При копировании материалов, активная ссылка на сайт Webarhimed.Ru обязательна!

 

 

Лекция 33: "ГЕОПОЛИТИКА АФРИКИ"

Лекция 33: "геополитика африки"

 

1. Геополитическое пространство Африки

Особенности региона

   На территории Африки — второго по размерам континента ( 29,2 млн км²⁾ располагаются 53 государства с населением более 800 млн человек крайне неоднородных в своем развитии.

   Северная Африка включает восемь стран: Египет, Судан, Ливия, Тунис, Алжир, Марокко, Мавританию и Западную Сахару. Население стран Северной Африки в конце XX в. насчитывало около 150 млн человек, в основном это арабы и берберы. Из-за высокой рождаемости количество жителей удваивается каждые 30 лет.

   Западная и Центральная Африка включает 23 страны (Нигерия, Камерун, Габон, Мали, Чад, Нигер, Сенегал, Гамбия, Гвинея, Гвинея-Бисау и т.д.), где проживают свыше 600 народов, говорящих на более чем 1,5 тыс. языках и диалектах.

   Восточная Африка — (9 стран) Сомали, Джибути, Эритрея, Эфиопия, Кения, Танзания, Бурунди, Руанда, Уганда, расположенные на Восточно-Афри­канском плоскогорье.

   Южная Африка — 9 стран, расположенных в бассейне рек Конго и Зам­бези: Ангола, Замбия, ЮАР, Свазиленд, Лесото, Сейшельские Острова, Маскаренские Острова, Коморские Острова и Мадагаскар.

   В Африке несколько тысяч народов, и каждый из них говорит на своем языке или по крайней мере диалекте. Общеприня­той классификации африканских языков нет. Языковые общности, или семьи, образуют трудную для описания мозаику.

   В Северной и частично Восточной Африке преобладают языки аф­разийской макросемьи: арабский, берберские, сомали, амхара, тигре, тиграи, беджа, хауса и др. Южнее, в Экваториальной Африке, распро­странены несколько языковых семей. Некоторые ученые объединяют их в большую нигеро-кордофанскую макросемью. Это языки банту и близкие к ним бантоилные, западноатлантическая семья (волоф, темне, серер и т.д.), семьи манде (малинке, сонинке, менде и др.), гур (языки сенуфо, море), кру, ква (на языках этой группы говорят многочисленные народы йоруба, йгбо, ашанти) и некоторые другие. Здесь же, в Экваториальной Африке, а также восточнее (в верховьях Нила) расселены народы, говорящие на языках нило-сахарской семьи, основу которой составляют нилотские языки (народы динка, нуэр, луо и т.д.). Южнее экватора распространены почти исключительно языки банту, в том числе суахили — один из языков межнационального общения в Центральной, Восточной и Южной Африке. В области, ограниченной пустынями Намиб и Калахари, и на юге континента распространены резко отличающиеся от всех прочих языки бушменов и готтентотов, объединяемые в койсанскую семью. Не похож на все африканские и малагасийский язык австронезийской семьи, на котором говорят жители Мадагаскара. Во многих странах Африки также распространены языки индоевропейской семьи, оставшиеся в наследство от колониального владычества европейских держав или привнесенные выходцами из Азии, в том числе из Индии и Пакистана. На основе смешения французского, английского, испанского или португальского языков с африканскими возникли разнообразные креольские языки, а из нидерландского развился африкаанс — один из двух официальных языков в ЮАР. В большинстве африканских стран проживают десятки разноязычных народов. Поэтому официальным языком, который был бы понятен всем, часто является один из европейских — тот, на котором говорили колонизаторы, владевшие тем или иным государством до его освобождения.

   Экономика большинства африканских государств основывается на добывающей промышленности и сельском хозяйстве. Континент богат полезными ископаемыми: алмазы (в южной и Западной Аф­рике), золото и уран (в Южной Африке), фосфориты, нефть и газ (в Северной и Западной Африке), руды железа, алюминия (в За­падной Африке), меди, кобальта (в основном в Южной Африке) и т.д. Страны, которым с ископаемыми повезло меньше, вынуждены ориентироваться на сельское хозяйство (особенно на выращивание сахарного тростника, кофе, какао, ванили и других пряностей, хлопчатника), а также на заготовку древесины ценных сортов, ею особенно богаты тропические леса. Во многих государствах Северной и Восточной Африки важным источником дохода является туризм.

   Политическая система в большинстве стран современной Аф­рики носит авторитарный характер. Установленные в 38 из 45 го­сударств Тропической Африки авторитарные режимы преимуще­ственно существуют в форме военных и гражданских диктатур. Стремление к автократии объективно обусловлено экономической отсталостью, низким уровнем жизни, отсутствием элементов граж­данского общества, многообразием и разнородностью племенных культур, являющихся причиной межэтнических конфликтов. Способ­ность примирить эти противоречия связывается с авторитарным правлением вождя какого-либо племени, что одновременно порож­дает недовольство представителей племенной элиты других этносов.

Геополитические факторы стабильности Африки

   В последние десятилетия африканские страны не раз предпринимали попытки объединить усилия в борьбе с отсталостью и бедностью.

   Свидетельством стремления к интеграции стали решения о соз­дании Африканского экономического сообщества (1991), об образо­вании Африканского Союза (2001). Появился в 2001 г. и НЕПАД — «Новое партнерство для развития Африки». Суть этой организации состоит в том, чтобы положить конец отсталости Африки, осущест­вить возрождение континента и избежать маргинализацию через внутреннюю интеграцию. С целью укрепления трансафриканского сотрудничества была подана идея о введении в оборот единой валю­ты «афро». Также в контексте интеграционных процессов на Афри­канском континенте с целью решения глобальных проблем на поли­тическом уровне планируется создание новой трансконтинентальной институции — панафриканского парламента. Пока говорить о ка­ких-то позитивных результатах еще рано, но Афросоюз на сего­дняшний день является перспективным вариантом для разработки стратегии преодоления отсталости Африки при опоре на собственные силы. Создание такой организации показывает, что африканские государства осознают необходимость внедрения в мировое сообщество хотя бы с определенным политическим и экономическим весом.

   Организация африканского единства (ОАЕ) была образована 25 мая 1963 г. на конференции в Аддис-Абебе. Членами ОАЕ на сегодняшний день являются 53 африканских государства, однако на самом деле далеко не все принимают участие в ежегодных саммитах. Основной целью организации было сплочение всех стран континента для борьбы с колониализмом. Но, когда все африканские страны обрели независимость, ОАЕ оказалась бессильна перед межплеменными конфликтами, гражданскими войнами и постоянными военными пере­воротами в африканских странах.

   Реанимация ОАЕ в форме Африканского Союза (АС) является успешным завершением более ранних попыток африканского един­ства. Многие африканские лидеры показывают стремление к демокра­тии и развитию. Сильное гражданское общество во многих странах, революция в области использования информационных и коммуни­кационных технологий, общеконтинентальные корпорации и не­правительственные организации — все это углубляет межправитель­ственные связи различных государств, расширяет их вне пределов правительственных кабинетов. Появились и страны-лидеры:

   ЮАР — самая развитая экономическая система в Африке — теперь демократи­ческий лидер.

   Нигерия — самая густонаселенная страна континента — выступает сегодня локомотивом единства этого района мира.

   Африканский Союз стремится к интеграции на уровне европей­ской, включая создание континентального парламента, суда, цен­трального банка, общего рынка плюс формирование вооруженных сил по поддержанию мира и полицейских подразделений. Это са­мый амбициозный проект такого рода в мире после Европейского Союза.

   Самая большая проблема — это наличие политической воли и стремления к демократии чтобы:

  = увеличить сбор налогов для финансирования общеконтинентальных обязательств по дого­ворам и протоколам.

  = поддержать госу­дарственные и корпоративные решения по борьбе с коррупцией.

   Никакое другое сообщество в развивающемся мире не стреми­лось так к собственному усилению и демократизации путем созда­ния континентального парламента и судов для защиты прав челове­ка, как Африканский Союз. И если он окажется жизнеспособным, то АС будет вторым после европейского сообществом такого рода в мире. Оно значительно ускорит демократическое и экономическое развитие Африки.

   Хотя в сравнении с другими регионами мира интеграционный процесс в Африке еще не достиг мирового уровня, однако в последние годы темпы его развития заметно уско­рились, небольшие и разрозненные рынки африканских стран по­степенно объединяются. К настоящему времени в Африке созданы более десяти важных региональных организаций и организаций по экономиче­скому сотрудничеству, включая Африканский Союз, САДК (Сооб­щество развитию Юга Африки), Общий рынок для Восточной и Южной Африки (ОРВЮА).

   САДК считается самой перспективной региональной организацией на Африканском континенте, в которую сейчас входят 14 стран — участ­ниц. Его цели в рамках экономической интеграции: создать зону свободной торговли, таможенный союз, общий рынок, центральный банк и валютный союз и к 2018 г. осуществить валютную интеграцию.

Геополитические интересы США и России в Африке

   Современное мироустройство напоминает дом в виде пирами­ды, где вершину венчают США, а его нижние этажи занимают аф­риканские страны. При этом 33 государства Африки находятся в самом низу пирамидального строения мирового сообщества в нача­ле XXI в. При таком местоположении различных стран в мировом сообществе и, естественно, неодинаковой степени их влияния и политического веса в глобальном масштабе идет процесс формиро­вания нового постялтинско-потсдамского миропорядка и слома Вестфальской системы международных отношений. Африке уготована догоняющая, маловлиятельная роль в мировой политике и экономике.

   Процесс глобализации мировой политики обходит стороной многие страны Африки. К глобальным процессам миротворчества долж­ны быть подключены все страны Африки (малые и большие, состо­явшиеся и несостоявшиеся, исповедующие ислам или христианство и иные религиозные вероучения) во избежание их превращения в территории международного терроризма.

   Многие события и ситуации в Африке стали объектами миро­вой политики: проблема голода, экономическая отсталость, внутристрановая и межгосударственная конфронтация, бедственное эконо­мическое положение, геодемографические противоречия и пр. В их решении принимают участие универсальные и региональные орга­низации (ООН, НАТО, «восьмерка» и др.), вступающие со страна­ми Африки в многосторонние отношения и усложняющие тем самым многоликий мирополитический ландшафт.

   Тезис президента Буша-младшего, озвученный во время пред­выборной кампании 2000 г., что «Африка не представляет интере­са с точки зрения национальных интересов США», после событий 11 сентября 2001 г. был трансформирован в представление о том, что Африка имеет важное стратегическое значение с позиции аме­риканских национальных интересов. Как результат сравнительно низкого развития Африки, наличия там множества социально-экономических и политических проблем взгляд на Африку как про­блему для национальных интересов США только усилился. Именно в таком качестве Африка упоминается в Стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов Америки, введенной в дейст­вие президентом в сентябре 2002 г.

   Американская администрация использует вопросы, связанные с заботой об африканской безопасности и раз­витием континента для восстановления своей «кредитоспособно­сти» в Африке.

   Интерес американ­ской политики в Африке состоит в ее защите от внешнего вмеша­тельства, а также в расширении участия африканских государств в развитии национальной экономики, обороны и безопасности США. И эта реальность подчеркивает стратегическую важность Африки для США.

   С точки зрения интересов России в Африке, большую важность представляет то обстоятельство, что активная политика Запада, прежде всего США, создала, причем закономерно и логично, новые возможности для России на континенте. Африканские руководители увидели в России перспективного партнера, своеобразный буфер, смягчающий натиск американской дипломатии. Анализ высказыва­ний российских и американских государственных, политических и общественных деятелей, различных источников и материалов на эту тему позволяет предположить, что наиболее перспективными сфе­рами для российско-американского взаимодействия в Африке в на­стоящее время являются:

  • содействие африканским странам в повышении продуктивности сельскохозяйственного производства;

  • помощь в борьбе с эпидемиями острозаразных заболеваний, ти­па СПИД, малярии и др.;

  • борьба с распространением пустынь;

  • помощь странам континента в урегулировании конфликтных си­туаций;

  • содействие в развитии телекоммуникаций и средств свя­зи;

  • составление подробного географического атласа Африки и т.д.

 

2. Геополитические вызовы и угрозы Африки

Африка как маргинальный элемент геополитического пространства

   Современная фаза геополитического развития африканских госу­дарств характеризуется нарастанием глобальных вызовов и угроз, которые континент не в состоянии решить самостоятельно. Обще­признанным является тот факт, что Африка вошла в XXI в. в качест­ве маргинальной и наиболее дискриминированной части мирового сообщества.

   В настоящее время в Африке представлена прак­тически вся палитра экономических, политических и социальных угроз, с которыми сталкивается человечество: голод, острые социально-демографические проблемы, неуправляемые потоки беженцев, межгосударственные и гражданские войны, межэт­нические столкновения, производство и вывоз наркотиков, эпидемии смертоносных болезней, включая СПИД (самый высокий уровень в мире).

   В геополитическом смысле Африканский континент — это раз­нородная мозаика племен и народов, их культур и верований, которые не представляют собой единого образования, не составляют единой африканской цивилизации. Это, скорее, протоцивилизация. При­знание же отдельными геополитиками факта реального существо­вания африканской цивилизации в качестве самостоятельной даже условно, с оговорками представляется сомнительным, несмотря ни на какие допущения.

   Экономическая и технологическая отсталость Африки, сырьевая экономика как следствие колониального прошлого превратили ее в маргинальный сегмент геополитического пространства.

   По данным Детского фонда ООН, на конти­ненте самая высокая детская смертность в мире. Около 50% населения Тропической Африки живет менее чем на 40 центов в день. Из 20 самых бедных стран мира 18 находятся сегодня в Африке и с каждым годом становят­ся все беднее. На грани национальной катастрофы находятся Эфиопия, Ангола, Заир, Мозамбик, Либерия, Судан, Сомали.

   Сложилась ситуа­ция, когда Африка самостоятельно не может преодолеть негативные тенденции в своем развитии.

   Африка остается поставщиком преимущественно сырьевых товаров на мировой рынок. Импорт товаров в страны Африки по объему превышает экспорт.

   В географическом отношении внеш­няя торговля стран Африки ориентирована на промышленно разви­тые страны ЕС,  что связано с относительной географической бли­зостью и сложившимися за годы колониализма разносторонними экономическими связями. В товарной структуре экспорта исключительно высока доля нефти и газа, а также продовольствия и сырья растительного про­исхождения и руд металлов. В импорте преобладают готовые изделия (до 70%): средства транспорта, машины и оборудова­ние, а также продовольствие.

Конфессиональная разобщенность Африканского континента 

   Отсталость дополняется конфессиональным и цивилизационным расколом Африканского континента. Народы Северной и Восточ­ной Африки относятся к исламскому миру, Эфиопия исторически сама по себе составляла особую цивилизацию, а в Южную Африку переселенцы из Европы (преимущественно из Голландии, Франции, Англии) принесли европейскую культуру, распространив христи­анство. В Африке христианство существенно трансформировалось.

   Христианство проникло в Северную и Восточную Африку еще в начале I тыс. В Эфиопии и Эритрее сформировалась и существует поныне од­на из его ветвей — Эфиопская православная церковь. Европейские ко­лонизаторы, начиная с XV—XVI вв., также стремились распространить христианство, преимущественно католичество, в своих владениях.

   В конце XIX в. в странах Африки, за исключением, находящихся в северной ее части, возникли удивительные сплавы христианства и местных верова­ний, которые теперь именуют афрохристианством. Это 7 тыс. разнооб­разных сект. Единственное, что их объединяет, — стремление создать «черное» христианство, противопоставив его «белому». Практически все они провозглашают африканцев народами, избранными Богом; библей­ских пророков и даже Иисуса Христа наделяют негроидной внешно­стью, тогда как дьявол изображается белокожим. Всего в Африке афрохристианства придерживаются более 30 млн. чел.

   Постепенно в Африке сформировались два больших геополити­ческих пространства, разделенных конфессиональными различиями: Северо-Восточная Африка, тяготеющая к мусульманскому миру, и второй — Тропическая Африка южнее Сахары с возможным центром в ЮАР. Этот цивилизационный и геополитический раскол привел к нарастанию исламского фундамен­тализма, сторонники которого объявили «священную войну» против светских государств региона Алжира, Египта, Судана.

Европейский ориентир Северной Африки

   Культура арабских стран Северной Африки, ее особый колорит — это причудливое переплетение древнеегипет­ской, исламской и средиземноморской цивилизаций. Официальным языком в этих странах является литературный арабский, он служит основным средством общения образованной части населения. Бер­беры, беджа, греки, армяне, итальянцы, французы и другие пред­ставители национальных меньшинств говорят и на арабском, и на его многочисленных диалектах, и на своем родном языке.

   Господствующая религия — ислам, его исповедуют свыше 90% населения. Остальные — христиане и представители других конфес­сий. Положения Корана определяют жизненный уклад, нравы и обычаи большинства жителей Северной Африки, регулируют нор­мы гражданского права. В 80—90-х гг. XX в. влияние ислама на все сферы жизни усилилось.

   Экономика региона основана на добыче полезных ископаемых — нефти, газа и фосфатов, использовании сельскохозяйственных уго­дий, а также на торговле и туризме. Значительная часть добываемых энергоносителей и фосфатов экспортируется во многие страны мира, прежде всего в европейские. Разрабатывают также месторождения железа, угля, олова, молибдена, мрамора и гранита. Хлопок, цитрусовые, финики, а также ран­ние овощи экспортируются в страны Европы.

   Огромную роль в экономике государств Северной Африки игра­ет важнейшая мировая водная артерия — Суэцкий канал, прорытый в 1869 г. Канал связал бассейны Атлантического и Индийского океанов, облегчив путь кораблям из Европы в страны Южной и Юго-Восточной Азии. Его длина составит 161 км, средняя глубина — 16,2 м, а ширина колеблется от 120 до 318 м. и нет никаких шлю­зов. Почти 90 лет Суэцким каналом владела Англия, заинтересованная в коротком морском пути к своим индийским колониям, и только в 1956 г. его национализировал Египет. Эксплуатация канала приносит государ­ству значительные доходы — более 1 млрд долл. в год.

   Северная Африка по праву считается туристической Меккой мира. Исторические памятники мирового значения и благоприятный климат в течение большей части года, многочисленные морские курорты и высокий уровень сервиса привлекают сюда туристов со всех концов света, что приносит казне североафриканских стран многомиллиардные доходы.

Конфликтогенность региона 

   Причиной повышенной конфликтогенности в регионе являются сложные межэтнические отношения на континенте. Они обусловлены разнородным составом: в Африке проживает около 50 наций и народностей, около 3 тыс. племен. При этом государст­венные границы до сих пор весьма условны и часто не имеют ничего общего с историческими ареалами проживания населения. Непре­рывные межэтнические войны и столкновения усиливают миграци­онные потоки. Региональные потоки рабочих-мигрантов направляются в основном в Нигерию, ЮАР, Габон и Берег Слоновой Кости.

   Наряду с этническими конфликтами, африканская геополитика дополняется социальными и классовыми антагонизмами.

   Борьба за ресурсы, власть или территорию неминуемо сопровождается кровавыми столкновениями, при этом традиционное сознание диктует бескомпромиссные, предельно жестокие формы борь­бы, поэтому достижение компромиссов и налаживание сотрудничества в этих условиях становятся крайне проблематичными. Во второй половине XX в. в Африке произошло около 100 военных переворотов, более 50 войн. 18 войн можно отнести к числу граждан­ских, 11 попадают под определение геноцида и массового политического террора. Ряд конфликтов считаются непогашенными и время от времени вспыхивают вновь: в Нигерии и Либерии, в Анголе, Конго (Заире), Сомали, Мозамбике, Руанде, Сьерра-Леоне.

Экономическая отсталость

   Многие аналитики видят причину углубления экономического кри­зиса в Африке в изъянах монетаристской модели развития, навязан­ной международными финансовыми институтами. В соответствии с этими рекомендациями считается, что достижение стабилизации возможно только путем последовательной либерализации экономи­ки, сокращения государственного сектора и развития свободных рыночных отношений. В основе монетаристской концепции государственного регулирования лежит утверждение о том, что главное преимущество рыночной экономики — конкуренция, поэтому госу­дарство должно вмешиваться в рыночные отношения только в том случае, если можно констатировать антиконкурентную деятельность экономических акторов на рынке.

   Однако критики монетаризма справедливо упрекают неолибера­лизм в недостаточном внимании к социальным проблемам, что при­водит к росту напряженности в обществе и способно спровоцировать социальные взрывы. Сегодня африканские страны уже в полной ме­ре почувствовали разрушительную силу монетаристских эксперимен­тов. Неудивительно поэтому, что многие африканские политические деятели и ученые обвиняют западные страны во главе с США в крахе экономики африканских государств. Например, заирский профессор Ж. Нталажа подчеркивает: «Западные страны действуют исключи­тельно в интересах правящей марионеточной клики, которая больше заботится о личном обогащении, чем об интересах народа».

   По оценкам российских экспертов, для обеспечения стабилиза­ции Африканского континента необходимы инвестиции в размере 100 млрд долл. в год. Сегодня такие деньги предоставить африкан­ским странам не готова ни одна международная организация. Это, по существу, означает, что геополитическая нестабильность Африки будет усиливаться. Африка становится центром демодернизации и неоархаизации современного мира. «Потерянное поколение» стагнирующего «Юга» грозит в недалеком будущем обернуться для благо­получной цивилизации «Севера» отрядами «новых варваров».

   Некоторые геополитики видят в этом новом противостоянии «Севера» и «Юга» не что иное, как «вертикальное», диахронное столкновение цивилизаций. Иначе говоря, они считают, что совре­менный мир столкнется не с теми культурами, которые существуют на планете в проявленном виде и хорошо известны, а с «некой те­нью, призраком цивилизации, нависающей из будущего».

   Такой геополитический прогноз весьма тревожен; труднее всего бороться с теми угрозами, которые четко не идентифицируются.

«Вакуум силы»

   Такое необычайное переплетение всех наиболее острых проблем современности во многом связано с тем, что после окончания хо­лодной войны здесь образовался «вакуум силы», поскольку не толь­ко постсоветская Россия, но и США не стали расходовать средства на стабилизацию ситуации на континенте. Предотвратить и урегу­лировать постоянно растущее число военных конфликтов в Африке не удается даже с помощью ООН. «Голубые каски» ООН все чаще оказываются вовлеченными в боевые действия и попадают в залож­ники к вооруженным группировкам. Одна из проблем состоит в том, что в Африке отсутствуют страны-лидеры, имеющие серьезные региональные амбиции и обладающие необходимым влиянием, чтобы оказать давление на участников конфликтов. Пытаются уча­ствовать в мирном урегулировании неправительственные междуна­родные организации — Всемирный совет церквей и Всеафриканский совет церквей. Посреднические усилия иногда предпринимают новые региональные организации, такие, как Комитет восточноафриканских стран в составе Кении, Уганды, Эфиопии, Эритреи. В столице Танзании Дар-эс-Саламе создан Африканский центр по урегулиро­ванию конфликтов. Но конфессиональные и этнические стереотипы и убеждения, социально-этническая и религиозная психология слу­жат неиссякаемыми источниками нестабильности на континенте. Известно, что демократические принципы сосуществования раз­личных конфессий и этнических групп законодательно закреплены во многих конституциях африканских государств, но на практике они игнорируются.

   В рамках религиозного и племенного сознания религиозная или этническая элита может обладать «особыми преиму­ществами», иметь «исторические заслуги», что позволяет ей укреплять групповую сплоченность, разжигать фанатизм, находить оправдание любым действиям, включая самые жестокие, по отношению к другим группам общества. Все это позволило американскому геополитику С. Хантингтону констатировать, что в Африке начался Долговремен­ный процесс девестернизации: значимость и влияние западных стран падают, на первый план вновь выдвигается туземная культура. Сего­дня даже ЮАР проводит политику подчинения англо-африканских элементов в своей культуре африканским: «В то время как Латинская Америка все больше становится похожей на Запад, Африка стано­вится на него похожей все меньше».

 

3. Глобальные риски современной Африки

Цивилизационные риски мирового беспорядка

   Современную Африку не обошла стороной ни одна из острых про­блем новейшей истории. Терроризм в некоторых из африканских стран стал одним из элементов жестокой повседневности, племен­ные и межконфессиональные конфликты потрясают многие госу­дарства и приводят к многочисленным жертвам, миллионы людей десятилетиями не могут выбраться из ужасающей нищеты. Ситуация кажется безнадежной, хотя очень не хочется верить, что она дейст­вительно такова.

   Глобализация в ее со­временном варианте не расширяет, а резко сокращает область ус­тойчивости миропорядка. Благодаря новым финансовым, информа­ционным, технологическим возможностям международные игроки теперь способны оказывать глобальный и эффективный прессинг на общественное мнение в разных странах, политическую стабиль­ность, общее состояние международной безопасности. Разноцветие реальных и виртуальных акций, мировых политических и финансо­вых игр не только выходит за границы сложившегося миропорядка, но и проявляет способность обрушить многие его устои. Система глобального доминирования небольшой группы государств во главе с США задает упрощенные, жесткие параметры международной безопасности. Возникающий новый мир реализует такие варианты самоорганизации и саморегуляции, которые, строго говоря, находятся уже за рамками мировой цивилизации или мировой культуры как сети взаимодействий основных международных субъектов. Миро­вые процессы становятся более самопроизвольными, неопределен­ными, закрытыми для универсального понимания. Отсюда целый ряд ключевых рисков нарастания глобального хаоса:

  » разрушение механизмов формирования и согласования нацио­нальных интересов;

  » локализация принципа realpolitik — безопасность, прежде всего, глобальная;

  » распространение практики нелегитимного принуждения и на­силия;

  » институционализация в широких масштабах применения насилия;

  » расширение «теневой зоны» как части нового мирового порядка.

Проблема безопасности

   Для большинства африканских государств решение проблемы безопасности представляется не как задача усиления государственной военной машины, а исключительно как возможность эффективно решить ряд взаимозависимых и жизненно необходимых задач для выживания и воспроизводства собственного населения.

   Говоря о военно-политических измерениях проблемы, следует сказать, что Африканский континент, как и вся «зона четвертого мира»», будет и в дальнейшем оставаться наиболее конфликтоло-генной зоной мира. При этом большая их часть будет происходить за права контроля над теми или иными полезными ископаемыми. Именно такой характер и подоплеку имеет сегодня большая часть африканских конфликтов.

   Задача укрепления безопасности африканских государств не­возможна сегодня без участия международных организаций, реали­зации здесь долговременных планов социально-экономического и социально-политического развития. Механизм раннего предупреж­дения и реакции на возникающие конфликты под эгидой междуна­родного сообщества при непосредственном участии общеафрикан­ских организаций (Африканский Союз), региональных организаций стоит считать неотъемлемой частью системы мер, способных хотя бы в какой-то степени укрепить шаткую структуру национальной и региональной безопасности в Африке.

Миграция

   Сложные перипетии XXI в. сделали миграцию политиче­ской дилеммой мирового сообщества. Сложности, связанные с ми­грацией, порождаются терроризмом, непрерывными вялотекущими конфликтами, геноцидом (отмеченным в Судане), ростом числа несостоятельных государств, несмотря на «третью волну» демократии, и нищетой на местах. Это вызывает бесконечный приток африкан­цев на Запад в поисках лучших возможностей. Согласно оценке, с 1990 г. ежегодно Африканский континент покидают, по крайней мере, 20 тыс. человек. Южная Африка не составляет исключения в отноше­нии массы проблем для Запада, которые несет с собой миграция.

   Южная Африка — индустриальная страна, которая предоставля­ет много возможностей другим африканским странам, нуждающим­ся в них. Однако в отличие от Запада, Южная Африка несет на себе дополнительное бремя, связанное с ожиданиями африканских ми­грантов, считающих, что в силу истории апартеида Южная Африка обязана предоставлять пристанище экономическим и политическим беженцам. Кроме того, в глазах некоторых африканских стран Юж­ная Африка является «большим братом», который должен прини­мать на себя и разрешать тяжелые проблемы континента и не при­бегать к жесткой иммиграционной политике, проводимой с 2003 г. Сравнение миграционной и иммиграционной политики США и Южной Африки выявляет много общего. Обе страны окружены странами с низким национальным доходом и присущей им полити­ческой нестабильностью. Тем не менее, феномен миграции не представляет собой всецело отрицательного явления для обеих стран. США часто предпринимают широкомасштабные действия с целью массового привлечения высококвалифицированных специалистов из развивающихся стран. Южная Африка также ощущает нехватку квалифицированной рабочей силы внутри страны, что вынуждает ее привлекать иностранцев. С другой стороны, Южная Африка и США ввели у себя иммиграционные законы, которые расцениваются как драконовские, способствующие  криминализации иммигрантской среды.

Африка в поисках культурного синтеза

   Синтез культур — неотъемлемая часть общественного развития на всем протяжении человеческой истории. Применительно к Африке тема синтеза культур приобретает тем более глубокий смысл, поскольку здесь, как нигде, велики противоречия между «традицией» и «современностью», т.е. самобытной культурой Африки и западной цивилизацией. Процесс синтеза в этих условиях выглядит неоднозначно, ибо на карту поставлена судьба африканской цивилизации с ее стилем жизни, коллективизмом, духовностью, типом человека. Исходящий от Запада стимул к развитию и модернизации, как и множественные проявления результативности культурного синтеза (в сфере быта, интересов, потребностей, видов человеческой деятельности, искусства, литературы, идеологии и т.д.), стимулируют процессы перемен и сдвиги в общественном сознании, в том числе в отношении к традициям.

   Перемены в общественной жизни и ментальности (в основном в городах и в разной степени для разных социальных слоев и разных регионов) свидетельствуют о том, что на фоне инерционных факто­ров торможения процесса «драма слияния культур разыгрывается на сцене меняющейся идентичности Африки». В результате в Африке существует разное отношение к проблеме синтеза. В том числе — тенденция к ретродиционализации и культурной изоляции. С другой стороны, есть мнение, что «вне науки и техники спасения для Аф­рики нет», при этом преобладают настроения в пользу разумного отбора и сохранения жизнеспособных традиций с целью включения их в процесс развития.

   Проблема синтеза оставляет много вопросов, неизменно остава­ясь объектом внимания интеллигенции, общественных деятелей и политических лидеров Африки.

Финансовая гло­бализация и экономическая безопасность Африки

   Хотя Африка богата самыми разнообразными природными ресур­сами, большинство государств континента никак не научатся ис­пользовать их во благо для своих народов. Беззастенчивая корруп­ция и откровенное воровство мешают становлению отечественных экономик, развитию перспективных отраслей. Страны континента остро нуждаются в иностранных инвестициях, но богатые государ­ства Запада, учитывая политическую нестабильность во многих го­сударствах региона, не спешат вкладывать большие деньги в Африку.

   Финансовая глобализация вызывает неоднозначные эко­номические последствия, которые могут нанести ущерб экономиче­ской безопасности африканских стран.

  ♦ Отток из страны иностранного и национального валютного капитала в погоне за более выгодными условиями их размещения оказывает деструктивное влияние на экономику. Отток валютных ресурсов не только существенно затрудняет выплату внешнего долга, но и не­редко способствует его дальнейшему росту, поскольку государству приходится прибегать к дополнительным внешним валютным за­имствованиям.

  ♦ Либерализация финансовых систем привела к расширению инвестиционной деятельности иностранного банков­ского капитала и усилению контроля международных банковских групп над кредитными и валютными рынками стран Африки. Дорогостоящие банковские займы наряду с частными экс­портными кредитами стали одной из существенной составляющей растущей государственной задолженности и способствовали разви­тию долгового кризиса в странах Африки.

  ♦ Рост внешнего долга и попытки индустриальных держав сохранить свое политическое и экономическое влияние на государства — участники валютных зон в Африке замедляют раз­витие взаимных валютно-финансовых отношений этих государств и их дальнейшее включение в мировую валютно-финансовую систему. Многие африканские страны сохра­няют привязку курсов своих национальных валют к курсам доллара и евро, что объективно делает их национальную экономику более уязвимой, особенно в период глобальных финансовых кризисов.

   В условиях глобализации и либерализации международной торговли, в структуре которой заметно возросла доля готовых изделий, особен­но высокотехнологичной и наукоемкой продукции, за счет сокраще­ния доли сырья, позиции африканских стран еще более ослабели, усугубились трудности их равноправной интеграции в мировую экономику. Африка вступила в XXI в. как маргинализованная и дискриминируемая часть мирового хозяйства. Вытеснение стран Африки с мирового рынка обусловлено не только изменением структуры международного торгового обмена в пользу товаров высо­ких технологий, общей экономической отсталостью, но и сохраняю­щимся неравноправным положением во внешней торговле.

   Вступление 41 африканской страны в ВТО (кроме того, семь стран имеют статус государств-наблюдателей) не только не принесло им улучшения условий торговли, но, напротив, ухудшило их. С созда­нием этой организации развивающиеся страны фактически лиши­лись так называемого дифференцированного льготного режима, которым они пользовались в рамках ГАТТ. Развитые страны, зачас­тую нарушая принцип основ недискриминируемой ВТО, проводят жесткий протекционистский курс в отношении конкурентоспособной сельскохозяйственной и иной продукции развивающихся стран, выступая, однако, за свободную торговлю в случае, если их собст­венная продукция более конкурентоспособна. На смену открытым дискриминационным мерам протекционистского характера прихо­дит так называемый «скрытый протекционизм» — антидемпинговые меры, технические барьеры, «добровольные» ограничения экспорта, навязываемые более сильным партнером, и пр.

   Сложившаяся ситуация усилила напряженность в торговых от­ношениях сильных держав и развивающихся стран. В сентябре 2003 г. на конференции в г. Канкун был создан единый блок развивающихся стран — «Группа 22» — во главе с Бразилией, включающий также ЮАР, Египет и Нигерию с целью противостояния западной политике в вопросах экономического взаимодействия.

   В результате длительного поиска компромисса между западны­ми и развивающимися странами-членами ВТО в Женеве ими было подписано 1 августа 2004 г. рамочное соглашение о либерализации мировой торговли. Оно предполагает постепенную отмену экспорт­ных субсидий на продукцию аграрного сектора, а также снижение импортных пошлин. Африканскими странами получены некоторые уступки от США по хлопку.

Валютно-курсовая политика африканских государств

   Страны Аф­рики, к сожалению, существенно отстали от экономически развитых стран в области среднесрочной стабилизации курсов национальных валют и эффективности проведения валютно-курсовой политики в целом. Между тем валютный курс большинства стран региона объ­ективно становится одним из основных инструментов современной макроэкономической политики государства и обеспечения эконо­мической безопасности стран региона.

   В странах Африки применяются различные режимы и системы регулирования и корректировки курсов национальных валют. По классификации МВФ они подразделяются на две большие группы: плавающие (27 стран) и жестко привязанные валютные курсы (26 стран). Одновременно прослеживается тенденция к целенаправленной ди­версификации систем плавающих курсов, используются модифика­ции различных видов плавания — от управляемого плавания до сво­бодно колеблющегося. Одним из основных инструментов валютного регулирования до сих пор остается массированная девальвация на­циональной валюты. Девальвация соответствует, прежде всего, инте­ресам национальных африканских производителей, защищая афри­канские страны от дешевого импорта. В Африке намного активнее, по сравнению с большинством стран третьего мира, используются инструменты административного валютного и курсового регулиро­вания. Попу­лярна множественность валютных курсов. Часто для финансовой поддержки экспортных отраслей национальной промышленности допускается льготный курс и порядок обмена.

   На практике использование системы плавающих валютных курсов имеет ряд преимуществ:

  = она обеспечивает определенную свободу хозяйственной деятельности и валютно-финансовых опе­раций хозяйствующих субъектов,

  = упрощается процесс ре­гулирования платежных балансов,

  = валютные курсы могут плавно корректироваться в зависимости от конкретной рыночной ситуа­ции.

   Однако, если в экономике сохраняются глубокие структур­ные диспропорции, то искусственно поддерживать стабильность плавающего курса в течение длительного времени практически невозможно. В этой ситуации устойчивому развитию националь­ного производства все же больше соответствует модель гибкого, но регулируемого валютного курса с учетом сложившихся рыноч­ных условий в экономике и отвечающая целям создания условий для экономического роста и безопасности страны.