этому поня­тию люди, вовлеченные в этот политический процесс, и которые состоят из их намерений и представлений².

Возможно, достоинством споров по поводу сравнительного изуче­ния процессов демократизации является то, что они поднимают вопросы о процедурах, используемых, хотя в менее известных вариантах, в других обла­стях политологии.

В. Выработка понятий

Если аналитики свобод­ны в своем выборе категорий, не являющихся лишь отражением реальности и если их метод требует соответствия между понятиями и весьма неоднозначны­ми реальными политическими процессами, могут ли они по-прежнему пре­тендовать на нейтральную «научность», исключая более субъективное «мас­терство»?

Г. Объективность и научный статус

Каков же научный статус исследований демократизации?

Таким образом, срав­нительное исследование процессов демократизации требует определенной сте­пени включенности в него норм (чувства соразмерности, гармонии, знания контекстов, способности соотносить происходящее с демократическими ожи­даниями), что, не заменяя аналитической ясности и уважения к очевидности, составляет необходимое дополнение к указанным характеристикам.

Заключение

Очевидно, что существует множество стилей сравнительного анализа: пере­числение, выборочное исследование, парное сравнение, изучение отдельного случая, моделирование и т.д. — некоторые из них, будучи по происхождению в значительной мере позитивистскими, тяготеют (в разной степени) к оценоч­ным и даже субъективным методам. Все они так или иначе, явно или импли­цитно несут определенную теоретическую нагрузку. Плюралистический подход утверждает, что соперничающие теоретические установки могут обладать объяс­нительными возможностями, поэтому стоит попытаться использовать множе­ство стилей сравнения, вбирающих в себя альтернативные теоретические ис­ходные посылки. Применение различных теорий и альтернативных стилей ис­следования, скорее, зависит от характера задачи. Так, теории позитивистской и прогностической направленности подойдут для моделирования и сравнения аль­тернативных правил принятия решения при системе пропорционального пред­ставительства, но для изучения радикального, возможно, антидемократическо­го потенциала различных течений исламского фундаментализма уместнее будут иные подходы, учитывающие исторические факторы и особенности культуры анализированного объекта и рассчитанные на интуицию исследователя.

Сравнительное изучение процессов демократизации требует тщательной и осторожной оценки большого ряда связанных с контекстом факторов. Как подчеркивал еще Милль, для таких оценок требуются люди, «достаточно опытные и умелые», а не только лишь подготовленные по части логического анализа

Говоря о требуемых навыках, не следует недооценивать трудности перевода ключевых терминов с одного языка на другой (или при переносе из одной страны в другую, с тем же языком). Компаративисты, например Дж. Лапалом-бара, долгое время испытывали неудобства при встрече с тем фактом, что такие простые, кажущиеся естественными, политические термины, как «партия», несут различную смысловую нагрузку в различных условиях. Эту же мысльподчеркивают исследователи процессов демократизации в бывших коммунис­тических страна х, где, в отличие от большинства государств Южной Америки, это понятие ассоциируется с антидемократической системой правления. В самом деле, для сравнения изменений режима во всех политических системах требует­ся знание не только особой смысловой нагрузки отдельных терминов, но и более общих политических идиом, в которые эти термины входят.

Защита К. Скиннером тезиса о важности контекста для политической тео­рии может быть расширена.

Красной нитью через эту главу проходит мысль о том, что практика срав­нительной политологии — это своего рода «искусство» (т.е. предмет суждений и убеждения, равно как и формальной проверки). Проницательные и убеди­тельные объяснения основных политических явлений реального мира могут появиться как в результате индуктивного, так и дедуктивного способа рас­суждений, как с помощью (должным образом тренированной) интуиции, так и подражания экспериментальной технике.

К счастью, политология предрасположена к тому, чтобы иметь дело с такого рода «практическим разумом» и нормативной нагрузкой, основанны­ми на искусстве оценки социальных явлений и убеждения, которым обычно отличаются и лучшие работы в области сравнительного анализа процессов демократизации. По традиции считается, что Аристотель описал конституции158 греческих полисов (хотя уцелела лишь афинская), прежде чем приступить к сравнительному анализу в своей «Политике». Н. Макиавелли старался убе­дить итальянские города-государства защитить себя, создав народное ополче­ние. Дж. Медисон писал «Записки федералиста», чувствуя моральную обязан­ность укреплять хрупкий конституционный республиканский строй в США, и в соответствии с этой задачей подбирал сравнительную аргументацию. Изу­чение А. де Токвилем американской демократии было частью его плана ук­репления либерального порядка во Франции, и после 1848 г. он вошел в правительство, пытаясь привести новую демократию к благополучию. М. Ве-бер был главной фигурой при создании конституции Веймарской республи­ки, прилагая все усилия к тому, чтобы использовать свой престиж общество­веда и знания компаративиста для укрепления установившейся после правле­ния кайзера Вильгельма демократической республики.

Имея таких предшественников, нынешнее поколение исследователей про­цессов демократизации может отказаться от неуверенности и опасений, если работа заводит их в области более нормативного, субъективного и предписы­вающего характера, чем остальные разделы политологии. Даже перенос вни­мания с причинно-следственных объяснений на понимание, с доказательства на оценку, с наглядного показа на убеждение, — все это оправдано самой природой исследуемого предмета.

15

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Д. И. АПТЕР

Сравнительное исследование начиная с самых первых своих опытов объе­диняло идеи политической философии и политической теории с эмпиричес­кими событиями и явлениями. Первоначальный акцент был сделан на пробле­мах власти с целью определить, какое значение имеют различия в устройстве власти — власти не в общем плане, конечно, а организованной в политичес­кие системы на национальном и субнациональном уровнях.

.